BEST Фрагмент 35, Господину Колоды В Рукав

A. A. A. "Зверь Пиковой Масти" [Остросюжетный Приключенческий Роман, Вариант 16+]

[Montreal 1935] BEST Rvl. #26
На щитке автомашины поздний пасмурный июньский вечер, двигаясь к одиннадцати стрелкой об узоры циферблата, вязнул перед монреальским кабаре, табачной плесенью стоянки выжидающий с шофёром Вуазен барона Корда, за гудронные костюмы слуг, бродивших напротив жемчужного Оберна радиошишки, Оделл Гвейган, машинальностью подбрасывая дайм, от вышибалы направлялся тучным контуром фонарных граней, шаркая вровень старинного здания белого камня, позади булыжных улочек, решётчатый ажур бобовых стеблей чугуном среди лепнины колоннад, чертя шагами танцевальный зал, по дымке ритурнеля о струившиеся платья дам атласной тканью мимо пелеринного шифона, ниспадающего следом обнажённых плеч, вдогон рукоплескания оркестру, поменявшему на джазовый манер игру кларнетов, шум, взбивая клиновидный наглянцованный паркет.
Hg – Не вру, мне только обронил, что баллотируется свежим президентом, так сразу же дал ему в рожу, а то, если вдруг изберут, к нему ведь близко не подпустят, уж за восемь лет по роже надавать всегда захочется, не было даже на памяти полпрезидента, чтобы вовсе не хотелось в рожу дать, – О'Халиган сгонял копчёный пар грудинки, втягивая запах между конусов салфеточных вигвамов, прочно взятых оловянными индейцами Варганчика, игравшего у вилок и ножей.
Vm – Договорное преимущество шального президентства в том, что если выпадает честный, он не успевает разом спутать государственные карты за случайный срок, – набором вычищая сажу трубки Дублин, Вардемен согнулся, поприветствовав ладонью двух танцовщиц музыкального ревю "Carte Blanche", мерцающих вискозными чулками пёстрых туфелек под аккомпанемент рояля Clarendon, – тебе не предпочтительны мальчишеские стрижки у девицы, Оделл?
Tp – Босс, по вкусу дамы много толще, – вышибала пережёвывал табак, следя о контуры танцзала вдоль электроканделябров.
Hg – Твоё счастье, сгинули прочь безмясные дни, где бы хромой эшелон воевал за подаренный женщиной локон, – поглощая блюдо в соусе, Модерн переставлял индейцев Лютера.
Tp – Сдаётся, эти лохмы пораскидывали ё..арям.
Ms – Как передумаешь, Вивиан тут же взберётся за скромную плату на твой славный Мон-Руаяль?
Vm – Квартирмейстером он мне сегодня не надобен, но камердинером дольше сгодится, – барон посмотрел на Варганчика, режа под бликом сотерна ромштекс, – будет навык, тебе, баронет, разучи улыбаться одной стороною лица, пригодится, когда друг по правую руку смеётся над другом по левую.
Между пилястрами кариатиды из чёрного мрамора, вскользь огранявшие сцену, где у рампы оркестрантов кабаре шло выступление актёрок и певцов, чеканно ряженных в короны и расшитые по масти за басонами игральные кафтаны, опустившись декорацией подсвечников на ломберных столах, мельтеша.
Am – Различишь, куда сбежит вечерами красотка-удача, когда преферанс, рокамболь или рамми, за пики оград вмиг раскладом цыганским свернётся, прибрав Господину Колоды в рукав?
Ah – Чтобы он надёжно спрятал от пули, среди экипажей, у трефовых свит подворотен, из улиц червления плит, или мушки вдоль персей воровки ночной, став её неотлучной судьбой?
Под мотив концертмейстера шлейфом на люстры стекляруса, О'Халиган пускал клубы сигарой La Corona Belvederes.
Vm – Ведь статься могло, что запойный Медведь В Сюртуке сдуру не проигрался бы, – Вардемен мглой чубука наравне челюстей засмотрелся по контурам стройных танцовщиц.
Ms – Ваша милость бы пришёлся анархистам, или Волстеда отправил спать без шума из Конгресса, – вдоль фужера замерцавшая камеями подвесок, наугад антрепренёрша миссис Чейс подозвала метрдотеля.
Hg – Где уж с насморком, барон, вернее, слыл твоим клакёром для девиц, и выметал бы здесь окурки.
Hc – Двереног спешит визитом в Айрон Маунтин ко Дню Благодарения, проездом, не забылся ли кровавый контрабас, милорд? – напротив бородатый Хэктор Балленберг шершаво расставлял индейцев с Лютером по скатерти, отрядом за гагатовую пепельницу.
Vm – Как же, столкнуть два галлона бордо полным кофром на Томпсон.
Hc – Винокурни позахлопывал к 20-му, чтобы ровнее убраться в Онтарио через Квебек, а при Сухом тут столовались выпивохи Мичигана и Висконсина...
Ms – До краха биржи славное местечко, по бульвару Сен-Лоран французы вдвое меньше цапались у каждой забегаловки, представить сложно даже, в Монреале рядом не было спикизи.
Vm – Подольше топчу этот мир, прошлый век утверждал, ткань Вселенной заполнена тёмным эфиром, – отсверк трости через поданный бефстроганов, – юности выйдет полезным сейчас уяснить, что такое закон, вчерашний гангстер и враг общества теперь простой торгаш ликёром, но меньше полутора лет, причём сбывая то же самое, а выпивка от ящиков стенного натюрморта звоном перекочевала за серванты, города цедили брэнди в отведённый срок запрета, продолжают каждый вечер, тебе наспех многое будет неясным, теряя макушкой, припомнишь загривком.
Под рояльные аккорды из второго акта, между декорации лесной глуши узорных лошадей в попонах, зябкостью червонный рядом с пиковым, картинно разодетые валеты, поднимали длинноствольные охотничьи мушкеты к ветвям.
Am – В старшинстве разнятся, онёры и фоски, медведей без случая не обойти, кон среди отголосков добычу когтит, мимо ценных бумаг под заклад векселей, жемчугов полновесных горстей.
Ah – Зазовут горнисты над мастью жетоны, у снятой колоды при полной луне, дебрей шум разграфлённый с тузами в цене, как рассудит игру банкомёт меж валют, короли ставок не заберут.
Поодаль скатерти барон и квартирмейстер обсуждали с господином и приятной дамой, медленно сдвигаясь у толпы, высокий странный человек, шагавший будто на негнущихся суставах, опираясь возле локтя смуглой девушки.
Hg – Олд Хиккори с мясной очаровательной супругой, не знакомы, сэр Варганчик?
Vm – От скобянщика, но вряд ли, Кеннет Маршалл и Вероника, отломки ветерана Мировой из четырёх протезов, дёргается будто деревянный? – Лютер шустро закивал.
Hc – Он отбыл после телеграммы Циммермана, в первый экспедиционный корпус, – Хэктор наколол у вилки смешанный бефстроганов, – ещё при Людендорфе, слышал, будто отличился в Мёз-Аргоннские события, приветили к траншее наступательной гранатой.
Vm – Много позже, от Сен-Мьеля, Пёршинг сматывал железную дорогу на Верден, когда под Грёнером уже взрывали станции, мосты и корчевался подступ к связи, их... четвёртая пехотная дивизия... зажала бронепоезд неприятеля с колонной Пятых Самок, грузом сотни штук тяжёлых пулемётов, необстрелянные с дурости решили брать винтовками, направкой бы вернее костяные топоры, взамен Олд Хиккори попал об старый путеразрушитель, за вагонную платформу, ноги вырезало рельсовой петлёй, ладони только подвихнул... не разодрать ещё бы шкуру покорёженными шпалами, гангрена разгулялась, потому и отсекли ко всем прислучным.
Баронет азартно вслушивался, молча шевеля имбирным пивом на коленках, Юджин взял у продавщицы в навесном лотке сигар, заполнив горстью два кармана полосатого жемчужного костюма.
Hg – После записи опробовал мальчишку для студийного эфира, намечу Варганчика противовесом с дебютными радиошоу NBC, ему греметь среди актёров на серебряном экране, вроде Рэфта или Муни, допускаешь, ваша милость?
Vm – Люди творческие гаже той убогой обезьяны, что в ночь веселит пьяных шлюх и воров за отрыжку, место Лютеру найдётся посолиднее.
Br – Отрыжкой и печёная индюшка не прокормится.
Vm – Оболтус, нахватался у прозекторской каталки, – загнусавив смехом, Вардемен шутливо стукнул тростью о макушку баронета.
Вразрез чернокожих джазистов, актёры пятном авансцены при каре игральных дам, остановились перед ближней дверью с кованым засовом, танцуя вдоль масляных ламп.
Am – Закружится буря над челядью крапа, тасуя фигуры в четыре руки, тот подковой за сапом, другой в башмаки, из манжеты звездой козырной прошмыгнув, Господину Колоды мелькнув.
Ah – От перстней сургуч пробьют фолианты, над вистом и бриджем сквозь шорох колёс, отдадут маркитанты последнюю кость, распахнув экарте, будто прежний закон, там, где случай важнее корон.
Через щель у проёма гостиничной комнаты, Лютер, державший жестянку с индейцами, остолбенело разглядывал швы силуэтов, близ мадаполамовых простыней в дезабилье Кеннет Маршалл стоял при узорном изножье кровати, деревянные протезы на ремнях взамен коленей и предплечий, отсечённых под суставами 17 лет назад, повернувшийся к младшему Корду, волнистая прядь напомаженных густо волос, точно переколдованный ведьмами Оз манекен, вровень паха супруга Вероника плотно трудилась губами к верхушке достоинства.
Ms – Нашёл, куда присунуться, Варганчик? – за спиной Марселла Чейс брала под ухо семилетнего мальчишку, притворяя дверь Олд Хиккори, Лютер старался держаться без громкого смеха, – Чего так задорно вам, сэр? – баронет, отбежав коридором, затрясся, глушась под ладошкой.
Br – Манекен-солдат напрудил в миссис Хиккори...
Теперь уже сдалась антрепренёрша, зажимая прыском хохот возле рта, садясь на длинном канапе, не отпуская мочку, тесно бормоча.
Ms – Когда рожок приободрится, сразу мне шепнёшь, приветим юных кошечек для выучки, чтоб с дамой обращаться, – над ухом Варганчика ретушью серьги Марселлы звенели камеями, – девочки вовсе не так уж строптивы, пока без мерцающих платьев...
Lp – На четыре этажа пустых капризниц, ведь недаром обозвали дом терпимости, – Лонни с чикагского рейса втащил запасной чемодан, открывая вечерние комнаты, где две подвыпивших стройных танцовщицы кордебалета среди посетителей, до комбинаций раздевшиеся, поливали друг друга спиртным из сифона, войдя, пучеглазый толстяк занял кресло, обитое штофом, бродивший в нетрезвом дыхании девушек, Лютер прижал у костюма жестянку с индейцами.
As – Вижу, тебе стать моим кавалером, но что если мы сбережём пару долларов парою лет, и тогда уже обе засахарим сладкого мальчика?
Br – За пару лет вам стукнет... как ни двадцать, мисс, под старость околеете с моею парой долларов.
Lp – Грабиловка, ссужаешь нафталинный корпус лёгочниц для славного Варганчика, мы сами порешим, – громоздкий Лонни отводил наверх зевавшего по маршам баронета.
Hg – Джефф с бригадой развернул антенну радиовещания в предместьях Айрон Маунтин и возле городской черты по трассе Кристал Фоллс.
Hc – Швермеры пустят, господа, – среди электроканделябров бородатый Подпол шаркнул о звёздную книжечку спичек, между грохота шрапнели фейерверков разлетавшиеся стёкла, манекенщица, вслед залы продающая сигары, из наплечного лотка от Indiana Luxe и Serve, неслышно вынула карманный Mossberg Brownie, разрядив четырёхствольный пистолет в барона Корда, прогибающийся, Вардемен орал, с витой цепочки портмоне дёрнув контуром Astra-Unceta 400, высадил напрочь обойму сквозь девушку, плотно ссутулившись, рыская через вопящие тени у столиков, пальмой навершья снося обок изрешечённого метрдотеля к рояльному гаму по Clarendon, снаружи за капотом вровень сошки Тромбонист ирландцев медленно дробил чугун бобовых стеблей врозь лепнины зданий белым камнем, у окон ажура наметив ручной пулемёт Мадсен 24-го, от короба мелькающие лентой в подаватель магазинные патроны, Капеллан за бликом отсверка шутих держал прицелом барабанный Thompson, глухо изрезающий графитовые смокинги баронских вышибал по Вуазену, брея Оберн Спидстер вкривь очередей, когда, вжимаясь о пилястры, Оделл Гвейган протянул во мглу кричащий танцевальный зал рубильником стены.
Vm – Для батарейцев передряга не из скверных, – выводящие артистов позади автомашины, барон и Модерн от Паккарда Туин Сикс Ландолетт, наспех выбросив тело шофёра, указали пистолетами цепляться возле дверец на подножки двум валетам, расслышав гранёный свисток постового, заметавшегося горстью к полицейской связи, лязгом отпирая телефонный ящик, – чёртова орава пэдди.
Hg – Сказочно хватило, сэр?.. Бренчит на коммутатор здешним скаутам, – О'Халиган пытался завести мотор из полного салона, – истечёшь тут без Ван Гарборга?
Vm – Пара к броне... кровь от уха, спорола ведь наискось шею... горячая штучка, – смеявшийся Вардемен только заметил троих чернокожих джазистов с кларнетами и саксофонами, будто пришитых вдоль кожи на заднем сиденье, Паккард выезжал мимо шквала стоянки, где, прячась у контуров о Voicin, Гвоздодёр с Машинистом палили за строй капелланских торпед, навстречу скрежета ручного пулемёта хрип валета музыкального ревю, барон при дверце удержал вес начинавшего неловко проседать актёра, брызги от червонного кафтана, – послужил, мордашка, Юджин, выметай, – Корд и Модерн, захлопнув, скинули обоих в унисон, – раз мы напялили балласт, повеселите старика, темнушки, – Вардемен, осклабившись, навёл самозарядный Astra перед оркестрантами, за дрожью выводившими кривой мотив из "Puttin' On The Ritz".
Среди проспектов монреальской ночи режа вскользь трамвайные пути стрельбой о выхлоп у асфальта, когда-то роскошная автомашина, стараясь под рык оторваться за гомоном Indian, в мотоциклетке патрульных с коляской, наводчик прицелил австрийский Штейр 29-го, метясь от скаутской шляпы, над верчением багровых с грязно-белым опояском колпаков у Ландолетт, свинцовый шорох рикошетил вдоль булыжных тротуаров, чертя след витрин.
Vm – Поторапливай газом утюг, – петляя узостью к бордюрам, Юджин двигался за Сэдар Авеню, клаксонный шум, напротив улицы Онтарио, у съездов паутинные шнуры вверху дорог, над силуэтами канадских полисменов, стрекотавших пистолетом-пулемётом от коляски, огибая Мэйнсфилд Стрит, латунь тромбона за накрапывавший дождь, – постройнее в кулдудки, на севере Грелка держала вертеп для катал и бутлеггеров, частью откуда свозила девиц годом позже Сухого, давишь, точно хромоногий, педаль зажимай, – пригибаясь вкривь очередей, грузом на рулевую колонку, Модерн умножал скорость счётчика, по фонарям Дюрошер Стрит.
Hg – Ускользни, Паккард 15-го года, толстенных 12 поршней за 420 кубов, без прикрас целый бойлер, весом тяга хрипловата, отпускай темнушек.
Vm – Жалованья мало будет, присовокупились косолапые, на выход, канительщики, подальше от зевак.
Сутулый Вардемен, заставив сквозь угрозы Astra, вытолкнул джазистов инструментами у трещин автотрассы под колёса наравне мотоциклетки, духовые, срезав лязгом об асфальт, в сноп фар ночлежные дома для попрошаек, между нищенского хлама распряжённая повозка, увильнув от полисменов, грохот через переулки, милей дольше Ландолетт затормозил вплотную к лавке фармацевта, створом грабовых аллей барон и Юджин осмотрелись в череде кирпичных зданий, пронырнув среди маркизных вензелей.
Vm – Сэр, не найдётся ли карболки пинты две, прочистить глотки зубоскалам?
Развернувшись от прилавка, Стернотом в халате мёртвого провизора, сощёлкнул циферблат на часовой цепочке тёмного жилета.
St – Иодин или стрихнин к такому выйдут предпочтительней, – оглядывая бронзовую пальму крепкой трости визитёра, наугад, кошачья холодность, мелькая из-под век, у оловянной кассы встречно подавая запечатанный Band-Aid, – сэр, ваше ухо протекает.
Hg – Здесь играло варьете?
St – Совсем недолго, выше улицей, но справьтесь от фонарщика.
Провизор указал среди витрин по силуэту шаткой лестницы вдоль газовых столбов, минутой после для лощёных пассажиров Ландолетт, махнув шестом напротив зданий, бородатый весельчак О'Хуфс, в заломленной фуражке, разъяснял маршрут ко въезду кабаре... мимо плит жардиньерок штрихом углубляясь от мусорной крошки за плотный густеющий морок шагами.
Hg – На стенах порядком должен бы висеть рубильник, ощупью, – под скрежетом засова, Корд и Юджин различали танцевальный зал, вверх треска пыльной комнаты искрящие бенгальские огни, гурьбой бумажных лампионов, нашпигованных брикетами Du Pont, загнав обоймы рукояток, вровень мебели, О'Халиган и Вардемен держали пистолеты наготове, о пилястры с каннелюрами, спиною в заколоченные ставни, ожидающие взрыва.
[Detroit 1935]
Удар под стекло, возле спаленной ширмы оттеняя контур дамы, набросившей платье-халат мимо пуговок, вслед неприкрытого тела узором сплошной вязи татуировок от голеней через лобок до грудей тушью плеч, на удар под стекло глухо сдвинув оконную раму, высоченные каштаны занимавшегося облачного утра, узкий Rover Light Six, вскользь чадивший перед бочкотелым брабансоном от запряжки, внизу перемаранный десятилетний чертёнок заряжал к рогатке твёрдые драже Beech-Nut из пачки, метясь наново прищуром сквозь второй этаж.
Et – Принёс вам пять жестянок, мисс.
Ir – Так, много ли должна, проныра?
Et – Все пять поцелуев, мисс, и точно не в макушку.
Ir – Значит, губы мои ценятся жестянкой от говядины протухлой? – шум к наличнику за скважиной.
Et – Вот камушек поймайте и узнаете, – стреляя вполовину тише, девушка-ирландка, танцевавшая в цыганском балагане, мимо уличных старьёвщиков, шпаны и шулеров, хлопком схватила, раскусив поверх с ухмылкой шоколадное драже.
Ir – Выходит, сладкие? – Ирлин МакКоул обернулась к шотландцу из Бостона, переложившему три оловянных коробки гвоздей на тесёмке, – Мотаешься долго, хвостатого не прищемили?
Ch – Бубнил с полчаса у скобянщика, что за сопляк?
Ir – Элберт, из беспризорных, держали под ключ в школьном Пэне, угнал бойлер от Айрон Маунтин, – стукнув ладошами возле окна, дама в татуировках его пригласила стрелять, когда у плотных занавесок Чолгош медленно водил по гладким бёдрам вдоль орнамента её согретой кожи.
Свист из гущи захламлённых суетой автодорог вразрез окраины, над шорохом каштанов, Лем Де Вой, сжимая новую газету с результатами бегов, привычным жестом подозвал мальчишку где-то вдалеке от полусонных заведений, из пыльной бытовки минуя столовую, рядом у чёрного входа Марш громко ел кашу с говяжьим бульоном напротив двух полуголодных борзых, подняв кленовый табурет среди чумазых шалопаев, Атакапа наблюдал за псами, грубо огрызавшимися резью из-под кожаных намордников.
Vy – Микстуру грэям колете?
Mh – Упал ты, что ли, дяденька, без снега ни одной собаки в стартовых кабинках не увидят.
Et – Ну, а раз подпушку всем расшерудили, так погоня выйдет крепче, низом смешанный раствор за ремешок, вдавил о клёпку, чемпион уже готов... ты нам доставил папиросную бумагу?
Vy – К двум часам, необработанные пэддиз.
Выходя у подворотен, через гомон десяти мальчишек вдоль нагромождения из баков, Марш держал поверх рычания ещё две пары жилистых грэйхаундов на сворке, отстраняя.
Vy – Кобели под возбудителем, сорвутся без команды, приманка за Тэрраплейн Турэр, светлый с мягкой чёрной крышей, револьвер у вышибалы и шофёра, утюги Атлантик стелются конвоем, не высовывайтесь, буду с чемоданом возле щётки... пломбу вынул?
Ковыряя по жилетке, Элберт молча передал стрельца эмблемы, ночью срезанной от кузова Pierce-Arrow.
Et – Как бы только разобрать, что не соврешь?
Vy – По мочке носа...
Гул мотора впереди, за городской чертой близ шелеста кизила и ореха различая кинодром, южанин выровнял сквозь такты сердцевидный радиатор по пути к стоянке.
Bm – Разом топочите, сорванцы, мой, номер D16, 23-й год, анфас роскошный Даймлер, кузов ландолет, – бродяга с трубкою хвалился экипажем для замаранной шпаны, где самый юркий из вихрастых щипачей прыжком вскарабкался и лёг вразрез капота, ногу на ногу.
Db – Тогда мой, верно, будет... Остин, кузов драндулет.
Знобя промозглым утром, блёкло-сизый Brewster Town Car свернул рядами от шлагбаума при входе между кассовых оконец, погашая развлекательный эфир на WWJ автомашины, тенью поднятого верха запирая дверцы, сглаженный бугор луизианского мачете о бурый двубортный костюм и чернёные лацканы, индейский хвост, заправленный под шляпу на тесёмке вкруг тульи, шагами возле силуэтов перекрашенных собак от заграждений, узнавая Ровер Чолгоша среди мотоколясок и прогулочных гранёных фаэтонов, Атакапа в гурьбе шалопаев наткнулся о прут мальчугана с грэйхаундом-поводырём.
Db – Не отыщется ржавых полцента для юного странника тяжкой судьбы, мне, почтеннейший сэр или мисс, Дадли Бауэру выпала доля скитальца с порога, где отчим лупил дружных пса и подкидыша, от можжевёловых розог побегом, глотнувший когда-то древесного спирта на донышке, – хлопнув себя по бутылке от граппы к обвисшей заплате, жмурясь, точно из помёта в долгом клине перелётной стаи, цепкостью шустря у брюк Де Воя, Лем засунул мальчугану под ноздрю ствол Уэбли-Скотт, вверху обёрнутый платком, толкая глубже дульный срез.
Vy – Клади на место, – обовшивевший карманник дёргал носом за непрошенную чистку, – Дадли Бауэр? Может, и не разберу, как ты нырял к жилету старого джекина, перештопанного ольстерцами в Дангарване, свежие запчасти для чертёжников, наверх четыре дайма, проскользнём в цех Горловины?
Db – Не слепому же вести, – оболтус вытер краем сопли о затвор платка, шершавый грохот выстрела, метнувшийся у стартовых кабинок по барьерной трассе гибкостью борзых в трибунном рёве кинодрома, сухощавые грэйхаунды из дрожи возбудителя железно молотили грязью лап, скачками брея через изгороди, вдоль за механической приманкой, настигая, лязгом роликов по рельсу, мимо шлейфа лиц, костюмов, пиджаков и шляп, сближаясь возле проволочной сетки заграждения среди хронометристских вышек, узостью мелькавшие попоны, влёт наращивая скорость, гложа контуры шестидесятифунтовых собак, ладони хлопали о спины между свиста, Лем Де Вой и Чолгош странной тишиной в толпе, за край барьера мышцами, падение грэйхаундов к траве, взмывая плавностью кометы над барьером, номер третий пересёк черту, окончивший забег на 300 ярдов.
Ch – Под игорные конторы хайми, все их заправилы держат ставки, не считая махинации по карточкам сезона, вымогательство, торговлю потаскухами, чертёжники тут больше для блезиру, – вспышка магния громоздкой фотокамерой газетчика над ухом анархиста, Шимми Бэрриган, в тёмной каскетке и саржевой тройке рассчитывал время по карточке с длинным участком, – и пока цеховики толпятся сжатыми хвостами перед ссудной кассой, ваших пинкертонцев нанимали в скэбы, так же подавлять сигналы диких забастовок.
Vy – Мой хозяин чернофрачный подивится... изладил машинку? – плечи стартовой бригады, отцепляющей ошейники борзых, расправив тесные попоны у кабинок, вразнобой для промежуточных забегов.
Ch – Шрапнель с парой фунтов гвоздей, отмечаю твои шесть минут, на круговом изгибе, столб входной калитки, – через профиль смуглолицего шотландца по скуле ссечённый угол пистолетной рукояткой, ширя гомон завсегдатаев трибун сквозь многолюдье о железные навесы.
Bm – Тут, Канкан, двухлетний, с крепкой родословной...
Vy – Подкурил его, – Лем двинулся рядами, обнаруживший торпед ирландской шайки.
Bm – Старый Рэджиналд в гурьбе для пострелят клал запасные крысоловки от нырков, чтоб оставлять пальто на вешалке, но только лишь отправился к буфетчику, один поганец, шем, возьми да свистни ольстер, вышел, озорно перепоясался, надвинул ворот, руки по карманам... тут ка-а-ак заорёт, ну, старый Рэджиналд смекнул, в чём штука, сдёрнул да отправил щипача к дантисту вскачь за новой челюстью.
Шотландец-подрывник смотрел у радиевых стрелок, проводя вперёд наручные часы, сквозь шум от стартовой команды револьвера.
Атакапа из пиджачного кармана протянул эмблему, снятую с Pierce-Arrow, вышибале, чередой подсобных комнат разбирая глухой цех фальшивомонетчиков, подряд четыре дублинских верзилы мимо сглаженных рулонов Scott бумажных бигуди.
Cf – Тебя забросил лопоухий Прятки, эй? – щербатый в хомбурге сменял шифр барабана вровень штемпельной машинки с перебором комбинаций номеров купюр.
Vy – От Гризли, шем, тапёр из Сторивилла, мичиганские клише в станке? – по сохнущим чернилам выверяя неразрезанные ленты, взгляд южанина, мелькая исподлобья, за печатный пресс.
Cf – Две никелевых формы, Прикус, где был чемодан ребят Шин Фейн?
Промазав контурный орнамент закрепляющим составом, Эймос Брикли распрямился, узнавая длинномордого, который прожигал его в ночном лесу, сквозь крики, затенённые гортанным взрывом под стальной шрапнелью кинодрома, хрипло резавшей грэйхаундов среди шестисотъярдового бега, пробивая гвоздевые шляпки к мышцам возле грохота запруженных людской стеной трибун, держа под лязг наизготовку дробовые ружья Рэмингтон, ирландские обходчики неслись поверх массива толчеи вокруг наёмных полисменов, Лем Де Вой у комнат, будто начинающий порскать себе, расстреливал вкривь пресса махинаторов, чертя восьмизарядный Webley-Scott под рикошетом о прокатные вальцы, дырой над бровью скинув хомбург от щербатого верзилы, прошивая Горловине в рёбра замшевый пиджак свинцом, на брызги вдоль печатного станка, металлом выколотив Брикли зубы, анфас пистолета со скрытым курком, южанин щёлкал, точно псу, добивший пулей в ухо, двигаясь ближе, вглубь цеха подделок, туда, где четвёртый фальшивомонетчик зажал кровоток поджелудочной.
Vy – Вместе клише.
Ирландец, накрепко смещая рычаги, перекрутив болты концов, достал из пресса формы никеля, встык разряжённой обоймы.
Vy – ... не езди на ярмарку в Дублин.
Де Вой сгрёб охапкой рулоны купюр, не разрезанных к раме станка, посреди чемодана с углами и трефовым крапом обтяжки, убирающий клише в тугой подсумок за двубортным пиджаком, собачий лай у подворотни, нарастая...
Вдоль смутных каштанов аллеи, шагающий от магазинчика луизианец, на вес перекинув багаж, расплатился с цветным продавцом у тележки, взяв трёхцентовой шипучки All American, за щёлканье подошв среди брусчатки удалявшийся проулками, откуда разносился шум охотничьих грэйхаундов перед ремнями оравы чумазых дворовых мальчишек.
Mh – Подпали, хвостатый Иттон.
Et – Отпечатаны фальшивки?
Размыкая ниже трефовую крышку чемодана, Атакапа вынимал рулоны скомканной бумаги под узором.
Mh – Держишь нас за шантрапу, твой чёртов пресс металла с графами? – возле шпаны два десятка борзых между сворок, бросались толчками от зыби состава.
Vy – Пока не шинкованы, сор для потехи, у настриженного выгадал запас обувщика, – он показал ботинки Джармэн блеском от витринной кожи, рык мимо сухих огрызавшихся контуров, длинные пасти в намордниках, – грэи под снегом?
Et – Не каждый, – мальчишки забрали рулоны поддельных купюр.
Vy – Веди загонщиков подветренной, спускаете в команду, – Лем Де Вой тянул шипучку, огибавший под навес табачной лавки, с тротуара наблюдая за шофёром, блики Тэрраплейна Турэр, Марш, переодетый газетчиком, хрипло кричал вразнобой репродуктора, из духовых Cellar Boys ширя джазовый ритм "Wailing Blues".
Mh – Четыре цента, на нью-йоркском состязании Джеймс Брэддок одолел в тяжёлом весе Макса Байера, подробности у нас, четыре цента, Хьюи Лонг побил второй рекорд 15-ю часами выступления, смогла ли трескотня луизианского сенатора уже поколебать собой курс Рузвелта?..
Южанин подставлял ботинки Jarman возле Элберта, поверх коробки чистильщика, светлыми кремами натиравшего мыски от грубых щёток, замечая Гризли Римса, который сближался подряд вышибал к наглянцованной автомашине, под руку держа ..орфинистку Петунию, будто стройневшую заново, тень пожилого ирландца, дымя уценённой сигарой, проулком загибов окраин Детройта вблизи кинодрома, сигнал у 2-местного Ровера, фарами через поблёклую изморось, тень анархиста, мелькнувшего с Ирлин МакКоул, переселенцы из Огайо расступались мимо борта грузового International C40 от метнувшихся по колотой брусчатке двадцати командно спущенных грэйхаундов, долбя о камни жилистыми лапами, борзые пожирали запах шкурки с беговых дорожек, бугристо сдирая клыками под шейные вены, расслоённым воплем бывшей манекенщицы, о врубы челюстей у глотки Фёргэла, хватаясь между выстрелов за шрамы кадыка, паля, ирландские громилы возле свиста полисменов револьверами сгоняли вбок натравленных борзых, кровавый рёв собачьим натиском вразрез пороховой давящей гари, сухощавые грэйхаунды зубами свежевали ткань у ворота, глодавшие по кузову к эмали Тэрраплейна, отбросив наплечную сумку газет, Марш и Элберт промчались от гула патрульных сирен, за кирпичную кладку стальной взвеси дня, пропадая дворами...
Ладонь через мягкие сгибы, поверх обнажённого тела извивами татуировок, неслышно скользя о гранёные звёзды лобка, шёпот Ирлин в руках анархиста.
Ir – Укусишь соски, подрывник?
Ch – Слаще Хэди Ламарр, – Чолгош плавно ласкал вдоль чернильных узоров, бродяжки-танцовщицы матовых плеч, генералы в литых шлемах с перьями, ниже грудей, – их локти густо надымили.
Ir – Ставь под банк, что Гризли свален.
Атакапа, занимавшийся направкой острия луизианского мачете, вынул хвост волос у шляпы, затянув по каучуковой оплётке рукоять.
Ch – Фальшивой пачкой не отделаться, в Детройтскую Воронку саботажников немного, – анархистский чёрный крест навстречу кошкам проводил среди разорванных по бёдрам кандалов, давя этлингеры ключиц, дразнил о контуры схлестнувшихся бизонов перед шеей, обвивая, – у озёр катали плотную микстуру через эллинги, теперь считают рёбра Федерации Труда за пару центов, – гладя смуглый абрис девушки верхом с пивного вентиля узостью талии, ближе к лопаткам вжимая обводы кибитки, за Месяц Таро по навесу, шотландец ощупывал тёмный ажур мимо плеч, забирая дыханием бархатный дым, поволокой от Ирлин вкривь струй мундштука.
Vy – Готовь на трефы чемодан.
Проёмы длинных окон в ламповом свечении, зыбью к фонарным столбам перекрёстков Детройта, треск поршней автомашины, обогнув завод кофейного ликёра Полуночный Монреаль, вдоль кирпичного здания с эдвардианской претензией, шорох ботинок у лестниц, обходчики Подпола в замшевых куртках, из тени надвинутых кепи следили вдвоём за работой наладчика бутыломоечной полной машины, репродуктором саднящий "Crazy Blues", на рваной трещине булыжник по затылку через голос Мэйми Смит, вскользь отвлечённый гулом к медной стенке чана, вышибала развернулся, попадая в угловой шквал пистолета-пулемёта анархиста, дробовые ружья Remington 11 громил барона встретили картечью визитёров, мимо бака промелькнув за перегонными кубами, Лем дал очередь по контуру в спецовке, молотя свинцом бродильный аппарат, сквозь опутавший запах настоя толчёных корней.
Перебегая от рабочих к транспортёру бракеража посреди завода Балленберга, Thompson стрекотал у барабанных гильз, переместив одиночным огнём крик стрельбы возле трубопроводов абсента, Чолгош крался, пригибаясь о ряды подпольной партии в ночную смену, тесный грохот помпового Stevens, давя шрот, застрявший у бронепластин, анархист, мутно щёлкая спуск на фигуре барьера фасовочной ленты, рывком отступал за сосновые ящики, напротив грузового International C40, Лем Де Вой, полосуя торпед, между швов нержавеющей стали красильного резервуара полынных корней в гуще чёрной акации, опустошал сквозь дистиллят гудронных струй обойму Томпсона со скрученным прикладом, впереди громилы Корда, приближая мушки Remington .12-м калибром.
Чолгош двигался среди пальбы обходчиков, за глухо дребезжащими рольгангами просовывая дуло пистолета-пулемёта возле клапанов, стучась о вышибал к машинным вентилям укупорки, размазанная кровь по транспортёру мимо дребезга ликёрного стекла, Де Вой, вставляя барабанный магазин, согнулся контуром у сборника для выдержки абсента, поминутно рикошетившая дробь, хвостатый метился за бак очистки с гомоном работающей помпы, из копоти ствол, уводимый отдачей поверх нашпигованных гарью подпольщиков, медленный стук башмаков, добивая торпед о короткую очередь Thompson, южанин позвал анархиста, от выходов переносящего к трубе резервуара грузом фибровый тяжёлый чемодан.
Vy – У тебя четверть часа, пока свора местных товарищей скэбам не бросила дайм.
Ch – Разорять угнетателей, дело железное, – вдоль чана Шимми сращивал пистоны между кабеля под нитроглицериновые банки, проложив катушкой след, нагромождённым весом ящиков плутая в коридорах от взрывной машинки, – тред-юнионистскому террору...
Vy – Наш билет.
Хлопок за искрой вширь цепочки гвалта, рёвом изрубавшего чугун газопровода под бродильным аппаратом, струи пара мимо сколов нержавейки разрывали перегонные кубы ниш, укрывая над бардой тягучей смеси грузом чана о метановую вспышку, дробя развороченный профиль кирпичного эдвардианского здания потоком дистиллята со стареющим абсентом от красильных баков, помповых машин, резервуаров, клокотавшим валом спирта заливая морок улиц по дверям у телефонных будок, хлюпая в мерцающем каскаде тротуаров близ аллей, за мутной ретушью настойки под колёсами ночных автомашин, обтекая дорожные знаки, волна заводской перегонки, спадая у брючин Де Воя напротив открытого Brewster V8, Чолгош и татуированная мисс МакКоул, пестрея за рулём из Rover Light Six, щелчок смутных фар вдоль разлива.
Vy – Совсем позабыл, питермэн, зажигалка.
От лужи абсента, сдвигаясь к бордюру, Лем вынул кривой огонёк Ronson, бросив навстречу потоку, обвивая гулом сполохов асфальта перемешанный чернёный дистиллят и флегму тушью за полынною настойкой, шёпот облака, напитанного спиртом, выжигая шлейф дороги, поверх Ирлин дёрнула заднюю скорость, у шасси протечкой масла занимавшееся пламя, гложа взрывом перегретый бензобак, смолистой улицей горящего абсента доставая о навесы магазинчиков, сжимая фонари накалом дремлющих аллей, чертя блистающее пламя вскользь фабричных стёкол, Brewster Town Car мерцал к бульвару сердцевидным радиатором от сумрака бугристого пожара.
[Michigan 1935]
ov-Dc – Ты слышишь? Эй, бо, здесь таким станет выгодней слушаться каждую ветку.
Графитный сквозняк через битые окна сарая порывами, перетекающий из темноты в жестяном клокотании, лязгом у стеклодержателя, брея о книжечку спичек, огромный прозектор зажёг фителём керосиновый толстый фонарь на полкварты.
Dc – Чуешь запах, аммиак и формалин, потянет будто двухнедельной мертвечиной, въелся в кожу.
Мельканием пламени Дуглас Ван Гарборг поправил за стержнем ключа расход подачи, опустелый дровяник вечерней фермы, освещая пулемётчика, закованного цепью возле тракторного обода с растресканной покрышкой.
Dc – Двоих наповал, – убирая с замка под стекло, – вряд ли встретишь на передовицах газет.
Прозектор выставил двухфунтовый фонарь у собеседника, держа, напротив ломаные ящики под солодовый виски, щель за крикетной битой, снаружи вымаранной кровью.
Dc – Со мною ты крепко застрял, точно Лорел и Харди, – он вынул поверх саквояжа на доски спиртного увитым каре миловидную дамскую голову, – багаж от манекена, из пошивочного цеха, – подбирая в чёрном гладстоне, – рабочий стернотом.
Перевернув, одним ударом расколол шрапнель у гипсовой поверхности лица, осколки темени вдоль грязных половиц, тугой железный клин, зажатый кулаком.
Dc – Подранок, станешь с виду, как авангардистская лепня.
Светло-серый в полоску двубортный костюм, апатичный разрез плотных век мимо фетровой шляпы, сближаясь впритык, здоровенный прозектор нащупал с цепочки край восьмиугольных часов Studebaker.
Dc – У нас впереди... будут пять ровных месяцев, придумаешь себе, что навестил спикизи в старом варьете.
От переносицы закованного Док Ван Гарборг медленно вращал гранёный корпус, циферблатом наугад ловящий блики фонаря вскользь пыльных ящиков.
Dc – Ты потрудился к минуте... грогхаунд, дольше сотни миль без сна, по грунтовым дорогам, снова при шоссе, ваш кособокий Фэйджел ходом развалил зимовник, – стрелки вдоль часов о керосиновый фонарь, – но тебе пофартило, когда не проштопало за рулевою колонкой, – перша, вкривь сарая порывистый ветер, щелчки механизма, чертя плавный отсверк, – эй, модно, грогхаунд, расколем затылок... сонливцы ложатся к прозектору под стернотом из любой передряги, такой распорядок... но спишем за давностью, похоже, в тёмном деле притомился, – гуляя цепочкой карманных часов Studebaker, – они утомляют, когда нужен добрый стаканчик и время под шёлковой... маской для сна, ты ведь помнишь... бульвар с шаловливыми пальцами бостонских кошечек ниже ремня, где дышалось погуще в любой заварушке, считай, потрудился к минуте, где тянет не знать про часы, и про стрелки... подряд нужен добрый стаканчик... в тёмном деле притомился... попробуешь выиграть время под шёлковой маской для сна, забывая, перчатки из латекса, непромокаемый плащ, дровяник и фонарь, потрудился к минуте... на время, когда нужно слушаться каждую ветку, за ровных пять месяцев ты снова навестишь спикизи в старом варьете, где будешь должен отдохнуть... и должен сделать, должен снова, отдохнуть... и должен сделать...