Лесной дедушка и разбойники

Ещё не каждая прочитана строка
Птиц перелётных в поднебесной сини.
Ещё не всякий шорох ветерка
Разгадан на тоскующей равнине.
Ещё не каждую тропинку, что окрест
Дуб разглядел верхушкою могучей.
То облака мешали, то норд-вест,
То за туманом дождь, то снег колючий.
А летом молния расправила крыло,
И, ослепив деревья напоследок,
Вдруг самоцветы кинула в Дупло
И скрылась где-то за развилкой веток.
Дупло мерцало разноцветьем день и ночь,
Чтоб никому в лесу не заблудиться,
Чтоб всякому хоть чем-то да помочь
Будь то медведь, мышонок или птица.
Усталый нищий в полдень в тень листвы прилёг,
И развязал суму, где, кроме хлеба,
Ему остались только запахи дорог,
Да муравей, что заметался слепо.
Он взял и выпустил на волю муравья,
Куснул горбушку, что сжигали ветры.
И тут, невесть откуда ярче, чем заря,
В суму упали камни-самоцветы.
Скатилась нищему за пазуху слеза,
И сердце, как листок затрепетало.
А из Дупла угрюмый, как гроза,
Раздался голос, как уже бывало:
- Всё случилось не сегодня,
Здесь, а может быть, нигде,
Ни при сумрачной погоде,
Ни при солнечном дожде.
Шли разбойники по лесу,
Чьи улыбки, как ножи.
Был им нужен до зарезу
Клад, затерянный в глуши.
Перерыли выше, ниже
Землю в поиске монет.
И глядят, какой-то нищий
Держит камень-самоцвет.
Обступили тесным кругом,
Каждый взглядами сверлил:
«Вот так нищий! Где под дубом
Ты сокровища зарыл?» ;
И куражились, пытая,
И смеялись, что есть сил.
И земную пыль глотая,
Нищий тихо голосил:
«Ой, за что такие муки!» ;
А разбойники стремглав
Нищему стянули руки,
К дубу крепко привязав.
Лишь суму ему под ноги
Разложили в кой-то миг,
Пусть, мол, набросают Боги
Самоцветов дорогих,
Ну а сами за пригорок –
И глядят из-за травы.
Вдруг в суму упал осколок
Из огня, из синевы.
Заиграли самоцветы,
Каждый радость излучал…
«Как делить мы будем это?» ;
Круг разбойников вскричал.
Предлагал один на части
Раздробить и разделить,
Предлагал другой на счастье
Только руку приложить,
Ну, а третий поразмыслил
И бесшумно по росе
Самоцветы-листья выстлал
В ночь, когда храпели все.
Самоцвет же настоящий
Завернул в рубахи клок
И пустился с ним сквозь чащу
По оврагам наутёк.
Пробудившись от ночлега,
Из разбойников никто
Не узрел его побега
И не ведовал про то.
Ветром сдуло самоцветы,
Как мираж, что душу грел:
«Ну-ка нищего к ответу!» –
Чей-то голос прохрипел.
И пытали, и кололи
В грудь и плечи до тех пор,
Пока нищему от боли
Слёзы не затмили взор.
А затем в разливах света
Он, не вытерпев угроз,
Рассказал, кто самоцветы
И в какую даль унёс.
И разбойники сквозь листья,
Сквозь траву, что выше ног,
Подгоняемые мыслью,
Побежали на восток.
Всё казалось им, что где-то
Там, за ближним бугорком,
Заиграют самоцветы
Золотом и серебром.
Снова солнце закатилось,
Как большой багровый круг,
В чаще точка засветилась,
А за ней десятки вдруг.
То бледней они, то ярче,
То красней, то зеленей.
«Самоцветы не иначе!
Эй! Сюда, братва, смелей!
Вот он клад, что мы искали,
Только руку протяни… ;
А из чащи пасть оскалив,
Вышел Волк – в глазах огни,
Из кустов другой крадётся,
Третий в ельнике завыл. ;
Удирать, видать, придется!» ;
Предводитель приуныл.
И разбойники с ножами,
Не оставив и следа,
Будто кто-то их ужалил,
Разбежались кто куда.
Зайцы путы развязали,
Что стянул разбойник злой,
Тут же пленника узнали:
«Это ж Дедушка Лесной!» ;
И, забыв про самоцветы,
Что доселе были с ним,
Он одним давал советы,
Обещал помочь другим,
И зверями окружённый,
Как друзьями в дождь и зной,
Зашагал под шум зелёный
Добрый Дедушка Лесной.
Чтоб смирить зверюшек шкоду,
Чтоб чему-то научить,
Он открыл лесную школу
Там, где свет земной журчит.
На полянке у избушки
Первый свой провёл урок
И зайчишкам простодушным
Объяснил, что значит Волк.
И раскрыв тропинок карты,
Лесной Дедушка изрёк:
«Вот оставил след сохатый,
Этот – кровожадный Волк».
Изучали зайцы зорко
Волчьи лапы вновь и вновь,
А потом в избушке звонко
Пели песни про морковь.
Но однажды в дверь избушки
Постучался кто-то вдруг,
Лесной Дедушка радушно
Отворил: «Входи, наш друг!» ;
И ничуть не удивился,
Будто ведал наперёд
О разбойнике, что скрылся
И опять сюда придёт.
«Вот, возьмите самоцветы». ;
И разбойник разложил
В ярких фантиках конфеты
И в безмолвии застыл.
День сиял в окне просторном
И послышалось в сенях:
«Будет белочкам-сластёнам
Что развесить на ветвях». ;
«Где же, где же самоцветы?!» ;
И разбойник нож извлёк.
«Это были лишь конфеты», ;
Лесной Дедушка изрёк.
Плача горькими слезами,
Убежал разбойник в лес,
Там, где ветры растерзали
Не одну ветлу окрест.
На полянах в шишках ёлка
И в конфетах, и в снегу,
И танцуют Заяц с Волком
И Медведь с Лисой в кругу.
Побелели, как берёзы,
Все деревья от пурги,
Лишь чернеют, как занозы,
Прутья, путая шаги.
В это время за дровами
В лес крестьянин заглянул,
К ёлке чудной за дарами
Только руку протянул,
Тут же инеем покрылся
От бровей до бороды.
И тулуп засеребрился
Светом северной звезды.
Эта новость птицей лёгкой
Облетела каждый дом.
И застыл под пышной ёлкой
Дед Мороз с большим мешком.
Пели вьюги. Выли ветры.
И морозом пахла ель.
И играли самоцветы –
То снежинки, то капель.
Дуб скрутил верёвки туже
На коре под блеск небес.
И Дупло умолкло тут же,
Лишь снежком блеснул норд-вест.