BIG Фрагмент 68, Бибабо Бугабу, Ступень 66

A. A. A. "Цветущая Во Мгле" [Роман, Версия 16+]

["Bibabo Bugaboo", Michigan 1952, Ladderstep #66, Patti Page "Mockin Bird Hill", Jo Stafford "Early Autumn", The Pied Pipers "My Happiness"]
Тумбовый телеприёмник Du Mont растровой чересполосицы фон преображал в чёрно-белую мультипликацию о суете, вёрткой артели мишат к частоте, шастая скатертью гряд на мелодий трезвон, до появленья гостей копотнёй, заполонив ресторан Форки Джойнт, пудинги и бланманже покоряли сквозь блюдец при чашках сервиз, около радио Howard реприз, между подсвечников ужина бронзы каймой, полные вихрей мишовых отваг, взвод стололазов, чьи глыбы чердак, под снаряженьем булавочно-нитчатым тросы цепляя вдоль круч, на переправу скитальцев о луч, сверху тарелки сородичам подали знак, ворот шурупно-катушечный встык, резво скрепляя, тянули мосты, дамским чулком, брючным поясом, лентой букетной и галстуком сцен, хижины из тарталеток для смен, при растащиловке от подвесной высоты, каждый салфеточный тканый шалаш, лестничный переметнул карандаш, где малышата, катающие карамельку, ватагой зовя, Алми, и Бенчи, и Кэттли под вязь, мимо расшивки толкали орешком грильяж, Спаркли, и Чорди, и Хитчи вокруг, Дэнси, и Фэнси, и Джаззи натуг ёрзали ножки, и Пэнги, и Трэми, и Свопи, и Рибби свистя, в фантики съеденного, шелестя, сплошь разодетые, чтобы комком на испуг враз притвориться конфетой могли, туго облопавшись впрок, забрели, к супнице чаудера Алми и Бенчи, над ложкой усевшись вдвоём, левого чуть разморило нутром, пяточки квёло болтая о плававший лист, шапку обёрточную уронил в густо мельчённый картофельный ил, тут же орать принимаясь, что ввек мармеладкой чудесной не слыть, Бэнчи для Алми выказывал прыть, через варёных креветок вприпрыжку решил он раздобыть малышонка убор, между кусков одолевший простор, супом канадским, вдоль крабовых ломтиков перебираясь на лук, чаудер напенив бульоном о стук, фантик-шапчонку поймавший сквозь блюда фарфор, зрительским чавканьем вправлен щиток, сетью помех в напряженья скачок телеприёмник Du Mont Clifton RA-102 за щелчком круговым, прежней настройкой под звона режим, шаркал двенадцатью дюймами наискосок, Чорди, и Спаркли, и Кэттли собой выезд почтили стола заводной, где музыкальный шкатулочный-ёжик, о ворс тормошимый ключом, правим сноровкой был над пирогом, ниже сифона к телятине, крем заварной, воз миновал, по десертов рядам, при серебристом ведёрке для льда, мимо сверканий шампанского, сборищем взбив желатина батут, сахарниц кубики горкой за брют перегружали воришки до гамбо пруда, через латунь в Кадиллак 60, ёжик мелодией шёл без преград, нотным ключом подводимый и курсом у трубочки ставимый вбок, Чорди, и Спаркли, и Кэттли скачок бравых стаканных ныряльщиков звали подряд, книзу соломинки дышащих вплавь, сласти пирожными, россыпи явь, трёх малышат подманило безе с конфитюром, у взрослых мишат, ряженных на подражанье бригад киногероям экранным, актёрский состав, из кларкогейблов поодаль суфле, за хэмфрибогартами к дефиле, где ритахэйуортши с лорэнбэколлками при авагарднершах в такт поз бинговкросби фасона стиляг двигались шляпно-игрушечным лоском ролей, следом дубинки горчицы качнув, Чорди, и Спаркли, и Кэттли, смекнув, трубки-плевательницы, начинённые перцем ловили вблизи звёзд охраненья, готовя визит, чтобы к печёным корзиночкам впрыгнуть, мелькнув, только лишь фантичной шапкой одной, мячик-пищалку седлали гурьбой, за канапе от филе и лангуста гарнирного юркнувши встык, шустро избрали копчёный язык лучшей опорой разгона ватаги лихой, Дэнси и Фэнси, привыкнув трикрат славить потехой крылечных мишат, в шубках собачек мохером, кедровые шишки дугой про запас, у ресторанных катавших террас, начали фольговый платьев блестящий каскад лорэнбэколлок честить ерундой, за каталог Sears & Roebuck вознёй строили рожи к почтенности дамской, надевшей от кукол парик, да обводившей сквозь вафель бутик между помады лежащей глазёнки стрелой, знаться ль для воображал моветон с тумбовой стайкой безвестных имён, клея о тюбик наддав, ритахэйуортши до зубочистки штрихов, каплей сажали дуэт сорванцов, чтобы мишатинкам те не марали шаблон, Джази и Хитчи среди кинозвёзд шмыгали через половничий мост, впредь окрещённый Великим Половничеством возле пунша низин, у кларкогейблов горчицы дубин, ждущих к засилью ещё не поднявшийся тост, Пэнги и Рибби орехов щипцы облюбовали, держа леденцы, над едопадом столешницы края пискляво-мишачьих орав, сталкивая, будто кованный шкаф, сахарные да хрустящие яств образцы, Свопи и Трэми пихали о сброс ломтики в грузовичковый обоз, под алюминия кузовы, тягой впряжённых фигур заводных, полня ботиночек скрип жестяных, бряцаньем гулким звоночка портье у колёс, радостная малышня, ширя след, визгами скатывалась на паштет, высчитав, много ль пирожных безе да суфле к мармеладу нести, стоило только обслуге зайти, всё притворялось неслышно горстями конфет, блик деревянного корпуса вжал перенастроенный телесигнал, Джоуэтт Юпитер оттенка начищенных вилок эмалью пурги, корчил январскую ночь вперегиб, многоэтажный тушуя квартал, зданий кирпичных вуаль авеню снегоуборщик проскрёб на корню, сапом лопатные чистильщики у гаражного съезда ворот, автостоянки сугробов налёт, инеем сонно ветвящуюся простыню вычертил аккумуляторный свет, гладкостью панцирь обводов Muntz Jet, под немигающий взгляд Тромбониста, нанёсшего поздний визит, вскользь меховой ольстер габбро подбит ватой к плечам, без того неохватный портрет сделав гротескно-огромным в раскос, из Jowett Jupiter выбрался гость, за откидной алюминия кузов, поднявшийся вместе с лицом фар к радиатору верхним узлом, свёртки нащупывавший о переднюю ось, грея флэтхэд четырёхпоршневой, две кобуры отцепив глубиной, перестегнул Банка Крови посыльный до бронежилета в пальто, неотключённый ловя обертон при силовом агрегате купе частотой, кожей змеиной мерцавший салон, для пассажира чехольный велон, грязью промазанный клейкой, гасивший фонарь, Тромбонист отшагнул, ставя дорожный башмак ниже скул правому ободу Мюнца, усевшись в наклон, снегом присыпал машинный капкан, двинувшись под круговерти буран, за ледяные наросты карнизов, из адреса морщил блокнот, от вестибюля кубизма панно, старый портфель у дивана, искомканный бланк, вправо ячейками строй жестяных корреспонденции меток стенных, запахом пота оттаявшие хлопья с шубы, цементный подвал, сквозь бельевую корзину оскал, зыбью ряды барабанов стиральных пустых, фетра бесстрастностью тени ко лбу, гость изучал бибабо Бугабу, странно валявшуюся, кто-то будто по карточке сладить решил, оттиск тоннельной заблудшей души, мимо шипенья детандеров через трубу, на магистральном ветвленье колен, лифт уползавший об антаблемент, звон серебристой ленивой пружины, к ступеням гулявший мотив, арендодателя впрок навестив, мягко вводил дубликатом ключа инструмент, сведения невзначай почерпнув, квартиросъёмщицкий штифт отвернув, зимнего ольстера крой Тромбониста колоссом почтил коридор, глыбой беззвучной вплывая о створ, парными L-35 Valmet Lahti скользнув, по отраженью прихожей внизу, студень жующий, из Каламазу, драный копар на всклокоченном, щёлкнул, сменяющий диапазон тумбовый телеприёмник Du Mont, хруст филиппинца по креслу, скоблившийся в зуд, рыхлой зевоты лилась широта, точно распахнутый треск дверью рта, тьмой визитёр интегрированные глушители переводил, мимо кашне исчезавший настил тонких снежинок, передней зеркал теснота, сточный обжора у слив для желе вафли сгрызал над сиропом о плеск, не различив полуавтоматические пистолеты внутри граней трельяжа, крутя попурри, между отладкой волны, за проём силуэт, близившийся немотой, под стволы, Blatz до фруктовой тугой пастилы, слой тараканов поверх отварной абрикосовой гущи из лап, чих корнеплодной шипучки врозь рамп телеэкрана, подряд огибая углы, L-35 Банка Крови стрелок выставил, метясь о правый висок, лазавший пальмовый вор сталью кухонной раковины, чередой десятиногой, под гранку резьбой, за холодильник принявший упор, ждал бросок, из Батон-Руж длиннохвостый тапёр, натренированный корпус декор между гостиной к бесшумной насадке Hamada железом держал, студня извне ограждавший металл, под офицерского Type Automatic затвор, геометрический отсверк штрихов, через побоище двух молчунов шаркал среди шифоньерно-сервантной метели навскидку свинцом, квартиросъёмщицкий дёготь пятном, возле софы, до огня с упрежденьем рубцов, шахтного мусоросброса гортань, плеском о донную ваксы лохань чавкающих переливов цепочных гул исподволь взвода курков, лестничных маршей пробеги рывков, бронежилетных пластин гематомы за ткань, мастером старого толка под курс, взбрил Тромбонист Valmet Lahti на спуск мимо провизора рейсом к прозектору, в Лема двубортный пиджак, о нагреватель погнав сквозь чердак, водонапорному резервуару под груз, вальщицких L-35 интервал, грея японский Hamada за шквал, при однокамерной трубке из восьмидюймовый насадки ствола .32-го калибра, вздев лаз, спрыгнул настройщик роялей в ступеней провал, ставший к пролётам зазор умножать, ввёл под ореховую рукоять кромку отъёмной обоймы, патронника выбросив гильзовый блик, мехом пальто через вентильный стык, о Тромбониста затылок сажая печать, встроенный шкаф для белья раздвижной крепко набит полотенец тесьмой, шлейф душевой сетки между фаянсом поддона, роняя вблизи от Valmet Lahti вставной магазин, под интегрированные глушители спазм, кафель, глотавший багровый кошмар, возле напольной решётки, бульвар, припорошённый среди черноты к занавескам, венозный туман, дёргал смесителя пробочный кран, в зимнего ольстера мокнущий шарф, Лем пропускал Тромбониста обвод, L-35 вскользь шатавший расход, лифта кабины смещая ажурную створку, для гостя зажав, спуск выбираемого этажа, где визитёр Банка Крови дремал под отсчёт, мусоровозами грейферных лиц выше помойных груд стылой земли, комья в сугробы отвалов спадали, пластуя лесные холмы, ветер, газетными птицами взмыв, из-под машинных трамбовщиков сажи вдали хлама сгоравшего баков ночных, псами бродил до канав ледяных, за многолопастный роторный лязгавший снегоуборщик-вагон, рельсовой кручей, взбивая тифон дизельного тепловоза у сцепок литых, щелью билет контролёрских щипцов, мимо перрона раскрыв от бортов, ледник с говяжьими тушами на переправке, буранная хмарь, коркой сдавила прожектор-фонарь, сквозь пневматический тормоз колодок узлов, локомотива товарного рант, скрипом в тарельчатые буфера, сгладил железнодорожный состав о бригадных жил скоростемер, Cord Supercarged опоясал барьер смёрзшейся мглой грунтовой колеи панорам свалочных зольно-овражных мокриц, вровень спецовок ломы рукавиц, трактор над рухлядью, сборщиков жести фуражки, седан вышибал, между окна Graham Hollywood звал при грюнендале торпеду, вскрыв шёпот страниц, по ежедневнику, Сэмми Резак, Сэмьюэл Хоберкорн для задавак, из Цинциннати огрузший подручный в охотничьей плотной чужой шапке с подвязками над головой, замшей вверху бегунки притянув о кулак, через цепочный ажур завитков дужками у золочёных очков, морду всерьёз окаймив широченную, рыхло выслушивал пар, тучного Оделла корча нагар, до мундштука папиросного вязкостью слов, после GB-газа Кэлло от смол, противосудорожное колол, возле докучливой маранной Корда гнилушки, чей лишь костоправ, не волокитничал и обтирал подщелочённым раствором засоленный столб, домыслы на бракодельства возах, глистных преследований брешь в судах, Дегенферу посчастливилось вынуть амфибию Кристи со дна, Вардемен ей повелел к сторонам дверь бортовую нарезать при бронещитках, личным устроивши выездом сплошь, с кресла привстал, не скакнув, будто вошь, сам возле трости шарашился только, грозившийся вслед учинить травлю лосиную, проборонить, видимо, бронеамфибией под макинтош, дебри цепным пулемётом вдогон, юного Зиммермена статный фон выправился кардиганом о ворс мелкоклетчатого пиджака, для квартирмейстера сдвигом зеркал, Гвейгановское мурло в шляпе уокер, за склон, вдруг разобрало парнишку, что впряг, у керосина облитых дворняг, псов загоревшихся гулко салазочками погоняя вкривь спин, через отроги помойных вершин, девятилетний чумной серокожий толстяк, озорничая, мочивший штаны, Олли расспрашивал, точно про сны, Хоберкорн бросил, что роторный чистильщик судеб летал по горам, шалое слово Господне волхвам, ибо младенец родился нам из глубины.