Счет

Природа голову сложила
на плаху времени; она
жила с размахом, не тужила,
но всё кончается; одна

она до умопомраченья
пила и сделалась пьяна,
растрачивая сбереженья,
на ковш осеннего вина.

А стол напоминает чудо:
деликатесы хоть куда!
Но то изысканное блюдо,
что уплетали города

уже растаяло в желудках
под оживленный разговор,
и только небо в птичьих грудках
еще притягивает взор.

Оно уважит первым снегом –
десерт всегда свое возьмет,
а после те спасутся бегом,
кто вкусно ел, оставив счет

природе, и не без лукавства,
ведь ждут их дальние края,
где экзотические яства
даруют радость бытия.

Но погляди-ка за оконце!
Творятся странные дела:
бутыль тепла казала донце,
увы, всё выпито; взошла

заря и желтый мир креветок
в необозримой синеве
ножами-вилками и с веток
подхвачен-съеден; в голове

у одурманенной природы,
что задремала у окна
трактира-мира, непогоды
не намечается: пьяна.

В ее идиллии же княжит
в трактире Солнышко-мадам,
но счет от выпитого свяжет
и по рукам, и по ногам.

Сурово месяц взглянет в очи,
а ветер вызовет буран,
скандалить будет, что есть мочи
природа – опустел карман!

Придется вновь писать расписку,
что уж, конечно, по весне,
не прибегая к буйствам, визгу,
она оплатит счет вдвойне.