Клиент

Глава 13

К вечеру во вторник Джорджу Орду и его служащим удалось ограничить деятельность Фолтригга, Бокса и Финка пределами роскошной библиотеки в федеральном здании. Там они и разбили свой лагерь. В их распоряжении было два телефона. Орд одолжил им секретаршу и практиканта. Всем помощникам прокурора было строго наказано держаться подальше от библиотеки. Фолтригг постоянно держал двери закрытыми и разбросал свои бумаги и все остальное по огромному столу длиной в шестнадцать футов, расположенному в центре зала. Право свободного входа и выхода было дано лишь Труманну. Секретарша по желанию Роя приносила кофе и бутерброды.

Фолтригг был весьма посредственным юристом и умудрился последние пятнадцать лет обойтись без серьезных юридических изысканий. Он ненавидел библиотеки еще со студенческих времен. Он считал, что всеми юридическими исследованиями должны заниматься яйцеголовые ученые. Практиковать же должны настоящие юристы, способные убедить присяжных.

Однако просто со скуки, сидя в библиотеке Орда вместе с Боксом и Финком в ожидании, когда их позовет какая-то Реджи, он, великий Рой Фолтригг, юрист высшего класса, уткнулся носом в толстый свод законов, а еще дюжина столь же внушительных книг лежала вокруг него на столе. Финк, один из тех самых яйцеголовых ученых, сидел на полу, сняв ботинки и обложившись кипой бумаг. Бокс, как и его шеф, тоже далеко не дока в юриспруденции, делал вид, что работает на противоположном от Фолтригга конце стола. Последний раз Бокс открывал книгу по юриспруденции много лет назад, но в настоящий момент ему просто нечем было больше заняться. На нем были только спортивные трусы, и он изо всех сил надеялся, что завтра все они уберутся из Мемфиса.

Целью всех их изысканий было найти способ заставить Марка Свея выложить информацию против его желания. Если какое-то лицо располагает информацией, имеющей решающее значение для уголовного процесса, и это лицо предпочитает молчать, то как получить эту информацию? Вопрос второй: Фолтригг желал знать, есть ли способ, оставаясь в рамках закона, заставить Реджи Лав расстаться с информацией, доверенной ей Марком? Конфиденциальность беседы между адвокатом и клиентом всегда священна, но Фолтригг хотел знать все.

В споре насчет того, знает ли Марк что-нибудь или нет, победил Фолтригг. Мальчик был в машине. Клиффорд тронулся умом и хотел высказаться. Мальчишка врал полицейским, а теперь нанял адвоката, потому что он знает нечто такое, о чем боится говорить. Почему бы ему запросто не рассказать все? Почему? Да потому, что он боится убийцы Бойда Бойетта.

Финк все еще сомневался, но устал спорить. Его босс был не слишком умен и очень упрям, и уж если он что решил, то тут его ничем не собьешь. Да и в рассуждениях Фолтригга определенно был резон. Мальчишка вел себя странно, особенно для ребенка.

Бокс, разумеется, поддерживал босса и верил каждому его слову. Если Рой говорит, что мальчик знает, где спрятан труп, то так оно и есть. В результате одного из его телефонных звонков полдюжины помощников прокурора в Новом Орлеане занимались подобными изысканиями.Бокс, разумеется, поддерживал босса и верил каждому его слову. Если Рой говорит, что мальчик знает, где спрятан труп, то так оно и есть. В результате одного из его телефонных звонков полдюжины помощников прокурора в Новом Орлеане занимались подобными изысканиями.

Ларри Труманн постучал и вошел в библиотеку где-то около десяти вечера во вторник. Большую часть вечера он провел в офисе Мактьюна. По заданию Фолтригга они пытались получить разрешение предложить Марку Свею охрану и безопасность в соответствии с Федеральной программой защиты свидетелей. Они десятки раз звонили в Вашингтон, дважды разговаривали с директором ФБР Дентоном Войлзом. Если утром Марк Свей не даст Фолтриггу желаемых ответов, у них будет припасено для него крайне заманчивое предложение.

Фолтригг считал, что все будет в порядке. Мальчишке терять нечего. Они предложат его матери работу в другом городе, пусть сама выберет. Будет зарабатывать больше, чем шесть паршивых долларов в час, которые она получает на фабрике по производству лампочек. Семья будет жить в доме на фундаменте, а не в дешевом трейлере. Дадут им и деньги и, может, машину.


* * *


Марк сидел на тонком матрасе, уставившись на мать, лежащую рядом с Рикки. Ему безумно надоела и палата и больница вообще. От раскладушки у него болела спина. Более того, красотки Карей на сестринском пункте не было. Холл был пуст. Никто не ждал лифта.

В гостиной сидел один-единственный человек. Он листал журнал и не обращал никакого внимания на телевизор. И сидел он на диване, то есть именно там, где Марк рассчитывал поспать. Марк сунул два четвертака в автомат и вытащил банку “Спрайта”. Сел на стул и уставился в телевизор. Человеку было лет сорок, и выглядел он усталым и обеспокоенным. Прошло десять минут, и программа кончилась. Неожиданно на экране возник Джилл Тил, народный адвокат. Он спокойно стоял на месте автомобильной катастрофы и рассказывал о защите прав и борьбе со страховыми компаниями. Самый настоящий Джилл Тил.

Джек Нэнс захлопнул журнал и взял другой. Он в первый раз взглянул на Марка и улыбнулся.

– Привет, – сказал он ласково и снова занялся журналом.

Марк кивнул. Только ему и не хватало еще одного незнакомца. Он потягивал напиток и молча молился.

– Что ты здесь делаешь? – спросил человек.

– Смотрю телевизор, – ответил Марк еле слышно. Человек перестал улыбаться и принялся читать журнал. На экране появились вечерние новости, среди которых – рассказ о гигантском тайфуне в Пакистане. Мелькали картины мертвых людей и животных, которые валялись вдоль полосы прибоя, как дрова. Все обычно охотно смотрят такие передачи.

– Ужасно, верно? – заметил Джек Нэнс, повернувшись к телевизору, на экране которого вертолет завис над грудой мертвых тел.

– Жуть, – согласился Марк, стараясь сохранить равнодушный тон. Как знать, может, еще один голодный адвокат ищет легкую жертву.

– Действительно, жуть, – подтвердил человек, качая головой при виде всех этих страданий. – Я думаю, нам за многое надо благодарить судьбу. Но в больнице очень трудно быть благодарным, ты меня понимаешь? – Неожиданно он снова загрустил и с печалью в глазах взглянул на Марка.

– В чем дело? – не мог не спросить Марк.

– Да тут мой сын. В очень тяжелом состоянии. – Человек швырнул журнал на стол и принялся тереть глаза.

– А что случилось? – спросил Марк. Ему вдруг стало его жалко.

– Автомобильная катастрофа. Моего парнишку выбросило из машины.

– А где он?

– В реанимации, на первом этаже. Мне пришлось уйти. Там настоящий зверинец, люди кричат и плачут вое время.

– Мне очень жаль.

– Ему всего восемь лет. – Казалось, что он плачет, но точно Марк не мог определить.

– Моему младшему брату тоже восемь. Он лежит в палате за углом.

– А с ним что?

– Длинная история. И становится все длиннее. Я думаю, он выправится. Я надеюсь, ваш сын тоже поправится.

Джек Нэнс взглянул на часы и неожиданно встал.

– Я тоже. Пойду проверю, как он там. Всего тебе наилучшего. Как тебя зовут?

– Марк Свей.

– Всего хорошего, Марк. Побегу. – Он направился к лифту и исчез.

Марк занял его место на диване и через несколько минут уже крепко спал.

Джон Гришэм