Время листопада

Светлой памяти моей мамы –
Софии Абрамовны Саприцкой
посвящается эта книга


 


Я смотрю на портрет своей мамы
Уже тридцать и более лет,
Она смотрит в глаза мои прямо,
Излучая божественный свет!

Улыбаются ласково губы,
А глаза очень грустно глядят,
И на  лбу затаенные думы,
На себе ее чувствую взгляд.

То ли знак подает с того света.
То ли хочет о чем-то спросить,
Никогда не узнать мне об этом,
Никогда, сколько буду я жить.

Мне портрет этот вместо иконы –
Как с живою, я с  ней  говорю,
И когда ухожу я из дому,
И  когда я домой прихожу...

Являют бездну доброты
Её прекрасные черты!




;
Предисловие к первому изданию книги


    Когда-то очень давно Борис Слуцкий  удивлялся:    
Что-то физики в почете, /Что-то лирики в загоне...

    Прошли годы. Место физиков заняли разного рода дилеры, брокеры и супервайзеры, а лирики по-прежнему там же – в загоне. Но вот парадокс: не иссякает источник, дарящий нам лириков, в том числе, и из среды физиков. Здесь уместно, мне кажется, привести строки одного из таких физиков – доктора физико-математических наук, поэта, автора ценных специальных трудов и нескольких поэтических сборников Наума Шварца:

Мешают часто физику и лирику,
Но странного, пожалуй, в этом нет –
Ну, кто сказал, что в царство микромира
Войти не может запросто поэт.

     Более того, недавно в средствах массовой информации промелькнуло сообщение об открытии странного эффекта – у людей, имеющих склонность к сочинительству стихов, наблюдаются некоторые особенности не то в составе крови, не то в геноме, но лабораторно доказано отличие поэтов от их  не пишущих стихи собратьев по разуму. Новость весьма увлекательная, будящая воображение и рождающая детские вопросы. Например, к какой из двух групп следует отнести человека, уже в зрелом возрасте обнаружившего в себе неодолимое желание писать стихи? А ведь жил он вовсе не скучно, был известен в мире своей науки, уважаем коллегами, как вдруг неожиданно для окружающих, да и для самого себя, заговорил стихами. Природные ли аномалии тому причиной или что-нибудь другое, бог весть!  Но случилось, произошло, нагрянуло, как неожиданная поздняя любовь, – жизнь она уже не изменит, но сердце согреет, может быть, и не одно.

    Этот не без изящества оформленный сборник стихов Эрнста Саприцкого  не претендует на шумный успех. По всей видимости, издатели не будут перекупать друг у друга право на издание новых стихов автора (хотя, чем черт не шутит). Как всякому творческому человеку, ему, конечно же, хочется признания. Не будьте поэтому слишком строгими читателями и безжалостными критиками, не ищите погрешностей  в рифмах и размерах. Просто почитайте не торопясь: во многом вам, видимо, захочется согласиться с автором, в чем-то, может быть, оспорить его,  но ни единожды не усомниться в его открытости, непосредственности и искренности. Это во многом, по существу, предельно откровенная автобиография в стихах. По словам Булата Окуджавы, поэты наслаждаются возможностью самовыражения. Это их жизнь, их судьба. Эти слова в полной мере можно отнести и к Эрнсту Саприцкому.  А что касается мастерства  и виртуозности, так ведь это дело наживное.

     И в заключение. Давайте будем оберегать поэтов, любить их и поддерживать, особенно начинающих и особенно в наше смутное время.

     Что касается  возможных критических разносов, то, упреждая их, хочется привести слова известного литератора XIX века Н.Н. Страхова: «Поэты! Слушайтесь вашего внутреннего голоса и, пожалуйста, не слушайтесь критиков. Это для вас самый опасный и вредный народ. Они все лезут в судьи, тогда как должны были бы быть только толкователями. Но толковать поэзию трудно, а судить – легко удивительно»
(Страхов Н. Заметки о Пушкине и других поэтах. Спб., 1888, с. 176)

     Завершить это небольшое вступление мне хочется следующими словами  Юлия Айхенвальда из авторского  вступления к книге «Силуэты русских писателей»:
  «Храм искусства не знает оглашенных и непризнанных. Одни горят собственным нетленным пламенем, освещающим века, другие об этот вечный  Прометеев огонь зажигают свои скромные свечи, - но именно с таким свечами в руках могут все искренние богомольцы и прихожане стоять в мировом соборе творчества, и все являются полноправными гражданами в единой, поистине – демократической  республике красоты...» (Ю.Айхенвальд. Силуэты русских писателей, - М.: Республика, 1994, с. 29) 

Одной из таких свечей и является, по моему глубокому убеждению, настоящая книга.
 
   Стихам Э. Саприцкого, как истинно художественным произведениям, присуща большая выразительность, особенно стихам о жизни и смерти, природе и любви. Производимое ими впечатление подчас очень велико.

     Особо следует остановиться на проблеме цитирования. «Гений, - говорила А. Ахматова... - захватчик. Он собирает, захватывает отовсюду слова, сравнения, образы и т п. - самые простые и даже иногда никем не замечаемые, но - лучшие...Творчество Пушкина - горн, переплавляющий весь материал, которым Пушкин пользуется....После «переплавки» получается нечто совершенно новое - чисто пушкинское.» (Л. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. Том первый. - М.: Согласие, 1997, с. 120)

Людмила Бухарина, журналист

Л. Б.

Ты в путь меня благословила,
Меня поэтом назвала,
И строк твоих живительная сила
Ко мне вниманье привлекла.
;
Время листопада – время увяданья,
Время неизбежного с прошлым расставанья.
Листья пожелтевшие кружатся, летят
И воспоминанья душу бередят…
Но с надеждой смотрит в будущее взгляд!

И ангел с крепости Петра и Павла
Глядит... в грядущие века.
Г. Иванов

На пороге нового тысячелетья
Напрягаю зренье я и слух,
Что несут нам новые столетья
И чем третье тысячелетье
Будет лучше первых двух?

Иль по-прежнему за все в ответе
Будет Бог, который в вышине,
И когда ж оно наступит, Царство Божие,
Но не там, вверху, а на земле?

На вопросы эти нет ответа,
Человек по-прежнему греховен,
Каждый бьется сам в тисках своей судьбы,
Как поведал миру Людвиг Ван Бетховен.

Так, в тяжелых размышленьях
Я всю ночь не спал,
И как Нострадамус новый
На заре встречал
                последний  год
Последнего столетья
В даль уходящего
Второго тысячелетья.
01.01.1999
***
Я жил, как все,
Любил, трудился,
Катилось жизни колесо,
Я уцелел и не разбился,
Чего бы, кажется, еще?

Но в жизни нам всегда все мало,
Хоть нам жар-птицу подавай,
Я был простой и добрый малый,
Стихи писать стал невзначай.

И вот теперь не сплю ночами,
Весь день над рифмами тружусь,
И не стыдясь, скажу меж нами,
За тенью Пушкина гонюсь!

Бессонница. Гомер. Тугие паруса…
О. Мандельштам

Бессонница, читаю классические строки,
Я темы, образы, в твореньях сих ищу
И нахожу, они – мои истоки,
Себя наследником их видеть я хочу.

Как новое   вино
Вливают в те же бочки,
Так я, о том, известно что давно,
Свои корявые слагаю строчки,
И в новый век рублю свое окно!
***
Я раздавал свои стихи
Всем, кто встречался на пути,
Журналы их не принимали,
Однако ж люди их читали,
Благодарили от души.

Открыл с годами Интернет
Дорогу мне в подлунный свет!

Я понемногу стал известен,
Хотя еще не знаменит,
Хороший отзыв всегда лестен,
Он вдохновение бодрит.

И я пишу, не унываю,
Пока огонь в душе горит,
И я надежды не теряю,
Что буду все же знаменит!

... от избытка сердца говорят уста
от Матфея, 12: 34

Язык глаголет от избытка сердца,
И от избытка сердца  пишутся стихи,
Как в древности устами псалмопевца
Бог излагал премудрости свои.
---
Поэзия – это от Бога,
Поэзия – это когда,
Каким бы ты не был убогим,
Господь  призывает тебя.

Живешь ты теперь, как заложник,
Как раб своего ремесла,
И ты не свободный художник,
Как думает часто толпа.

Когда ты  стихи свои пишешь,
Когда  свои песни поешь,
Всевышний тобою дышит,
А что  вне  Его, то ложь.
***
Как я пишу стихи?  Не знаю право,
Они  приходят вдруг, из ничего,
Ведь Муза – женщина, она лукава,
И угодить ей очень нелегко.

Нужна мне тема, тема иль идея,
И темой может быть мне все –
Закат, что вечером алеет,
Улыбка нежная ее...

У классиков беру подчас я тему,
Строфу иль рифму, больше ничего,
Ее потом в одежды я одену
И  трижды  плюну через левое плечо.

Так и живу, кропаю понемногу,
В день иногда по два, по три  стиха,
И помощи я не прошу у Бога –
Тверда пока еще моя рука!

Умей творить из самых малых крох...
К. Бальмонт

Умение творить – волшебное искусство!
Оно от Бога лишь приходит к нам,
И важно, чтобы  в песнях  наших чувства
И смысла было пополам.

Умей творить из ничего –
Из мысли, вздоха иль страданья,
Умей творить –  не для кого,
Цель творчества – твое желанье!

Ты жить не можешь по - другому,
Ты сам свой высший судия,
Твоя поэзия, как омут.
Откуда вырваться нельзя…
***
Я раньше на листках писал свои стихотворенья,
На том, что попадалось под рукой,
Теперь я для дорожных впечатлений
Всегда ношу блокнот  с собой.

Пройдут года и где-нибудь в музее
Блокноты эти чинно встанут в ряд,
Но вряд ли будущие ротозеи
На них вниманье обратят.

Они пройдут спешащею походкой,
Они пройдут шумящею толпой,
Поэзия –  товар не очень ходкий,
Не самый прибыльный, не самый дорогой,
Она, как перископ подводной лодки,
Который поднимают над водой.

Она – лекарство для  больного,
Она – опора для души,
И скажет-то порой всего  два слова,
Но как они бывают хороши!

И скажет-то порой всего два  слова,
Но лучше вы не сможете сказать,
Поэзия – лишь то, что снова вам и снова,
И днем, и ночью хочется читать!
***
В суете непрерывных забот
Еле слышен поэзии голос,
Заглушает его шум колес,
Как сорняк наступает на колос.

Но упрямо растут стебельки,
Пробиваяся к солнцу и свету,
Они требуют много души
И питаются сердцем поэта!
***
Болящий дух врачует песнопенье *,
Поэзия – целитель твой,
И, если чувствуешь сердечное томленье,
Стихами душу успокой.

И боль, что отдана бумаге,
Своею жизнью заживет,
И горше было чем страданье,
Прекраснее тем   будет плод.

Других  он, может быть,  отравит,
И боль к другому перейдет,
Когда стихи твои случайно
Он обнаружит и прочтет.

Но и его они излечат,
Наверно, тут же, в тот же вечер…
*) Е. Баратынский
***
Моя палитра разноцветна,
Про все на свете я пишу –
Про то, что крупно и заметно,
Или что вовсе неприметно,
В своих стихах сказать спешу.

Для Музы нет запретных тем,
Ей одинаково все близко,
Что высоко, иль очень низко,
И пуританство, и гарем.

Ее внимание все будит,
Про все ей хочется сказать,
Про то, что было или  будет,
Про то, умом что не понять.

Ей все на свете интересно,
Ее я всюду привожу,
Сам я пока что неизвестен,
Но я об этом не тужу…
***               
Уж ночь давно, а мне не спится –
Перебираю впечатленья дня,
И рифмы смутной вереницей
Все кружатся вокруг меня.

И оседают впечатленья
На дно души,  навстречу им
Иные, прежние виденья
Взлетают, словно легкий дым.

Днем в непрерывной суете
Ты весь в заботах, весь в тревоге,
И только ночью, в тишине
Подумать время есть о Боге!

Поэзия, мой друг, должна быть глуповата…
А. Пушкин

Я б не хотел всего изведать –
Кто все прошел, тот много потерял,
Хоть может много он поведать,
Но нравственно богаче он не стал.

Поэзия должна быть простоватой,
Слегка наивной, чуточку смешной,
Она должна быть чувствами богата
И внешне хороша собой.
Поэзия – не опытная дама,
Что все прошла, ничем не удивишь,
И в прошлом у которой тьма романов,
И ты, как мальчик, перед ней стоишь.

И  уж  она, конечно, не девица,
Краснеющая все по пустякам,
А женщина, которой насладиться
Дано достойным  лишь  мужам!
***               
Хочу писать я коротко и четко,
Литыми были чтоб слова,
Чтоб мыслей было в них не мало
И чтобы форма не страдала.
---
Стих  должен быть коротким, точно выстрел,
Стих должен быть прозрачным, как слеза,
Стих должен быть наполнен чувством,
Как соком виноградная лоза.

Он должен выстраданным быть,
В нем мысль глубокая должна светиться,
Тогда лишь сможет он пронзить,
Или, как дева, полюбиться.

В век информатики и скоростей,
Чем стих  короче, тем ценней!
---               
Краткость – сестра таланта,
Известно это давно:
Одною буквой когда-то
Спартанцы похерили зло. *
*) Однажды македонский царь послал в Спарту гонца с угрозой: «Если я вступлю в Пелопоннес, я сотру ваш город с лица земли!» – на что спартанцы ответили одним только словом: «Если!» (на лаконском диалекте оно обозначается одной буквой: «э!»).
***
В поэзии нет адресата,
Стихи слагаются для всех,
Для всех, для бедных и богатых,
Для просвещенных и невежд.

И каждый может быть поэтом –
Лицензии здесь не дают,
Пиши о том, пиши об этом,
Тебя, быть может, издадут.

Лишь время точки расставляет,
И выявляет, кто есть кто.
Отсеивая шелуху,
Оно немногие шедевры
Лишь оставляет на слуху…
***
Переплавляя жизнь свою в стихи,
Быть может, много чепухи
Я, каюсь, написал,
Быть может, я не то сказал,
Что надлежит сказать поэту,
И слава обо мне пойдет гулять по свету,
Совсем не та, какой я ждал.

Быть может, лишь одно скажу,
В стихах я только то писал,
Чем жил, что чувствовал, что знал,
Я ничего сверх этого не прибавлял.

Мой стих коряв и неказист,
Он, как рукопожатье, прост,
Я не эстет, не модернист,
Я просто – неореалист
И я не зря  мараю лист,
Мой виртуальный холст…
---
Бывает так порой напишешь,
Как будто вечность сотворишь!

Высшею оценкой для себя
Песни на стихи свои считаю –
Если вас поют,  то вы не зря
Мучились ночами и не спали…
               
Любите живопись, поэты
Н. Заболоцкий

Люблю старинные портреты,
Творенья прежних мастеров,
Красноречивей  всяких слов
В них времени видны приметы.

Они до нас доносят трепет
Той жизни, что давно прошла,
Ее мерцает только отсвет,
Застывший в красках полотна.

И вечен явленный нам образ –
Оригинал давно в земле,
Давно истлели его кости,
А образ жив, как в чудном сне.

Люблю я женские портреты,
Очарования полны,
Они изыскано одеты,
Как уж не ходят в наши дни.

Люблю надменную суровость
Я кавалеров прежних дней,
Им, верно, были бы  не в новость
Заботы юности моей.

Когда настанет Воскресенье,
Когда наступит Страшный суд,
То персонажи эти, верно,
С полотен первыми сойдут!

На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло…
О. Мандельштам

Я с юности  пытался угадать,
Поставил ль Бог на мне печать,
Какой назначен мне удел,
Коль я на свете уцелел?

И вот  я прожил  средний век,
Что  выживает человек,
Ничем пока не знаменит,
Хотя издал немало книг!

Мои стихи пришли в сей мир,
Я нужен, хоть и не кумир…

Всего прочнее на земле печаль
И долговечней - царственное Слово
А. Ахматова

Вначале было Слово,
С тех пор оно звучит
В творениях поэтов,
Которым Бог открыт.

Ветшает  все в природе,
Все искрошится в пыль,
Но  сохранится в Слове
Заложенная мысль.

И чем оно мудрее,
Печальней чем оно,
Тем больше оно снова
В веках оживленно.

Доколе жизнь продлится,
Доколе люди есть,
До тех пор сохранится
Возвышенная речь!
***               
Последние годы двадцатого века...
Задумался я над судьбой человека,
Рожденного два тысячелетия назад
В местечке Бейт-Лехем,* как здесь говорят.

Единственный сын был он Девы Марии,
Ходил в синагогу, как все здесь ходили,
Ночами над Торой священной ** корпел,
Но веру отцов изменить захотел.

И  заповедь новую в мир он принес:
«Любите друг друга», – все просто, до слез.

Хоть заповедь эта известна была***,
Но верою новой зажглися сердца,
И люди поверили в Бога-отца
И в сына его, по прозванью Иисус,
И веру ту приняли Запад и Русь…
*) Вифлеем
**) Первые пять книг Ветхого Завета
***) … люби ближнего твоего, как самого себя…
Третья книга Моисея. Левит: 19:18
***
Два Завета – Ветхий, Новый
В вере признаны Христовой.
Божий излучают свет
Эти книги тыщи лет.

На фундаменте сих плит
Церковь испокон стоит.

Ее предтеча – синагога,
Первое жилище Бога,
Где свитки священные То;ры
Питали и суры Корана,
И откровенья Христовы.
P.S. Первыми священными книгами первых христиан были книги Ветхого Завета, прежде всего Пятикнижие Моисеево или Тора, поскольку других тогда просто не было. Но и до наших дней Ветхий Завет остается в арсенале христианства. Ветхий и Новый Завет – нравственные крылья христиан.

Моим стихам, написанным так рано...
М. Цветаева

Мои стихи, пришедшие так поздно,
Куда же вы, и кто вас ждет?
Я поступил, увы,  неосторожно,
Со дна души  подняв вас
                и послав  вперед.

Теперь другое время на дворе –
Стихов теперь не пишут, не читают,
Теперь другие мысли в голове,
Но, может быть, ошибся я вдвойне –
Их пишут, значит и читают!
---
Что главное в стихах –
Гармонии искусство?
Сравнений красота?
Куда важней, мне думается, чувство,
Изящество и простота!

На дне артезианского колодца
По каплям собирается вода…
Н. Шварц

Ни дня без строчки * – есть такой девиз,
И я стараюсь, рано ставить точку,
Я каждый день пишу хотя бы полстроки,
Пишу не только днем, но даже ночью.

Пишу о том, что вижу, чем дышу,
О том, что думаю, гуляя в одиночку,
О том, как тает снег, бегут ручьи,
И как на ветках набухают почки.

Так в суете, в делах или в тиши,
По капле, с глубины души
Идут слова, слагаясь в строчки.

Не все еще успел я написать,
О многом еще хочется сказать,
И я пишу, мне рано  ставить точку…
*) Ю. Олеша
               
Я от жизни смертельно устал…
О. Мандельштам

Я от жизни еще не устал,
Еще жду я души озарений,
Я о многом еще не писал,
Не исчерпан пока что мой гений.

Я всего лишь в начале пути,
Хоть и прожил уже я не мало,
Слишком поздно я начал писать,
И кончать мне еще слишком рано…
               
На Тебя, Господи, уповаю…
Не отвергни меня во время старости…
Псалтирь, 70:1,9

Когда, приблизившись к  порогу *,
Мы завершаем жизнь свою,
В нас возрастает  вера в Бога,
Потребность каяться Ему;

Тогда стараясь оправдаться
За прегрешения свои,
Нам лучше хочется казаться,
Чем были в прежние мы дни;

И в нас надежда возникает
На продолженье грешных дней –
Пускай не здесь, пусть Бог где знает,
Но с этой мыслью мы смелей –
Исчезновенья не страшимся
И с верой в Бога в гроб ложимся…
*) С. Рябинький
***
Самое священное место на земле –
Могила моей матери, где место есть и мне.

Полусельское кладбище. Расположено в лесу.
Я в любое время года и в любую непогоду навещать ее хожу.
Про детей ее и внуков я рассказываю ей.
«Помоги им, если можешь, тайной силою своей.

Ты, ведь, в милости у Бога
За свою святую жизнь,
В Царство Божие дорогу подскажи и нам. Аминь»

Дни летят, проходят годы
Над могилою твоей.
Стать и мне, увы, пред Богом
На исходе моих дней.

Чем смогу я отчитаться,
Что отвечу на вопрос
«Как ты жил на этом свете,
Что в посмертие принес?»

Ошибался я и падал,
Заповеди нарушал,
Только кровью не запятнан.
Так свой век я коротал.

Грешен я. Но, Боже Правый,
Кто из живших на земле
Мог придти к Тебе со славой
Не грешившего нигде?!

Не много радостных ей дней
Судьба на долю ниспослала…
А. Пушкин
 
Хочу сказать о тетушке  своей,
Что жизнь короткую прожила.

 

В младенчестве моем она меня любила *,
Прижав к груди, со мной гулять ходила
И память детская любовь ту сохранила.

С тех пор прошло немало дней.
Мы поменялись с ней, увы, ролями –
Она стоит передо мной в портретной раме,
А я губами прижимаюсь к ней.
 

Ей бесконечно благодарен
И за нее душой скорблю.
На фото взгляд ее печален –
Свою предчувствует  судьбу.

Я  прихожу к ней на могилу
И  долго перед ней сижу.
Она меня тогда любила,
Как я ее теперь люблю…

И остались  песни в памяти моей –
«Полюшко-поле», «Матушка, не шей»,
«Вдоль по улице метелица метет» –
Это моя тетушка бедная поет…
*) А. Пушкин
***
Когда брожу я по кладби;щам
Меж памятников и оград,
Смотреть на фотографии
И интервалы дат.

Всех возрастов и званий
Здесь люди прежних лет,
Серьезные и грустные,
Кого здесь только нет.

Вот целое семейство
Погибших в той войне,
Их голоса далекие
Взывают и ко мне.

Вот девушка – красавица,
Ушла во цвете лет,
А рядом с ней старик седой,
Проживший целый век.

А вот супружеская пара
Под одной плитою.
Она его в два раза старше –
Он умер той войною,
Убит был на полях войны
И где-то схоронен,
А здесь приписан был к жене –
Так дважды погребен!

Придет, придет и наше время,
И кто-нибудь другой
Бродить здесь также будет
Меж мною и тобой,
Смотреть на наши лица,
На интервалы дат
И думать, как мы жили
Так много лет назад?

И что  от нас осталось –
Две даты и тире,
Как след или зарубка
О жизни на земле…
***
Время идет и прошли года,
Но в памяти я берегу
Какой-то день конца ноября,
Вишневый сад по колено в снегу
И то мгновение, когда
Совсем замерзшими губами
Ты еле слышно сказала мне «Да».

И всей жизни отсчет
С тех пор  начался новый,
Скоро первенец наш о себе заявил,
И хоть личную жизнь
Начинать пришлось снова,
Но наш сын навсегда
Нас с тобою сдружил…
***
Я лежу в больнице
На железной койке,
Я не сплю ночами,
На душе горько,

На душе горько,
За окном ненастье,
Почему, родная,
Нет мне в жизни счастья?

Был здоров и молод
И не знал я бед,
А теперь прикован
И на много лет.

На спине лежу я,
В потолок гляжу,
На спине обедаю,
Под себя хожу.

Но мои родные –
Мама и жена
Часто приезжают
Навестить меня…

Год прошел и вышел
Я почти здоров,
Сердечное спасибо
Команде докторов…

Мамочке с супругой
Тоже мой поклон –
Ихнею заботой
Домой я возвращен!

Леничке

                1.
Вечер опускается на город каменный,
Я опять один по улицам брожу,
А далеко за городом, в тихой детской гавани
Сын мой засыпает в сосновом бору.

Сын мой засыпает и снится ему сон,
Как будто бы папа за ним пришел,
Как будто вместе с папой теперь он будет жить,
А к маме только в гости будет с ним ходить.

Прости, мой маленький сынок, что это только сон,
Прости, что слишком рано ты узнал разлуки боль,
Прости за все, что потерял, ты свой начав лишь путь,
Прости меня и я прощу тебя когда-нибудь…

                2.
Я помню маленького мальчика,
Его безумно я любил,
Я был отцом, а этот мальчик
В другой семье с мамулей жил.

Его я брал  в конце недели
К себе домой – как он был рад,
Дни встречи быстро пролетали –
Я отвозил его назад.

И грустно было расставанье,
Как не хотел он уезжать,
В глазах – застывшее страданье,
Как примирить отца и мать?

А летом, когда был мой отпуск,
Мы уезжали вместе в Крым,
Казалось, этот полуостров
Принадлежал лишь нам двоим.

Друг друга крепко мы любили,
В одной кровати спали с ним,
И целый день мы вместе были,
Купались и в кино ходили
Или по берегу бродили…
Казался день таким большим!

И, вспоминая эти встречи,
Перебирая свою жизнь,
Скажу, что никого на свете
Я больше так уж не любил!

 
Крым, Рыбачье, сентябрь 1968 года (моя мама, Ленечка и я)
***
На дворе стоит туман,
Сушатся пеленки,
Нет любви, один обман,
Окромя ребенка…
народное

Вот и осень наступила,
Хмуро, пасмурно кругом,
И с ребенком на руках
Я вернулась в отчий дом.

Я ребенка накормила.
Спать в кроватку уложила,
И присела отдохнуть,
Тут тоска сдавила грудь.

Чем ему не угодила.
Отчего он разлюбил?
Разве мало я любила,
Как за маленьким ходила,
Из последних рвалась сил.

Тут сыночек мой заплакал,
Я нагнулася над ним:
«Спи, мой ангел, пусть твой папа
Будет жив и невредим.

Вырастешь и сам рассудишь
Ты родителей своих,
И любить обоих будешь,
Зла на ведая на них… »               
***
Начало было мая,
Весенний день затих,
И из окна трамвая
Увидел я двоих.

Высокие и стройные
Вдоль тротуара шли,
Их лица оживленные
Вниманье привлекли.

Ах, как они смотрелись,
Все вышло бы у них,
Но я упал, как камень,
У ног этих двоих.

Смутил мне Дьявол душу
(Не раз о том жалел),
И их любовь порушил,
И сам чуть уцелел…

Л. Л.
Я звал тебя, но ты не обернулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла...
А. Блок

                1.
Рыжая ты, рыжая,
Смешная ты, смешная,
И за что люблю тебя,
Я и сам не знаю.

«Не смешная я, не рыжая
И глаза не зелены.
Примешь ты меня, как вижу я,
Точно бедствие войны».

Семья не поле битвы,
Не место для побед,
Она – наш мирный остров
В океане бед.

От нас с тобой зависит
Спокойствие в семье,
Здесь первенство не нужно
Ни мне и ни тебе.

                2.
Помнишь ли, милая, наш Ленинград
И проспект твой Ново-Литовский,
Вот твой дом и вот твой сад,
И был еще парк, и Васильевский остров.

В лодке катаемся, я гребу,
Чьи-то стихи тебе читаю,
Песни, кажется, пою,
А волна все качает нас и качает.

Вот мы на катере, на Неве.
Ветер треплет белое платье,
Солнце скользит по вечерней воде,
Руки сплелись в молчаливом пожатье. 

И дня, и ночи  было нам мало,
Все целовал, целовал тебя я,
Счастью, казалось, конца нет и края,
Любовь казалась такая большая.

Но вот и закончилась наша любовь,
Короткая, как ленинградское лето,
Белое счастье, вернись ко мне вновь,
Кричу, зову я, но нет ответа…

               3.
И уйти от меня
Навсегда ты решилась,
Но в последний момент
Разрыдалась навзрыд,
Пожалей ты нас, Господи,
Сделай милость,
Ведь она, как дитя,
Знать не ведает, что творит.

Ведь была же любовь,
Еще что-то осталось,
Так зачем все крушить
Так наотмашь, с плеча?

Образумь ее, Господи,
Ну, хоть самую малость,
Ведь была же любовь
И была горяча.

Все еще впереди,
Еще можно поправить,
Коль обидел тебя,
Позабудь и прости,
Пожалей ты нас, Господи,
Сделай милость,
Будет трудно нам с ней
Друг без друга брести.

Но молчит Божество,
Бесполезны стенанья,
Глухо хлопнула дверь,
Я остался один,
И живу я теперь,
Подавляя рыданья.
Как подраненный зверь
В чаще хилых осин.

                4.
Лил дождь, когда она ушла из дома,
Давно уже к разводу дело шло,
А тут пришла одна, без сына, и я понял,
Необратимое произошло.

Пришла одна, с нелепым чемоданом,
С какой-то сумкой для вещей,
А дождь висел сплошным туманом,
И не было почти лица на ней.

Я молча проводил ее до остановки,
А дождь висел, сплошная кисея,
И так расстались мы, на улице, неловко,
А ведь была любовь, была, да вышла вся…

                5.
Никогда уж, видно, не сойтись нам
И не быть нам вместе. Никогда.
Только в письмах, горьких этих письмах
Говорим еще с тобою иногда.

Так к чему взаимные упреки
И зачем обидные слова?
Мы ведь знаем, как мы одиноки,
Как хотим участья и тепла.

Как хотим опять обнять друг друга,
Чтоб кружилась сладко голова,
Чтобы страсти крик ладонью друга
Прикрывался, словно нагота.

Но стоит меж нами отчужденье,
Домыслов пустая клевета,
И нет сил развеять наважденье,
Побороть обиды и сомненья,
Чтоб опять быть вместе. Навсегда.

              6.
Когда-то я тебя любил,
Стихи твои боготворил,
Но Бог иначе рассудил
И нас  с тобою разлучил.
Теперь и я  пишу стихи,
В них и тебя  я  вспоминаю:
«Мне нужно счастья две горсти,
А меньше я не принимаю».

Но счастье свыше нам дается
И  отмеряет нам Господь
Лишь только то, что остается,
Когда приходит наш черед...

                7.               
Его родители расстались,
Когда еще грудным он был,
Но с ним они не посчитались –
Жить вместе не было их  сил!

А он лежал в своей кроватке,
Несчастный первенец любви,
Машинки детские, лошадки
Ему мерещились вдали,
И он не знал, какая буря
Его коснулась вдруг чела,
И мамочка его родная
Ее рукой не отвела…

Антону
Матери дух у тебя, необузданный, вечно строптивый…
Гомер. Илиада. Песнь пятая: 592

                1.
Притча о блудном сыне
Грещную душу жжет,
Притча о блудном сыне
Покоя мне не дает.

Притча надежду внушает
На возвращение сына,
Это же  обещает
И Рембрандта картина.

Но гложет меня сомненье
И я до сих пор не пойму,
Будет ли примиренье
Прежде, чем я умру…

Труден нам жизни опыт,
Тяжек наш грешный путь,
Лишь покаяния шепот
Нам облегчает грудь…

                2.
Когда был маленьким  сынишка
И говорил: «Ага»,  «Агу»,
Подарили ему  мишку,
Радовался он ему.

Вырос сын, остался  мишка,
Я его на память берегу.

Подрастает где-то моя внучка,
И не ходит к деду своему,
И грустит о ней и этот мишка –
Скучно жить на свете одному.

Может быть, когда-нибудь, дождусь ли?
Постучат и в гости к нам придут
Те, кого мы ждать уже отвыкли,
Для кого я мишку берегу…
***
Мы идем проселочной дорогой               
Посреди непаханных полей,               
Наша жизнь сложилась понемногу,               
Дай нам Бог побольше светлых дней!               
               
Вечереет, солнце освещает               
Вдалеке окрестные леса,      
Облака над нами проплывают,
Их уносит в дальние края.

Пелена над полем повисает,
Показалась первая звезда,               
Так и наша жизнь, как этот дым растает,       
Не оставив по себе следа.               
               
Кто нас вспомнит – наши дети, внуки?               
Или, может, близкие друзья?
На пороге вековой разлуки
Крепче обнимаю я тебя.               

Ничего от жизни мне не надо,               
Посреди волнений всех и бед
Ты одна мне радость и отрада,
Как сказал великий наш поэт! *
*) С Есенин

Татьяне  Голощаповой

Я помню первую любовь,
Неважно вам, как ее звали,
Вы чувство это тоже знали,
Когда не страсть волнует кровь,
А просто встречи вновь и вновь.

Случайные те встречи
Мы каждый вечер ждем,
И мерзнем на морозе,
И мокнем под дождем.

И сколько лет прошло уж,
Но помню до сих пор
Зеленое пальтишко
И твой смущенный взор.

И встретиться хотел бы
С тобою я опять,
Но, где ты,  и жива ли,
И как тебя узнать? ..
***
 

 Мой первый внук, мой внук любимый!
Ты мне с рожденья дорог был,
Я на руках тебя носил
И в лес гулять с тобой  ходил.

Судьба  нас рано разлучила,
Лишь фотографии одни
Являют мне твой облик милый,
И так текут за днями дни,
Слагаясь в месяцы и годы.

Как хочется тебя обнять,
Преодолев и твердь, и воды,
Тебе свой опыт передать,
И, может быть, опорой стать
Тебе на жизненной дороге...

И да помогут тебе Боги
И твоих предков целый ряд!

Блаженны семьи, где хранят
Связь поколений род от рода,
Пример чему дает Природа,
Когда под сению густой
Растет подлесок молодой!
*** 
«Кем я буду, кем я стану,
Когда вырасту большой?»
Часто думает ребенок,
Силясь путь провидеть свой.

И не знает он, ребенок,
Что сквозь толщу лет
Не пройти и не проехать,
Не минуя бед.

Что мы многое теряем
На своем  пути,
А достигнув цель,
Не знаем, стоило ль идти.

Сплошь и рядом жизнь ломает
Нашу колею,
И бредешь и сам не знаешь,
Ты судьбу  свою.

Но оглядываясь в детство
С взрослой высоты,
Мы с улыбкой вспоминаем
Прежние мечты.
***
Я дон-жуанский список свой  листаю
И где начало, не пойму,
Его я смутно вспоминаю:
Там, вроде бы, любил одну,
Здесь сразу двух,
Но так бывало,
Что никого и не бывало
В моей постели иногда,
И мрачен я бывал тогда.

Любил я жизнь, в младые годы
Кипела страсть во мне ключом,
И хоть терпел фиаско часто,
Но все мне было нипочем.

Хотя нет, вру... Страданья  были
От тех, что в  список не входили.
О них мечтал на расстоянье
И утешался лишь в страданьях
Своей чувствительной души,
Но как они все были хороши!

С годами страсти улеглись,
Женился я, и дни неслись
Без божества, без вдохновенья,
Лишь проза жизни... И сомненья
Терзали душу мне тогда,
Зачем живу я, господа?

Давно уже остыла кровь,
Забыл и слово я – любовь,
И поцелуй мой нежный чист,
Как у поэмы первый лист,
И лишь эстетика одна
Волнует душу иногда.

А для любви, страстей безумных,
Для дев, довольно редко умных,
Нет ни желания, ни сил,
Но список этот  все же был,
Влюблялся часто я, подчас грешил.

Но годы шли, я постарел,
На новых дев уж не смотрел,
А старых многих позабыл...
---
Но есть одно воспоминанье –
Его я свято берегу,
И сколько лет уж миновало,
А все забыть я не могу
Тех летних дней очарованье
И те безумные лобзанья
То на траве  в тени лесной,
То на скамейке под луной.

Она приехала с Урала
К родным приехала, в Москву,
Не думала и не гадала,
Что так вот  увлечется, на ходу.

Ее в метро случайно встретив,
Я с ней решил заговорить,
Обыкновенный этот вечер
Мог жизнь мою всю изменить.

Мы быстро с нею подружились,
И дни беспечно покатились.

Куда-то вместе мы ходили
И целовались все  при том –
Мы молоды тогда ведь были,
Друг друга страстно мы любили
И каждый сквер был нам, как дом.

Мне все в ней нравилось,
Все в ней пленяло,
А непосредственность ее
Порою просто восхищала.

По чистоте своей души
Она сравнения не знала,
Всему с улыбкою внимала,
И мыслей тайных не держала,
А мне всецело доверяла,
Как дочь доверилась б отцу.

Недолго длились наши встречи,
Недолго наслаждался я
Очарованьем ее речи
И жаркой страстью бытия.

Судьба нас вскоре разлучила –
Она уехала домой…
Не знаю, что было виной:
На что-то ль не решился я,
Она ль чего-то не хотела,
Подробности не помню я.

Да, счастье быстро миновало
И жизнь в свою вернулась колею,
Но до сих пор понять я не могу,
Что  мне на ней жениться помешало?
Ведь  разделяло нас так  мало!

Но письма я ее храню,
И их с волнением читая,
С тоской тогда я вспоминаю
Любовь недолгую мою,
Душой  в прошедшее взмываю...
И снова  письма в стол кладу.
***
Гляжу на фотографию младенца
Я с высоты  восьмидесяти лет
И вспоминаю жизнь свою....

Вот детство светлое, где я теплом согрет,
Вот юность первая – романтика, мечты,
Пожатье тайное девической руки…

Вот молодость – солдатчина и институт
И опыты, любви полученные тут…

Вот зрелость поздняя – работа и семья,
Успех, любовницы – доволен жизнью я.

Вот дети, внуки – все, как и у всех,
Проходит жизнь в чередованье вех.

Но скоро уж конец: огромное кладби;ще
Проглотит и меня, как проглотило тыщи
Всех, живших до меня, – и богачей, и нищих…
***
Моя родословная

Родословную свою
Я от дедушки веду,
Авраама, кузнеца,
Моей матери отца.

Был он ростом невысок,
Набожен и в меру строг,
И молитвы совершал,
Повернувшись на Восток.

Хоть меня он не дождался,
В памяти моей остался.
Я за помощью к нему
И защитой обращался.

На семейной фотографии
Он сидит в кругу детей,
Сыновей и дочерей,
В круглой шапочке своей.

Прошумело много лет,
Затерялся дедов след.
Ни могилы, ни погоста,
Ни кола и ни двора –

В тех местах война была
И еврейские семейства
Выжигались там дотла.

Я смотрю на тот портрет,
Никого в живых уж нет,
Только правнуки и внуки –
Вот где зримый дедов след!

Так не видно нам корней
Пышной кроны, но под ней
Молодая жизнь цветет
И не ведает забот!..
***
Рожденная в начале века,
                в глухом местечке,
Она почти последнею была
                в большом семействе
Ее уже преклонного отца,
Известного в округе еврея-кузнеца.

Она на Пасху родилась,
Крестьяне яйца принесли,
Они любили кузнеца
И помогали, как могли.

Чуть подросла, в детдом отдали –
Ее  от голода спасали:
Была Гражданская война,
И старших в армию забрали.
Такие были времена.

Потом на фабрику пошла,
Потом рабфак. Ткачихой стала.
Так очень трудно начинала
Свой путь, родившая меня.

Потом война, потом разруха,
И мужем брошена потом
С двумя детьми. Хватила лиха,
Не описать того пером.

Но несмотря на все невзгоды,
Она веселая была,
Уныния она не знала,
И жизнерадостность ее
Всегда людей к ней привлекала.

Но все прошло, все миновало.
Я старость ей согрел, как мог,
И в путь последний проводил,
Когда истек ей жизни срок.

Теперь она на том кладбище,
Куда я часто прихожу,
Сижу возле ее могилы
И на портрет ее гляжу…
***
«Песочное» – мой монастырь,
                моя духовная отрада.
Среди полей лежит оно,
               чуть дальше – церковь и ограда,
За нею люди прежних лет,
                землею этою хранимы,
Они взросли на ней и вот их нет,
                заносит снегом их могилы.

Но память наша их хранит –
Пока их помним, они живы
И берегут нас.
Так крепят связь поколений их могилы…

Памяти Валентина Павловича Жохова

Твой  дух витает над полями,
Где ты родился, где ты рос,
Где жил своими ты трудами,
Бывало, выпивал с друзьями
В часы веселия и слез,
Где познакомился ты с нами,
Но рано путь свой завершил,
Добавивши родных могил…

Где спишь теперь в тени берез,
Там, где у стен монастыря,
Усопших души возлюбя,
Как гавань, лепится погост…
***
Далеко, далеко за городом
Есть чудная сторона,
Там каждую ночь, как стемнеет,
Встает из-за леса луна.

В той стороне очарованный
Я каждое лето живу,
За грибами и разной ягодой
По лесам окрестным брожу.

В той стороне деревянный
Домик есть у меня,
Когда на дворе ненастье,
Я греюсь в нем у огня…
***
...Пусть мой внук»
Услышит ваш приветный шум,...
И обо мне вспомянет...
А. Пушкин

Я соснами свой дом в деревне обсадил,
Я их из леса на руках носил,
Как  за детьми за ними я ходил,
Окапывал, водой поил.

Теперь мечтаю я, когда они взрастут,
И головы свои зеленые взметут
Высоко в облака, купаясь в синеве,
Тогда, быть может, доведется мне
В тени их сладостной 
              в день жаркий отдохнуть.

И внуки, правнуки мои,
Укрывшись в их спасительной тени,
От солнца яркого или дождя,
Быть может, вспомнят и меня…
***
Каждую субботу праздник у меня –
Лишь день клонится к вечеру,
В баню иду я,
К доброму соседу Егору Кузьмичу
И с собой пол-литру я ему несу.

Банька деревенская,
Неказистый вид,
Не столичным кафелем
Она меня манит.

Теплотой домашнею,
Нравов простотой,
Печкою горячею,
Холодною водой.

Банька деревенская натоплена крепко; –
Дух аж занимает, но парится легко.
Тело освежает, душу молодит.
«Пар костей не ломит» – Кузьмич мне говорит.

Груз забот недельный утопив в тазу,
Заново рожденный я домой иду…
***
Надо мною небо звездное,
Млечный Путь туманом стелется,
Ясный ковш Большой Медведицы
Над избой моей повис.

Ночь идет. Луна-красавица,
Легким облаком прикрытая,
Совершает звезд обход.
В медленном ее движенье
Чудится Вселенной ход!
***
В призрачном свете луны               
Стелется белый туман,               
Крыши домов чуть видны -               
Явь это или обман?               

Так вот и в жизни своей               
Я разобраться хочу –               
Любит меня или нет,               
Та, чье я имя шепчу?               
***
Я смотрел, как за лесом  заря  догорала,
Тихо звезды взошли над моей головой,
И луна золотая над полем вставала,
Млечный путь серебрился дорогой ночной.

Поднимался туман, в нем дома исчезали,
Тихо скрипнула дверь, на крыльцо вышла ты,
И обнявшись, мы долго с тобою стояли,
Наслаждаяся видом  ночной  красоты…
***
Дни стали короче. Вечера длиннее.
Солнце греет меньше, ночи холоднее.
Наступила осень, осень золотая,
Все леса пылают от края и до края.

Больше теперь ценится каждый светлый день
И работать допоздна мне теперь не лень…

Стоят леса в наряде золотом

                1.
Стоят леса в наряде золотом,
Шуршат шаги опавшею листвою,
Сквозь лес осенний молча мы идем,
А он еще шумит над нашей головою.

Еще трава зеленая кругом,
И солнце еще ярко светит,
И нет ни облачка на небе голубом,
Лишь дымку глаз едва заметить.

И воздух чист и свеж, как из ручья вода,
И терпко пахнет прелою листвою,
А на опушке леса, у пруда
Кусты шиповника над самою водою.

Но тихая печаль уже на все нисходит,
Что лето буйное осталось позади
И осень грустная здесь где-то рядом бродит,
А нам с тобой домой пора идти.

                2.
 Стоят леса в наряде золотом,
И луг увядший чуть темнеет,
И солнце светит в небе голубом,
И сосны вечною красой
Над желтым лесом зеленеют.

Дорога серой полосой
Бежит одна среди полей,
Где никнут травы головой,
Да ворон кружится над ней.

И веет в воздухе прощаньем,
Прощаньем с летом и теплом,
Природы пышным увяданьем
И осени торжественным концом.

Придет зима, и снегом белым
Поля укроет до весны,
Пока ж горят огнем прощальным
Последние в полях цветы.
***               
Прошли дожди и смыли бабье лето –
Туман холодный лег на все кругом,
Всю ночь выл ветер и деревья
Шумели глухо за моим окном.
Печаль осенняя природу обнимает,
Леса полураздетые стоят,
И иней долго на траве теперь не тает,
И солнца уж неласков взгляд.

И только вечная природа
Нас утешает в это время года…
***               
Листами желтыми усыпана дорога –
Деревья сбросили свой праздничный наряд
И сквозь туман видны их очертанья,
Они, как в бане, голые стоят.

Придет зима и белыми снегами
Укроет их от головы до пят,
Весной снега растают и деревья
Листвой зеленой вновь зашелестят.

Так вечной сменой декораций
Природа радует наш взгляд,
Здесь нет восторгов шумных и оваций,
Актеров молча здесь благодарят…         
 
 О, ты, последняя любовь!
Ф. Тютчев

О, ты, последняя любовь!
Хотя давно остыла кровь
И молодость прошла давно,
Но сердце нежности полно.

Ты мне награда жизни всей –
Тебя люблю я все сильней,
Твоей заботою храним,
Своих не чувствую седин.

И много в жизни испытав,
Люблю я твой веселый нрав,
Благородства простоту
И искреннюю доброту.

Но нежность взгляда твоего
Люблю я более всего!
***      
Морозом все вокруг сковало,
Деревья в зимнем серебре,
Надень-ка шубку, как бывало,
Она ведь так идет тебе!

Вновь солнце светит, но не греет,
Хоть свет его слепит глаза,
И под ресницами твоими
Морозом выжата слеза.

Мороз ... И шуба не спасает,
С тобой замерзли мы давно,
И на щеках твоих пылает
Румянца алое пятно.

Домой вернувшись, все забудем –
И о морозе, о зиме,
И целоваться жарко будем
В тепло натопленной избе.

А на ночь печь опять протопим,
Чтоб не остыла до утра –
Пусть за окном в кольце морозном
Встает полнощная луна.

Всю  ночь с тобою спать мы будем,
А утром лень будет вставать,
И  мыши  удивляться будут:
Опять скрипит у них  кровать!..
***
Жизни пестрые мгновенья,
Откровенья, заблужденья,
Там любовь, а здесь сомненья,
В непрерывной суете
Путь наш грешный на  земле.

Все, что было в жизни бурной,
Отзвенело и прошло,
Все, как в речке многоструйной,
Все на дно души ушло.

Иногда они всплывают,
Наяву или во сне,
И тогда воспоминанья
Вновь тревожат душу мне.

Ночью мне тогда не спится,
И в стихах моих порой
Может перевоплотится,
Бывшее хоть раз со мной…
***               
Бегут, бегут
Дни нашей жизни,
Бегут, слагаясь из минут,
Не вечны мы – друзья на тризне
Когда-нибудь нас помянут.

Помянут нас, смешавши правду с былью,
Помянут нас, плохое утаив,
И ветер времени засыплет пылью
Следы трудов и дел мирских.

И лишь немногим удается
Оставить след свой на века,
Как знать, и мне, быть может, доведется,
Переживет меня, Бог даст, моя строка…