Бесконечность воспринимающего

Число же цветов и вкусовых субстанций бесконечно...

Демокрит.

Тогда каким образом люди общаются друг с другом и узнают друг друга? Они бы могли это делать через мышление, если бы они умели мыслить, но за редким исключением единиц, мышление, как правило, становится врагом общения, а не его другом. То, что призвано объединять - разьединяет. Во все времена только самые верхние этажи интеллектуалов умели находить дороги к взаимному общению ( и вовсе не без ссор, конфликтов и склок), остальные - даже не промышляли о том, что нечто похожее возможно.

Как в таковом, в человеческом разуме мы не находим осознанного запроса на общение. Интуитивное и стихийный запрос находим - все открывают интернет и читают книги ( хотя и здесь все - это далеко не все). Но никто и представить себе не может, чтобы уровень интеллектуального запроса возрос настолько, что не мог бы прокладывать себе путь дальше без сродных им умов. Это Лейбниц ездил к Спинозе и подхватывал рукописи, выпадающие из его рук, наш среднестатистический интеллигент никогда так не поступает.

Но если мы не общаемся благодаря мышлению, то тогда благодаря чему мы общаемся? Если я поверю Демокриту, а я ему поверю, то общаться через чувства мне будет еще в разы сложнее, чем через мышление. Чувства, развиваясь и дифференцируясь, уходят в бесконечность. Богатое чувство - неподражаемый контент. А значит, к своему ужасу, я должна признать, что мы, люди, в основной своей массе, имеем возможность общаться друг с другом всего на всего по одной лишь причине, и причина эта глубоко неприятна для меня. Мы общаемся лишь потому, что наши чувства вовсе не уходят ни в какую бесконечность, как им следовало бы делать, но наоборот, - огрублены, обрублены и подогнаны под типичные шаблоны - и через эти шаблоны мы и воспроизводим друг друга, словно самые скучные создания в мире, раз за разом.

Удобнее слышать друг друга тогда, когда мы завязаны на общий стандарт, - удобнее - но можно ли назвать это слышанием?
Услышать другого - значит войти в реку, в которую нельзя войти дважды и измениться, не остаться прежним. Но наши чувства- обрубки выполняют за нас ровно противоположную миссию: они сохраняют нас такими, какие мы есть, ничего в нас по существу не меняя. Мы как те пчелы, которые роятся у одних и тех же сот. Вот почему стоит лишь какому-то одному чувству стать более свободным, и мы его уже не понимаем, а значит воспринимаем как безумное.

Но если верить Демокриту, любое наше чувство должно быть безумным, потому что должно быть бесконечным. И вообще не должно быть такого понятия "нормальное чувство", но только понятия " свободного чувства" и "подавленного". "Нормальное же чувство" есть клишированное бесчувствие.

Мы на самом деле не общаемся, мы роимся - вокруг того, что старается избежать всяких проблем ( и потому их отгребает через все "задние проходы"). Наше мышление - глубоко проблематично, а мы делаем вид, что это не так. Наши чувства - еще более проблематичны, чем наше мышление, и поэтому мы проявляем по отношению к ним еще большую агрессию, чем к разуму. Эта агрессия может выглядить, и чаще всего так и выглядит - " сладко" и "мягко" - нас со всех сторон призывают раскрепоститься, отдаться на волю чувству, но между прочим, тотчас же и задают образцы - КАК ИМЕННО это должно выглядеть. Под именем свободного чувства нам навязывают чувство, стереотипно узнаваемое всеми. И я с тем большей уверенностью убеждаюсь в этом каждый раз, с какой завидной частотой обнаруживаю, что любые негативные чувства изгоняются из этой грубой схемы. Ведь мне, как человеку мыслящему, совершенно понятно, что истинно свободное чувство человека не может идти к своей свободе, устраняя любое проявление всех своих негативных сторон.

Хватит лгать о раскрепощенных чувствах!
Раскрепощенное чувство не боится боли, страдания, отчаяния, а вы занесли все это в нежелательный регистр, в то, от чего следует избавиться. Но тогда по вашей логике следует избавиться и от самой жизни, ибо она несёт такие чувства. А вы и избавляете нас от жизни, вам нужен рой и ровные ряды сот, с которых удобно снимать коллективный мед. А еще удобнее и приятнее при этом, чтобы пчела думала, что она свободна.