Гнев ангелов

ГЛАВА 17, 18, 19

На первой странице «Нью-Йорк Таймс» были напечатаны две статьи. Одна из них повествовала об очередном успехе Дженифер Паркер, которой удалось добиться оправдательного вердикта для женщины, обвиняемой в убийстве своего мужа. Героем другой был Адам Уорнер, баллотирующийся в Сенат США. Она вновь и вновь перечитывала статью об Адаме. В ней описывалась его биография, рассказывалось о том, как он служил летчиком во Вьетнаме, где получил за храбрость Крест за боевые заслуги. Тон статьи был хвалебный, цитировались высказывания многих известных людей, называющих Адама Уорнера будущей гордостью Сената США. В конце статьи прозрачно намекалось на то, что победа в этой избирательной компании явится основой для выдвижения кандидатуры Адама на пост Президента США.В Нью– Джерси, в фермерском доме Антонила Гранелли, он и Майкл Моретти заканчивали завтрак. Майкл читал статью о Дженифер Паркер. Он взглянул на своего тестя и произнес:

– Она опять сделала это, Тони…

Тот набрал в ложку кусочек сваренного всмятку яйца.

– Кто сделал это?

– Этот адвокат. Дженифер Паркер. Она – молодец.

Гранелли хмыкнул.

– Я не хочу, чтобы на нас работала адвокат-женщина. Они слабы. Никогда нельзя знать заранее, что они могут выкинуть!

Майкл вежливо ответил:

– Да, Тони, большинство из них таковы…

Он не собирался восстанавливать тестя против себя. Пока Антонил Гранелли был жив, он был опасен. Но наблюдая за ним сейчас, Майкл знал, что ждать долго ему не придется. Старик перенес серию небольших ударов, и руки у него тряслись. Ему было тяжело говорить и он ходил, опираясь на трость. Его кожа напоминала сухой, пожелтевший пергамент. Казалось, все соки ушли из его тела. Он по-прежнему возглавлял список государственных преступников, но это уже был беззубый тигр… Его имя будило страх в душах многочисленных мафиози и ненависть в сердцах их вдов. Сейчас лишь немногим удавалось увидеть Гранелли. Он прятался за спинами Моретти, Колфакса и некоторых других, которым он доверял.

Майкл пока еще не был главой семьи, но это был лишь вопрос времени. Лючи Браун, трехпалый, был капо пяти восточных семей, затем Антонил Гранелли, а за ним… Майкл мог позволить быть терпеливым. Он прошел долгий путь с тех пор, как будучи самонадеянным юнцом, стоял перед верховным доном в Нью-Йорке и, держа в руках клочок бумаги, произносил клятву:

– Пусть я сгорю, если выдам секреты Коза Ностры…

Сейчас, завтракая вместе со стариком, Майкл говорил:

– Возможно, мы используем Паркер для мелких дел. Посмотрим, как она справится.

Гранелли пожал плечами.

– Только будь внимателен, Майкл! Я не хочу, чтобы посторонним стали известны наши семейные тайны.

– Позвольте мне позаботиться об этом.

Вечером Майкл позвонил по телефону.

***
Когда Синтия сообщила, что звонит Майкл Моретти, на Дженифер мгновенно нахлынул поток воспоминаний. Она не могла представить себе, почему он звонит ей… Скорее из любопытства она взяла трубку.

– Что вы хотите?

Резкость ее тона удивила его.

– Я хочу вас видеть. Я думаю, нам надо кое о чем поговорить.

– О чем, мистер Моретти?

– Я не могу говорить об этом по телефону, но должен сказать вам, мисс Паркер, что это во многом в ваших интересах.

Она спокойно ответила:

– Должна вам сказать, мистер Моретти, для меня не представит ни малейшего интереса, что бы вы не сказали или не сделали.

И она положила трубку.

***
Майкл Моретти сидел за столом, уставившись на зажатую в руке трубку. Он чувствовал внутри волнение, но это был не гнев… Ему было непонятно, что это такое и нравится ли ему это. Он всю жизнь пользовался женщинами. Его приятная внешность и мужественность обеспечили ему столько страстных партнерш для постели, что он едва мог их всех вспомнить.

Майкл Моретти презирал женщин. Они были слишком мягкими. У них не было характера. Роза, например… Она, как щенок, готова сделать все, что я хочу, подумал он. Она следит за порядком в доме, готовит для меня, спит со мной, когда я этого хочу, замолкает, когда я скажу ей об этом…

Ему не встречалась женщина с характером, которая осмелилась бы проявить неповиновение. Дженифер Паркер была первой. Как она сказала? «Не представит для меня ни малейшего интереса…» Он покажет ей, насколько она была не права…

Он сидел, вспоминая, как она выглядела в суде, ее лицо и тело. Внезапно он представил ее в постели. Интересно, какова она? Наверное, похожа на дикую кошку… Он продолжал думать об ее обнаженном теле под ним…

Майкл взял трубку и набрал номер. Когда голос ответил ему, он сказал: – Раздевайся, я еду…

***
Когда Дженифер возвращалась после ленча в контору, переходя Третью авеню, она чуть не попала под грузовик. Водитель резко тормознул, при этом зад грузовика заехал на тротуар, едва не задев ее.

– Бог мой, леди! – простонал водитель. – Почему вы не смотрите, куда идете?

Но она не слышала его. Она смотрела на задний борт грузовика, на котором было написано: «Национальная автомобильная корпорация».

Грузовик скрылся из вида, а она все еще смотрела ему вслед, затем повернулась и поспешила в контору.

– Кен здесь? – спросила она Синтию.

– Да, он в своем кабинете.

Она зашла к нему.

– Кен, не можешь ли ты проверить «Национальную автомобильную корпорацию»? Мне нужен список дорожно-транспортных происшествий с их грузовиками за последние пять лет.

– На это нужно время…

– Используйте «Лексис».

Это был компьютер, которым пользовались все юристы страны.

– А ты скажешь мне, в чем дело?

– Я еще не уверена, Кен… Это только предчувствие. Как только что-нибудь проявится, я сразу тебе скажу.

Она упустила кое-что в деле Конни Гаррет, этой милой калеки, которая обречена прожить калекой всю оставшуюся жизнь. У водителя могла быть прекрасная репутация, а у автомобиля?… Все может быть, в конце концов… На следующий день Кен положил ответ на стол Дженифер.

– Не знаю, что ты хочешь найти, но похоже, что ты на верном пути. За последние пять лет зарегистрировано пятнадцать несчастных случаев, связанных с их грузовиками.

Дженифер почувствовала растущее волнение.

– А в чем проблема?

– Дефект в тормозной системе, приводящий к заносу задней части автомобиля при резком торможении.

Именно своей задней частью грузовик сбил Конни Гаррет.

Дженифер собрала совещание своего небольшого штата.

– Мы обратимся в суд с делом Конни Гаррет, – объявила она.

Тед Харрис изумленно смотрел на нее через толстые стекла очков. – Минуточку, Дженифер… Я занимался уже этим делом. Она проиграла и суд, и апелляцию. Итак, что у нас получится?

– А что в этом такого? – спросил Бейли.

– В гражданских делах это то же самое, что вторичное привлечение к уголовной ответственности за то же преступление.

Тед Харрис добавил:

– Если по делу принято окончательное решение, то оно может быть открыто вновь лишь в исключительных обстоятельствах. Но у нас нет для этого достаточных оснований.

– Нет, у нас есть основания… Обнаружились новые, существенные факты, относящиеся к делу. Ответчиком будет «Национальная автомобильная корпорация». Они скрыли информацию от адвоката Конни Гаррет. В тормозной системе их грузовиков есть дефект, и это не отражено в материалах дела. Она посмотрела на своих помощников. – Я считаю, что мы должны действовать следующим образом…

***
Контора «Магур и Гутфи» была адвокатской конторой, представляющей интересы «Национальной автомобильной корпорации». Контора располагалась на Пятой авеню в современном здании из стекла и бетона. В приемной Дженифер назвала свое имя. Секретарша попросила ее подождать и через пятнадцать минут провела в кабинет Патрика Магура, старшего партнера фирмы, коренастого ирландца, от острых глаз которого не ускользало ничего.

Он указал ей на стул.

– Рад познакомиться с вами, мисс Паркер. Вы заработали себе репутацию в этом городе.

– Надеюсь, не очень плохую?

– Говорят, что у вас крутой характер, но этого не скажешь, глядя на вас.

– Вам виднее.

– Кофе или немного виски?

– Кофе, пожалуйста…

Патрик Магур позвонил, и секретарша принесла две чашки кофе на сверкающем подносе.

– Итак, чем могу быть полезен?

– Я по делу Конни Гаррет.

– Да, я припоминаю… Она проиграла и процесс, и апелляцию…

Припоминаю… Дженифер могла поклясться, что Патрик Магур мог назвать любую цифру, относящуюся к этому делу.

– Я собираюсь подать документы для нового процесса.

– Да?… А на каком основании? – вежливо спросил он.

Дженифер открыла кейс, вынула оттуда подготовленные ею бумаги и передала ему.

– Я требую пересмотра дела, потому что появились новые факты.

Магур невозмутимо пролистал бумаги.

– Ну да, – сказал он, – эта штука с тормозами…

– Вы знали об этом?

– Конечно.

Он прижал листки своим толстым пальцем.

– Мисс Паркер, это вас никуда не приведет. Вам придется доказать, что у интересующего вас грузовика были неисправны тормоза. Но его с тех пор, возможно, ремонтировали десятки раз, и нет никакой возможности доказать, в каком состоянии он находился во время происшествия.

Он подтолкнул бумаги к ней.

– У вас нет оснований для возбуждения дела.

Он сделал глоток из чашки.

– Все, что я должна буду сделать, это доказать плохую репутацию ваших грузовиков с точки зрения безопасности. Это легко будет доказать с помощью имеющихся у меня документов. Магур спокойно спросил:

– Что вы предлагаете?

– Моей клиентке двадцать с небольшим лет. Она сидит в комнате, которую никогда не сможет покинуть, так как у нее нет ни рук, ни ног. Я хотела бы заключить соглашение, которое бы немного скрасило тот кошмар, на который она обречена…

Он подтолкнул бумаги к ней.

– У вас нет оснований для возбуждения дела.

Он сделал глоток из чашки.

– Все, что я должна буду сделать, это доказать плохую репутацию ваших грузовиков с точки зрения безопасности. Это легко будет доказать с помощью имеющихся у меня документов. Магур спокойно спросил:

– Что вы предлагаете?

– Моей клиентке двадцать с небольшим лет. Она сидит в комнате, которую никогда не сможет покинуть, так как у нее нет ни рук, ни ног. Я хотела бы заключить соглашение, которое бы немного скрасило тот кошмар, на который она обречена…

– Какого типа соглашение вы имеете в виду?

– Два миллиона долларов. Он улыбнулся.

– Это большие деньги, особенно для человека, у которого нет основания для возбуждения дела.

– Если я пойду в суд, мистер Магур, то обещаю вам, что дело будет возбуждено, и это будет стоить вам гораздо дороже. Если вы заставите нас судиться, то мы предъявим иск на пять миллионов. Он опять улыбнулся.

– Вы испугали меня до смерти. Еще кофе?

– Нет, спасибо.

Она встала.

– Подождите минуточку! Пожалуйста, садитесь. Я ведь не сказал «нет»…

– Но вы и не сказали «да»…

– Два миллиона долларов – это большие деньги, мисс Паркер.

Дженифер ничего не ответила.

– Если мы поговорим о меньшей сумме, то я сумею…

Он выразительно помахал рукой.

Она молчала. Наконец он сказал:

– Вы действительно хотите два миллиона долларов?

– Я действительно хочу два миллиона, мистер Магур. – Хорошо. Думаю, что нам удастся кое-что устроить… Это оказалось легко!

– Я должен улететь в Лондон завтра утром, но я возвращаюсь на следующей неделе.

– Я хотела бы, чтобы вы поговорили со своим клиентом как можно скорее, и чтобы мой клиент получил чек на следующей неделе.

Патрик Магур кивнул.

– Вероятно, так и будет.

Дженифер было не по себе, когда она возвращалась к себе в контору. Все оказалось слишком просто.

***
Возвращаясь в этот вечер домой, она зашла в аптеку. Выходя из нее, она увидела на противоположной стороне улицы Кена Бейли, прогуливающегося с молодым блондином. Она, поколебавшись, свернула в боковую улочку, чтобы остаться незамеченной. Личная жизнь Кена Бейли было его собственным делом.

***
В тот день, когда Дженифер должна была встретиться с Патриком Магуром, ей позвонила его секретарша.

– Мистер Магур просил меня извиниться перед вами, мисс Паркер. Он будет занят на совещании весь день и с радостью встретится с вами завтра, когда вам будет угодно.

– Хорошо, – сказала Дженифер, – благодарю.

Этот звонок прозвучал сигналом тревоги в ее мозгу. Предчувствие не обмануло ее. Магур что-то задумал…

– Не соединяйте меня ни с кем, – сказала она Синтии.

Она закрылась в кабинете и шагала взад и вперед, пытаясь обдумать разные варианты. Патрик Магур сначала сказал ей, что у нее нет оснований для судебного процесса. Потом, почти без сопротивления, он согласился заплатить Конни Гаррет два миллиона долларов. Дженифер помнила ощущение неправдоподобности случившегося, овладевшее ею тогда. С тех пор Патрик Магур был недосягаем. Сначала Лондон, потом конференции, которые не позволяли ему позвонить Дженифер в течение всей недели. Сейчас снова задержка…

Но почему?… Единственная возможная причина, это… Дженифер остановилась, взяла трубку внутреннего телефона и позвонила Дану Мартину. – Проверьте дату происшествия с Конни Гаррет. Я хочу знать, когда истекает срок давности.

Через двадцать минут Дан вошел в кабинет Дженифер. Его лицо было белым, как мел.

– Мы проиграли. Ваше предчувствие было верным. Срок давности истекает сегодня.

Она почувствовала, как у нее екнуло сердце.

– Ошибка исключена?

– Да. Простите, Дженифер, один из нас должен был проверить это раньше. Но мне и в голову не пришло…

– И мне…

Она взяла трубку и набрала номер.

– Патрика Магура, пожалуйста… Дженифер Паркер.

Она ждала, казалось, целую вечность, потом весело сказала в трубку:

– Хелло, мистер Магур! Как Лондон?

Она выслушала ответ.

– Нет, я никогда не была там. О, хорошо, как-нибудь… Я звоню потому, – сказала она спокойно, – что я только что говорила с Конни Гаррет. Как я говорила вам уже раньше, она действительно не хочет обращаться в суд, если ее не заставят сделать это. Так что, если мы успеем все сделать сегодня…

В трубке загремел его смех.

– Хороший ход, мисс Паркер! Но срок давности истекает сегодня. Никому и ни с кем не придется судиться… Если вы не возражаете, давайте встретимся как-нибудь за ленчем и поговорим о переменчивости судьбы. Дженифер старалась сдержать гнев. – Это весьма грязный трюк, приятель!

Патрик Магур гоготнул.

– Не имеет значения, как вы играете, важно лишь то, победили вы… Вы великолепны, дорогая, но я в этом деле гораздо дольше вас… Передайте вашей клиентке, что я желаю ей большего везения в следующий раз.

И он повесил трубку.

Она долго держала в руке умолкнувшую трубку и думала о Конни Гаррет, сидящей дома и ждущей новостей… У Дженифер стало пульсировать в голове, а лоб покрылся испариной. Она взглянула на часы. Они показывали четыре часа. Клерк в Верховном суде принимает до пяти часов…

– Сколько нужно времени, чтобы подготовить бумаги? – спросила она Мартина, который стоял рядом, страдая за нее.

Он проследил за ее взглядом.

– По меньшей мере, три часа. Может, четыре… Выхода нет…

Выход должен быть, подумала Дженифер. Она сказала:

– Автомобильная корпорация имеет филиалы по всей территории Штатов?

– Да.

– В Сан-Франциско сейчас только час. Мы можем подать документы там, а потом перевести дело в другой судебный округ. Дан Мартин покачал головой.

– Дженифер, все бумаги здесь. Если бы у нас там была фирма, и мы бы сообщили им, какие нужны документы и как их заполнить, то они все равно не успели бы до пяти.

Что– то в ней отказывалось сдаваться.

– Какое сейчас время на Гавайях?

– Одиннадцать утра.

У нее сразу же исчезла головная боль, и она возбужденно вскочила со стула.

– У них там что-то должно быть: мастерская, контора по продаже, гараж, короче говоря, что-нибудь… Если это так, мы возбудим дело там. Дан Мартин смотрел на нее некоторое время, потом лицо его просветлело.

– Черт побери!

Он выбежал из комнаты.

Через полчаса он позвонил по интеркому Дженифер и сообщил:

– «Национальная автомобильная корпорация» выпускает рулевое управление на острове Оаху!

– Они наши! Свяжитесь с юридической фирмой на острове и пусть они немедленно начнут заполнять нужные бумаги.

– Вы имеете в виду какую-то определенную фирму?

– Нет. Необходимо только, чтобы они передали бумаги местному адвокату, представляющему корпорацию. Пусть они позвонят сразу же, как только все будет сделано. Я буду ждать в кабинете.

– Что еще я могу сделать?

– Молитесь…

С Гавайев позвонили в десять вечера. Дженифер схватила трубку и услышала мягкий голос:

– Мисс Паркер, пожалуйста.

– Говорите.

– Это мисс Санг из юридической фирмы «Грид и Хой» на Оаху. Я хочу вам сообщить, что пятнадцать минут назад мы передали документы, которые вам требовались, адвокату «Национальной автомобильной корпорации».

Дженифер облегченно вздохнула.

– Спасибо! Большое вам спасибо!

***
Синтия впустила Джои Ла Гардиа.

Дженифер не встречалась с этим человеком раньше. Он позвонил и попросил представлять его в деле по обвинению в вооруженном нападении. Он был невысок, плотно сложен. На нем был дорогой костюм, который, казалось, был сшит для кого-то другого. На мизинце блестело кольцо с огромным бриллиантом.

Ла Гардиа улыбнулся, показав желтые зубы, и сказал:

– Я пришел к вам потому, что мне нужна помощь. Каждый может ошибиться, не так ли, мисс Паркер? Полицейские забрали меня, потому что я немного обидел пару парней. Но я ведь думал, что они хотят напасть на меня, понимаете? В аллее было темно, и когда я увидел, что они приближаются ко мне, мне это не понравилось, и я… ну, в общем, разобрался с ними…

В его поведении было что-то неприятное и фальшивое. Он слишком старался снискать ее расположение.

Он достал толстую пачку денег. – Вот… И еще столько же, когда мы выйдем из суда. О'кей?

– Мой календарь полностью заполнен на два месяца. Я могу порекомендовать вам других адвокатов. Но он настаивал на своем:

– Нет, я не хочу никого другого… Вы лучший из всех.

– Ваш случай достаточно простой, и вам не нужен самый лучший…

– Послушайте… Я могу предложить вам большую сумму. В два раза больше, и… – Дженифер нажала кнопку под столом, и Синтия вошла в кабинет.

– Проводите, пожалуйста, мистера Ла Гардиа, Синтия.

Джои Ла Гардиа наградил Дженифер негодующим взглядом, скомкал деньги и сунул их в карман. Он вышел из кабинета, не сказав больше ни слова.Джои Ла Гардиа наградил Дженифер негодующим взглядом, скомкал деньги и сунул их в карман. Он вышел из кабинета, не сказав больше ни слова.

Дженифер нажала клавишу интеркома. – Кен, не зайдешь ли ты ко мне на минутку?

Через полчаса у Кена было готово исчерпывающее досье на Джои Ла Гардиа.

– Перечень его преступлений в милю длиной, – сообщил он Дженифер. -Он начал путешествовать в тюрьму и обратно с шестнадцати лет.

Он посмотрел на лист бумаги, который держал в руках.

– Сейчас он выпущен под залог. Его задержали две недели назад за оскорбление действием. Он избил двух стариков, которые присвоили деньги, принадлежащие Организации.

Теперь все встало на место.

– Ла Гардиа работает на Организацию?

– Он один из солдат Майкла Моретти.

Ею овладела холодная ярость.

– Ты можешь мне дать номер телефона Моретти?

Через пять минут она разговаривала с ним.

– Ну, это приятная неожиданность для меня, мисс Паркер. Я…

– Мистер Моретти, я не желаю иметь с вами дело.

– О чем вы говорите?

– Слушайте меня и слушайте внимательно. Я не продаюсь. Ни сейчас, ни когда-либо. Я не собираюсь представлять ни вас, ни кого-либо другого, работающего на вас. Все, чего я хочу, это чтобы вы оставили меня в покое. Вам ясно?

– Могу я задать вам один вопрос?

– Давайте.

– Не согласитесь ли вы пообедать со мной?

Она повесила трубку.

***
Синтия сообщила по интеркому:

– Мистер Патрик Магур хочет вас видеть, мисс Паркер. У него нет договоренности о встрече, но он говорит…

Дженифер улыбнулась про себя.

– Пусть он подождет.

Она вспомнила их последний разговор по телефону: «Не имеет значения, как вы играете, важно лишь то, победили вы или нет, нет?…» «…Вы великолепны, дорогая, но я в этом деле дольше вас. Передайте вашей клиентке, что я желаю ей большего везения в следующий раз…»

Она заставила Патрика Магура посидеть немного в приемной, а потом позвонила Синтии.

– Пусть мистер Магур войдет.

Интеллигентные манеры Патрика Магура исчезли без следа. Его одурачили. Он был зол и не скрывал этого.

Он подошел к столу Дженифер и бросил ей в лицо:

– Вы причинили мне массу хлопот, приятель!

– Разве, приятель?

Он сел без приглашения.

– Хватит играть! Мне позвонили из Центрального совета корпорации. Я недооценил вас… Мой клиент хочет заключить с вами соглашение.

Он вынул из кармана конверт и передал его Дженифер. Она открыла его. Внутри был чек на сумму в сто тысяч долларов, выписанный на имя Конни Гаррет.

***
Дженифер вложила чек обратно в конверт и вернула его Магуру.

– Этого недостаточно. Мы предъявляем иск на пять миллионов. Магур ухмыльнулся.

– Вы не сделаете этого, потому что ваш клиент не собирается в суд. Я только что навестил ее. Вам никогда не удастся доставить ее в зал суда. Она ужасно этого боится, а без нее у вас нет шансов. Дженифер сердито сказала:

– Вы не имели права разговаривать с ней без меня.

– Я только хочу, чтобы все были довольны. Возьмите деньги, и на этом закончим, приятель.

Дженифер встала.

– Уходите отсюда. Меня тошнит от вас!

Патрик Магур поднялся.

– Я не знал, что вас может тошнить.

И он вышел, забрав с собой чек. Наблюдая за ним, она подумала, не совершает ли она ужасную ошибку?… Ведь сколько можно было сделать для Конни на эти деньги! Нет, этого было мало, учитывая то, что придется выносить девушке каждый день в течение всей жизни.

Она знала, что Магур был прав в одном. Без Конни Гаррет в суде у нее было очень мало шансов, что присяжные поддержат иск в пять миллионов долларов. Слова не смогут убедить их в том, насколько ужасна жизнь Конни… Дженифер необходимо было присутствие девушки в суде, чтобы присяжные смотрели на нее день за днем… Но не было никакой возможности убедить ее отправиться в суд… Она должна найти другое решение.

***
Позвонил Адам.

– Извини, что не звонил тебе раньше. Я должен был присутствовать на предвыборных собраниях. Я…

– Все в порядке, дорогой. Я все понимаю.

Я должна понимать, подумала она.

– Мне так тебя не хватает…

– И мне тебя, Адам.

Ты никогда не узнаешь, насколько ты нужен мне…

– Я хочу видеть тебя.

Она хотела спросить: «когда?», но удержалась.

Адам продолжал:

– Я должен уехать в Олбани сегодня вечером. Я позвоню тебе, как только вернусь.

– Хорошо…

Больше ничего сказать она не могла. И больше ничего не в силах была сделать.

***
В четыре часа утра она проснулась от ночного кошмара и поняла, как выиграть пять миллионов для Конни Гаррет.

ГЛАВА 18

– Мы организуем серию приемов с целью сбора средств в крупнейших городах штата. Мы планируем также принять участие в телепрограммах: «Лицом к нации», «Сегодня» и «Встреча с прессой». Похоже, что мы сумеем… Адам, ты слушаешь?

Адам повернулся к Стюарту Нидхэму и трем остальным мужчинам, видным экспертам по изучению общественного мнения, и ответил:

– Да, конечно, Стюарт…

Думал он совершенно о другом. Дженифер… Он хотел, чтобы она сейчас была рядом с ним, делила волнение, вызванное предвыборной компанией, делила с ним его жизнь…

Он несколько раз пытался обсудить создавшуюся ситуацию со Стюартом Нидхэмом, но тому каждый раз удавалось сменить тему разговора.

Адам сидел, думая о Дженифер и Мэри.

Он знал, что не честно сравнивать их, но не делать этого он не мог. Дженифер стимулирует меня. Ей все интересно, и я с ней чувствую себя живым. Мэри живет со мной в своем частном маленьком мирке.

У Дженифер и у меня тысячи общих стремлений и желаний. Мэри Бич и я не имеем ничего общего, кроме нашего брака.

Я люблю чувство юмора Дженифер. Она может посмеяться над собой. Мэри все воспринимает всерьез.

С Дженифер я чувствую себя моложе. Мэри кажется старше своих лет.

Дженифер самостоятельна. Мэри ждет, пока я скажу, что делать.

Пять разных различий между женщиной, которую я люблю, и моей женой.

Пять причин, из-за которых я никогда не оставлю Мэри Бич.

ГЛАВА 19

В среду утром в начале августа начался процесс «Конни Гаррет против Национальной автомобильной корпорации». Обычно сообщение о подобном процессе заняло бы два или три столбца в газетах, но поскольку истца представляла Дженифер Паркер, машина прессы была запущена на полную мощность.

Патрик Магур сидел за столом ответчика, окруженный целой армией помощников в серых костюмах.

Магур был спокоен, почти на грани безразличия, так как он знал, что Конни Гаррет не появится в суде. Вид молодой красивой женщины, у которой ампутированы руки и ноги, явился бы мощным эмоциональным рычагом, с помощью которого можно было бы вырвать у присяжных большую сумму денег. Но нет ни девушки, ни рычага, Патрик Магур.

Дженифер Паркер перехитрила саму себя.

Состав присяжных был утвержден, и процесс пошел своим ходом.

Патрик Магур произнес вступительную речь, и Дженифер должна была признать, что он действительно был хорош. Он долго распространялся о несчастной участи Конни Гаррет, говоря о том, о чем собиралась говорить Дженифер, украв, таким образом, ее эмоциональный заряд. Он говорил о несчастном случае, выделяя тот факт, что Конни поскользнулась на льду, и вины водителя в этом не было.

– Истец просит нас наградить ее пятью миллионами долларов? – Магур недоверчиво покачал головой. – Пять миллионов долларов! Вы когда-нибудь видели столько денег? Я – нет… Моя фирма имеет дело с влиятельными клиентами, но я должен вам сказать, что за все годы моей юридической практики я никогда не видел одного миллиона, даже полмиллиона…

По выражению лиц присяжных он понял, что они тоже не видели.

– Защита собирается представить свидетелей, присутствовавших при несчастном случае. Это был несчастный случай! Мы покажем всем, что в этом деле нет вины корпорации. Вы заметили, конечно, что человек, возбудивший процесс, Конни Гаррет, отсутствует сегодня в судебном зале? Ее адвокат сообщил судье Сильверману, что она не появится здесь и в дальнейшем. Конни Гаррет нет сейчас там, где она должна была бы быть… Но я скажу вам, где она. Она сидит дома и подсчитывает деньги, которые, как она думает, мы дадим ей… Она ждет, чтобы ее телефон зазвонил, и ее адвокат сообщил бы ей, сколько миллионов она высосала из нас.

Мы с вами знаем, что если произошел несчастный случай, в который вовлечена большая корпорация, всегда находятся люди, которые сразу же говорят: «Ну, это богатая компания! Она может много себе позволить. Давайте возьмем с нее все, что можно!»

Он сделал паузу.

– Конни Гаррет нет сегодня в судебном зале потому, что она не осмелилась посмотреть вам в глаза. Она знает, что то, что она собирается сделать, аморально. А мы собираемся оставить ее с пустыми руками, что послужит уроком для других людей, которые, возможно, попытаются проделать то же самое в будущем. Личность должна отвечать за свои поступки. Если вы поскользнулись на улице, вы не должны винить в этом всевышнего. И вы не должны пытаться получить ни за что пять миллионов долларов… Благодарю вас.Он повернулся к Дженифер и поклонился ей. Потом прошел к своему стулу и сел.

Дженифер встала и подошла к присяжным. Она изучала их лица, стараясь оценить впечатление, произведенное на них Патриком Магуром.

– Мой уважаемый коллега сказал вам, что Конни Гаррет не будет в этом зале во время процесса. Это верно.

Она показала на пустое место за столом истца.

– Вот здесь должна была сидеть она, если бы она была здесь, но не на этом стуле, а в специальном кресле-каталке. В нем она живет. Конни Гаррет не будет в этом зале, но еще до того, как процесс закончится, у вас будет возможность познакомиться с ней и узнать ее так же, как знаю ее я.

На лице Магура появилось озабоченное выражение. Он наклонился к одному из своих помощников и что-то шепнул ему.

Дженифер продолжала:

– Я слушала красноречивое выступление мистера Магура и должна сказать, что была тронута. Мое сердце обливалось кровью от жалости к этой компании-мультимиллионеру, которую безжалостно атакует двадцатичетырехлетняя девушка, у которой нет рук и ног. Эта девушка в настоящее время сидит у телефона, жадно ожидая, что зазвонит телефон и ей скажут, что она богата.

Ее голос упал.

– Но для чего ей богатство? Чтобы пойти и купить бриллианты для рук, которых у нее нет? Купить новые туфельки для ног, которых у нее нет? Купить красивые платья, которые она никогда не сможет одеть? Машину, чтобы ездить на вечеринки, на которые ее никогда не пригласят? Вы только подумайте, сколько удовольствий она может получить за эти деньги!

Дженифер говорила очень тихо и искренне, ее глаза смотрели прямо в лица присяжных.

– Мистер Магур никогда не видел сразу столько денег. Я тоже… Но вот, что я вам скажу… Если бы я прямо сейчас предложила кому-нибудь из вас пять миллионов наличными и попросила бы взамен пару ваших ног и пару рук, не думаю, что такие деньги показались бы вам большой суммой…

Закон в этом деле предельно ясен, – объясняла Дженифер. – В предыдущем процессе, который истец проиграл, ответчики знали о дефекте тормозной системы в их грузовиках, но скрыли эту информацию от истца и от суда. Поступая так, они действовали незаконно. И это явилось основой для нового процесса. Согласно последнему правительственному обзору, основными причинами аварий на дорогах являются неисправности шин, тормозов и рулевых систем. Я хочу привести несколько цифр. Патрик Магур внимательно следил за реакцией присяжных,

а в этом он был экспертом. Когда Дженифер перешла к статистике, присяжные явно заскучали. Речь шла уже не об искалеченной девушке, а о грузовиках, тормозных расстояниях и неисправных тормозах.

Магур смотрел на Дженифер и думал: она не так умна, как об этом говорят… Если бы он был на другой стороне, защищая Конни Гаррет, то он бы игнорировал статистику и проблемы механики, а играл бы только на эмоциях присяжных. Она же делала совершенно противоположное. Он откинулся на спинку стула и расслабился.

Дженифер приблизилась к судье.

– Ваша честь, с разрешения суда я бы хотела представить вещественное доказательство № 1.

– Какого типа доказательство? – спросил Сильверман.

– Вначале процесса я обещала присяжным, что они увидят Конни Гаррет. Поскольку она не может присутствовать здесь лично, я хочу показать несколько ее изображений.

– Я не возражаю.

Судья обратился к Магуру:

– У вас есть возражения?

Тот поднялся, двигаясь медленно, но соображая быстро.

– Какого типа изображения?

Дженифер ответила:

– Несколько снимков, снятых у Конни дома.

Патрик Магур предпочел бы, чтобы этих снимков не было, но с другой стороны, фотография искалеченной девушки, сидящей в инвалидном кресле, определенно будет менее драматична, чем ее действительный образ. И еще один фактор необходимо было учесть. Если бы он возражал, это не вызвало бы симпатий к нему со стороны присяжных.

Он сказал:

– Конечно, нет.

– Благодарю.

Дженифер кивнула Дану Мартину. Двое мужчин в заднем ряду встали и прошли вперед, неся складной экран и кинопроектор.

Патрик Магур встал удивленный.

– Погодите… Что это такое?

– Картинки, которые вы разрешили продемонстрировать.

Магур стоял, молча кипя. Дженифер ничего не говорила о кино. Но было слишком поздно возражать. Он кисло кивнул и снова сел.

Дженифер установила экран так, чтобы присяжным и судье Сильверману было хорошо видно.

– Можно затемнить комнату, Ваша честь?

Судья кивнул бейлифу и шторы были опущены.

Она подошла к проектору, включила его, и экран ожил.

В течение следующих тридцати минут ни одного звука не было слышно в зале.

Для съемок фильма Дженифер наняла профессионального оператора и молодого способного режиссера. Они запечатлели один день из жизни Конни Гаррет, и это был до ужаса реальный рассказ. Не было места воображению. Фильм показывал, как молодую красавицу-калеку берут утром из постели, несут в туалет, моют, как маленького беспомощного ребенка, кормят, одевают… Дженифер несколько раз просмотрела этот фильм и сейчас, снова смотря его, она чувствовала знакомый комок в горле, глаза ее были полны слез, и она знала, что должны были чувствовать судья, присяжные и зрители в зале…

Когда фильм закончился, Дженифер повернулась к судье Сильверману.

– У меня все.

Присяжные отсутствовали в течение десяти часов, и с каждой минутой энтузиазм Дженифер таял. Она была уверена в немедленном вердикте. Если фильм произвел на них такое же впечатление, как на нее, решение не должно было занять у них больше часа или двух.

Когда они ушли, Патрик Магур был уверен, что проиграл дело, что он снова недооценил Дженифер Паркер. Но по мере того, как часы шли, а присяжные не возвращались, у него стала крепнуть надежда на лучший исход. Им не нужно было так много времени, чтобы принять эмоциональное решение. Похоже, что все будет в порядке, думал он, чем дольше они спорят, тем больше остывают эмоции.

За несколько минут до полуночи старшина присяжных прислал записку судье Сильверману. Тот прочел ее, затем подозвал к себе обоих адвокатов. Когда Дженифер и Магур встали напротив него, судья сказал:

– Я хочу ознакомить вас с содержанием записки, которую я получил от старшины присяжных. Они спрашивают меня, имеют ли они право присудить Конни Гаррет больше пяти миллионов, которые требует ее адвокат…

Дженифер почувствовала внезапное головокружение. Она посмотрела на Патрика Магура. Его лицо побелело.

– Я проинформировал их, – продолжал судья, – что они вправе назвать любую сумму, которую считают справедливой.

Через полчаса присяжные вернулись в зал.

Старшина присяжных возвестил, что они приняли решение в пользу истца. Ущерб должен быть возмещен в размере шести миллионов долларов. Это было наибольшее вознаграждение за ущерб, присужденное одному человеку в истории штата Нью-Йорк.

Сидней Шелдон