Эрита

Моё имя на сигаретах,
на воспоминаниях, на раздетых
стихах, на кружевах кастетов,
на выбитых зубах искусства,
на крышах, птицами забытых,
на флагах безымянных островов,
на вскрытиях, во вскрытых
телах стихов,
на красной стуже,
на морских домах,
на уличной службе,
в поэтах и на платах,
на плахах и на аэропланах.
И в небе плавает мотив,
родной и иностранный
стих
про лето, что воткнули в нас гвоздем,
и мы висим, распятые, как миф,
пока душа стекает со стихом
в залив.
Пока скрытое тучами солнце
снова ломает весь кайф,
Балтийское море клянётся
вернуть нас обратно в рай.
И корабль шлёт к черту погоду,
делая новый круг.
Меня швырнуло к левому борту –
я вываливался в пустоту
и шёл под воду,
но не подлодкой, а
подводкой Свободы, –
и лязгала оковами страна,
словно боялась этого стиха.
И что-то вдруг произошло!
Ни кайф, ни зло.
Кончалась жизнь, наверное –
лишь меркла, как звезда.
И только лишь стихотворение
не закончится
никогда.