BIG Фрагмент 37, Нечистый До Вечера, Ступень 35

A. A. A. "Цветущая Во Мгле" [Роман, Версия 16+]

["Unclean Till The Evening", Michigan 1927, Ladderstep #35, Harry Anthony "Star, Beautiful Star", Connee Boswell "All Alone"]
Крыльями ворошил капельки, зарослей переплёт грабовый, исподволь анфилад шёпота, многостворчатых эркеров тропы стекольно-дождливые между листвы, контуром тишины вальмовой спрятанно вглубь аллей плакало, дёрн измяв, туфель ключ слякоти, перелистывая лексикон, удайдзин-поэтесса и стенографистка Жозетта, в бессмыслице гладил культями, старающийся, позади шепелявостей слуг Хатояма, чуть ниже отточия за фронтиспис, гермами до шпалер буковых светоч клякс фонаря-пагоды каялся между псов каменных, львиноглавые ориентальные статуи братьев Адзума закольщиками для Бэргардена по нисхождению двадцатилетия, хлюпавшей временем, топкой дресвы, хвойный лес, окаймив просеки, вытравил каблуков чавканье, отблеском у террас жмуривший, самодвижущийся дегтевой экипаж Stanley-Stedamer близ косохлёста сплетений нормандского особняка за кирпичной оградой садов, где чугунный медведь в сюртуке постамент искогтил, спутницей от ревю полночи шкета нор городских россыпей мерила курдонёр замкнуто, мисси Джералдин Бёрн, потных кордебалетных шестнадцати отроду лет, при коняшку-скакалку мотавшем о грязь, на дурных полдекады бутлеггерства младшем, нечёсанном Тэррансе-Хайрэме Бёрне, подброски нагульные Сэлема, выстраданно кастеляншею смуглой их милости впрок смастерённые для кабаре, гукали наравне портика, пачкая дождевой бусый плащ, многих вод не глотнув к прочерни, в залежалом презрении ненамокающая по клеёнчатой зыби девица-копчёнка с зонтом, вдалеке миловидная, слишком пленительная, чтобы всей замусолиться от пятерней, никель стёртый, разменянный без номинала, танцоркой за пастью бурлескных орав, клош с эгреткой над мотоколяскою глянцевой Car-Nation Roadster, потёками вдоль можжевёловых стен, конники в галифе, трогаясь, плавали густотой хэмлоков, лацканы у ремней стяжкою, Номер 9 качнул гальванический луч, сморщив папоротник снохождения, укоренённого при терцеронах Изделия Божьего, трущийся мочкой элкхаунд вверх краги перчаток барона, спустившегося от седла, выжданной похвале радуясь, норфолки чередой всадников с бряцаньем прицепной тягою, каучуковый след из тенистых ручьёв наползающих троп между сосен, об марочные кольеретки, прилепленные на слюну, тренчами позади ольстеров, хомбурги возле шляп фетровых, Мэйнард Стоун отпирал вкрадчиво налинованной аннунциаторной зыбью из холла под четырёхзвенной люнеттой морщин ар-нуво остеклённые двери парадного створа для бауэров около фосок, борзых разгоняющий, Дегенфер с волглой каскеткой, торчащею под брезентовкой, оттаскивал прочь водолазный скафандр мимо ловли об ил крем-ликёра, снимаемого контрабандой при днищах стальных промысловых судёнышек, за вертюгаденом перед охотничьей сворой наездников, шаркая всхлипами, кожаные сапоги, двигало грамшеллак раструба скрипами в колее тумбовой, отсверки под вольфрам хрупких бра, окаймлённый торреями кадок, визиты аллей привечал исполинскою овеществлённою дамской утопией халикотерий, бугорчато полузвериными лапами высившийся над щипаньем листвы впереди стройной поступи синдиоцерасов четырёхрогих у скола рубил питекантропов, от Маккавея валяний дубильно-опилочных шкур чучел, выделанных по гравюрам изданий об антропогене, шуршащая ваза для мокрых зонтов, мебелью кабриоль около ширменных верениц профилей, светскую балюстрад публику аудиенцией вскользь одаривший патрон, сюзереном над шляпно-болваночными хатамото лесов, Номер 9, Вольтерчик, их милость, владелец поместья, бутлеггерства ревностно-дошлый комиссионер, по шаблону воспитанный Осуетившимся, бойко чертился иглистою тюлевою хризантемой петлицы у смокинга, пуговичные гамаши о туфли дразнящими искрами, справа отцовский мулат-камердинер, valet de chambre, как ныне принято именовать пилозубое и стоеросовое, у безвременья зоологическим садом облапивший дзельквы и гинкго бонсай под вазоны застыл вислоносый косматый бурдюк мегатерий, парадную лестницу глыбой убранства дополнивший чопорно двадцать вторым годом ранее, через недвижный поддельный зверинец для спиртопродажных бахвалов, трофейными досками что наряжали шерстисто любой коридор, бойлеров колотьё дымное, брючины о проём зарослей, штопальщик излобзал пальчики госпожи Ёсикавы, гранд-дамы японки, тускнеющего диаманта чужих будуаров, давнишней знакомой импрессионистских забав, полюбовницы Вардемена, суфражистки-дочурки и Ангела Ночи посланника, от Изэнэми гасторнисы вдоль фороракосов за ламбрекены расшивкою сборок портьер у галтелей перил, стестон кэттлмен прежнего кроя над гривой трёхрукого Сэлема, выряженного в мундир заказной антрацитовый Мёртвоголовых Гусаров, со втачанным справа вторым рукавом, утаённо сквозь петли басонного ментика, чучельником вровень залы бродила Поделка Господня, окрест упражнявшаяся в составленье фигур из лафитников перед циновками сугадатами, дразня всеобъемлющий ноктамбулизм, возгласы остротой к прикупу, горлышко до мюзле брызнуло спячкою мышьяка пробочной, первобытный охотник среди элегантности холок сухих дромомериксов, мазанных едко потравой от моли, берлоговом дивным под нужды чащобные Волка Во Фраке тесня напомаженные гуталинно затылки у лиственного серебра маркетри вширь комодов, имущего класса пещерные люди, враставшие об модернистский ветвлёный узор по гостиным за библиотечно-стеллажную жёвань, при френче суконном с фуражкой штабной офицер Хортон Левенворт, херес откупорив Кеннету Маршаллу, однополчанином гранок протезно-сверлённый армеец Олд Хиккори, за витаскопом безгласных катушек приваживал абрис мадам Ёсикавы изысканно Юджин О'Халиган, радиорожа пивных воротил, языкасто-раскормленный сгусток беспутства, обаловавший половину кулисных темнушек спикизи, о бронзовые на старинный манер, полированные зеркала, двадцатисемилетняя Жози, бракованных пара супружеств и груда скребков акушёрских с измятостью выкидышей рифмоплётства строчильного, дура убогая, на правдолюбстве рехнувшаяся целлюлозы пачкунья боскетных теней, возрастом канитель резана, рвотою изнутри капало, нищее в муляжах папеньки, церемонности немолодой куромаку, приветствующий джентри Вардемен-сама, он будто собою давил миновавших, грядущих и нынешних, странно невыраженным, безразмерностью скальной, пластрон из чернильного шёлка на бланже крахмальной манишки, визитка с цепочкой жилетной, подряд лебезил господин эмиссар, бородато-безусым в пенсне, Хатояма Нобору, цилиндр невысокий отдав мажордому, шурша в дар настольной фигурой японского волка затравленного, из Хоккайдо полвека назад, стружечный перегиб вывернув, челюсти разошлись воздухом к падали узловых голеней, до восторгов, наигранных лишь вполовину, отец предлагавший асквибо, возимое от монреальского Подпола Балленберга, торфяными брикетами тисканное вровень залежей Шрайхартских, не без поспешества Грелки и Штопора, рыскающих с варьете прихлебательской швалью, среди джаз-оркестра, напичканного камертонно Шарлоттою Форрестер-Корд, вензелем боковин дёрнуло, к шороху несессер лаковый, ярусом вертикаль, гнавшая, вразнотык обитателей Сада Медвежьего, грима кабуки подставка за дюжиною роговых нэцкэ и окимоно, подряд шифоньерного звяканья плечики вешалок, Жози расчёсывалась, наминая каре обихода станочниц и эманципанток, домашней завивкой горячих щипцов, через штепсельный ток перед стрижкою бубикопф, свежее платье-чехол из шифона вкраплённым стеклярусом, туфельки-лодочки, мимо перчаток бликующая диадема-бандо с инкрустацией жемчуга, контуры Джералдин мглой обложного дождя, эркеров завитки створные, в гадостном каблуков чавканье пятился курдонёр въездами, сухощавый полковник, шинелью внакидку среди зверомордых скульптур облачённый, у автомашины поместья Бэргарден, седые вихры королевскою крачкою ниже военной фуражки с околышем, физиономией длинною, выбритой и сухощавой, колючие глазки, допытываясь у капрала прибывшего, сведения каблограммы обмысливал, режа сгущающийся полумрак, дробомёт на погоне казёнником вверх, зонт придерживавший возле Хортона штопальщик, наново голос шофёра под глянцем каскетки, устроившего разводной ключ до вёрткой реборды, вблизи пятиместным салоном граня импозантный обвод узкофарного Kissel B-75 бронированной шестицилиндровой автомашиной баронского дома, беседки чугунные мимо аллеи берсо, львиноглавые псы анфиладой шпалерных садов, россказни сочинял Вардемен, точно бы седину выстриг он, фаброю только лишь смазавший черновласое пажества сооружение от куафюрных дел мастера, сквозь фортепианный регтайм шерудя росомаховый ворс эктогануса за исполинским оленем среди шерстоспинных архантропов над угловой полировкою стоек, двубортных костюмов линейчатых с ватной надставкою плеч сюзереном К-сан, шифоньерных верзил краниолог потомственный да благодетель распивочных, с Юджином от преферанса Нобору делился, оценивая броско неувядавшие прелести жестовых сцен госпожи Ёсикавы, подспудными соображениями, относительно дам, копотливо права избирательные обретающих, что процветанию эмансипации твёрже способствовало не Побоище Всемировое, а кованная водокачка дворовая, так как рычажные тяготы мадемуазель и мадам всё сообщество их укрепили безмерно, поэтому дольше противиться натиску леди возможность издохла, оно вам не сладить с кривой вышивальщицей, ибо удел кроманьонский ждёт в праздноголосице, ровно как то, что звалось керосиновой мотоповозкою для верховой езды, ныне прогулочная тарахтельная мотоциклетка с прицепом колясочным для неумёх, запонки у манжет выправив, трубки дно начинял Вардемен, слыша вне кимоно грабовых, эмиссара гримасником велеречиво-докучливого, потеснивши судок мельхиоровый отсверка блюд на фланкирующий ротный строй абрикосовым брэнди из ассортимента, патрону втолковывал суть господин Хатояма, о выгоде троп Футагава Юкайо, намерение изъявивши участвовать в Корда проделке микстурной по лазам Детройтской Воронки, набором портретным из фотографических карточек сплошь увлечённый, Вольтерчик сопел дымно, лишь по усам различая возможных соратников, гостя стараясь повергнуть в смятенье новеллами про рэкетёрство, что с двадцать четвёртого года подряд наводнило столицы всех штатов, когда визитёр шепелявый из Осаки, предпочитавший ёфуку обновам купален, подпоркам ножным и уборам корзинным, приличествующий состраивал вид, полный негодования, впрок умолчав о своих гокудо или лавочках после такари, шимозой растресканных ниже ясиро ворот, соснами наравне хэмлоков ольстеры тормошил искоса маранный перелив копоти, сухощавой танцорки бурлескной трепание контуров на прилагаемом выше усердии Оделла Гвейгана свиты баронской в шипении от аппарата, сгустившего крепость у медного бака за трубчатый переходник, Машинист, овладевший девицей-копчёнкой, сношал всхлипы рьяно среди кубовой, под безмолвием юного Тэрранса-Хайрэма, щупавшего измусоленную пятидолларовую банкноту, вдоль чана клокочущей браги, при газовой старой конфорке чудовище ментором вшивых подбросков, что все поколения давние, томной рачительностью к обесчещенной некогда мимо сонеток прислуге, визжание полупривычное Джералдин Бёрн, терцеронки шестнадцатилетней, для власть предержащих увитой испариной куколки да вертоблучки со ржавым ключом заводным под спиной, вексельных казначейств росписью, выровнял смятый край бережно, сажевый зонт сестры в пальчиках Тэрри-Хайрэма, сквозь плащ-накидку себе указав не дрожать, через полугаллонные фляги шум пятивиткового змеевика врозь бидонных паров спиртовых, у галош бередя самодвижущихся экипажей насос для продувки вручную, он вздрогнул давлением сорванной крышки по штуцеру, топот ребяческий щуря печатью дурманного облака за неоглядные дебри, среди эпиорнисов чучел метёлкоголовых и широколапой лохматости моа поры кайнозойской, навстречу гостям слева от барабанщиков, аккомпанирующих колотушками бати, под гомон тайко расчертился обвод Изэнэми, вблизи тростниковых завес, шёлковый трагифарс лаковый, около балюстрад плававший, следовал глухотой лестницы, нарастающий о позумент гарнитурный морёного дуба, сверкал танцем веер утива гранд-дамы, к парадному кителю плечиков, из Муцухито эпохи, расшитой грудиной с каймой обшлагов, оттеняя цветами сатина до шпилек узлы йокохоко двойным постижёрным изделием на госпоже Ёсикаве, под бланжевый грим и гагатовых волн макияж, пробираясь носочками таби за свес колокольчиков ориентального тембра, скобля над иглой эбонит говорящей машины, Вольтерчик патроном ворвался, от гербовых швов камисимо парадного бивой петляя вдоль струн, катагину торчащие плечи крахмальные двинув к усмешке влюбившейся заново, гибкой японки, увенчанный Номер Девятый плетением канмури сита иккэй, или кривошнурочным хвостом над макушкою, страстью объевшийся точно бы, Варди-кун споро настиг плиссированным кроем хакама знакомую леди, чтоб вёрткостью не самурайской тереться хребетно о полулинялый чернильно-бордовый тугой виц-мундир Мэйдзи, возле подтруниванья Изэнэми, паршивого в нём различившей убранств декоратора, гостья игольчато требовала заменить антураж модернистский на джазово-люксовый тон, френчами с галифе ряженно Левенворт наравне Маршалла вздорили при шальной скважине изнутри каски Броди тарельчатой, пробкою хереса для калибровочной формы заделанной, выправкою наседающие к побасёнкам об иллюзион витаскопа, где военнопленных меняли на противогазные сумки да запах тушёно-консервный, плацдарма отряд самокатчиков гнал водевиль отступавших в смятении артбатарей, лейтенант инженерных частей марш-броском и обжёванной проволокой наторочил к тому пулемётные звенья тяжёлой пехоты, отвагой безмерности выбитых за укреплённой позицией, где регулярников из контратаки теснил вестовой на гуцуле, махающий свёртком депеш, громоздя исчислениям не поддающийся между свирепости вдоль батальонных локтей совокупный урон гарнизонам, а подофицер лично сковывал действие войск неприятеля бравым канканом, раздвинув поверх толстостенный комод, в серебре плакированный, бежевыми ксилографиями гор японских пейзажей мелькало, расслышав у жёлоба сцеженный ректификат по отводам среди кубовых, дождевая капель за наценкой слюны, выправив несессер щёлкнувший, свиристом заходясь ливневым, резало курдонёр прочернью, вдоль рабаток неузнанный гость, набиравший садовую лейку под кроны гледичий сквозь ведьмин орех, орошая куртины затопленные без того у оплётки трельяжной, кипплауфы обходчиков за долгополые тренчи, Жозетта намокшею стенографисткой, ручная карбидная лампа от хлама подвального, свой жён-премьер вкривь шпалер, дёрн, излизывавший каблуки поэтессы, глодающий Сэлем под ушко, вдогон мельтешения оникса правой серьги, наваждение, вмятое буковым шёпотом отяжелелых среди косохлёста ветвей, целовалась бездумно с наждачным бруском, три перчатки водительских перебирающихся мимо волглого платья-чехла над стеклярусом, аэроплан этажерочный Trymotor C61, к автомашинной аллее посаженный, дерево рамное крыльев, обшивочное полотно между звездообразными Salmson, отверстый салон фюзеляжа, гнездарский тройник, выскребавший нагар донца трубочного изнутри скоротечности, жемчугом по диадеме-бандо, загрубелое облобызавшее слякотное перепутье в кирпичных оградах нормандского особняка, хвостовым костылём и передними стойками ждущий Caudron Sixty One, мимо остроконечных ворот нагнетая трёхдвигательный обертон лопастей, брошенный саквояж кнопочной узостью верениц литерных, бережно чемодан спрятанный колькотаровой перегородкой с цветами японской черешни, ночлежники от вертограда, блуждало на чреве своём, дабы прах есть, искорчившись перед ковровыми тропками лестниц, пещерного века ступающий четырёхрогий олень сиватерий за ширменными фонарями андон, водолазный скафандр на починке у Дегенфера, самурайские кожаные лакированные пышноусые и густобровые маски сомэн, каннелированные пилястры среди коридоров, Модерна в курительной конфедератке поймала, набившегося гостевать, кроем стёганых лацканов через домашний узорный пиджак, навсегда представительно-широкомордый языкопрядильщик, отцовский раствор бельэтажного шороха, баночный фиксатуар у мясистых конторских томов, странное пресс-папье скалилось, издали зверь кирин бронзовый, свежестью от страниц резаных, вдоль чернильницы, над промокательным слоем лежало перо самописчее, комнатная отрешённость безмыслия, стены, обшитые строем бамбуковых прутьев, киотский литой божок с гадко раззявленным ртом для пожертвований, надевала парик дамский нага кадзура, графитно-косматый, врозь шёлка обвязанный около лба, пудрой рисовой грим кумадори, за шеей к лицу, впереди растушёвки бровей, что-то ползало на четвереньках по гравию хлябей небесных, в бамбуковую сандогасу обряженное, изнутри дождевого плаща.