BIG Фрагмент 61, Фейслифтинг Лучей Рандеву, С. 59

A. A. A. "Цветущая Во Мгле" [Роман, Версия 16+]

["Face Lift For The Rendez-Vous Lights", Paris 1999, Ladderstep #59, Patricia Kaas "Venus Des Abribus", Joe Cocker "Unchain My Heart", U-2 "Discotheque", Patricia Kaas "Les Mannequins D'Osier", Desireless "Elle Est Comme Les Toiles", Julie Pietri "Nouvelle Vie", US 3 "Cantaloop", Joe Cocker "Fever"]
Готовя фотокамеру о ракурс, нацеленностью вразрез Tour Saint-Jacques, прощупывавший глазомером столичные сумерки для оптимального расположения медиалиц, Доминик Жерико при дизайнерской фетровой шляпе на потный ду-рэг, вразнобой реквизитно отдаст лунноглазым близняшкам из плёнки цветистые конусные леденцы Astro Pops, между надобности осчастливить игрой язычков цифровые заказчицкие мониторы на всех точках спутниковой ретрансляции под тиражами журнала компании, выбрав Драконово Семя в кумиры частот, при линиях церковной глыбы сквера, франт Элистер Боу, разгладивший френч, облокотившись вдоль трости с рельефным навершьем крылатого змея, отрывисто перелистает буклет, замечающий вслух, что изделие одновременно нетронутая босяками под снос колокольня и дроболитейная башня в 170 футов, сощуренно кверху уставившись на оперённые евангелистские камни подсветкой фигур тетраморфа, пока для фотографа Синти и Виви Бёрн меркой селебрити через потоки туристов начнут мимо вспышек за блендой вертеться, позёрски облизывая Astro Pops, тасуя кадры, ментор-полемолог, сверявший дисплей, кивнёт Жерико, сухостью забраковав снимок мадемуазель, на котором видна двухюймовая разница правой и левой руки по длине от врождённых изъянов девицы с колечком в губе, по-хозяйски неряшливостью перегнав, точно кошек, двух стрингерш, протиснутых через E31 BMW Gran Turismo, захлопнувший дверцу, к блондированной густоте помпадура язвительно салютовав Tour Saint-Jacques, представителем директората он гибко займёт обтекаемый родстер-купе, в мелькании над сенсорным экраном, тревожа панель о климат-контроль, бегло просматривавший диагностику связей электроузлов, глянцевитым авто к зажиганию инициирует клапанный рокот V6, чертя урбанизированный сектор, до бизнес-громад района Дефанс, пиковой татуировкой глазницы на кромке салонного зеркала, Элистер, вкривь проползающей сажи ночным ворошением ламповых крапинок, дробно сведёт импозантностью контуры Buick Reatta среди штаб-квартир, опоясавший Мемориальную Арку шаблона хай-тэк, из фырчанья струи табаком врозь дворянских усов Доминика, отслеживая перед Magnavox двух репортёрш, игрой поверх котёнка тамагочи, внутри BMW E31, Вивиан Бёрн, переняв напряжённость от Синти шофёркой, узнает по модулям офисный комплекс, у автостоянки нашедшая профиль Dome Zero Фелиции среднемоторным игольчато-концептуальным спорткаром, от сглаженного перламутра Dodge Venom клишированной свежей прихотью руководителя фирмы, вплотную к жемчужному S1 Lightning его регулярной секьюрити, переходя за служебные комнаты деланно-опытной чувственности секса по телефону, среди боковых декораций отстроенного аппаратной площадкой рекламного видеоролика с броским участием фотомоделей-близняшек, ступенчатостью выпроваживая настоящих сотрудниц Cord Industries, телефонистками взятые под образец у парижского сервиса апартаментов, колл-гёрлс вдоль застёжек обмуслят к намасленно-стройным телам нефтяные ботфорты из латекса, полупрозрачные топы-бюстье, серебристые шортики, ультракороткие юбки и шейные чокеры для стриптизёрш, навстречу телезвёздам янки-леди, тень Кимберли Стайлс, держа PDW, размеченно сблизится дулом PAWS Mini от бурой приталенной гоночной куртки, давая команду селебрити вытряхнуть Kimel AP-9 возле Elite USP между клатчей, пускающая секс-туристок, за матовостью комплиментов, среди грассировки возвысивших дамские charm и jeunesse вкривь ухаживаний безансонца-атлета, Клеман Латур, целующий ручонки, наряженностью в костюм Hugo Boss, минимализмом поверх водолазки, при кедах дугой киноварного ранта, обнимет за плечики двух репортёрш через окрик Фелиции Ледуэлл, зовущей к себе парой мадемуазель, консультантша, выдёргивая компакт-диск изнутри ноутбука по зуду каретки, до нетерпеливости предупредит стрингерш не отвечать на сквозной поступающий вызов, поскольку возможны сомнения фирмы насчёт их Emotional Quotient, вторично занявшаяся портативным компьютером с перезагрузкой веб-сайтов о кабельный штекер, Тацит Колбил-Дэвис продюсером TV-реалити мимо лосьона для рук иронично подхватит близняшек, встречая недружеским чмоканьем в шейки одну и другую под сочностью губ, сквозь репутационные издержки, бульварщиной взбив таблоидный сор, крепче прижмёт возле Синти к фигуре мерцающий кэтсьют, показывая облачаться до записи, около туши Скрэтч-Биггерса Вивиан цепко заметит врозь кинопроцесса блуждавшего сосредоточенно Кевина Уорделла-Элверсона с полемологом Элом Боу, Путеукладчик усадит сестриц, отогнувший борт колледжной куртки, на пристальном взгляде конторских очков без оправы у взбитой причёски слик-бэк, отвлечённо тряхнёт перед ними запаянную микросхемную плату, назвав это синтезом выбора и червоточиной цифровизации будущего, разъясняя форматные сдвиги ток-шоу в пузырьковой обёрточной плёнке для внешнего рынка услуг под ресурс капиталовложений парижских элитных домов, где sensualite фотомоделей, пойдёт на биллборд к эфирам нон-стоп, заброшенные вглубь шеренги колл-гёрл при штативной черте объективов, кокетливой шалостью двадцатилетние медиалица из контаминации звуков ролей облюбуют Swatch Twinphone, о корпусный тон фиолетовой полупрозрачной пластмассы двоя амбушюры на переговорных устройствах по трубке и базе, внутри абонентских цепей блокиратора сменой канальных узлов, сквозь переадресацию запроса, для камер тесня Voice Changer штрихом, выше динамика сглаженностью искажавшие плавное обворожительное бормотание вскользь придыханий у вызовов, обе девицы уставятся на подготовку атлета Клемана Латура, пока бодибилдер-француз при бугристости вен дозой впрыснет брожение инъекционных стероидов, около Виви запивший густой протеиновой смесью в объёмном стакане таблетки виагры, начав отжимания перед моделью, которая вслед попытается от электронного текстового переводчика интерпретировать флиртом жаргон безансонца как донный процесс огневого бурения при керосиновой штанге, сестрицы, напротив берущие э..стази мимо ладони Реймона Годара, тягуче разделят о вдох ингаляторный ..опперс, оглядывая молодые прогибы дразнящей гамбийки в стриптизном боа из купюрного шелеста франков, у загримированного вагинита шаржирующей нимфоманию к бурному сатириазу месье, Симона Фурнерон, гуляя топлесс, щекоткой обдаст носы телезвёзд, между вихляния шлейфа банкнот, Синти Бёрн углубится в поток мельтешения порноактрис-авиньонок за ломкие абрисы фетровых шляп наравне обнажённости дам, греясь афтами губ вдоль ошейников медиалиц, шамберийки, сновавшие туфельками на платформе, истратят запас лубрикантов от сетчатых нитей бюстье по сдвиганию вектора Steadycam, выправивший контражур, Доминик центровым оператором для эротических сцен окаймит Виви Бёрн секс-туристкой, запрыгивавшей на прибор ирритированного субъекта, поверх груды анаболических ссадин Клемана Латура скатавшая бланжевое миниплатье вкривь погнутостей Tour Eiffel ниже дамской косухи, терявшаяся через допинг рывков, янки-леди начнёт коитальное шастанье бёдер, визжа о проспектно растянутый контрацептив, у сброшенной оплётки босоножек, толчками подбив узорный анклет, нежно-серебряной вязью над кольцами пальчиков ног, изминавший по мадемуазель бодикон, загорелый атлет-безансонец продолжит качать над собой Виви Бёрн, вверх сжиманий абдуктор-аддуктор при дёрганости кровотока стероидных мышц, отражая процесс развлекательного содержания к телевещательной сетке, для спутниковых параллелей антенн, забытый луч сигнала поворота, к дуге BMW E31, срежет морганием пригородные окраины между стрит-арта пустот угловых зданий конструктивизма, нетрезвостью сёстры-близняшки вдвоём постараются автодорожной разметкой сдержать обороты купе Gran Turismo, на переключение станций в мотиве U-2, до рассыпанной пепельницы за катавшийся около туфелек медной головкой спирали прикуриватель, огибающие лимузин-внедорожник из хромистого SUV Monteverdi, они распихают молчащие скутеры от заграждений промышленной зоны, у клатча выискивая глянцевитые флаеры пропуска, обе смешками нырнувшие через раствор, попадая сквозь гам на заброшенный склад многолюдных вибраций скопления четырёхъярусных граней платформ рейв-танцпола, среди нагнетаемых стробоскопически, лазерных волн темноты, диджеи кверху микшерного пульта, затискивая даб-техно в сет-лист, между порядковой линии треков заставят под отзвуки дрыгаться сотни позёрски метавшихся контуров из духоты вечеринки, вбирающей Синти и Виви питательно-губчатой массой у рявкающих электронных мембран, дисплеями чертя татуировки, парфорсы и лак шипов о начёс, дамские радужные ирокезы, неоновый слой макияжа вкось пирсинга на огрубелой игре поцелуев лабреток, задрав перед рейвершей топ ультра-мини, в кислотных штрихах психоделики рванью футболок под символами биохазард, шурша из объятий до стрижки мохок, углублявшийся пот мимо сетчатых дырок нейлона у бёдер, винила штанин и сапожек на шпильках, бликующих от цифрового экрана, вразрез иностранного очарования двух янки-леди при скомканном внутрипарижском турне, занявшись изрыганием таблеток, подмытых спиртным вкривь мадемуазель, стрингерши перемарают собой на гудронном течении Сену, визитом и рвотой почтив 38-футовую Леди Либерти между ветвистой аллеи сторон Ile Aux Cygnes, к щелям подсветки Эйфелевой Башни, торчащей среди бесформенных крон, Виви, пытавшаяся наобум пересилить икоту, заметит громадного техно-шута Йорка Молтри, сближавшегося от черты пьедестала, уже без ходульных штанов, заменённых армейскими, ниже проклёпанных наручней вёртко прихватывая лунноглазых девиц, Кенотаф терпеливо задавит обеих мордашками около плит, из косухи толкавшейся Синтии, пережимая коленом, доставший ключи BMW, напомнит вскользь, что паства анархистов, искавшая в них прямой образец, мерой зеркал Генеральства Драконова, дважды останется разочарована полной несхожестью милых отродий с масштабами Пикового Короля, здоровила, испачканный сажевым гримом, в рывке напряжёт бычью шею, картинно швырнув от границ Лебединого Острова на полупьяно-мятежной борьбе репортёрш, озорным бултыханием возле речного трамвайчика, плавно зажёгший сигару к ночной густоте фонарей, Молтри сплюнет навстречу игольчатой статуе, двигаясь посвистом вдоль золотистой эмали свечения фермовых дуг стержневой Tour Eiffel, ворчливо намывавшие друг друга, за губчатый плеск у нежных грудей, фотомодели поднимутся, бегло обмакивая струи мимо точёных фигур до махристой каймы полотенец, из мягкости ароматической соли над капельками верениц мозаичной отделки Emaux De Briare через ванную комнату, шлёпая пяточками вглубь отельного номера, гладкостью ниже чехлов Синти вытянет о подлокотник тахты заказные вечерние платья из штемпельных проб телемаркета, ближе к подаренному фиолетовому аппарату Swatch Twinphone за бережным треском пакетиков MDMA, от AlphaSmart Pro вклеивая брифинг, для прессы к локтям столичных контор, выборочной перегрузкой у штекера спешно доставленного Macintoch экранируя файлы при лазерных дисках, защёлкнет в пластмассовый кейс автономную клавиатуру, ложась рядом с попкой нервозно дремавшей сестры, экскурсией по Эйфелевой Башне, двойняшки возьмут билеты наверх, к тысячефутовой грации около южного входа, у ярусов нетерпеливостью ёрзая мимо зевак до буфета с шампанским, на лифтовой тяге сдвигаясь к отметке трёхсот тридцати ярдов, щёлканьем при Instamatic тасующие смотровые платформы внутри Dame De Fer под лущившейся бронзовой краской, селебрити Вивиан, между туристских осаленно-потных раскормленных спин, затеняя похмельные веки решётчато-белой границей очков-жалюзи, над мигренью у Синти потребует из толчеи не кадрировать вспышкой её герпес губок, старательно отретушированный мутью алой помады, о привкус тугой абрикосовой жвачки бездумно сканируя, точно бы вдоль ротозейства гостей, панораму французской столицы в бурчании, смехе, рыгании, швырканье и ковырянье ноздрей, при телеретрансляторах каркаса, вернувшиеся устроить пикник, сёстры-близняшки расстелют отельное скатанное полотенце, лужайкой на Марсовом Поле, от сумки Louis Vuitton под колоссальностью арочных сводов опор Tour Eiffel вынимая бутылкой эльзасское десятилетнее, кремовые профитроли, десертно-ребристый набор канеле, посреди хруста двух сладкоежек вглубь кексовой нежности за карамелью, птифур и мадлен, с газетно-трикотажным принтом блузки, штрих Синтии Бёрн, оправив деним, бегло стряхнёт возле джинсовых шортиков липнущие между бёдрами крошки, разглядывая в неслезавшей ухмылке обвод Виви, томно дополненный матовостью шляпы флоппи, к лиловым полоскам вдоль топика, у замечания стрингерши, выряженной, как совсем уже дура, в ответ принимая обсахаренный шквал из выпечки, наискось посланный звяканьем жил серебристых браслеток второй янки-леди, разбалованно за охраной проклёпанного долговязого Армора Солберга, ждущего перед Nissan Mistral R20, с кожаной штопкой жилетно-шипастых плеч и нефтяным ирокезом, девицы заменой E31 Gran Turismo извилисто выведут на магистраль TWS Quasar, полузакрытой моделью наклонного палевого мотоцикла при блоке Reliant, сцепившись в обнимку из плавности крена по акселераторной рези сквозь шоппинг-вояж, дугой бистро, кофеен и пекарен, сновавшие вдоль пассажных фигур, медиалица займутся терзанием клерков, о лейблы дотошностью перебирая сверкавшие блузки и топы валанского шёлка, поверх акцентируя оттиск изящества талий шныряющих дам, застегнув CD-плеер над узостью клатча, при фырканье струями Vogue, среди обслуги Города Платанов, держа мотоцикл чертой авеню, около велосипедных стоянок, элитных ландо и бликующих кабриолетов, объёмностью взгрев задний люминесцентный сигнал TWS Quasar, стрингерши Бёрн от проспекта взобьют 4-поршневой рядный двигатель на 850 кубодюймов о такты, минуя фасадный контраст неоклассики при модернистских высотках, затёртых литой небоскрёбной громоздкостью Tour Montparnasse, грунтующей мансардные оконца, лепниной витья о юбки углов, к солнечной пене на кровлях природного шифера до облицовки рельефностью известняка между кованных переплетений балконов, дуэт репортёрш обмусолит к подставкам на устье Les Champs-Elysеes ювелирный бутик авиньонцев при тесных витринах Dior и Chanel, от площади Конкорд взболтав пакеты, за джинсами-гранж, бюстье и шабли, рыскавшие под извилистым сопровождением шин турбодизельного внедорожника, где риветхэд Обелиск, надвигая о шлакобетонную длинную рожу зеркальные визоры, чтобы таламусом не повредиться, начнёт утрамбовывать шорох товаров среди верещания мадемуазель через короткобазный 3-дверный Nissan Mistral, глухо закидывая, будто кипой мешков для цемента, пока телезвёзды сбегут к расположенному изнутри погребка brasserie, мимо творческой публики с радостным простоотродьем заказывая блюдо дня возле грифельных досок, притягивая ближе панк-анархиста мясными закусками, пивом и луковым супом, в декоре немытых зеркал ар-нуво перед авангардистской мозаикой ретро вдоль тисса обшивки диванов, заметившие появление над высотой окон радужного обтекаемого силуэта Mercedes Contender XG, тюнингованного ателье в профиль Status & Class, мадам Клотильда Холлиншейд при сёстрах, ладонью зовя Эргану к себе, между туристской волны фотокамер почтит смотровую террасу над Площадью Шарля Де Голля присутствием, от иностранных гостей увенчав Триумфальную Арку эмалью фейслифтинга выскобленной безупречности, мягко возьмёт органайзер у тонких колец ассистирующей Джинджер Логан, диктуя отрывистый адрес в набор Motorola StarTAC Синти Бёрн, hotel particulier, часы журфикса, прощупывая слой герпесных губ, около Виви, сощуренная привередливостью, атташе-виктимолог салфеткой поверх оботрёт след ногтей, поднимая край белых очков-жалюзи надо лбом янки-леди, скептически взглядом окинувшая до Ле Шанз-Элизе лунноглазых девиц из шаблонности полушалавистых мерок селебрити, пробников-спутниц внутри коммерсантских забав, недотравленного через трипперный зуд секс-эскорта, жующих рулончиком Fruit By The Foot, ставку делая крепче на Синтию, мимо каскадной волнистой причёски, она невзначай для сестриц обозначит вопрос, к impeccabilite двух фигуранток, спешащих в колл-гёрл под эструс желёз, высшему обществу за основной прейскурант откровенно начнёт импонировать их непосредственность, что может сделаться пропуском фотомоделей на люксовые вечеринки с адгезией неких заплывших сиятельств подряд адюльтера, отбрасывая вне истеблишмента сифиломы и языковые эксцессы газетчицких прихотей вкруг стержневой благосклонности для телезвёзд блудуарной парюры над страстью телес, без дактилоскопии и обмеров, похлопывая о личики вскользь, автодозвоном из Chronos LX Трэвор Дэйкон свернёт за металл вензелей у ажурных оград мимо трассы, аллеей каштанов среди постаментной шлифовки базальта скульптур, на толчёном ковре черепицы линуя двор частного особняка U-образной фактуры, подряд белизны молодых лепестков зантедеский плантбанда, от вычурности крыльевых трещин эркеров, Блэксайд осмотрит широкий фасад Belle Epoque, различающий люксовый Rolls-Royce Camargue, до тембра Alfa Romeo Proteo, двухместным купе на светский заказ, ролью шофёра советник-мулат в чёрной поло-рубашке и буннет-каскетке учтивостью вытряхнет из концепт-кара по дамам вечерние платья с косухами, броские шпильки и тесные сумочки, жестом давая понять, где их наскоро примет зажиточный класс, отстранившись цветочным партером куртин до жемчужной каймы орхидей, в hotel particulier магнитной картой, впускаемые на отзвуках слуг, пальчиками у галтелей фигурных перил знаменитости премиум-телереалити фирмы Cord Industries вытянут между секьюрити, вооружённых LaFrance M14-K при кобурном штрихе длинноствольных Glock 24, спортивный HK Elite за штурмовой пистолет Mini Kimel, оставившие кожаны, под эклектикой из ультрамодного через навивы глубокого ретро, лепниной бугорчатости алебастра оглядывая высоту потолочной гортани бликующих люстр по сгущавшимся сумеркам, от череды махагониевых желобков гарнитура звериностью декоративной интарсии, обе девицы проследуют у анфиладного шарма надушенных комнат с двустворчатой плавностью эгломизе при дверях сквозь гостиную, встреченные за литой плексиглас арт-дизайна вперёд сухоцветов о тёмные вазы Реймоном Годаром напротив Клемана Латура, открывшего экстравагантный узорный сервант, наполненный фужерной толчеёй, лафитниками с графинной резьбой, строем бокалов и пепельниц для респектабельного окружения, стрингершам вскользь подающий ладони, двойник Марка Нофлера в ало-смолистой концертной рубашке предложит места у журнального столика, пробно овальной бутылкой раскупорив El Espolon от Campari, селебрити Виви, игравшаяся с перьевой щёткой для обметания пыли, точёностью примет оттенки ухаживаний безансонца, среди фешенебельных волн драпировок, на зыби свечения матовых бра вдоль атлантов и кариатид, луч горлышка Martell из комплиментов, огладит стекло коньячной струёй, через нарбоннскую виноторговлю расширенным ассортиментом давая понять, что у выбора розничных самостей каждая мадемуазель парангон, бодибилдер-француз разъяснит сурдопедагогической техникой принцип условности знаков для первых стараний в комфортном соитии, адресностью позволяющих гостьям верней присношаться друг к другу, когда репортёрши, юля сигаретой Eclipse у табачных витков Du Maurier, элегантностью до травертиновых граней камина затушат флиртующий дым, распустив бодиконы на стройности чувственных тел, оставляя комплект Givenchy возле Maidenform, цепью звучания тонкости шпилек о рупор акцентом паркета, сдвигаясь при мороке яминой длинных зеркал в золотистом багете за поданные руки двух терпеливых месье, до психостимуляторов инъекций, вводящих с..идбол на шприцевый скос, под оголённостью стрингерши-фотомодели мгновенно утонут среди наркотических ласк эйфории, вдоль чокеров жемчуга из колыханий гранд-дам, где опрятностью клейких волос полунеандертальцы начнут обнажённо бичами пороть их сиятельство между завивов мотаний колье Harry Winston, глотая мужской огрубелый парфюм Boucheron, телезвёзды вберут прижимавшиеся энантемы французской любовью, у плавно колеблемого реостатного света глубин амплитуд влажно переплетающейся экзекуции, мимо гардин об экран тепловизора шиферно-ализариновой гаммы на крупнокалиберной выставленной Freshour Pauza P-50 BMG, объёмностью поверх мансардных юбок, за эркерами держа видикон, перед свиванием глистообразных узлов, где не станут взывать к Нему сердцем, лишь примутся гуще вопить, содрогавшиеся на искомканных ложах своих, пригибая Драконово Семя по рявканью меток разлезшегося онейроида, ниже подспудных бренчаний ключами от бездны, ловящие звучностью аккордеон долговязой гамбийки в искрящемся платье шифона маренго, при контурах трилби и саже велюровой тройки Жозефа Биссона, секьюрити через магнитный сигнал плотной карты у линий разъёма позволят войти шансонье с африканской кружащейся спутницей в бархате клавиш, порогово не успевая достать о кобуры Glock 24, когда исполнитель вкось пятизарядного S&W Bodyguard M49 на запахе струй револьверным глушителем высверлит челюсти хриплого клацанья телохранителей, мимо шептала взбивающий скрытый курок, следом анфиладно-мглистых комнат, вводя за собой пульс техно-шута, сверху расщёлкнувшего алюминий футляров, кустисто взъерошенный о переливы железа колец вдоль ушей, здоровила панк-рокер ударом небрежно шнурованных берцев прорубит слоисто-бесформенное ворошение спальни, швырнув знаменитостям парой винтовки на унификации гильз, исподлобья разглядывавший, как внутри помрачнения две обнажённых теряющихся секс-туристки зажмут разрывную подачу .223-м калибром у воплей бугристости светского общества, чиркая в артериальные брызги обои узорного шёлка и простыни грудой постели King Size, наружу разрастающейся бурей, от сипа мембран глушителями, к полупрозрачности вогнанного магазина за липкую дрожь перемаранного кулачка над скобой-рукоятью, давившая автоматический гвалт сингапурской SAR-21 CIS, Виви Бёрн отстранится лопатками возле блистания профиля Синти у вспышек тайваньской XT-68, газоотводной системой напора уродующей экзекуторов с плётками, опустошая нервозностью искр штурмовые винтовки булл-пап от глянцованной семенем, ударопрочной пластмассы, за дымчатый шлейф многокамерной хмарью насадок, шатавшиеся янки-леди по трупам издёрганного культуриста Латура и взрезанного музыканта Годара, прижмутся к Жозефу Биссону, отдавшему фотомоделям вечерние скорченные мини-платья в его пятерне, рядом с ласковостью пальцев мадемуазель Фурнерон, щепетильно заклеивавшей лейкопластырем ссадины после бича на измученной попке селебрити Вивиан, медленно взяв орхидеи над лаком рояля, старающейся не упасть хваткой врозь этажерки, напротив рельефа бюро, Синти Бёрн, закурив неодетой, прощупает волосы, гладко босыми ступнями шурша о толчёный ковёр черепицы, скоблящая между ворот полуночной замытостью город Пиаф.