Муравей и Стрекоза. Сб. Лав стори

Она  любила петь и танцевать,
Мечтала примой стать в балете.
Но молодых соперниц много,
Как ни старалась цвести  и расцветать
Ей  было трудно  с ними в лете.

Она была и грустной и весёлой,
Но постоянная в одном:
Нарядная и яркая,  как Осень.
И пусть ей было тридцать восемь,
Задор в ней бил живым ключом,


Романтики  дорог и странствий,
Родители  назвали Пенелопой,
В театре звали осени жарптицей,
Дамою пасьянса,
За жажду красок и полёта.

Когда-то верила она,
что Одиссей её есть где-то,
Улыбку встретит с ямочкой в щеках
И будет счастлива с ним  здесь и с краю  света 
В крепких, мужских, родных руках.

Возможно рядом он,
Но только потерялся.
Пасьянс не складывался, не сохранялся.
Претило ей быть разовым сеансом.
Такая яркая, воздушная!
Взгляд  без кокетства и жеманства.

Подобно птице, крыльями порхая,
На репетициях без устали взлетая,
Тренировалась в лёгкости прыжка.
Жила лишь сценой и мечтами!
Дома  спала убитой на диване.

Но иногда,  в свой  редкий выходной,
Сердце будило  мысли, влагу,  раны.
В душе чувствительной  хранились все  обманы
И слезы боли из глаз  текли рекой.

—Должны же быть очаг и дети?
—Неужто петь и танцевать до смерти?
Тогда ей думалось не раз,
Хоть плачь, не плачь
И подвывай подчас.

И вот в один прекрасный вечер
Решили сверху небеса.
Она летела, под ноги не глядя,
Споткнулась:  любимый цвет,  Феррари,
Скрежет колёс,  брань,  темнота.

Лежит, очнувшись на сиденье,
В нём мягко, глубоко, уютное мгновенье,
А рядом сильная рука.
Вокруг темно, хоть выколи глаза.

Щекочет нос его парфюм,
А в голове мозги за ум
Куда-то спрятались, свернулись,
Он пахнет морем, свежим бризом.
Мечта близилась и улыбнулась.

— В театр нынче опоздала,
—Должны быть пробы на Жизель,
—Конец всем па, всё утонуло в Лете,
—Не танцевать мне радостно  в балете,
—Лишь на подмостках варьете теперь...

Нелепо мысли пролетели,
А он склонился к ней так нежно, еле-еле
Коснулся губ, вдохнул  её уста,
Шепча ей  тихо —  Ты моя!

*************

Он был из тех кто весь  в работе,
Конечно, бизнес процветал,
И был доволен, как кулик в болоте,
Об отдыхе в мечтах не помышлял.

Он цели ставил  — их же достигал.
Свой бизнес и расчёт им управлял.
Контракты, сделки, договоры —
Азарт победы вдохновлял.

Он вырос в семье бедной, нудной.
Растила мать его одна.
Тогда он понял: дорога будет  трудной
Наверх к богатству, где всего сполна.

Конечно были женщины, игра в рулетку,
Где он всегда верхом и на коне.
Отдых, как в бизнесе, —Просчитывал все риски.
Не раз топил мечту в вине.

Но как он сильно ошибался,
И иногда  в момент  переговоров подмечал.
Зачем ему тот выгодный контракт, новый партнёр, их дело?
Если богатый дом  был пуст, никто  не ждал.

И иногда ему  хотелось крикнуть: Надоело!
И бросить всё, уйти в моря,
Но он по прежнему в том колесе бежал, как белка,
Забыв мечту про паруса.

В тот вечер  он опаздывал на встречу.
Друг из Китая на рандеву позвал.
Спешил. Свернул на встречку
А впереди квартал и речка,
Когда на газ он поднажал.

Она летела снова птицей:
Такси сломалось в пол пути.
Уже театр виден, близко,
А тут Феррари появился быстрый,
Красавец апельсиновый, с ума сойти!

Она была жар птицей  яркой,
Прекрасная осенняя вуаль,
Оранжевое платье,солнца шляпка
И сладость губ  взгляд обнажал.

На миг забыл он партнёре,
О Чайнатауне, и о делах.
Ох! Тормози,  бездельник! Скрежет, звук мотора!
И... Человеческое  Ах!

Так встретились два разных человека.
Пути могли не пересечься никогда.
Он трудоголик, словно Муравей  из басни.
Она легка, как  Стрекоза.

Судьба вела   двоих  окольными путями
И пересечься было сложно им.
И вот оранжевый Феррари
Стал точкой невозврата
В их прошлое,
В их одиночество, претившее двоим.

Своё  счастье  не упускайте!
Сей "басни"  мысль такова.
И не всегда любовь весной сильна,
Когда вокруг цветёт земля!

Порой и осенью мы любим,
Встречая  взгляд  ранимых глаз.
Тот Муравей стал Одиссеем однолюбом,
В их  день  Лав Стори
начал свой  рассказ.


13 сентября 2023 год.