эсциталопрам или последний арлекин ч3

ПАНАЦЕЯ (первая её часть)

через силу разлепив глаза, П, едва оклемавшись от спутанного и какого-то очень сюрреалистического сна обнаружил, что фигура продолжает сидеть на краю кровати.
неподвижность кривоватого стана навела лицедея на раздумья: а живой ли это человек?..
уставившись взором на худую спину, обтянутую песочной рясой, П подумал было; что скорее всего это тоже какой-то заблудший персонаж, который не может выбраться из паутины, в которую угодил.
фигура в рясе судорогой сотряслась от внезапного чиха, да так, что мягкий пружинистый матрас подпрыгнул и заскрипел.

— доброго вам здоровья, — сонно пробурчал П, осторожно потянувшись; и в смятении вцепился пальцами в одеяло.

и силуэт «проснулся» уже в новом движении: гибком и плавном. и усевшись в пол-оборота,
облик незнакомца впервые явил искрящееся подобие мудрости зелёных глаз.
мягкая улыбка просияла на добром лице, черты которого изрисовывали мелкие морщинки.
голова его была покрыта багряным колпаком, а русые пряди с отблеском зарождающейся седины едва-едва были заметны под головным убором.

так и не ответив на реплику П, сутуловатая фигура незнакомца, заиграв приливом напряжения, поднялась с кровати. незнакомец склонился над лежачим.

— судя по всему, ты чудом выжил. каким жалким существом ты был пару дней назад!
а сейчас вот, гляди ж: вымыт, выстиран, поглажен, согрет.. правда физиономия твоя не отражает света былого счастья, которое у тебя, наверняка, когда-то теплилось в сердце..

П, не вынося слов незнакомца, мученически смотрел ему прямо в глаза, не говоря в ответ ни слова… «наверняка это какой-нибудь ряженый священник! сейчас я, сам того не осознавая, исповедуюсь, и уж точно помру!»

выстиран, поглажен.. он сильнее всего надеялся на то, что старое театральное тряпьё его выкинули, и он никогда больше не будет лицедеем. маски канули в прошлое.
он лежал на белоснежных простынях голым, без грима, — такой, каким пришёл когда-то в бренный земной мир. ему больше не чем и не за чем было скрываться — всё что осталось у него из театра, нынче выброшено как старая ветошь прошедшей порочной жизни.
во всяком случае, грим можно было найти, платье — белее прежнего, — сшить; но фарфоровый череп нынче не залатать, и теперь до самого конца самые сокровенные его мысли и грёзы будут зримы — если не для всех, то для кого-то, кому его заблудшая и жалкая душа всё же оставалась близкой и родной.
да, там в театре он был всем привычен в своём старом тряпье, в чёрно-белом страдальческом гриме.. но не успел он заметить, как молекулы этой бутафории крепко вцепились в его лицо и кожу; что и истинное лицо обрело страдальческое выражение, и белый цвет для П с тех пор и навсегда — не цвет чистоты и безмятежности, — а цвет всепоглощающего личного горя..

<…>

незнакомец вернулся с каким-то большим тазиком овсяной каши в руках — от жара которой ещё клубился пар, и тут же бесследно растворялся в прохладном воздухе.

— это для того, чтобы я в ней утонул?..

странник, пропустив мимо ушей смутный бред, помотал головой с горькой улыбкой на лице, и поставил кашу на тумбу рядом с кроватью.
лишь сейчас П заметил, что на самом деле это была самая обычная тарелка.
в глазах всё двоилось и аквариум странного бытия пузырился в рассудке, искажая всё видимое и перенасыщая фантазии невидимого.

— умоляю, пару ложек, ради бога!

— ради Тебя?.. — сипло воспросил П у мужчины, — я снова умер? кто ты такой? неужели это всё ради того, чтобы забрать меня теперь навсегда?..

— ты болен! не думай мне возражать. это добавит тебе сил.. ты бредишь, бедняга!
с чего ты взял что я — Он?..

— две юных девушки зачем-то молились только одной лишь богородице, чтобы та наконец родила Его.. сейчас они исчезли, а я ныне с тобой! значит, меня точно нет, а ты — тот самый новоиспеченный!

— послушай, бедное дитя.. я прошу тебя как друга и как товарища!.. следом я всё тебе расскажу, я тоже заблудился!


долговременный голод полностью отбил жажду к еде. смерть кралась на цыпочках, а тут появился странный незнакомец и взывал к жизни.
всё, что смог съесть П — четыре ложки, и на том незнакомец был очень благодарен.

— расскажи же, что случилось, наконец! — П изнывал уже больше от любопытства, ибо несколько ложек пресной каши утолили его опасный голод.

странник таинственно улыбался, как будто был хранителем какого-то запретного секрета.
на самом же деле он знал куда больше, чем П о самом себе — последний это подсознательно чувствовал, но всё происходящее нынче казалось ему злой шуткой воображения, или злой шуткой судьбы.. может быть, он овеян летаргическим сном, и скоро вся эта путаница закончится..

незнакомец начал говорить, и завеса тайны приоткрылась перед П.

______________________

продолжение следует с: