про осень и кукуху. длинно

погляжу я, осени,
 как обычно, не занимать острот,
если даже самый
 порабощенный силлабо-тоникой автор
бросается производить верлибры.

иронизировать над верлибрами в верлибре
  не модно
    уже лет пять,
но у некоторых в этом смысле,
 по всей видимости,
до недавних пор шло бабье лето:
 они только спохватываются,
  что уже пошли -дцатые -бри,
пора бы и.

противопоставление в первом абзаце
этого претенциозного эссе в столбик
  вышло, кстати, случайно,
как и многое в соседних творениях автора:
вер, который либр,
  он стих, который свободный,
  в отличие от меня,
    смекаете? а?

на самом деле, я и не знаю,
смешно у меня получится или жалко,
а на литературную ценность надеяться не приходится,
 хотя отлетающая первой по осени
  — простите —
   кукуха,
смутно ликует, что на третью бессонную ночь она
  — простите —
 выкукует что-то гениальное.

вот здесь
  неблагозвучное созвучие
    уже почти намеренно затесалось, кстати!

но это, конечно же,
  не смешно,
  по крайней мере, мне,
потому что сами шутят и сами же смеются
  только идиоты —
или кто-то с ну безупречным чувством юмора.

как категоризировать
  в данной дихотомии осень,
    я пока не догоняю,
но над своими остротами она точно хохочет
очень шумно, шелестяще и рыже,
  прямо сейчас за моим окном.

впрочем, может, я вовсе не и объект стендапа-то:
 нарциссичные шизофреники
  любят себе напридумывать подобного,
   а потом то ли кичиться,
    то ли загоняться,

и вот у них есть чему обостряться,
 а у скучных почти здоровых,
  напротив,
   всё притупляется:
от желания жить
  до любимых ножей
   (и слава богу - мало ли),

от собственных эстетических стремлений касательно формы текста
  до собственных ограничений касательно формы текста,
а так как текст — моя единственная отдушина,
  он наконец робко вылезает погулять
без рифмической укладки и ритмической помады,
  прямо как я сама
   после недели работы на удаленке:

удивляется, что уже так похолодало,
  пугается, что вокруг столько места,
и всем место занимающим
  всё равно, как он выглядит;
добредает стихийно до сети
  и робко присаживается на краешек —
подышать воздухом (и свободой),
  понять, что он не один,
и с остальными тоже играет злые шутки
  осеннее
  что бы то
  ни было там.