Песнь восьмая. Этюды

1

Был замок над рекою белой
Как лебедь грозный и умелый,
Он, как воитель и певец,
Был крепкий всем вокруг отец.
Деревни, крытые соломой,
Избушка пасечника скромна,
Хозяйство деда-кузнеца,
В лихое время смут, огня,
Он всем давал приют надежный,
И грудью каменной, отважной,
Он боронил своих людей
От града ядер, стрел, мечей!
Враг отступал, ломая копья,
Земля ходила ходуном,
Над пылью, копотью, клубами
Седого дыма он стоял,
Непобедимыми плечами,
С челом, избитым от ядра,
С челом, израненным и черным,
Но неприступным, и свободным!
С челом надежным, как скала!
Ведь то была его земля!
А речка, она – лебедь верна,
К подножию его несла
Врагов немых тела, коней,
Разбитых груды кораблей,
И робко терлась о песок,
Смывая кровь с его сапог.

Закат окрасил сосны кистью,
Как будто славный живописец
Живописует королей,
В янтарной дохе соболей!
Добавил синего немного,
Ну а затем, вдруг обмакнув
Кисть в краску желтую, тюльпаном
Украсил свой пейзаж в окне.
С веселым зайцем на стене.
А за столом расселись гости,
Рвут мясо кабана, вино
В стаканы водопадом льется,
И музыка под своды вьется,
Лишь кабану уныло все.
Хозяин ходит, угощает,
Не налюбуется, смеясь,
На другов молодости славной,
Все морды в шрамах, есть без глаз,
Безногий хорунжий, а рядом
Стакан поднес к устам барон,
Что грудью в панцире измятом
Закрыл хозяина стеной!
Когда дождили их стрелой!
Пол гнется, пол скрипит, но держит!
И вот семь слуг внесли быка,
И бык разлегся во все блюда,
Он был румян, и свеж, как утро!
В желудках сдвинулся кабан!

Туман поднялся над долиной,
Он, словно мантией, накрыл
Изгибы нежные речные,
Укутал царственные ивы,
Простолюдины-камыши;
Туман поднялся, и невидно,
Деревни древние хребты,
Лишь петухи поют в селеньи,
Поют о счастье и любви!
А куры слушают в томленье
Те песни, что поют цари.
Огонь почти погас, лишь уголь
Кошачьим глазом рдел в тиши.
Глаза открыли, потянулись
И улыбнулись пастухи.
Теленок белый и веселый
Бодает мамки бок, она
Уж встала, лижет нос теленку,
Шершавый, розовый, как сон,
Что снится в поле на рассвете
Лишь пастуху, когда влюблен.
В тумане заиграл рожок,
К реке спешит мальчонка бойкий,
В руках весь в саже котелок,
А за спиной багряной розой
Уж солнце юное встает
Над влажной, росною долиной,
И просыпается река,
Туман отбрасывая в ивы
Под трели ясные рожка.

Закат окрасил небосвод
В пурпур с багрянцем облаков,
Сквозь сень прохладную дубрав
Погнали пастухи стада.
В домах сельчан зажглись огни,
Запахло кашей и ухой,
Теленок жмется и мычит
Под тёплый рыжий мамкин бок.
Здесь нет войны, стрельбы, смертей,
Ужасных в грохоте огней,
И лишь лягушки от реки
Войной пошли на комары.
Как хорошо, когда есть дым
От мирного костра в траве.
Да пара лодок в камышах
Стоят китами в облаках.
Увы! Не ценим мы покой,
Кто не слыхал трубы войны,
Кто не бежал, схватив детей,
В чужие хладные края.
И грустно смотрят старики
На ссоры глупые юнцов,
А вечер блекнет и луна
Медовым светится лицом
В реке, остывшей от жары.
Лягушек съели комары,
И липнут медною толпой,
Едва от дыма отойдешь.

2

Во дни затиший и охот,
Во дни любовных вдохновений,
В дни тёплой девичьей весны,
Егда природа в умиленье,
Сняв шубку белую с плечей,
Цветет подснежником ранимым,
Шел по дороге менестрель,
Тревожной думою гонимый.
Он шел не в город, не в село,
Не к пиру голос свой управив,
Он просто шел навстречу дням,
Весенним дням в прозрачной дали,
Тревога трогала его
Как колет шип дворцовой розы,
Нет, не сгорал он от любви
К надменной лилии холодной.
Он был подобно ветру в поле,
Но мысль упорная одна
Его сверлила без конца:
Мы любим, и страдать готовы,
Мечтаем с юности любить!
Творя во имя дам влюбленных
Подарки, подвиги, стихи!
Дар полюбить, он, этот дар
Дается каждому из нас,
Но только раз, не два иль три,
Он хрупок, словно васильки.
Так почему же сплошь и рядом
Мы дар сей вовсе не ценим!
А вымеряем, на вес ставим
Сердца цветущие свои?!
А на другую чашу грудой
Навалят злато с серебром,
Корову, или целый город,
Меха собольи, новый дом.
Так редко ныне подаянье
Для нищей братии моей,
Все заняты богатством, славой,
По выгоде прожить свой день,
И только в семьях небогатых,
В убогих хатках средь полей
Еще встречается сиянье
Душ чистых, с статью лебедей.

Мы все душевные калеки,
Не можем искренне любить,
В дворцах, похожие на склепы,
Свою мы убиваем жизнь.
Мы любим так, как нанимают
Прислугу к людному двору,
Оговорив оплату, выход,
И выходные к Рождеству.
Мы все же что-то обретаем,
Смотря в весенние глаза,
Надежду, веру, вдохновение,
Сии ступени в небеса,
Но груз мешает нам подняться,
Откинуть воз земных забот,
И вот уже глаза померкли,
И выцвели, нам все равно
Какие песни петь на праздник,
Какую женщину любить,
Слова о вере и надежде
Для нас, как нити мишуры,
Ум погружен в заботы мира,
В кипящий суетой котел,
Доходы-праздники-расходы,
И иногда, хмельной каприз,
Мы тянем руки к лире нежной,
И струны тонкие, как бриз,
Мы щиплем, тщетно воскрешая
Весны ушедшие часы.
Я вам так искренне желаю,
Друзья застольные мои,
Чтоб вы ценили, без уценки,
Простые радости земли,
Закаты, полные простора,
С гранатом солнца в колосках,
Рассветы с милой у оконца,
Седлать горячего коня,
Лететь как ветер над полями
В орлом парящую лазурь,
И никогда не унывайте!
Друзья, прошу, не унывайте!
Мы рождены для вдохновений!
Высоких помыслов и чувств!

Принцесса, я совсем не знаю,
Прочтешь ли “песни” до конца.
Со стороны глядеть вернее,
Что сляпала моя рука.
И как Господь воспримет книжку,
Написанную для тебя,
Простит ли страстные картины
Во имя света и добра?..
Порой мерещится угрюмо,
Что написал совсем не то!!
Хотел про рыцарей, сраженья,
А занесло, так занесло!
И мысли роятся такие,
Хоть стой, хоть падай, как балда,
А впрочем, это дело личное,
Так пусть багряная заря
Лучом своим очистит грозы,
Смятенья сердца моего
И пощекочет нос принцессе
Сквозь итальянское стекло!
И по дороге в пыли тёплой
Пойду я с лирою моей,
Не заходя в дворцов чертоги,
Храня от глаз чужих свирель,
Что лишь тебе открыла дали
С далеким птицей-кораблем,
Где мы с тобою путь свой правим
Под путеводною звездой!

3

Давным-давно, когда метели
Из северных племен германских
Всё затопляли, оглашая
Угрюмым скрежетом железа
Равнины, долы и предгорья,
Средь каменных развалин в чаще,
Где жили сов несметных орды,
Вдруг поселился отщепенец,
Отшельник, жизнь свою спасая!
Одетый в шерсть, имея посох,
Топор да нож, и дротик острый!
Чуть он расчистил лес дремучий,
Сажал на грядках лук с морковью,
Да пек убогие лепешки,
А пить ему давал лазурный
Ручей, что пробегал привольно
Поблизости от шалаша.
Их дружба крепкая была!
Не раз, не два ему отшельник
Рассказывал о своей жизни,
О первых, слабых дуновеньях
Души, о поиске добра,
Искрилась на камнях вода,
Очерчивая лбы и брови
Булыжников, о них скворча,
И много после, средь развалин
Белели камни в лунной шали,
Их кто-то выложил крестом,
На память о мужчине том.

Зима суровая пришла,
Ручей увидел в грезах небо,
Как птицы голубые пьют
Его прохладу на рассветах,
Потом сошел тяжелый снег,
Как галл свирепый и жестокий
Вдруг деру дал, завидя свет,
Не рыжий, угольный, в оковах,
А чистый, тёплый, Неба свет.
Ручей опять звенит свободно,
Переливаясь на камнях
Зелёно-синим самоцветом,
Вокруг долбит топор, пила
Ревёт натужно, скрип и грохот,
Взрывает землю веток рог,
И окунают в ручеек
В мозолях кряжистые руки.
Зима в который раз пришла,
Набросив грубую овчину,
Дымят в метель убогих хат
Сенные сгорбленные спины,
Он спит под снегом, в янтаре
И струнах олова с лазурью,
Храня в завет живой весны
Листок дубовый в изголовье
Булыжника, что так любил
Тот человек в лохмотьях шерсти,
А снег тощает и бурчит:
Я не умру! Я здесь навечно!
О глупый, милый глупый снег!

4

..И я смотрю из дачи старой,
Затерянной в лесах Москвы,
На эту нить из хрупких бусин,
И снежной звездной бахромы!
Быть может, встретимся глазами
Я – и парнишка-ученик,
Сквозь время, бездны расстояний,
В лучах жемчуженной звезды!
И девушка когда-то, где-то
Вдруг книжку умную сложив,
Засмотрится на нас сквозь время!
В рыданьях женственной звезды!
И мы закружимся, взметая
Из счастья звездные ручьи!
Одно мгновенье лишь! Связуя
Сердца тропинкой красоты!

5

Хоть раз ты в жизни если видел
Как лебедь плавает в пруду,
Изящно голову поставив,
Так схожий с облаком в зарю,
То не забудешь ты, читатель,
Осанки царской, белизны
И зыби тонкой и прекрасной
В зеркальной неге тишины.
Корабль реет над волнами,
Под флагом северных широт.
Он, словно лебедь на просторе,
Стремится вдаль, за горизонт.
А капитан, певец свободы,
Сжимая жилистой рукой
Канат, стоит, камзол расправив,
Вперяя взгляд в дельфины волн.
Скрипит гора из парусов,
Как будто горы пронизают
Толпу могучих облаков
Упрямой снежною главою,
И чайка кличет между строк
Стихи о море и просторе,
О тех, кто с волнами не в ссоре,
О братстве славных моряков!
Корабль меж тем летит, сверкая
Седым нептуном в серебре,
А рулевой свистит негромко
О звездной бездне, и судьбе.

6

Под мраморным высоким небом
Среди каналов, площадей
На площади святого Марка
Стоит дворец морских князей.
Как старый лев, утратив силу,
Глядит он в сторону зари,
Он помнит битвы, грохот бубна,
Тараны, зарева в ночи.
В нем арок черные пещеры,
И окон стройные ряды,
Колонны с строгим барельефом,
Пустые темные кресты.
Узоры ромбами по стенам,
Наверший острые главы,
Балкон для дожа, словно челюсть,
А сбоку идолы войны.
Мост вздохов: из палат в тиски.
Под ветром южным пламенеют
С отливом пепла и золы
Грифоны, статуи, цветы,
Весы на тонком ожерелье
Из звеньев каменной цепи,
Здесь все – расчет, и все – навечно,
До Страшного суда стоит,
И смотрит в море, и молчит.
Лишь звон несется заунывный
По дням воскресным, словно стон,
Когда Венеции сметливой
Приснится снова Византия,
И страшный, сумрачный огонь.

7

Река неброско отражает
Вниз перевернутые дни
Домов и улиц, стен дремучих,
Медовый тонковерхий шпиль.
Второе поколенье башня
Над ратушей ведет подсчет
Часов, мгновений, совершая
Ресницей золотой кружок.
Здесь часто пахнет сырой кожей,
И рыбой в скользких берегах,
К причалу день и ночь подходят
Набитые добром суда.
Поэтому на сходнях вечно
Брань, топот босоногих ног,
И лишь зима пыл остужает,
Сковав вокруг все белым льдом.
Тогда над шпилем с колокольней
Подолгу розовеет свет,
Иль снег течет, ложась на крыши
Периной русскою навек.
По речке резво мчатся сани
С прекрасной крашеной резьбой,
Снежинки на щеках румяных
Играют яркой бахромой.
Простолюдины ходят быстро,
Укутав тощий нос в рукав,
Купцы идут степенно в шубах,
Укутав лица в тучный пар.

– Купите, сударь, эти кольца!
Они любимой подойдут!
Вы сразу станете для сердца
Невесты самый лучший друг!
– Я вам еще раз повторяю!
Отсек вам лучшие куски!
Такой баранины вы больше
Не купите, хоть обыщись!
– Стригу отлично! Вшей-взашей!
Садитесь, милый мой кузен!
И бороду чуть подстригу,
А, не хотите?! Все, молчу!
–.. Ты знаешь, Лиза вышла замуж!
Что?! Нет, за Ганса, он портной,
Из северной артели, кстати!
Немного худ, вообще, смешной!..
– Внимание! Кто храбрый сердцем?!
Кому охота поглядеть
На мир вокруг, ходить в походы,
И много денег заиметь?!
Вступайте в наш отряд свирепый!
С пятнадцати до двадцати!
Всему обучим! Герцог с графом
На службе держат нас в чести!
– Привет, Изольда! Что молчишь?!
Ты завтра будешь танцевать?
– Отстань, назойливый мужлан!
С тобой мне хочется зевать!

На рынке, в овощных рядах,
Ходила девушка, смотря
Капусты груды, взять спеша
В корзину покрупней кочан.
– Но я спою тебе на флейте!
Как любишь ты, про фей в дворце, –
Ей говорил чернявый парень
С остатком оспы на щеке.
– Мне надоело, – отвечала,
На парня не смотря, она, –
Пой для какой-нибудь Гертруды,
Она давно уж влюблена!
   ..И тот кочан ей не подходит,
И этот слишком рыхловат,
А тут еще пройдоха Георг
Мнит, что ему она ровня!
– На что Гертруда мне, как этот
Большой, тупой кочан! Хочу,
Чтоб ты мне подарила, пташка!
Как раньше, с щеченьки зарю!
   Как вспыхнет девушка с корзиной,
Нос задирает в небеса,
Неглядя выбрала кочанчик,
Пошла в молочный дальний ряд.
А парень молча встал и смотрит,
Смеются ёжики в глазах.
Как девушка одна уходит,
Чуть сбавя лебединый шаг.
..Не удержалась, и явила
Свой профиль, на один лишь миг!
..И вновь идет неторопливо,
Головку долу опустив.

8

Средь кашлей, хриплых голосов
И ржанья низких битюгов
То там то тут звенит о медь
Тяжелый молот, как медведь.
Не часто здесь бываю я,
Но захотелось вдруг пройтись
Средь духоты и тесноты
Большой и праздничной толпы!
На мне – простой дорожный плащ;
Приклеил бороду, одел
На голову простой берет,
Снял с пальцев золото совсем,
И стал свободным вдруг душой
Хотя б на два часа, иль три!
Слуге сказал, чтоб шел в кабак,
И развлекался от души!
Меня плечом задел майор,
Что служит в войске у меня,
Пытались срезать кошелек
Два юрких маленьких шпыня!
Как хорошо!! И я плююсь!
Бранюсь в усы, смотря в лицо
Простого грузчика в хмелю,
И не хочу идти домой!
Мой дом маячит за плечом
Над площадью, как великан,
А я смотрю со стороны –
Как будто в золоте гора!

Горят восточным серебром
На башнях шпили, что отец
Велел вкрутить заместо дров,
Которые вдолбил мой дед.
И тут же рядом, у плеча,
В оконце кормит малыша
Счастливая младая мать,
Качая люльку неспеша!
Бреду вдоль лавок кузнецов,
Беру тяжелый крепкий меч,
Хозяин тут же, он готов
Убавить цену мне на треть!
– Хороший меч, ты молодец,
Потом зайду к тебе опять!
– Я буду рад, мой господин!
Могу Вам предложить кинжал?!
   В рядах калачных я купил
Большую булку и иду,
Жую её, смотря вокруг,
На лица, платья, кутерьму!
Зашел в кабак – там нету мест!
Едва протиснулся к углу,
Взял кружку пива, пену сдул,
А рядом в грохоте орут:
– Нет! Цены растут вверх! Гляди!
Сейчас на кожу большой спрос!
Я думаю поехать в Брен!
И закупиться на сезон!

Едва я выбрался на свет,
Мне ногу отдавил индюк!
Громадный хлебник, весь в муке,
Что ж делать?! Я простил ему.
От площади чуть отошел
В глухие улицы, там, в них,
Народ попроще, груды слуг
Маячат пьяные, как пни!
Грязь, вонь, да прям передо мной
Из окон вылили бадью
С помоями, облив хмеля,
А он и глазом не моргнул!
Я счастлив! Я бреду один
Куда хочу! Я – господин!!
Себе, хочу бродить весь день!
Вдыхая дух простых людей,
Что родились не во дворцах,
А в тёплых хатках на полях!
Я их люблю, меня отец
Всегда учил их защищать,
Господь поставил королей
Чтоб слабых, нищих сберегать!
А вот, средь грязи, нищеты
Открыто чистое окно,
А в нем – блестят в горшке цветы,
Девчонка песенку поет!
И я присел в тень под окно,
Глаза прикрыл. Мне – хорошо.
 
9

Пустив хлынцой коня, она
Оторвалась от остальных,
Оставив няню и сестер
Щипать по лугу васильки.
Конь чувствует в душе простор
Хозяйки юной, что сидит
Бочком на бархатном седле
И “но” коню, смеясь, велит!
– Полина! Ты недалеко?!..
Набросил ветер с васильков.
– Но!.. Я сейчас вернусь, друзья! –
Кричит она из облаков,
Две косы, словно тонкий шелк
Двух речек девственных блестят,
Крестьянской няниной рукой
Заплетены ей от виска.
Свободно веятся концы,
Как грива вольная коня!
А лента синяя течет
Вокруг прекрасного чела!
Румяных щек душистый цвет,
И жемчуг крупный алых уст!
Принцессе восемнадцать лет,
Она – подобна васильку!
Вот синий бархатный подол
Ласкает трав больших полки!
Как-будто парус над волной
В лучах сапфировой зари!
И вдруг подол замедлил ход,
Принцесса встала над рекой.

Бродили кони у реки
На дальнем, рыжем берегу.
Стелил дымок над камышом,
Звучала лира у огня,
Она глядит, волной дыша,
Как парень, глядя на огонь,
Перебирает ниву струн;
Прохладой звездного ручья
Звучали струны над водой
В искусных, ласковых руках,
А рядом с ним лежит седло
С полоской крепкого щита.
Принцесса думает: ага,
А вот еще один боец
На состязанья едет к нам!
Что ж, может рыцарь будет петь?!
А рыцарь смотрит облака,
И, сшлепнув горе-комара
С щеки обветренной, молчит,
К принцессе нос не воротит!
– Принцесса юная жила! –
Внезапно рыцарь начал петь, –
Подобна синему цветку
В алмазной струйчатой росе!
Полки отважных храбрецов
Съезжались биться за неё!
Ведь обещанье короля –
Для победителя – рука!
И сердце юного цветка!
Принцессы нашей золотой!
А я хочу всех победить!
Венок принцессы получить!
На лире звонкой поиграть!
И.. в замок к дедушке умчать!!
Я – вольный, я – как ветер, ух!
Лечу себе, куда велит
Мне сердце буйное мое!
Принцесса! Вас боготворю!
Но больше лиру я ценю!!
И..
– Какой нахал!! – горит принцесса, –
Я папе нынче же скажу!!
Чтоб этого, как он?! балбеса!
Не принимали! Я – велю!!
…..и..т..д…..и..т..д…...и..т..д……

..Хотя играл он хорошо,
Но пел – ужасно, и не то!!!