BIG Фрагмент 84, Индемнитет, Ступень 82

A. A. A. "Цветущая Во Мгле" [Роман, Версия 16+]

["Indemnity", Rio De Janeiro 1999, Ladderstep #82, Chris Rea "Firefly", Yaki-Da "Mejor Manana", Duane Eddy "The Trembler", Billy Idol "Love Labours On", Chroma Oscura "Glow Worms", Depeche Mode "Behind The Wheel", David Gahan "Sister Of Night", Mark Knopfler "Working On It"]
Подправлявшая мраком ресницы, от крановых блёсток журчанья тропической грязной воды, лунноглазая Синтиа Бёрн, после шквала истерики, тесно душимой в кабинке, сотрёт одноразовыми полотенцами через охапку разводов следы у критических дней, между сумочки вытянув роликовый влажный дезодорант Right Guard, мусля ночную жару киностудии, сплюнувшая к отражению, фоном о сток, вдоль шлёпанцев массируя закрытые мысочки, обозванные Виви парой тапок слабоумных, плавностью экс-модель выскользнет, посреди эквадорских девиц от снования афро-бразильцев массовки, нащупывая из компьютерной сглаженности Macintoch углублённый порт штекером AlphaSmart Pro, Синти, дробно вводя электронный пароль, испещрит автономную клавиатуру отрывистым треском за четырёхстрочный дисплей, наравне пересылки цепей интернет-данных фирмы чикагскому серверу, около шёпота дымки Virginia Slims, вдоль риодежанейрцев стройный контур иностранки, напевно окликаемой парсейра фьюриосо, двинется позади техников, суетой аргентинского речитатива о звук черновой фонограммы, навстречу артистам из парду с короткими дрэдами возле нашлёпок металла, прилепленного к общей ставке гримёрш ирмас жемеас, глиной блуждания рваных панк-джинсов, она мимолётно рассмотрит астрапий ажурностью клетки от птичника дона Монтейру, поймавшая Вивиан, для форталезского капоэйриста дразнящейся флиртом на потной кушетке среди торцевых декораций в ночном павильоне, когда рапатито у бело-лиловых полосок закатанного выше топика, нежно болтающий, примется сочно водить закреплённый муляжный трансдуцер штрихом ультразвука, линуя животик мисс Бёрн, сестрица отпихнёт фигуру девтерагониста, вручив игривой даме перед фризи тамагочи, дёргая Fla-Vor-Ice палочкой, разобиженная, с округлившимся пузиком, Виви, ласкавшая плод у кокетства посасываний замороженной сладости фруктов, минующая цифровые штативные камеры при авансцене, отправится глянцевостью босоножек на узкой платформе к Мурилу Ребелу-Миссуре, ей загримимированному киберспринтером для актуальности переложения футуристической ленты о спорте далёкого будущего, проверяя накладки из хромистых мышц посреди гофровставок его бликования ног, до нетронутости культуристского торса мулата на анаболическом цикле диеты, остриженного под машинку, с багровой изогнутостью фантастичного визора, мимо антенны, прицепленной за боковым передатчиком, стоя задумчивостью ожидания вдоль терракоты вазонов, курящий бразилец позволит усевшейся авантюристке отладить его механизмы на шорохе волн полумглы кустового розария сорта Бель Анж, от клумбовых сплетений кошенилью форм бутонов, считавшийся estrela de cinema по реестру, выбранный типажом кастингов, демонстрируя гладь широтой инвентарно-сценических капп возле двадцатилетней гачины, Ребелу-Миссура к тому согласится позировать бойфрендом, тиская слева беременную репортёршу цветущей изысканной спутницей, у ассистентов, троих оформителей и монтировщиков полнометражного кадра, пока Синти Бёрн, отлучившаяся тенью в поисках нанятого консультанта для трюков, раздвинет багажный зазор LMX Coupe 2300, ночной протяжённостью автостоянки среди фонарей, напротив Gran Torino Sport Мурилу за овальной решёткой радиатора, где джиретор де филми, выловив дипломат байкеру, растворит мимо Джела в гудронной жилетке винила поверх безрукавки лучом запакованный кейсовый ассортимент ретушируемых микрофонов и радиовкладышей, под одобрение киноартиста при штатных дублёрах, она к разговору пленительно облокотится на Indian Chief Roadmaster, всплошную коллег именованный выкованным бэста велья, когда Мэл Йон Паркер, возясь бегунками у сора карманов его тренировочных чёрных штанин, презентует совместным коротким заездом литой ретро-крейсер для бывшей селебрити, взгревший трёхфарный грунтующийся раритет за массивностью дуг обтекателей, точно рубцом вспоминающий при возвращении через парковку, от лямок расцепит шершавые мотоциклетные кофры, начищенно передающий девице старинные метки огнива с прорезанным Ангелом Ночи, рельефной беззвучностью словно пробив её горло к трахее, давя подступавший комок, Синти дрожью обнимет его, из нетвёрдых шажков отдаляясь в служебный, расписанный ниже эмблемы граффитчиками, павильон, свалившись на орнамент бутафорной анаконды, изогнутой о кольца переливчатой резины, шиферной чешуёй абриса, в пустотелое кресло-мешок, разминая виски, репортёрша обрывком Драконова Семени выдохнет, пальчиками у стекла теребя свежевыжатый вкус гравиолы, от фляги пластмассой, за гулом кондиционера, тягуче рассасывая леденцы до начинки желе, попытавшись вторично забыться, она различит профиль Вивиан из темноты кустовых декораций роз около съёмочной аппаратуры, обслуживавшей возле кибернетического уплотнённого хрома накладок прибор кариоки-мулата Ребелу-Миссуры, плутая ногтями о голый стероидный торс, мимо струек его сигареты, пока выше роботизированный звёздный спринтер-бразилец продолжит ласкать антрацитные волосы авантюристки, не сразу поняв, что сестрица оттащит её за полраковины у серьги между визга, пихая наружу среди боливийцев двойным симбиозом к авто и порывисто требуя не перемешивать семя святое с народами иноплеменными вскользь аромата бутонных оттенков Бель Анж, подряд аэропортных линий Рио-Де-Жанейро, наняв Toyota Soarer за каналы телетрапов, четверо привозных байкеров, умозрительно отягощаемые поручением Уорделла-Элверсона, проплывут зыбью автодозвона цементных тоннелей сквозь горный хребет, следом крон многоярусной сельвы тропических гущ астрокарий, гвианской багассы и высившихся капирон, через южный контраст мегаполиса, высвободившиеся духотой от салона Z20 Coupe, трэнтонец Идол, Уэб Маркем, заставивший переменить весь отряд кожаны на футболки и шорты маренго, взъерошит о татуировки свои нефтяные вихры, мимо сотового MR201 цепью ломаного перевода с жаргоном старающийся уточнить за связным персональные координаты, на окрике Тэйзера, рыжей площадкой мелькающего возле бритого наголо после шоссейных пари Металбиста, до Клэша, сближающимся костоломом у непроницаемости шилд-очков, рассматривая блокхэды системы evolution, дрэг-барами о каждый чоппер-стреч из мотопарка, грузностью наравне бугелей, заказные обводы 16-клапанного 4-карбюраторного блока Honda CB900C, полутораярдовой телескопической вилкой, до никелировки FXSTC Softail Custom при двухпоршневом OHV-агрегате вкривь шарканий перистых пальмовых листьев, от Magna V30 на электропуске в четыре цилиндра у трубчатой рамы, подручные Идола выточенной глухотой навестят за спиной командира бразильский спорт-бар, под москитную сетку дверного раствора влезая мясистыми холками, рожей цепляясь о клейкую ленту для мух, шелестевшую вдоль потолочной усталости через махры лопастей вентиляторов, до боливийских верзил и шести перуанцев-латинян встречая Паранга, седеющего к центровой лупоглазости морды-бульдозера, выше раскидистой хмари усов, Руй Кабрал, грязью перед гостями степенно качая стальные мыски у ботинок, оценит подводку глазниц Уэба, сморщившийся, предлагая кашасу бутыли напротив байау де доис, масляной горстью сушёной говядины, риса и прелых бобов, устроит обсуждение ветвей наркоторговли, маршрутом сутенёрства при ломбардых точках сбыта, в уличном воровстве скутеров, теребя электронный словарь-переводчик, радушным оскалом тряхнув носовое кольцо до лабреточных пик, сухощавый зубастый ловец тринитариев-гринго заверит католика, что их развёрнутой целью турне исполнителей явится только из жемеос выплавить Райньяс для Башни Анархии сквозь подступавший Миллениум, сделав наследниц пророка огня чаровницами тысячелетия, перед фруктовым ножом толстокожей фигуры Кабрала, скоблящего манго среди размышлений из пятен вожацкой слюны, чертой поверх застёжки силуэт Ровены Герра, мочившейся вдоль теста на беременность у пальцев, нервностью разберёт капельки, зашуршав мехом розового стульчака, поднимаясь тягучестью кожи графитного комбинезона, до хромистых наручней перемывая ладони, ощупывая провода между ярдовой гривы ухоженностью отражения, слыша мотив Билли Айдола через кассетный бумбокс, выжидающая за декабрьской пургой интервал в пять минут, швом фар короткобазного Nissan R20 Mistral, захлопнув турбодизельный двухдверный внедорожник, спрятавший ирокез рыхлостью, в капюшонной синтетике около ворса, бугай-риветхэд Обелиск задерёт шлакоблочную физиономию к пене чикагских высотных домов кирпича, дребезжащих наружными лестницами аварийных границ этажей, проступая из тускло-жемчужной каймы, будто вдоль пузырьков упаковочной плёнки, он мимо сугробов разыщет каркас тюнингованного GTV Alfa Romeo M116 Ровены, напротив хэтчбэка осматривая руль-штурвал и спортивные кресла, за антикрыло темнотой сапога тормоша стеклопластик обвесов, пробегом вверх маршей, отряхивая по штанам карго с цепью взлохмаченный снег, звонком двери шипастый Армор зябко перекорчит рельефную штангистку-португалку из брожений, медленно пропустив Солберга, киберпанк-бодибилдерша, возле настольного обогревателя мявшая через тревожность без наручня узкий шрам от микрочипа запястья, сожмёт вдоль пронатора к травме стероидных мышц уплотнённый грудной силикон, отвлечённо бликующая рок-серьгами по комнате, до тренажёров и секций гантельного строя в ночные разводы метели, у гладкой фаянсовой раковины замечающая появление тестовой блёклой полоски, глубинностью неразличаемых знаков, штрихи, цифры, ноты, слова, отражавшие мир, подсчитавшие мир, задевавшие мир, называвшие мир, потребительской струйкой мочи в достижениях цивилизаций, Ровена придавит горящие скулы, растерянностью зашуршав о предметы столешниц и полок, держа молчаливо за инъекционным составом футлярные шприцы и нераспакованный анаболический допинг, не сделав режимный укол перед флексором, взявшая Nokia Nine Thousand, хрупко стараясь печатать на коммуникаторе Уорделлу-Элверсону, остановится между щелчками, неспешностью трогая пресс о бугристый живот, затворив монохромный дисплей, буравившая мисс по танцу афро-бразильянок, целующуюся в привычном флирте кариоки, Вивиан разглядит Синтию, полупьяной беглянкой у нервного срыва, мерцающую от неоновых клипсов развратностью поз гринго-рейверши мимо ночных кавалеров из Рио, вдоль губ намешав кайпифрута со льдом, по батида оттенками брызг маракуйи, до терпкости вертмута рабу-де-галу, из липкого ёрзанья клубных знакомств дозволяя рукам затеняться в свой полупрозрачный тьюб-топ, снизу вверх опоясавшим талию к поту грудей между тюлевой плавности ткани, от фенакоспермумов стрингерша, не докричавшись близняшки-сестры, в торопливом нажиме упустит её возле лазерных отсверков зыби скольжения бронзовых тел, среди желейных бутий, по фавелам удаляя чугунные балкончики сраставшегося мрака, палевой немотой улочек, обогнув за сёрф-досками пляжной обшарпанностью вуди-универсал, репортёрша отловит зрачками нетрезвую авантюристку на мутном подсчёте реалов к петлянию цен турсезона, садившуюся юной спутницей для амарела в двуцветный жемчужно-стальной Farus Quadro, под лязгающий этаноловый двигатель, киногримёрша, язвительностью изругав ксерокопию-фотомодель, заведёт HCS Coupe 2300, спортивным авто подбивавшая реверс от штока, из буро-каштановой грязи колёсными дисками вдоль португальской мозаики о дуговой тротуар, линуя магистралью штата Рио-Де-Жанейро к исходу декабря гудрон тропического лета, байкеры позади Идола, раскосматят шоссейный мятеж, возмущённые тем, что Паранг добродетельно им всучит одноцилиндровое брюхоскрёбство для вшивых девиц на плакатах шампуня, тесня мотошлемы и гоночные псевдокуртки шевронной каймой облегчённого габбро-кожзама среди южноамериканской вуали дождя, наравне аргументов оскаленный трэнтонец Маркем, держащий за стрёкотом туринг-эндуро, расхвалит гостям преимущества двухкарбюраторного BMW F650 между сельвой экваторной зоны, цедя микрофонные переговоры среди верещания кронами пальм бабассу и чамбир галерейных лесов побережья, за стройностью бальфуродендронов около горной кустистости сажи небес, топорща RGV Suzuki правой рукояткой, азартом Тэйзер клапанно обгонит Металбиста, в окрике суетой Идола, отделявшего Buell M2 Cyclone бритого наголо рокера, возле покатости фарным щитком Honda NS-1 Клэша, мимо попыток разведать на автозаправках у трассы немногое об LMX двух исчезнувших отцеубийц, капризной раздражительностью пальцев натирая флип Ericsson, в модель GF768 тиская перебор цифрами, Виви Бёрн, управляющая механической дрожью трансмиссии с четырёхтактной гортанью шестипоршневого мотора Ford Taunus о нагнетатель, спортивным авто HCS Coupe 2300 продолжит скоблить у гранитных скал вздёрнутые ритмом шин, многоярдовые лужи вспоротых шрамов асфальта среди длинномерных контейнеров спин тягачей, безуспешно преследуя Синти хичхайкершей вдоль полуночной рекламы биллбордов к извиву дороги за ливнем гилеи, тушуясь перобами от неохватных ветвей, мимо аллагоптер и штрихов бормотания пальм асаи, прогрев ализарином стеклопластиковый корпус, ероша карбюратор Solex 32 на впрыске, стрингерша расслоит щётками, через отзвук помех Depeche Mode изнутри магнитолы, текучие струи наклонного триплекса, возле курчавившихся за тропической влажностью локонов стрижки she-wolf, из подстройки верньером для станций к наружной вибрации спицы капотной антенной, елозящая Виви Бёрн, у затылка чесавшаяся до велюрового подголовника, вытянет между запасов цветистость по конусному леденцу Astro Pops, вдоль приборной доски наблюдая кивания радостных черт крупножбанности Клинтона вместе с Левински болванчиками без одежды у клейкой от местной шипучки панели винила среди застревавших жучков, сощуренно по анаденантерам вкривь обочин, шофёрка застучит победоносностью клаксона, выловив трафарет издали, к мельтешению прямоугольных фар Sirex она засигналит промокнувшей длинноволосой беглянке, с початой бутылкой на отсвет кашасы, влезающей через кабину по малотоннажному SNVI K120, готовясь обслуживать за рычагом скоростей унисонно двоих сальвадорцев, поверх игнорируя голос близняшки-сестрицы от стеклоподъёмника между ветвистых угроз, оскорблений и ценных внушений, напичканным вровень спиртного и э..стази, перелицованным авантюризмом их дерева крови, беременная, постепенно зверевшая киногримёрша продавит железным тычком перфорированный дробный акселератор, шерфуя платформенной туфелькой в бешенстве коврик напольной резины, уставившись, будто змеёй для броска, посреди габаритных огней, надбавляя разгон заднеприводного LMX, возле переживаний об уровне топлива датчиком сбоку часов, немотой выжидая к нутру бескапотного грузовика перебравшую фотомодель и экс-телезвезду, агрессивностью морщимых губок облизывая леденец, шатнув переключателем сигнала поворота фигурное купе до мглистых зарослей юкары, выездом грунтовой линии, к автотрассе расшитых под гладкостью мха валунов, где беглянка-селебрити, ломко оставившая справа дизельный SNVI, абстрагируемой зыбью неторопливости переместится вдоль граней хэтчбэка Isuzu Pa Nero, себя предлагавшая разовой спутницей рок-андерграунда для гватемальца, девица обмуслит измятые контрацептивы о тюлевый полупрозрачный тьюб-топ, целлофаном прилипший к соскам, возле белых очков-жалюзи по ложбинке грудей, от мерцающих велосипедок ютя притягательностью безупречные контуры ног, до тесьмы краснозёма на шлёпанцах, встретив лучами сближения узкий мареновый Sirex под шум Виви Бёрн, вначале принимаемой за бранка-потаскушку, работавшую в парном симбиозе магистралей, взявшийся заказать сервисом, к тону шелеста пачки реалов обеих, задорностью короткостриженный прета осадит нажим, углядев наравне LMX филиппинское боло-мачете в ладошке сестрицы, орущей нечленораздельностью фраз иностранного гетто-жаргона, пихая девицу с бутылочным звоном кашасы при эструсе вглубь онейроида парамнезии, она тесаком перерубит эмаль на капоте Isuzu Pa Nero, у ливневой пены взвихрив силуэт гватемальца, прозвавшего их сосьедаде гулящими дырками в треснутом лишо за пару сентаво с матрасной заглушкой от месячных, юркнет из воплей, ныряя к хэтчбэку при выдернутой голомени, щетиня цилиндрами двигатель мимо ударов близняшек, заталкивая твёрже около Sirex у гибкости протестований своё отражение, Виви, капелью волос рядом, напоминающая нечто среднее между ундиной и шваброй, в спортивном авто HCS Coupe 2300 сквозь чащу раскидистых ширм капирон, атталей и эвтерп обнаружит ночной розовевший неон по контрасту мотеля любви кариокас, на дрыганье благоразумно сощёлкивая ниже дверцы упившуюся дефективную медиаличность, о лампы зрачками цепляя высокие стены для частной парковочной зоны, внутри поделённой гаражными боксами, около строя бронируемых номеров, различит при ограде тщедушную детскую тень у громоздких ветвей саманеи саман, беседуя с мальчишкой в разноцветной брокабрэлле, назвавшись даме Фатумом о зонтичную шляпу, искоса отобрав комнату, репортёрше советами на португальском, он примет броском у неё сдутый пляжный мяч из LMX под шуршание двух намокавших банкнот, при багажнике вынув ажурностью клетку астрапий и сумку винила, минуя спиральный имбирь вдоль куртин, Виви перетревожит экс-телезвезду, позади оттолкавшая через раствор, доверительно приобретая часы тишиной за наличный расчёт, фигурой повалив сестрицу в простыни кровати, стянувшая её велосипедки, до тьюб-топа, выкинет наугад шлёпанцы, отстранённо колечком губы у изножья целующая оголённые плечики около следа трапециевидной прорезанной мышцы ключичного шрама, оставленного секачом зверя пиковой масти, беззвучно вжимаясь к потёкам извилисто-неразделимого темпа дыхания, через москитные сетки о трепет мотаний ржавеющего вентилятора тумбы, гримёрша воткнёт у просвета розетки пластмассовый фен, занимаясь бесформенной сушкой чернильных плетей лунноглазой девицы, рассматривавшей перевёрнуто мимо дешёвой постели вторую себя, тёмной ретушью век, не мигая, каскадом прощупав гагатовые, неохватно-змеистые волосы, гладя врождённую нижнюю впадину черепа, ямой затылка до стройности шейки, привычно лаская губастое нежное личико Синтии, молча теряясь друг в друге среди бесконечности ломаных трасс, эндуро-туринг Идола погасит обороты, напротив RGV Suzuki перед Buell Cyclone, вынувший от гнезда звон ключей, заглушая спортбайк Honda NS-1, командир тринитариев, не углубляясь в подробности, снимет отрывисто для четверых при киоске тропический номер мотеля любви, запускающий байкеров между гостиной с подбором вибраторов, гелей, наручников и силиконовых дилдо, создавший экспромтно-публичный опрос о наклонностях руководителя, трэнтонец Уэб Маркем, чешущий татуировку штрихов паутины у горла, покажет захлопнуться тройке подручных, вернувшись к дождю через пальмы тукум, где сдвигавшиеся Металбист возле Клэша при глянце кожзама откроют ему двухзарядный Garrucha по .32-му калибру стволов, до Rexio M250 компактной базой, мусоля полимерное цевьё в срез over/under, дёргано зашуршав пирсингом, сухощавый панк-байкер сгребёт персональное вооружение, мимо закраин отвесным шлепком экстрактируя гильзы, бросавший контейнеру деактивируемые изделия, требующий настоятельно через шипение не трамбовать Королев для наследия Башни Анархии, киногримёрши, вдвоём погружаясь у запертых комнат в мотив ритуала библейских страниц над узорным огнивом, подряд скрежетания видеомагнитофона до растровых сцен викторины, заколют одну из астрапий, вскрывая над лезвием кукри, тягуче кропящие мороком птицу живую о кровь умерщвлённой с живою водой, искупавшие между спиртного, обрядовостью выпуская наружу, в кустисто-багровый полёт у нестройного брызганья перьев, девицы уловят размеренный стук по дверной треугольной пластине костяшками Тэйзера, слыша четыре щетинистых кабрас фанерностью перегородки сопения около снятых ремней мотошлемов, держащие боло-мачете отточкой напротив массивного кукри чудовища, Синти пилой вровень обуха смутно приблизит резак, сверканием у вызова патрульных отдаляя спортбайки тринитариев, оставивших граффити, репликой посреди зарослей, намаравшие аэрозолем In Love With The Beast, гулко возобновляя шоссейный заезд, LMX пары авантюристок, от бензоколонки рассчитываясь за вводимое премиум-топливо служащим около шланга заправочного пистолета, игриво поблагодарят накрывающего горловину бразильца, фигурностью перегоняя к ночному двору HCS Coupe 2300, устроившие чистку ализаринового стеклопластика, вздёрнув концом портативную мойку среди запасных детергентов и губок, у днища авто истирающие ферралитную глину, напротив качания охристого гамака бахромой, перед выкинутым санфаянсом расколотого писсуара, до проблесков уличных звёзд логотипом, одетая в дамскую мини-футболочку из придорожного бара, трезвеющая Синти Бёрн, вровень стетсона брик различит между сельвой гвианскую селенидеру, от влаголюбивого леса гранитных ложбин, как будто узнавая выше Sirex брокабрэллу мальчишки с подлетающей цветастостью задора, шлёпая надувной пляжный мяч.