Иногда художнику необходимо умереть

Иногда художнику необходимо умереть, чтобы у зрителей наконец открылись глаза на достоинства его полотен, а у состоятельных коллекционеров расстегнулись тугие кошельки. Винсент - классический пример этой закономерности. Пока был жив - загибался от нищеты, но стоило застрелиться, и цены на произведения сразу же поползли вверх и достигли баснословных высот. "Ирисы" Ван Гога - первая в истории аукционов картина, преодолевшая планку 50.000.000 фунтов (Сотбиз, 1987 г.) "Вышли денег, Тео, голод не даёт мне работать!" - взывал Винсент к своему брату.

Следует отметить, что здесь - редкий, исключительный случай. Смерть огромного большинства живописцев ровно ничего не добавит к стоимости их произведений. Все они отправятся куда-нибудь на чердак или в подвал, где благополучно сгниют по прошествии времени. В лучшем случае их может ожидать блошиный рынок, развал или салон антиквариата.

Другой вопрос: как вообще какое-то изображение, исполненное вручную более или менее правдоподобно, может столь высоко оцениваться? Для простого, "естественного" ума, свободного от сложных эстетических теорий, это совершенно абсурдно. "Мир зиждется на чуде, тайне и авторитете" - утверждал Достоевский. Изображений, полученных разными способами, неисчислимое множество, и цена им три копейки в базарный день. Отчего-то личности отдельных творцов притягивают всеобщее внимание, а в их зачастую грубых и и не слишком умелых работах ценители прозревают бездну высочайших достоинств. Чудо. Тайна. Авторитет. Линейку к этим достоинствам не приложишь, на весах не взвесишь. Остаётся принять на веру.

Больше всего это похоже на сказку о голом короле и и его удивительном облачении, якобы расшитом золотой нитью и драгоценностями. Харизматичные ткачи артистично расправляют воображаемые складочки, авторитетные придворные восхищаются в один голос. Подданные могут пожимать плечами, но даже возражения отдельных мальчиков ничего не меняют.

Платье этого короля - превосходный символ беспредметного авангардного искусства. Его следовало бы выставить в Лувре или Эрмитаже: стеклянный короб с подсветкой в полутёмном зале, внутри - плечики, разумеется, пустые, и больше ничего. Табличка: "Платье короля. XIX в." А кто ничего не видит - маргинал и тупица, лишённый зачатков эстетического чувства. Так называемый авангард на протяжении ста лет продаёт Ничто в более или менее яркой упаковке. И дорого продаёт!

Эти самоуверенные жулики, ткачи-авангардисты, по-своему талантливы. Такую аферу не каждому дано провернуть! Взять итальянца Пьедро Мандзони: разложил своё дерьмо по баночкам с аптекарской точностью и продал каждую по цене золота. Разлетелись все до одной! Искусствоведы до сих пор спорят: а точно ли там дерьмо, или Пьедро смошенничал и положил в банки обычный гипс для веса, надул он публику или не надул? Некоторые баночки полопались, вероятно, от скопившихся газов. Это сильное свидетельство в пользу натуральных испражнений.

Баснословные цены на некоторых мастеров обусловлены двумя основными факторами:

1. Чудовищная концентрация мировых капиталов в руках отдельных личностей или кланов. Именно они являются покупателями топовых произведений искусства. В 2015 году один арабский шейх приобрёл таитянское полотно Поля Гогена за 350.000.000 долларов.

2. Произведениям искусства общество отводит роль ещё одной своеобразной валюты, разновидности ценных бумаг, активу, который в отличие от валют традиционных не подвержен инфляции и только дорожает год от года. Главное, у мастера должно быть мировое имя. В его творения вкладывают средства, чтобы по прошествии 20 - 30 лет вернуть их с прибылью. К слову, оставшиеся баночки гениального Пьедро ценятся сейчас много выше изначальной стоимости.

18. 09. 2023