Авоська со сливами

Город купался в ауре Бабьего лета.
Шёл 1974 год.
Я ухал на трамвае №1 от вокзала в сторону центрального универмага.
Репродуктор в вагоне обьявил женским, слегка охрипшим голосом: “Центральный рынок”, двери распахнулись и в них вошёл мужчина, держащий одной рукой за ручку всхлипывающего мальчика лет четырёх, а во второй руке завязанную авоську, полную синих, блестящих слив.
Папа с сыном сели на первый ряд сидений, двери закрылись и трамвай поехал дальше. Мальчик слёзно выпрашивал у отца сливу, на что тот неуклонно отвечал, что от немытых слив может разболеться живот, а когда они приедут домой, то мама намоет сливы и даст ему столько, сколько он захочет, но мальчику хотелось сливу здесь и сейчас. Он продолжал канючить сливу у отца и пытался пальчиком выковырять хотя бы одну из ячейки авоськи. Когда его труды уже почти достигли упеха, папа ляпнул мальчика по ручке и сказал, что нельзя быть таким непослушнным. Мальчик отдёрнул руку от авоськи со сливами и всхлипывая сказал: “ А ты сам послушный? Сколько раз тебе мама говорила,чтоб ты не пИсал в рукомойник, а ты всё равно пИсаешь”. В трамвае повисла звенящая тишина. Мужчина схватил мальчика подмышку и подбежал к дверям. Через несколько секунд трамвай остановился, двери распахнулись и мужщина, выпрыгнув на тратуар, мгновенно растворился в пёстром потоке прохожих. И только тогда, когда двери закрылись и трамвай поехал дальше звенящая тишина рассыпалась на множество разноголосий всепасажирского смеха, а на первом сидении, где ещё недавно сидел мужщина с мальчиком стояла забытая авоська с синими, блестящими сливами.