BIG Фрагмент 34, Долина Еннома, Ступень 32

A. A. A. "Цветущая Во Мгле" [Роман, Версия 16+]

["The Valley Of Hinnom", Wyoming 1993, Ladderstep #32, Pat Boone "I'm Waiting Just For You", Jo Stafford "Make Love To Me", Alice Cooper "Dada"]
До хэмлоков Серого Логова, отвесные кручи под мороком, закутавшие псевдопригород из хвои террасой ковровых игл, угадывая грубый тон сапог, шум Фостера Лэйярда к выступам от бункерного погружения, браконьер-мичиганец прожмёт интерком, ероша динамик угла, на ксерографическом шарканье всплошную пучка сигаретницы за кофемашиной для служащих, учуяв парфюм Boucheron вокруг пиджака оверсайз при двубортной кайме, ровнявший причёску слик-бэк, сощуренностью Уорделл-Элверсон, язвя алюминий обшивки стен, вскользь трогавший переключатели среди микрофонов столешницы, для Тартар в цепь распорядится брать четвёртый коттедж главным планом строк, от видеозаписи местности, где Лэйярд опустит футлярный штрих по барбитуратам из выемок, чертой атропина резервных средств, напротив Джанелль Монтерлан о сдвиг при тумблерах и ползунках шкалы, за системные блоки в компьютерный шифр, сводя кинескопный объём, сев, Путеукладчик возьмёт эфир вблизи мониторов слежения на косоугольной проекции, среди чёрно-белого действия извне регистрируя метками ток вариативности приступов у ложной волны онейроида, как паллиатив для вторичных травм, луща гардеробные образы, из проволоки заграждения в Долине Еннома пустотами фальшивых жилищ заповедника при белом штакетнике улицы, Пэт Бун зазвучит ретро-шлягером внутри репродукторной дробности, сквозь отстроенный Дом Каннибала по дну коммерческой партии войн, обряженное серокожее, передником, блузкой и туфлями, Его Генеральство Драконово, играющее на беспамятстве экранную домохозяйку грёз рекламного сорта, для пуддингов, стиральных машин или вафельниц, шустро прозванную миссис Тэльмой Де Вой обходчиками патруля, в густом гриме дамской наружности чудовище вздыбит коронками вуаль сигариллы при золоте, блондированностью носившее парик с бигуди, мимо ретуши вдоль татуировки глазницы мэм расплывчатой жижей чернения, пузатый зверь Кевина бережно усадит картографа, вмятого случайной вайомингской порцией к назначенной роли из штемпельно-конвертного распределения, вровень электрошоковой зыби литых колодок над рыхлостью стоп, у дистанционного импульса подачей от радиомаркера, сверля домовитое нечто мглой встык посудомойки, до Easy-Bake, печёностями на игрушечной малютке-плите Тэльма выставит лепню жирной грязи и мусора под формочки около противня, сомкнув духовой шкаф прихватками, развозя понарошку о блюдца кривой пластмассовый ужин в комках, привычной осклизлостью запахов чужого безвольного ужаса, зверь станет кормить гостя месивом из гаек, червей и подшипников, не давший команду обрывком фраз, на стробоскопических отсветах, среди абажуров без лампочек, у вазы плюмерий, скукоженно иссохших вдоль гнили бутонами, под рисованные занавески стены, к муляжной огранке дверей, лишь глухо следя за жеванием картографа, не понимавшего извилистости тарабарщины от миссис Де Вой, подражающей зудению телеприёмника, будто дети, коверкавшие наугад слова иностранных актрис, оно перегнёт без касания, тягучей разрушенной личностью, собой направляющей к опыту свербевшие конфабуляции, поднося визитёру кофейник о пар, кипящим свинцом изнутри, рассматривая, как давящийся вечерний гость мимо швов судорог вольёт через горло струёй металл, в доверчивости серокожему чудовищу с жёлобом трещинок ссыпавшейся дамской косметики, двоением пятен среди зрачков неровности мутных контактных линз, Драконовой Тушей, цедящему обугленно ниточки воздуха, бездумностью и неотрывностью, ласкавшему бёдра к переднику, листанием скоросшивателя, управленец Cord Industries выше страниц отсеет по рации треск, детальностью панорамируя зазор объективов над бункером, очерченностью бизнес-имиджа в кругу стержневых исполнителей, Джанелль, Штефан Олдер и Толлифер при Фостере Лэйярде егерем для прежних угодий бизоньих чащ, исследуя вскользь мониторами подопытное, зафиксируют растущий период аменции у парамнезии внушённого, костюмно тасуя суггестии вразрез девиантных наклонностей его пресенильного рявканья, Уорделл-Элверсон выпишет через блокнот сменённый бесшовностью строй, внутри речевого потока лет, за неисчезающий полностью сквозной механизм принуждения, к его парадигме звериных ширм, на слепках EQ в хрестоматии блуждавшего мировоззрения, Тилламук из хранилища под гардероб, сомкнёт DS-2 Datsun Thrift, закутавшись платьем-халатом вслед манер сердцеедки от пыльных драм, с копной Риты Хэйуорт при тяжести щетинистой рожи чудовища, сгоняя поверх кольев ямины туристов мундштучной игривостью, на вставленной плёнке шуршанием, через противогаз M1-1-5, в оптических стёклах о плеск, марающий нефтью кинолога случайным шофёром из Уорленда, клокастые лохмы с проплешиной вдоль стяжки ремней под сопевший фильтр, от чересполосицы издали голодного столпотворения заезжих семей и хичхайкеров над бешенством антропофагии, Драконова Туша с полковничьей фуражкой, приблизит галошами к толпе вертикаль помрачнения, вкривь голого тела болтающий из глянцевой полупрозрачности винилайтом измявшийся плащ-дождевик, за штамбы отъезжих полей, для Кевина смесью экранных форм, граня существо без намерений, стремлений и собственной памяти, вжиравшее рядом съедобное, не слыша манков при загонщиках, багажно-зеркального шёпота, не стягивавший языки в ладонь, измызганный временем карнивор, объяв полусутью бессмыслицу, командами вскользь поглощающий к тавере привычное ощупью, когда перестанут скрывать рубцы, когда не посмеют обидеться, над глыбовой россыпью выстроив заповедник для Пикового Короля, по соснам хребтов Кордильер, за радиовкладыши стрёкота из бронемобиля армейских служб досмотрщицкие передатчики, водя инфракрасные камеры о диапазон тепловизора надствольной оптической секции прожмут указания Штефана готовить раствором шприц-дротики инсулиновых ружей, цепляя мишень, к термографу под окуляр, от выстрелов егерских зарослей аморфностью сшив нагнетаемый химический сопор чудовища, одетого в комбинезонное опрятное платьице Дороти с каймой на рукавных фонариках, блиставшего девочкой ленты Оз, обгаженностью испражнённого у строчки подола за трупами, сквозь тремор и отсверк испарины шатаясь под слюнотечение, вкось глины запачкавший бантики, зверь дёрнется кататонической печатью до шарканья челюсти, распадаясь из белого шума теней, сигналом от кабельных волн, проснувшийся в антропоморфный крой резиновой шкуры огромного деодона с подбойкой массивных копыт, за ваксенной гривой при швах, ступая животным для улочек, взъерошит свой корм обиталища монтёрами и скалолазами, топча вразнотык парикмахершу над блузкой из хруста подплечиков, ударом об Allard P2 свалив юриста к чугунной дуге скамьи, изучающий видеоряд, Стернотом, прощупает аминазин, до мерки декстрозы по ампулам, внутри разграфив псевдопригород о секторы вышек периметра с действительностью бутафории, в смещении аккумуляторных ружейных гнёзд пироэлектрики его сторожа как явление, увязав на досье Лема первым среди заводчиков парка чудес, ещё перед Табор-Анархией, старавшийся вычленить разницу подспудных мотивов охотника и встреченной овеществлённости урагана, поймав не добытчицкий след, но вывернутый катаклизм, протиснутый к Серому Логову, нашедший от записей Кевина магнитными плёнками рваный сон, где станет носиться за мальчиком внутри коридора гудронный лев, из щёлканий проб наравне курка топорща пустую ракетницу, задымлявшийся через виргинский табак по жёванной трубке Фулл Бент.