Персефона

                Песня, которая мне приснилась


Нарисовала на руке элементы стихий,
смотрела, как пляшут огня языки,
смотрела, как течет в реке вода и растут деревья.
Она называла их имена на языке самом древнем.

И холодной ночью, что длинней всех ночей,
в конце ноября он явился к ней,
из самой глубины земли, а, возможно – из бездны ада.

Он сказал: "Ну, здравствуй, моя девочка,
я смотрю, тебя тут без меня
никто не любил так, как надо".

Он любил ее всю ночь,
любил ее весь день,
любил ее ещё сорок тысяч дней.

В черных пещерах на самом дне,
в своей пустой квартире с закатом в окне,
в наркопритоне у моря,
где разделывали мокрую рыбу.

Он говорил: любовь и в нас, и во вне,
любовь и наяву, и во сне,
любовь в небесах и у самого дна.

Любовь — это стихия, любовь — волна,
она пребудет всегда и никогда не престанет.
Любовь будет здесь, даже когда всех нас не станет.

Она прошла за своей любовью по грани живых и мертвых.
Миры лежали на ее ладони, как зерна граната.
На настенных часах было всего полчетвертого.

И вот лежит в своей кровати со своим черным котом,
Вспоминая о том, как знакомый голос говорил:
"Моя девочка, я вижу,
тебя тут никто
не любил, так, как надо".