Цикл сонетов Желтый фонарик

(Навеяно образами Алексея Фомина с применением техники растворения Яса)

Исходный ЯС

Желтый фонарик.
Домик с бумажным крыльцом.
Тихое - здравствуй...

Прошлым одарит
Образ с застывшим лицом.
Сможешь - так властвуй...

Кладбище вымерших снов,
Детских игрушек.
Время наделает вновь
Хитрых ловушек.

Сонет - магистрал

Желтый фонарик срывает покров темноты.
Домик с бумажным крыльцом раскрывает объятья.
Тихое - здравствуй, недоговоренное - Ты...
Знаком вопроса в душе обнаженной, без платья.

Прошлым одарит. Напомнит забытую связь
Образ, с застывшим лицом, причащенный ненастьем.
Сможешь - так властвуй.  Эмоций игольчатых вязь
Словно отмычка, откроет замки на запястьях.

Кладбище вымерших снов, там покоилась ты,
Детских игрушек сундук  приоткрыв удивленно.
Время наделает вновь лабиринтов крутых.
Хитрых ловушек для бывших, когда-то влюбленных.

Бегло взглянула, как это могла только ты.
Вянут в охапке, на мокрых ступеньках, цветы.

1.
Желтый фонарик срывает покров темноты.
Милое платьице, цвета сапфировой ночи,
Точно рисует твои очертанья. А ты
Здесь пребываешь, как-будто бы так, между прочим.

Ты так любила фиалок лиловый наряд,
С желтым вкрапленьем, в бутонах изысканных линий.
На полнолунье творила весенний обряд,
Жизнь пробуждая, подобно прекрасной богине.

Волосы шелком текли на белеющий стан.
Руки, танцуя, вязали узоры искусно.
Страстная песня лепились к горящим устам,
Всё накаляясь. Теперь безнадежно и пусто.

Есть эта ночь - цвета темного, синего платья.   
Домик с бумажным крыльцом раскрывает объятья.

2.
Домик с бумажным крыльцом раскрывает объятья.
Не утонуть бы...  В забытых покоях твоих
Утлой лодчонки весло, как примета на счастье,
Где-то за дверью, в укромном местечке стоит.

Шатких ступеней чреда сократит расстоянье.
Руки безвольно взлетят, чтоб коснуться опять.
Как непривычно частит,  с перебоем,  дыханье.
И не исправить, не повременить, не унять.

Ветер качает в ночи серебристые ветки.
Домик притихший застыл среди черных теней.
Эти свиданья мучительны, пагубны, редки.
Много ли значат для жизни твоей и моей.

Вечер лиловый, размытые тенью черты.
Тихое - здравствуй, недоговоренное - Ты...   

3.
Тихое - здравствуй, недоговоренное - Ты...
Словно кораблик весной по ручью запустила.
Пристань поймает осколки судьбы ли, мечты.
И соберет их, без признаков грязи и ила.

Времечко - лекарь расставило все по местам.
Словно водицей святой обелило, омыло.
Бросило в ноги тропинку - ступай, где-то там
Та, что когда-то тебя бессловесно любила.

Что же, смирилась, когда за моею спиной
Хлопнули двери, потом заскрипели ступени?
В прошлом оставив часть жизни, беспечной, иной,
Нашей с тобою, из общих, единых  мгновений?

Память о том молодом и неопытном счастье,
Знаком вопроса. В душе обнаженной, без платья.

4.
Знаком вопроса. В душе обнаженной, без платья
(Поистрепалось в пути по чужим городам),
Можно увидеть, к примеру, предел безучастья.
Только, пожалуй, как скряга, увидеть не дам.

Все эти годы и впрямь бессловесно любила,
Спрятавшись в башне, на серой высокой скале?
Может быть, Б-га о встрече, монашкой, молила?
Под небесами он ближе, чем здесь, на земле.

Может быть, вдребезги хрупкую чашу разбила,
В кучу сметая осколки павлиньим пером?
Может быть, молча, костер на углях разводила,
Пламя питая, по капле вливая мирО?

Домик узнает, фонарик качнется, светясь.
Прошлым одарит, напомнит забытую связь.

5.
Прошлым одарит, напомнит забытую связь,
Крепче которой, казалось, не сыщешь на свете.
Но бесконечна явлений изменчивых вязь,
Нас разлучивших. И кто же за это в ответе?

Хочется думать, что это - не я, и не ты.
Время играет с безмерным пространством вслепую.
Сроки приходят, и вот, у какой-то черты,
Точка изящно, легко перешла в запятую.

Ах, как волнует фантом тех далеких  времен.
Запах черемух, в объятиях памятной ночи.
Все возвратилось на круги своя. Удивлен?
В общем-то, нет. Торопился, как мог, между прочим.

Вот она, зыбкая грань между счастьем-несчастьем -
Образ с застывшим лицом, причащенный ненастьем.

6.
Образ с застывшим лицом, причащенный ненастьем.
Так показалось. Не смоешь печати времен
Не милосердных, упавших на кон разномастьем,
В ставке последней. Хоть этим и не удивлен.

Хочешь - обсудим. Быть может, появятся точки
Пересечений, где разность стремится к нулю,
Наших суждений. Как в топи болотистой - кочек.
Ну, соглашайся, не очень о многом молю.

Если захочешь - оставим как есть. Примирилась
С грузом забвенья, теряющим вес по годам?
Как-то легко породнилась, легко  покорилась.
Как-то негоже идти за тобой по следам.

Помнишь, любили - бездумно, легко, не таясь?
Сможешь, так властвуй.  Эмоций игольчатых вязь.

7.
Сможешь - так властвуй. Эмоций игольчатых вязь
Снимет печати забвенья, затеплится сердце.
Хлынут безвольные фразы, что жили таясь,
Наспех прорвавшись, в чуть-чуть приоткрытую, дверцу.

Горечь, упреки, сомненья и слезная боль.
Не оправдаться, принять, посему - согласиться.
Да, ошибался, не думал, что женская боль
Может золою, а может  огнем возродиться.

Если о нашем - не скрою, идти по золе,
Пепла остатки босыми ступнями вздымая -
Не принимаю. Ведь листья на голом стволе
Не прорастают, в волшебных творениях мая.

Исповедь - плата за зыбкую веру в причастье,
Словно отмычка, откроет замки на запястьях.

8.
Словно отмычка, откроет замки на запястьях.
Вялых ладоней коснется взыгравшая кровь.
Птице из клетки, сроднившейся  с  нею в несчастье,
Страшно на волю, хоть грезила ею, уволь.

Хочется в судьи? Ну что же, позволю и это,
Разуму чувства на время, как есть, подчинив,
Жалко, уходит частица из времени — Лето.
Это сегодня, как клякса из черных чернил.
   
Исповедь,  значит? Присядем давай на крылечко.
Вместе пройдемся по всем закоулкам души.
Прошлое мучит?  Прокрутишь его, как колечко,
Пальчиком тонким.  Вердикт выносить не спеши. 

В общем, о главном — что было пределом мечты -
Кладбище вымерших снов, там покоилась ты.

9.
Кладбище вымерших снов, там покоилась ты,
Файлы зачистив другие под статусом "Спама".
В чистую память летели настырно посты.
Праздные мысли, как мухи, валили с экрана.

Чистая память стерильна, легко заразить.
Сыпали дамы усердные щедрые лайки.
И закружило, виновен, смогли поразить
Танцем шутовским, под бряцанье струн балалайки.

В пляске никчемной, беспамятной, день ото дня,
Стал задыхаться в объятиях сил виртуальных.
Хочется верить, что в жизнь возвратила меня,
Ты, Лорелея, чарующей песней прощальной.

Грезили чудом, как свойственно это влюбленным,
Детских игрушек сундук приоткрыв удивленно.

10.
Детских игрушек сундук приоткрыв удивленно,
Сбросим небрежно висячий ненужный замок.
Пыль хаотично взметнется над крышкой из клена,
И затанцует на солнце искристый поток.

Только всего-то, добраться, губами коснуться
Спящей царевны в хрустальном,0 прозрачном гробу.
Рухнет забвенье. Легко ли, родная, проснуться
В новом столетье, проросшем железным "табу"?

Взяв осторожно гербарий секретный, альбомный,
Ты прочитаешь по блеклым, засохшим цветам
Наших признаний роман, по годам многотомный.
Молча закроешь, легко ли идти по следам,

Все приближаясь к разгадке сомнений пустых?
Время наделает вновь лабиринтов крутых.

11.
Время наделает вновь лабиринтов крутых.
Для Минотавра, к примеру, был создан на Трое.
Чтоб не свихнулся, дарили гречанок младых.
В адские прятки играло чудовище злое.

Смысл лабиринта — не выпустить, иль задержать.
Только Тесея спасла из тенет Ариадна.
Как бы беспечно не силился кто убежать,
Рядом попутчик-возмездье, настигнет  внезапно.

О, дорогая, прости, не разгадывай снов.
И убери свой  гербарий. Не сможешь осмыслить.
Время лукаво легло циферблатом часов,
Двинуло стрелки. Спускайся с заоблачной выси.

Остерегайся в потоке надежд окрыленных,
Хитрых ловушек для бывших, когда-то влюбленных.

12.
Хитрых ловушек для бывших, когда-то влюбленных,
Много ли надо. Затеплится где-то в груди.
Этих мгновений, разлуки огнем опаленных,
Не ожидала, заметно,  виновен,  прости.

Хлынут потоком горячим бессвязные чувства.
В порох  стирая  рассудочный  жалкий обет
Не примиренья,  на грани слепого безумства,
Коим питалась немало  упущенных   лет.

Если коснуться волос, золотистых от света,
И подбородка,  поднявши легонько лицо,
Можно увидеть в глазах отпечаток ответа.
Вот и замкнулось, как должно,  на веки кольцо.

Кажется, долго, наводим по новой, мосты.
Бегло взглянула, как это могла только ты.

13.
Бегло взглянула, как это могла только ты.
Резче забрАла опущены шторы-ресницы.0
Есть ли пределы глубинам седой мерзлоты
В том, что вершится, в теснинах душевной границы?

Ну же, смелее, взгляни с любопытством в  глаза,
Те, что напротив,  достойные участи верных
Быть причащенным. О том говорят Образа
В Храм приходящим, из темных  проулков пещерных.

Гаснет фонарик, уставший от взглядов и фраз.
Зябко в объятиях мглистых прохладного утра.
Пусть невзначай, прикоснись, дорогая, хоть раз.
Ведь не забыла, ведь помнишь, пусть даже и смутно.

Запахи кожи, и жесты святой простоты.
Вянут в охапке на мокрых ступеньках цветы.

14.
Вянут в охапке на мокрых ступеньках цветы.
Неба ли воды, иль слезы безмолвных рыданий.
Лучше второе, из небытия, пустоты
Дождь не прольется, и не позовет на свиданье.

Да, это слезы, неважно, твои ли, мои.
Хоть не пристало, по статусу и по природе.
Ими омыли потерю, одну на двоих,
Ту, что на чаше весов равновесна свободе.

Новый гербарий начни с чуть увядших цветов.
И не ищи в нем, со старым, венок совпадений.
Время затерло, не сыщешь последних следов,
Стало стерильно, в пределах доступных владений.

Девственным жестом, с забытой твоей наготы,       
Желтый фонарик срывает покров темноты.