Далеко и близко

Вчера тревожит, волнует невоплощённый запах, таинственный аромат небывалой жизни (разве дух предка будет ниспущен на нас из сна). Прыгаю со стула на стул от скуки — в начале, как и в конце, словно точно конец уже был в начале; найти свой анальный выход. —

(Вчера шумливый и добрый табор испанских цыган далеко и близко: они без устали входят-выходят в дверь, как будто бы так и надо, они исчезают в ночь, появляются в свете кухонных ламп, где под засаленными котлами теплится тусклый газ; их кожа смугла, а черты их лиц напоминают дубовую кору, магическую от времени, или старинный резной буфет.) —

Хорошо на последнем солнце, и бомж бомжует неторопливо; тёплому жёлтому свету ложиться, впитываться и обволакивать мой повреждённый желудок.

Гугнивый бастард, раздражая, остранённо длит утро своего дня снаружи моего тела, и я не каюсь, — наблюдаю из дупла растопленной эрудиции, как изнутри вовне, словно нет меня.

Улица регулярна, но поманят вдруг странные глаголы — без назначения, несловарные, — в единый момент сразу всех золотых открытий, единомоментных, как статуя, выплеск пластики.

(Булка хлеба прицепится по пути, как стихи поэзии.)

Тогда здесь: входит облегчение происходящим, похожее на поток или расторможенность, как будто что-то исходит или находит выход (или проистечение).

<...>

Синий трамвай, закат, переход, асфальт — старый рабочий район, — там, где уж день к исходу. Знаки осени: вот последнее иссякающее тепло, его угасающий отблеск. — Но не вянет свет: небо; и время сегодня, словно песок, всегда.

13 сентября, 2023 год.