Плавание в Sandeman

Я иду по проспекту
с гордо поднятой головой.
Пьяный, почти раздетый,
главное что живой.
Прыгают ветры в трубах,
симфонии трут вокзалы.
Встретившись с ней глазами,
трескаются губы
на смех, а может – на песню,
наспех, а может – никак.
Дама на рыжей лесенке,
спуститесь к нам.

Ах, это бред, товарищи.
Ах, перестаньте, сир.
Оставьте, тут нет любви.
Мы идём по большому кладбищу.
По речке амбиций наших
не в пену, а в омут дней.
Скрасит прогулку по кладбищу
не женщина, а портвейн.
Вот корабль. Нева. И шипучит пена.
Отправляюсь к Стиксу, прощай, подмога.
Как Руссо, изгнанный из Эдема
Как Блейк, проклятый личным богом.

А я радуюсь. Жизнь прекрасна,
как Елена в горящей Трое.
Я победил пространство –
полюбил в себе бурю и море.
Ведь оно, что внутри, что снаружи
подчиняется ветру времени.
Это ни хорошо и ни лучше,
как пел Эминем.
Это Хаос, закон частицы,
безыдейный святой рандом.
Даже тень имеет распад, фантом –
как стихи, что потом
помогут переродиться.
Ведь время имеет свойство
Возвращать/возвращаться
В дом