Принц и дракон. Главы 11-15

11

Песок стоит хрупкой струёй,
Не толще волоса, вверху
Воронки мелкий завиток,
Песчинки тянутся к нему,
Туда сползают города,
Дворцов надменные верхи,
Уходят книги, времена,
Эпохи, лица, корабли.
Принцесса вновь глядит в песок,
Как пирамиды едут вспять,
Расселся млечный горизонт,
Сфинкс катится, как карандаш,
В немом журчании струи
Бушуют морем голоса,
Там кони ржут, сверкает сталь
Сквозь пелену песка-дождя,
Почти закончились вожди,
Почти растаяли войска,
Мелеет континентов ширь
В морях беззвучного стекла,
Увенчаного потолком –
Из древа черного с резьбой,
Все больше в мире пустоты,
Объятой тонким холодком,
Она поёжилась, в часах
Почти закончился песок,
А за решеткой вьет туман
Из гривы лунное кольцо.

“Мне кажется, что я здесь век,
И каждый маленький кристалл
Что сыпется на гору вниз
Равняется двум-трем векам!
Быть может уже мертв отец,
И брат, и мама, и дядья,
И королевства больше нет,
Вокруг лишь давит темнота!
Но нет! Не может это быть!
Я точно знаю, будет Рай!
И Воскресение души!
И Страшный суд, где сатана
Низвержен будет навсегда!
В край вечной, темной мерзлоты!
Или гудящего огня!
Не дай нам Бог! погибнуть с ним!
Я буду ждать, молиться, верить!
Как в детстве, посреди ночи!
Когда приснится сон как горечь
Из старой, рухнувшей печи!
Мои часы у изголовья
Недавно начали свой бег,
И только Бог их меру знает!
День проживу, или сто лет!
Я верю, время скоро будет
Не этот мертвенный песок,
А светлый лебедь в небе тёплом
Или полуденный цветок!”

Она с усилием поднялась,
О стену шкрябая рукой,
Рука покрылась темной кожей,
Во рту не чуяла зубов,
Седые волосы как реки
Текли с висков в узор ковра,
Пространство залы расплывалось,
Часы двоились, боль росла
В груди, под сердцем, и в глазах;
Она с отчаянием смотрела
Как за окном стоит туман,
То умаляясь постепенно,
То поднимаясь в никуда,
Уже казалось ей, что платье
Такой же мглы неясный след,
И руки, волосы, и сердце,
Все испарится, словно снег..
“Пока дышу – живу молитвой!
Пока молюся – я дышу!
Помилуй, Господи, помилуй!
Пошли Спасение, прошу!!
Мне вытерпеть нет мочи это!
Наверно, за грехи в аду
Я погружаюсь ниже в бездну..
А думаю, что всё живу!
Но и в аду я буду верить!!
Что Бог есть истина! Любовь!
Пока молюсь – живет надежда!
Надежда! Вера! И Любовь!!”

– Какое это пустословье!
Надежда! Вера. И любовь!
Оставь, оставь скорее бредни!
Старуха, черная морквь!
   Она прижалась плечом к стенке,
Глаза скосила на часы.
По ним выстукивали звуки
Как мрамор белые персты.
Веселый юноша в кафтане
С звездой-рубином на груди
Поднял ей зеркало в окладе
Из тонкой горной бирюзы.
– На, полюбуйся, что бывает
С тем, кто, желая жить в мечтах,
Простое время упускает
В презренных им моих часах.
Старуха! Дряхлая старуха!
Да как тебя мне целовть!?
Через платок даже не буду!!
Не уговаривай меня!
Тебе предложено великое!
Женой мне быть, моим плечом!
Ты – упустила время, нынче
Старуха, будешь палачом!
Еще немного, ты взревнуешь
О навсегда ушедшем дне!
О красоте, зубах жемчужных!
О песнях сладких при луне!
Тебя я выпущу на волю!
Ты полетишь – губить чумой
Всех молодых, и дев, и юнош!
Детей и женщин, стариков!
Сжинать ты будешь королевства..
– Нет! Нет!..
– ..Большие сёла, города!
Перелетишь через просторы
Морей в торговых кораблях!
Тебе название – проказа!
Страшней не будет уж чумы!
Но, правда, ты не..

– О, Господи, прости меня!!
Отыди!! Мерзкий сатана!!!

Она очнулась, стало легче.
Исчез злодей, его часы
Застыли, с маленькою горсткой
Над плотным слоем глубины.
Рука девичья гладит кожу,
А от волос веет весной,
Она садиться под окошком,
К стене приткнувшись головой.
“Опять я молодая стала,
Да, быть старухой – не легко!
А этот мерзкий, многоглавый!
Он скоро вновь придет за мной!
Не дай мне Боже! Ему сдаться!
Не уступлю своей души!!
Но может, все, что происходит
И есть в душе моей шкафы!
Так дом опрятный и просторный
Снаружи, может быть внутри,
В подвалах пристанию бездны,
Дом пыток, жуткой тошноты!
Вот этот замок средь тумана,
И этот страшный, без лица,
Не зависть ли, превозношенье,
Гордыня девичья моя?!
Отсюда черпает он силы,
Он угнездился внутрь меня,
Ведь сказано в Святом писанье,
Что Рай внутри, но там и.. ад..
Я выбор сделала, о Боже!
Не дай мне душу погубить!
Я думала, что есть заслуги,
Что нищим можно послужить,
Собрав чрез это как бы деньги
И расплатиться на суде!
С Тобой хотела быть на равных!
Несчастный, гордый человек!!”

12

Парит орел в воздушном море
Среди кудрявых островов.
Внизу уж лето разрешилось
Пожатой нивой голубой,
Он видит светло-золотые
И алые верхи лесов,
Сия картина навевает
Приход зимы и холодов.
Забился вкусный и опрятный
Тушканчик в норку под сосной,
Он тоже ждет, когда снег ляжет
Уютной девичьей фатой.
Орел тоскует по сидельцу
В запретной для него норе,
Глазами зоркими он шарит
По берегам остывших рек,
Мосты, дороги, полустанки;
Белеет город со дворцом
Огромным кружевом нарядным;
Парит к нему седой орел.
Он вспомнил юность и беспечье!
Когда так здорово жилось,
Кататься по отрогам крыши,
Сидеть на флюгере царем!
Сорваться вниз! И падать камнем,
Пугая маленьких людей!
Потом скользнуть, расправив крылья,
Не глядя в даль, на зыбь морей!
В глазах темнеет от натуги!
Стучится сердце у орла!
А за спиной его подруга
Вся восхищением полна!

Дорога тянется сквозь пашни,
Озимые поля, сады,
Ныряет в недра тучных башен,
Цветет как вишня средь степи,
Орел глядит: мелькают флаги
Над площадью пред дворцом,
А толпы площадь обнимают,
И слух орла толпе внимает,
И слышит вопли удальцов!
Бурление копыт о землю,
Железа бряцанье, удар,
И вдох толпы, удар о землю,
И ликованье храбреца!
Спустившись ниже, он напрягся:
Мелькнула мышка у стены,
А дальше, за большой стеною,
Петух шагает, как пажи;
Седой орел поднялся выше,
Поймав поток холодных струй.
Внизу остался флюгер медный,
И хор толпы, и лязг кольчуг.
Так хочется смотреть сраженья!
Но кушать хочется вдвойне!
Орел слетел с потока ветра,
Дал сильный и изящный крен..
И вот он вновь летит, внимая
Гуденью праздничной толпы!
А витязи, его завидя,
Вздымают копья и щиты!

Княгиня в желтом пышном платье,
Как лилия среди воды,
А водомерки с восхищеньем
Скользят вокруг её звезды.
Чело воздушно обнимает
В жемчужинах на бирюзе
Корона с розами из шелка,
Как-будто сад расцвел в шатре.
Князь рядом на тяжелом троне
Глядит на рыцарей с тоской,
Ему так хочется в сраженья
Вновь окунуться с головой,
Как раньше, под улыбку Князя,
Которого он погубил.
И взять победный венок славы
Из хрупкой, маленькой руки!
Он в сторону руку свою тянет,
Слуга с поклоном наполняет
Вином искристым кубка рог,
Вино по бороде течет,
Под взгляд презрительный княгини,
Под гневный топот каблучка,
Но он не может без трясины,
Как соль, горчайшего вина,
Сносить немые укоренья
Из глаз своих однополчан.
Вознесся он на гребень власти
За серебро ростовщика,
Чтоб жадно пригубить иного,
Как кровь, пьянящего вина..
Он получил её на троне
Из лап паучьих, цепких лап!

Сорвался с места, как стрела
Отважный всадник, был шелом
Его украшен гривой льва,
И лев глядел с его щита,
Противник был как хмурый слон,
А серый конь – гиппопотам,
Над шлемом дыбился плюмаж:
Пять перьев черного орла!
Сошлись, раздался стук и треск,
Сломились копья, вновь они
Съезжаются под гул толпы,
Искусно выставив щиты!
Удар с наскока, слон горой
Валится с крепкого седла!
А всадник с гривою-главой
Взметнул копье под облака!
Друг против друга встали в ряд
Три на три витязя, глядят
На ручку нежную в тени
Просторной розовой парчи.
Княгиня машет им рукой,
Идет разбег, навес трясет!
Раскатом треск, взлетает щит,
Конь белый скачет из пыли.
Мелькают в свалке чеканы,
Горячий лязг в котле кипит!
Юлою всадники кружат,
Стараясь сбить друг друга в пыль,
Срывая яркие плащи
Ударом метким чекана,
Ломая ребра, шлем круша!
Бранясь, толкаясь, и рыча!
Бредет, прихрамывая, слон,
Сняв шлем с остатками орла,
А рыцарь с львиною главой
Свалил последнего бойца!

Князь в сторону лапу снова тянет,
Слуга с поклоном наполняет
Вином искристым кубка рог,
Вино по рукаву течет..
– О чем ты думаешь так грозно,
Наморщив светлое чело? –
Спросила, на него не глядя,
Княгиня, пригубив вино. –
Вон, погляди, как ловко бьется
Тот всадник, с гривой рыжей льва,
Он сам, наверное, ту гриву
У льва сраженного отъял!
– Ага, как куру ощипал, храбрец,
А льва сварил и тут же съел! –
Серьезно молвил жене князь,
Отставив рог пустой назад.
– Не пей так много, я прошу, –
Шипит княгиня, – я велю
Нам принести кувшин воды
С изюмом, горсткой кураги,
Как любишь ты, мой господин!
Слуга! Скорей подай кувшин!!
– Ну что ж, – взмахнул рукой супруг, –
Он молодец, хотя ему
Пока чуть веса, могуты
Не достает, я б сшибся с ним!
И гриву эту б намотал
На свой сафьяновый рукав!
Коня мне! Дай кольчугу, шлем!
Все! Не могу я тут сидеть!
Под юбкой молодой жены!
Мне нужно в пыль, чтоб до крови!!
Ударить, получить удар!!
– Куда, куда, ведь ты же пьян!! –
Шипит княгиня, извиваясь, –
Ты насмешишь весь двор, пойдет
Такая слава, что сгорю я!!
Вернись!! Слуга! Налей вино!!

Князь сбросил шапку с соболями
На алый, опустевший, трон,
Кольчугу принял от прислуги,
Привычно вскинул над челом,
Посыпался с протяжным звоном
Кольчужный ливень в серебре,
Украсив грудь сияньем солнца
В наборной толстой чашуе!
Взревел, как тур, дедовский рог,
Князь бросил вызов, принимает
Тот вызов рыцарь удалой
Со львиной гривой, начинают
Два всадника вершить разбег,
Наставив копья друг на друга!
В ладошку спрятала глаза
Княгиня, вытянулись люди
В толпе, на крышах и столцбах,
Вот в тишине раздался грохот,
Треск копий, ржанье скакуна,
Но удержались в седле оба!
Ждут нового копья бойцы,
И отирают пот купцы,
А дамы сгрудились в проходах.
Так бьются девушек сердца!
Алеют розами их щечки!
И льнут к отваге, как цветы
Головки тянут в сторону солнца.
Как будто ожила весна
В лугах осеннего простора!
И лишь орел средь облаков
Парит над пышной суетою..

Оправив шлем с клыкастой мордой,
Князь вновь пришпорил скакуна,
Назад качнулись волной легкой
Семь перьев горного орла,
Как снег в заоблачных высотах!
Как падает с вершин орел,
Сразить холодным клювом жертву,
Поднять когтями над землей!
Ударил князь копьем тяжелым,
На щит удар принял, в плечо
Боднул сквозь щит копьем противник,
Конь фыркнул и тряхнул башкой!
Копье отбив, с нырком на гриву,
Искусный рыцарь усидел
В седле, украшенном шелками,
С попоной в звездной бахроме!
И вновь противники стояли
Друг против друга в стременах,
Глядели исподлобья кони,
Копытом рыли корни трав!
“Ты ловок, словно драный кот!
Ну, погоди! А ну! вперед!”
“Он будет бить с прицелом в грудь,
Мне надо бить с прицелом в бок!”
Горит холодною зарею
Начало толстого копья,
Ему навстречу вырастает
Щит с пастью молодого льва!
На миг встречаются глазами
Князь с рыцарем, копье бьет в щит,
Княгина встала, опрокинув
С вином рубиновый кувшин!
Катился в пыль сраженный рыцарь,
Мелькая гривой огневой!
Князь подтянулся, ухватившись
За шею конскую рукой.
Толпа колышется, взметая
Под небо шапки, а орел
Парит, восторгам не внимая,
Ну что ему чужая слава!
Он смотрит в даль, за горизонт..

Лежит в пыли, копьем сметенный
Из крепкого седла боец,
А конь его бредет понуро
К плечу хозяйскому в тоске,
Он чувствует вину, быть может,
Неверный взял разгон, а вдруг
Помчался слишком быстро в бурю,
Хозяина с седла стряхнул?!
Князь лёгко соскочил с коня,
Направил шаг к бойцу в песке,
Вот протянулася ладонь
В кольчужной толстой кожуре,
А рыцарь сел, тряхнув главой,
Навстречу руку протянул,
Раздался хлопот в тишине
Двух ладно скрепленных кольчуг.
Поднял, назад слегка ступив,
Князь рыцаря, бьет по плечу,
Снимают шлемы удальцы,
Коней хватают за узду,
Идут к помосту, под навес.
Вновь оживляется толпа,
Запел протяжно менестрель
Под перезвоны бубенца.
– Ты молод так, а уж силен! –
Дивиться князь, смотря на кровь,
Что ярким сгустком запеклась
На скуле рыцаря крутой.

– Мне повезло, – и рыцарь вскинул
На князя карие глаза,
Отбросив на плечо солому
Густых, как степи, длинных влас. –
Я рад, что Вы, отважный воин,
По-прежнему – гроза в степи!
Считал себя верхом я лучшим,
Но Вы отшибли мне мозги!
Я ничего не понимаю!
Куда идем мы, и зачем!
Но эти день – мой самый лучший!!
Я победил в себе недель!
– Пойдем, пойдем! – смеется князь,
Обняв отечески бойца, –
Вообще, венок победный – твой,
Я не хочу его отнять!
Вне списка я с тобой сразился,
К тому ж я свежий был, а ты
В трех поединках отличился!
Уже устал сшибать башки.
И с этими словами князь
Взбежал что юноша к жене!
Отдав коня и шлем клыкастый.
Вновь шапку с соболем надел.
И, получив огня пыланье
В столь обожаемых очах,
Он смотрит, как жена спустилась
С венком из золота в перстах!

Как лебедь по волнам плывет –
Словно из мрамора – крыло
Блестит на фоне темных вод
Небесным тонким хрусталем;
Подол княгини синевой
Заполонил очи бойца,
С изящной туфлей золотой,
Что промелькнула у ковра.
Он на колено стал давно,
Склонил разбитое чело,
Она венок над ним взнесла,
Вновь воздух замер над толпой,
Громадный мельник приобнял
Жену любимую свою,
А рядом конюх горевал,
Смотря на девиц пестрый луг.
Княгиня, увенчав бойца
Тяжелым золотым венком,
Неспешно руку поднесла
К лицу склоненному его.
Он приложил к руке уста
И замер, плечи опустив,
Она взяла его лицо
И подняла в лучи зари,
Отерла кровь платком своим,
Копну соломы растворив
И нежно за плечи сведя,
Чуть по щеке ведя персты.
– Вы выиграли турнир, храбрец!
Пир будет только в Вашу честь! –
Княгиня молвила, платок
Ему оставив на плече.

13

Едва перетянули раны.
Стянули с плеч пуды брони.
Бойцы идут толпой нарядной
В дворец на княженецкий пир!
В главе стола сидит веселый
Великий князь, а рядом с ним
По руку левую – Княгиня
Внимательно на лица зрит,
Скользя зрачками по наярдам,
Цепляя толстые носы,
Следя за пальцами в жаркое,
А вместе с тем её зрачки
Прекрасно долу никнут, в чаши,
Читают скатерти узор,
Она покорна воле князя,
Вот – ей “назначено судьбой”
Быть скромной, тихой, величавой
И совершенною женой!
По руку правую желтеет
Копной волос с златым венцом
Отважный рыцарь, победитель
На состязаньях удальцов!
В смущении глядит на блюдо,
И отвечает невпопад,
Ему неловко быть под взглядом
Всего гудящего стола.
А рядом с ним сидит, белея
Густой прекрасной сединой,
Удельный князь, чей буйный север
Недавно снова был смирен
Рукою княжеской, суровой,
Полком наемников лихих,
Оставивших такую славу,
Что старец горестно молчит.

Второй уж круг гуляет чаша
С медами северных лугов,
Здесь можно видеть цепь из злата
С вкрапленьем яхонтовых зорь,
Здесь на кафтане из сафьяна
Сияет яркою звездой
Алмаз с кулак из Бадахшана,
Залитый жиром и слюной.
Великий Князь одной рукою
Тяжелый кубок осушил,
Полился мед ручьем сосновым
Княгине прямо на персты,
А рыцарь никнет к блюду с салом,
Кусает что-то, а ему
Седой сосед о чем-то тихо
Вещает, трепля бороду.
Громадный витязь в черном шелке,
Похожий на разлетный дуб,
Подъял, как князь, одной рукою
Тяжелый кубок к потолку:
– Я пью сей кубок златокрылый
За наших славных удальцов,
За Князя, за Его Княгиню,
За победителя боев!
Пусть будет дом их – полна чаша!
А жизнь – здорова и легка!
Не оставляла чтоб удача!
И счастье полнило края!

– А что же наш герой не пьет?! –
Негромко молвила княгиня, –
Слуга, подай ему, скорей,
Вот эту чашу, пусть он выпьет!
Как рай сладчайшего вина!
Из рук моих, его отвага
И пыл горячий, и борьба!
Такой же требуют награды!
– Не надо, я сам поднесу, –
Сказал ей Князь густым раскатом,
И с этим словом преподнес
Бойцу агатовую чашу.
В ней искрилось зарей вино,
Скрывая глубину в агате,
И зыбью сладкой у краев,
Как море южное, сияло.
– О, благодарствую, мой Князь!
Какая дивная услада!
Принять сей кубок от Тебя,
С мерцаньем алого кристалла! –
Промолвил юноша, зайдясь
Как девица, румянцем тонким,
И поднял кубок над столом,
Любуясь тонкою работой!
– Да, этот кубок, он работы
Седых восточных мастеров,
Его мой зять послал с приданным,
Ему цена ведь злата воз!
– Ему цены и вовсе нет, –
Княгиня шепотом сказала, –
Пил из него халиф Омар,
И царь индийский Александр!
/В последний раз..

Вдруг кто-то опрокинул что-то,
На миг Княгиню приковав
К тому, как суетятся слуги,
Шелками трут с кулак алмаз,
Она метнула взгляд обратно,
На кубок алый – он встает
Пустой на скатерть рядом с блюдом,
А рыцарь гнет волну усов
Как степь желтеющих в просторе
Пирушки витязей младых!
А под скамьей яряться крысы,
Стряхая брагу с мокрых спин.
Шуты хмельные обалдели
И шутят грубо и не так,
Бойцы хмельные загалдели
О битвах в минувших веках,
А кто-то спит уж носом в блюде,
По-детски хлюпая во сне,
Потух алмаз из Бадахшана
В густой, как каша, бороде.
Гусляр уставший еле щиплет
Струн золотистые ручьи,
А слуги вновь несут на блюде
Развалы черные икры.
Но вот один боец искусный,
Черноволосый властелин
Девичьей лиры златоустой,
Берет в изящные персты
Свою походную подругу
С набором серебристых струн
Над светлым, в травах, перламутром,
И начинает трель-игру:

 – Агата, в сердце у меня
Лишь для тебя дворец просторный!
Не мыслю дня я без очей
Агаты в мире этом темном!
Егда ты смотришь на меня,
Сияя солнечным румянцем,
Я падаю на небеса,
Себя от счастья забываю!
Я для Агаты плыть готов
За море вдаль, за океаны!
И для неё готов сразить
Орду чудовищ-великанов!
Ты лишь скажи: ныряй в пучину!
Нырну, ни разу не смутясь!
И там, в пучине, соберу
Округлый жемчуг и кораллы!
На берег вынесу с волной,
Сложу у ног твоих покорно,
Украшу нитью золотой,
Кораллом в серебре червленом,
И ряд жемчужинной росы
Нанижу, затаив дыханье,
На нить златую, чтобы ты
Мне подарила вновь свиданье!
Но что весь этот свет жемчужин
В сравненье с чистотою уст!
И что кораллы с окантовкой
Пред алым светом тёплых губ!
И забывается в просторах,
Глубинах памяти моей
Вся жизнь до встречи с сей звездою!
Агатой царственных ночей!

Затихли голоса в светелке,
Все слушают игру певца,
Нет лучше песни, когда звуки
Рождаются в груди бойца!
И вот напротив уж взыграла
Кровь в жилах юных и крутых,
Плывет над блюдами как парус
Та лира для его души!
Вот витязь лиру принимает,
По струнам шелковым провел,
И вновь бойцы внимают песне
Под трели ласковых ручьев!

 – Для милой Адонисьи я
Готов на бой, мои друзья!
На бой кровавый хоть с драконом!
Хоть с львом, иль с змеем, с кем угодно!
Готов я море в шторм проплыть,
Её сердечко покорить!
О, Адонисья, майский цвет!
Когда б ты знала, сколько лет!
Искал тебя средь суеты,
Войны и мира, бурь, интриг!
Ты бы не мучила меня!
Игрой про мышку и кота!
Истаял я, как снег весной!
Из глаз бежит слеза ручьём!
Готов я ножки целовать
Любви моей, чтобы обнять
Подобный кипарису стан,
И утонуть в её очах!
Услышь же, милая Весна,
Мольбу осеннюю мою,
Я плыл к тебе сквозь океан,
Прошёл тяжелую войну!
О, если б видели, друзья,
Вы кос её большой поток,
Они подобны ста шелкам
Китайским, лучше не спрядут!
А очи Адонисьи – свет,
Подобен лунному лучу
С апрельской звездною росой
В зеркальной неге южных вод!
О, Адонисья! Жизнь моя!
Услышь скорей мою мольбу!
Ты рождена счастливой быть!
Решай, верши! мою судьбу!

Великий князь глядит туда,
Где трель течет на небеса,
Плывут в его хмельных очах
Наряды, блюда, города
Из яств торжественных, больших,
В охват кабаньих туш, клыки
Бессильно в воздухе блестят,
Сидит и смотрит в него князь,
Которого он погубил,
Путем коварства и интриг,
Тяжелый взгляд, течет слюна
На скатерть бранную стола.
– И ты там будешь, льстивый враг, –
Князь ткнул перстом сквозь стол в подвал.
   Князь грохнул о стол кулаком,
Таращась в блюдо с кабаном.
– Я не хотел, ты выбрал сам!!!
Пошел отсюда, иди в ад!!
– Мой милый, лада, успокойся!
Ну что ты, дай скорей вина,
Да не из этого кувшина,
Вон то покрепче, наливай!!
   Княгиня гладит князю щеки,
Целует в очи, льет вино
В уста дрожащие супруга
Под взгляд соседей стариков.
А стол гулянье продолжает,
Несется песня и игра,
Дремает рыцарь победитель
На жестком ложе кулака.

Затих великий князь, зашелся
Медвежьим храпом в потолок,
И только пальцы сжали сталью
Измятый скатерти кусок.
Княгиня смотрит на пустые
Кувшины, блюда, черпаки,
Сопят в углах тихонько слуги,
Шуты храпят как битюги.
Там-тут еще играет лира,
И кто-то с кем-то спор ведет,
Гудит сквозь сало витязь в черном,
С пятном вздымается плечо.
Очнулся рыцарь победитель,
Оправил на челе венок,
Глазами встретился с княгиней
И лиру звонкою берет.
Он щиплет струны, словно ветер
Целует иву над рекой,
И голосом с хмельною ноткой
О чем-то старику поет.
Она скользит глазами сухо
По юному лицу певца,
По его прядям, как солома,
По синей шишке синяка.
Затем сронила взгляд под руку,
В лучи агата в серебре,
Внутри агата было сухо,
Белеет ноготь на кольце.
Она вновь встретилась с очами
Хмельного юного бойца,
И, наклонившись, показала
На лиру искрою зрачка.
– Сыграй погромче, все уснули,
И спой мне, рыцарь, о любви!
Как можешь ты, я это знаю!
Затронь струну моей души..
Ты спой мне, юноша отважный!
О том, как любят, верят, ждут,
О девушке своей прекрасной,
Что ждет тебя в твоем краю!

Он слушал, волосы оправив,
Кивая сонной головой,
Затем повыше сел, светлея,
Провел по струнам раз-другой,
И начал петь княгине песню,
Подняв веселые глаза,
Княгиня слушала как идол,
С холодной маскою лица.

 – Под небом, полным облаков,
Отважней нету смельчаков,
Кто, преклоняясь перед дамой,
И песни милой посвящая,
Хранит себя от их оков!
От ласк преступных, от клыков!
Что проступают сквозь улыбки,
Походку, жесты, речи пылки!
Как много в жизни ждет тебя
Ошибок, плотского огня,
Он застилает очи, плавит
Мужчине мозг, на сердце давит,
И вот уж ты бежишь скорей
Наполнить суетой свой день,
Капризы милой исполняя,
Как дрессированный щенок
Становится на задни лапки,
Подачки вожделея в срок!
Ты – рыцарь! Создан для сражений!
Больных и слабых защищать!
Быть верным мужем, в брани сильным,
Врагов умея побеждать!
И миловать уметь их тоже,
Не просто это, господин,
Унять кипенье крови в сердце,
И ярость воина смирить!
Вперед, искатели удачи,
Дороги сложные войны
Вас ждут, так будьте благородны
И хладнокровны, как орлы!

Княгина томно улыбнулась,
Певцу кивнула головой,
Удельный князь вдруг встрепенулся,
И лиру отнял у него,
По струнам брякнул слишком сильно
Худой ладонью старика,
И, к удивлению княгини,
Запел как юноша, слезясь:

– Весь мир лежит в болоте зла!
Но льнет душа к добру, так робко
Как льнет теленок из сеней
К руке хозяина суровой.
Мы любим роскошь и пиры,
Красивых женщин, украшенья,
Из мрамора хотим дворцы,
Коней, граненые каменья,
Не прочь прослыть в веках кормильцем
Всех сирых и убогих, вдов,
Чтоб нас хвалили, не ругали,
Мы любим чистую любовь
В добротных славных фолиантах,
Чтоб все вокруг было – для нас,
Так любим притвориться чайкой,
В то время, как ползем впотьмах!
Трубим, как глашатай, о злобе
И непотребстве подлецов,
Себя, конечно, исключая,
Совсем не ставя в их число.
Мы так привыкли жить всем этим,
Собою, только лишь собой,
Что не боимся даже смерти
С неумолимою косой.
Нам почему-то кажется, она
Едва завидя нас в лучах
Всех наших дел и доброты,
Ниц упадет, и убежит!
И только юность заревая,
Пока еще чиста, свежа,
Порой не ищет блеска славы,
Не ищет денег и вина!
И может просто, по наитию,
Влеченью сердца своего,
Вложить монету золотую
В худую, дряблую ладонь,
Не сожалея, что не видно
Сих величайших дел любви!
И выйти в поле, на дорогу,
С душой, открытой для любви!
Так выпьем, милые подруги,
Друзья прекрасные мои!
За юность, золотую юность!
Пору цветения души!

– О, Вы князь сердце покорили!
Гордыней тронуто мое!
Признайтесь, молодым Вы были,
С ума сводили юных вдов! –
Княгиня усмехнулась сухо,
Поправив скатерть на столе,
А рыцарь молодой вдруг чашу
Поднял в храпящей тишине:
– За всех, кто в этой зале есть!
Я пью, Княгиня, в Вашу честь!
– И я уж выпью с молодыми, –
Ответил, захмелев, старик, –
Здоровье Ваше, чтоб, Княгиня,
Цвело как вишня, за двоих!
– И я, охотно выпью с Вами,
Мои храбрейшие бойцы!
О, как приятно, что в державе,
Моей излюбленной державе
Еще живут цари-орлы! –
Княгиня поднимает кубок
К агатовым своим устам,
И долго смотрит поверх края
В глаза отважного бойца.
А рыцарь ставит на край чашу,
Потом подушку старику
Под голову кладет, на блюдо,
И рыщет взглядом по столу.
Княгиня руку поднимает,
Зовет служанку из тени,
А над дворцом луна сияет
Подобно лилии в глуши.

14

Лишь только в комнату вошла
Княгиня статная в короне,
Корона полетела вспять,
Раскрыв чернеющие волны.
Она втянула его в хлад
Шелками убранной палаты,
Задвинув локоть из свинца
Дверной задвижки до отказа.
– Я так ждала тебя, мой принц!
Ночами грезила о встрече!
Снимай, дурной, ты свой парик!
Как тюрк взбешенный был ты в сече!!
Боялась я, что он узнает
Тебя под волнами усов!
Тебе идет, мой повелитель!
Цвет этот степи огневой!!
– Да подожди ты, дай всмотреться,
Где мы с тобой будем одни,
Я тоже ждал, признаюсь, встречи,
Мне не забыть тебя в ночи
Холодной каморы тюремной,
Когда поила ты меня
Водой из чаши, не гнушаясь
Ни вшей, ни грязи, ни тряпья!
   Он отстранил её объятья,
Вгляделся в комнату за ней.
В окно сквозь щели тонкой ставни
Струился млечный лунный свет.
Горела лампа нефтяная,
И пахло хлебом и вином,
Все было убрано коврами
С постелью в шелке под луной.

– Нас здесь никто не сможет видеть!
Здесь ты возьмешь меня, мой принц!
Ты будешь мной владеть, сколь хочешь!
Я таю от своей любви!
Скорее же сними все это! –
Княгиня теребит подол, –
Как не поймешь ты, что на свете
Есть для меня лишь образ твой!!
   Принц наклонился за короной,
Любуясь звездной бирюзой,
Поднял копну степной соломы
Из нежных девичьих волос.
Сложил их в груду на подушку,
И видит, что она глядит
Куда-то в угол, расслабляя
Шнурки на бешенной груди.
– А это что? – он взял с подставки
Изящные, с песком, часы. –
Они зачем тут, время – полночь,
А утром крикнут петухи.
Песок в них кончился почти-что,
Ты ждешь кого-нибудь еще? –
Принц вновь поставил их на столик
И к ней, шатаясь, подошел.
– Мне что-то душно, много выпил,
Пьянею быстро, погляди,
Нельзя ли ставню вынуть с окон,
Чтоб воздух был, меня тошнит.
   Княгиня смотрит, не мигая,
Как смотрит в кролика удав,
А принц схватился за грань шторы,
Сорвал её, в кровать упав.

– Ну, а теперь ты, милый принц,
Вина не будешь больше пить! –
Сказала, с хрипотцой, она,
Его за ворот ухватив. –
Мой милый, милый дуралей!
Ты думал, что я так слепа!
Когда писала я тебе,
Что знаю, где твоя сестра?!
Да мне плевать на твою боль!
Твоей сестры уж нет в живых!
Унес её мой бог – дракон!
Хочу тебя теперь сгубить!!
И снадобье, что внутрь тебя
Я всыпала, сейчас кипит
По венам молодым твоим,
Расслабив волю, а потом..
Назавтра.. ты умрешь, мой принц,
Засыпан будешь ты землей! –
Она шипела, как змея,
Белея лунною смолой,
Из глаз её струилась тьма,
И маской прыгало лицо.
– Но.. но зачем тебе.. змея,
Меня здесь тайно умертвить?
Какой ..же смысл.. в твоих словах..
Я не могу понять… скажи..
– Все просто, мой герой, юнец!
Я много жалила мужчин!
Но ты.. но ты один такой!
Упрямый! Гордый! И святой!
На память, милый, о тебе
Я нос отрежу детский твой,
Он будет, средь других носов,
Порою память о лице
Мне навевать, как ветер с гор!
И будешь приходить во сне..
Теперь умолкни, для тебя
Конец уж близок, я хочу
Обнять тебя сейчас, герой!
А наболтаешься в раю!

Она отпрянула, увидев
Кинжала жало у груди,
Он намотал на руку быстро
Её волос крыло в тиши.
Принц молча наблюдал, как дышит
В его руках гюрза, лицо
Казалось маской восковою
С большой и мертвою слезой.
Он медленно поднял в свет лампы
Большую крысу, покачал
Пред ней за хвост и бросил крысу
На бледную, как труп, кровать.
Затем сказал ей в ухо тихо,
Чеканя каждый медный слог:
– Веди к отцу, дряная стерва,
Или вспорю тебе живот!
И так вспорю, что будешь видеть
Свою ты внутренность как лен,
Размотанный от этой двери
До тайных, колдовских часов.
– Но мы не можем так пройти
В дом к моему отцу, мой принц!
Увидит стража у ворот,
Без свиты, слуг, в глухой ночи!! –
Молила шепотом она,
Давясь мертвящею слезой, –
Дождемся лучше мы утра,
Решим тогда, как быть с тобой!
– Я знаю точно, под дворцом
Есть ход подземный, проведи!
Ведет он прямо из дворца
В дом к твоему отцу, змея!
И хватит тут болтать! Не жди
Что буду мягок я с тобой!
Как лошадь старую за миг
Распотрошу, мне не впервой!
– Ну.. хорошо, я проведу,
Ты хочешь свидеться с отцом?..
Иди за мной, огонь возьми,
Там мерзко, пусто и темно!

…………………………………..

Подобно призраку впотьмах
Она скользила по дворцу,
Принц вновь надел копну волос,
Плащ с капюшоном на ходу,
И вот уж дверь с кольцом в ноздре
Подземного быка стоит
Среди подвала в тишине,
Со сквозняком могильных плит.
– Пусти нас, срочно! Это я! –
Промолвила как лед змея.
И страж с поклоном быстро тянет
За ноздри черного быка.
Принц за княгиней несет лампу,
Сверля затылок взглядом ей,
Меч острый тут же, наготове,
Он жаждет крови этих змей!
“Утишь меня, о Боже правый!
Гнев мужа не вершит побед!
Мне нечего терять, Ты знаешь!
О, помоги дойти к сестре!!”
Назад, во тьму, уходят стены
Из толстых рыжих кирпичей,
Здесь пахнет крысами, и плесень
Белеет жемчугом вдоль стен.
Она идет, поникнув, словно
Девицу в плен ведут враги,
И он любуется невольно
На шеи хрупкой завитки.
Встряхнув главой, он сжал уста,
Приподнял лампу над змеей,
Она стоит. Пред ней стена
Из черных досок с полосой.
– Ну, что стоишь?! стучи давай, –
Он шепчет на ухо змее,
Кинжалом указав на дверь
С травинкой света в полутьме.

Она негромко постучала,
С тревогой глубоко вздохнув,
Дверь с тихим скрипом отворилась,
Маячит стражника плечо,
Огонь мерцает на секире,
Согнулся низко великан
И отдает поклон княгине,
Касаясь лапой кирпича.
Принц быстро мимо сделал шаг,
В секире нос свой увидав.
Под потолком тянулся шнур
Сквозь кольца меди на скобах.
Шнур дернулся, потом еще,
Принц стиснул меч, готовый ссечь
Княгине голову с косой,
Змеею свернутой в фате.
Но тихо за плечо течет
Шнур в кольцах, меркнет вдали страж,
Вторую дверь они прошли,
Вновь гнется дубом черный паж,
За пятой дверью начались
Ступени вверх с гнилым ковром.
“Ковер-то тут лежит зачем?” –
Дивится принц, вдыхая вонь.
– Почти пришли, мой господин, –
Она сказала в полутьме, –
За дверью этой будет ход,
Он приведет тебя к сестре.
О, если б мог ты пощадить
Меня, зловонную змею,
Хоть в клетку, милый, посади!
Корми как грязную лису!
Но только мне позволь тебя
Хоть редко зреть перед собой!
Я буду..
– А ну, заткнись! Веди, чума!
Чтоб милость эту заслужить
Должна ты превратиться в грязь,
Пять тысяч лет глодать пески!
Веди к отцу, и будешь жить,
В тюрьме косою щеголять
Пред крысами, они учтут
Твое раскаянье, змея!

Они прошли по галерее
С глазами кровяных цветов,
Опять во след плющи серели
Вараном хищным из песков.
У двери низкой и широкой
Стоят два стража, посеред
Горят скрещенными серпами
Секиры полуколесом.
– Мне надо срочно зреть отца!
Скажите, что пришла беда!
Вот – перебежчик, он пришел
Чтоб срочно говорить с отцом! –
Сказала голосом высоким
Княгиня стражникам, они
Склонили главы в капюшонах,
Глядели молча в сапоги.
– Ну, что молчите, сундуки?!
Скорей хозяина буди!
– У нас приказ, моя хозяйка, –
До утра не пускать людей, –
Шептал густым раскатом-басом
Ближайший страж, кивнув на дверь.
– Иди, скажи, беда случилась!
Идет восстание сейчас!
А муж мой пьян, он спит как мертвый!
За жизнь свою боюся я!
Не знаю, что мне теперь делать,
Вот – перебежчик, он твердит,
Что взбунтовался опять север!
Идут к столице степняки!
   Страж слушал, голову склоняя
К стопам княгини, и кивал,
Второй вдруг кряжистою лапой
Его задергал за рукав.
– Ну хорошо, моя хозяйка, –
Трубился низко великан, –
Я доложу о Вас, хозяин,
Быть может, примет Вас, с утра.
– Тупые стражи-негодяи!
Иди буди! Не то тебе
Все ребра я пересчитаю!
А ну давай, толкайте дверь!

Принц приготовился княгиню
В мгновенье ока зарубить.
Ближайший страж из капюшона
Лучился тьмою на усы.
Страж дальний стукнул в дверь три раза,
Затем открыл её чуть-чуть,
Кивнул на щель, и растворился
Захлопнув дверь назад локтем.
– Пусть господин пока оставит
Свое оружие вот здесь, –
Промолвил трубно страж, кивая
На стену рядом у огней.
На миг из глубины зловещей
Мелькнули острые глаза.
Вновь темнота из капюшона
Давила в принца как стена.
– Да, Вы с оружием, мой витязь,
Не можете входить туда, –
Сказала с холодом княгиня,
На дверь бровями показав. –
Меч, нож отдайте сейчас стражу,
И я к отцу Вас проведу!
Не медлите, идет обратно
Тот страж, он доложил отцу!
– Да, ну конечно, на бери, –
Принц в ножнах протянул кинжал, –
А вот и меч, держи..
   Княгиня с ужасом глядит,
Клокоча глухо и хрипя:
Принц выдернул из капюшона
Меч – оседает на бок страж.
Принц придержал ногой секиру,
Княгиня – в обморок, а дверь
Уже скрипит наполовину,
Бросая на пол сажень-тень.
Княгиню в стену вжав плечом,
Принц меч, чернеющий от крови,
Занес над бьющимся виском!!

Но вот мгновение проходит,
И ничего не происходит!
Открыта дверь, чернеет тень.
И тишиной пылает свет.
Страж, наклонившись, в низком своде,
Вдыхает воздух тишины.
Он видит стену, что напротив,
Гудящий свет из глубины..
– Чего ты встал?! Зовите гостя! –
Раздались визги старика. –
Что там такое, что случилось?!
Ух! Напустили сквозняка!
   На миг страж вдруг увидел ясно
Как слева тянется, блестя,
Лоскут из крови, ширясь быстро..
На лоб глаза ростовщика
Подпрыгнули, подобен тяжкой
Скале, упавшей на леса,
Назад от двери с страшным вздохом
Валится стражник великан.
Принц видит залу с потолками
В тяжелых гранях на столпы,
За дальний столп мелькнуло что-то.
В очах – кровавые круги.
Принц бросился мимо постели,
Беззвучно скача по коврам,
Ища агатами-зрачками
Души коварного врага!

И он нашел его за дальней
Громадой желтого столпа!
Старик стучался в нишу дико,
Как рысь грызет тиски силка.
– Пусти! Открой!! Открой сейчас же!! –
Вопил истошно ростовщик.
Как мяч, набитый тухлой тряпкой,
Он отлетает от стены.
Ползет, ногами собирая
В морщины дорогой ковер,
Над ним растет с мечом кровавым
Принц, сбросив на бок капюшон,
Копну волос стащив, сдирая
Волну, как степь в грозу, усов.
Принц сплюнул на ковер брезгливо
Протяжной хлесткой бирюзой.
– О, принц!! Послушайте меня!!
Коль Вы могли сюда войти!
Теперь Вы – главный! А я – раб!
Позвольте Вам вручить ключи! –
Бессзвязно лепетал старик,
Таращась в стороны огней,
Смотрящих холодно из чаш
На золотых ногах зверей.
– Я проиграл! Не надо, принц!
Меня так сразу убивать!!
Я – много знаю! Я – могу
Помочь Вам где Ваша сестра!!!
– А ну, мерзавец! говори! –
Схватил за ворот принц врага,
Прижал к колонне и глядел
Углями в скользкие глаза.

– Я знаю, я вам все скажу!
Все! покажу-и-расскажу!!
Там, за полями и лесами
Живет народ, лесовики,
Они сестру вашу украли,
И держат пташку в заперти,
Я уж хотел с письмом отправить
К вам скорохода, как стрела,
Но вы меня опередили,
Сюда пришли рубить леса!
– Чего ты мелишь, старый змей!
Какие там лесовики!
Она изчезла средь людей!
На пире званном, средь толпы!!
И вы напали тот же час!
Ты князя, жаба, натравил!
Ну, говори, кто это был?!
А это что вот, на груди?! –
И принц сорвал с ростовщика
Цепь золотую, взвыл старик,
Принц смотрит в черный медальон
С драконьей мордой, в ней горит
Рубином выпученный глаз,
Старик тем временем размяк
И стал как женщина рыдать.
Принц еле сдерживает гнев
В железных, бешенных руках!
– Где, где дракон держит сестру!?
Без промедленья отвечай!
Иначе вот сейчас проткну,
Не веришь?! На же, получай!

– Нет, нет!!! Пощады! Пощади!!
Я все скажу!! Послушай, принц!!
Раз в месяц мы ему дары
На остров возим, он стоит
Средь моря, на пять дней пути,
И завтра отойдет корабль
Из порта нашего, спе-ши!
А больше ничего сказать
Тебе я, грешный, не смогу.
Где держит он твою сестру,
О том лишь ведомо ему.
Могу лишь я предположить,
Так, в виде..
   Принц уловил по сквозняку
Бегущий тонкий аромат
Из роз с дыханием весны,
Так пахнет косами.. она..
Он кошкой на бок отскочил –
Глаза таращил ростовщик –
Отпрянула назад змея,
Пасть голубую растворив.
Оставив в сердце старика
Как шило тонкий нож, бежит
Нить темно-красная в ковры,
Туда же рухнул ростовщик.

– Нет, нет, – беззвучно выводила
Губами мертвыми она,
Назад шагая как слепая,
Как прокаженная жена.
Она ступала в онеменье,
И, зацепив губу ковра,
Она упала, выставляя
Ладони тылом в никуда.
Принц рос над ней неумолимо,
Мечом, пронзая тишину.
Уже её объяли тесно
Жар преисподних, горьких струй.
– Не надо, нет, я не хочу..
Я не хочу.. идти туда..
   Он разделял её суставы
Горячей молнией меча,
Взмах – и нога лежит на плитах,
Взмах – и рука летит в ковер,
В узор добавив закат мертвых
Над дикой, черною землей.
– Вот эти ноги оплетались
Как верещащий клубок змей
Вокруг храбрейших с сединами
И юных, глупых малышей, –
Шептал над нею принц, свершая
Суд твердой, хладною рукой. –
Вот эти руки – обнимали,
И яд варили за спиной!
А голова чумная эта,
С чужой короной золотой,
С ума сводила моих братьев
И отравляла их чумой!! –
И с этими словами он,
Закончив казнь, швырнул в неё
Цепь с медальоном старика,
Драконьей мордою в лицо.

15

По галерее, сотрясая
Холодный пласт широких плит,
Спешат в граненую палату
Два стража с заревом секир.
Сшибая мимоходом главы
Большим темнеющим цветам,
Плющам хвосты срезая в окнах
При разворотах в впопыхах.
Внизу ворота громыхают,
В них дружно бьют тупым бревном,
Уж занимаются пожары
Вокруг горы ростовщиков,
А стражи, наконец, поднялись
В просторный верхний переход
И глухо, выставив секиры,
Рычали, чуя братьев кровь.
Один пощупал труп у входа,
Второй присел с секирой близ,
Затем тот, первый, внутрь прыгнул
И тут же в сторону отскочил.
За ним второй прыжком громадным
Преодолел порог в крови,
И оба тут же заводили
Серпами, ноздри навострив.
Вокруг стекают грани ровно
В колонны, смятая постель,
Вдали темнеет кровь, и трупы
Плывут в бугрящемся ковре.

Один пошел, водя секирой,
По стенке справа обходить,
Второй минует столб ближайший,
Крадется, древко опустив..
Почти дошел он, напрягая
Слух волчий, глядя в старика,
Лежащего лицом на плитах,
В руке зажав кусок ковра.
Страж осторожно смотрит в угол,
Секирой сделав полукруг,
Шипят светильники по стенам,
Сапог ступает по ковру..
Вдруг звук короткого удара
Разрезал в зале тишину,
Страж в два прыжка – на середине –
Грохочет по плите секира –
Его товарищ на боку
Лежит со смятым капюшоном,
В колонну уперев сапог.
Из-под плеча круглится лужей
Огнем мерцающая кровь.
Страж заревел и, в исступленье,
Секирой врезал по столпу,
Под своды волнами летело
Тупое эхо в тишину.
Принц, распластавшись по колонне,
Меч на плечо свое кладет,
За гранью, в сжатом тусклом море,
Плывет секиры колесо.
Блестят глаза белками тускло,
Зрачки скосились в полутьму.
Страж резко, волком, обернулся,
Секирой шаря пустоту.

Его противник где-то рядом,
Казалось бы, услышал страж,
Стук сердца частый и горячий
За гранью рыжего столпа..
Звук звонкий за плечом стоит,
Секира тут же там блестит,
Но вместо кровного врага
В глаза дыхнула пустота..
Взревел гигант, скосившись на бок,
Подкошенный, он загремел
Кольчугою сквозь плащ о плиты,
Принц хладнокровно тянет меч
Из распростертого, как шкура
Медведя северных лесов,
Гиганта стража, шеей чуя
Прохладу местных сквозняков.
Лежит пудовая секира
У лапы толстой на полу.
Валяются, как сосны, стражи,
Уйдя вослед ростовщику.
Устало принц садится рядом
С последним скорченным врагом.
О плащ его отер короткий
И страшный меч геройский свой!
“Спасибо, дядя! пригодился
Мне твой урок по мастерству
Играть, как взрослый, в эти прятки
Средь кедров на глухом лугу!”

Он поравнялся с простынею,
Хранящей круглый мягкий бок,
Пнул шелковое одеяло,
Отбросил тонкий черный стол,
Присел на корточки, листая
Бумажный томик небольшой,
Что ростовщик оставил старый
В щеке подушки расписной.
– Я первый раз вижу бумагу,
Такая, словно острый меч! –
Принц шепчет, вглядываясь в строчки,
Страниц листая черну зернь. –
А мы с сестрой, бывало, тоже,
В дощечках станем сочинять!
Да это.. греческий, похоже!
Не ждал, не ждал от старика!
Так, называется.. “Го-мер..”.
Так это, значит, Илиада!
Отец мне что-то говорил,
Нет, я не помню, про Сократа..
Учитель наш, ведь он был грек!
Почивший добрый наш учитель!!
Меня с сестрою научил.. ах! –
Принц руку вскинул, защищаясь
От чаши золотой, она
Ударила опять, промазав,
Пройдя на ноготь от виска!
Он чувствует ковер плечом,
В очах плывет лиловый мир,
И сквозь круги мелькает крысой
Шут-карлик, растворяясь в дым.

Принц пал на спину, обнимая
Душою все, что есть вокруг,
И на мгновение казалось,
Что это чистый, майский луг.
Он смотрит в небо с парусами
Просторных, райских облаков
И звон опять, тот звон с востока
Его летать с собой зовет!
– Я слышу звон, моя сестренка,
Большой, должно быть, монастырь! –
Шептал он, глядя в грани свода,
Рукою шаря по груди.
Вокруг уж бегали, топтались
Со шпорой острой сапоги,
Ладони щеки обнимали,
Водили по челу персты.
Сквозь небо синее он видит
Друзей блестящие глаза,
Они все больше, свод темнеет,
И звон уходит за моря..
– Воды несите в шлеме, дурни!
Он цел, ему надо воды! –
Ревел раскатами по граням
Огромный рыцарь перед ним.
Принц чувствует устами воду,
Глотает жадно, то вода
Получше будет пива с квасом,
И сладкого, как мед, вина!