Принц и дракон. Главы 1-5

1

Однажды, давнюю порою,
Лазурной, солнечной весной
Унес принцессу прямо с пира
Рычащий пламенем дракон!
Он нес её чрез горы в мглистых
И равнодушных облаках,
Переносил через пространства
Морей бездонных, чрез поля,
Леса и реки в диких травах,
И, наконец, принес, рыча,
Принцессу в мрачный горный замок,
Вокруг которого туман
Стоял и день и ночь, как призрак,
Скрывая землю и моря.
Очнувшись, бедная принцесса
Глядит вокруг, и зрит она:
Везде ковры, подушек ярких
Лежат цветущие холмы,
Ларцы открыты, в них сверкают
Отборной россыпью дары.
К окну подходит, в нем – решетка
Из золота и серебра,
За прутьями плывет на месте
Глухая, до рыданья! мгла!
Заплакала тогда девица
Лучистой, хрупкою росой.
Блестели слезы что алмазы
В узорах бархатных ковров.

Раздался лязг цепей чугунных,
Вот дверь открылась, к ней вошел
Высокий, сгорбленный, угрюмый
Старик в кафтане, словно ночь.
Тяжелым взором он вгляделся
В лицо принцессы у окна,
Она стоит, к стене прижавшись,
Почти не дышит, чуть жива!
– Я не обижу, ты не бойся! –
Сказал раскатисто злодей. –
Я наблюдал тебя с вот столька,
Как ты росла, цвела, как Лель!
Ты мне предсказана судьбою!
Мы в звезды вписаны давно!
Тебе придется примириться!
С тем, что случиться суждено!
Я буду ждать, я понимаю!
В тебе сейчас кричит тоска!
Ты будешь есть такие яства,
Что нет ни в храмах, ни в дворцах!
Советую тебе подумать!
Ты скоро станешь мне женой!
Я посвящу тебе – три бури!
И подарю раскаты войн!
Я – все могу! Я – повелитель!
Стихии моря и огня!
Стихии воздуха! Мне служит
Её высочество луна!

Сказав, он стукнул посох о земь,
Перед принцессой на столе
В янтарной дымке появились
Напитки в звонком хрустале.
Светились фрукты солнцем в полдень,
А виноград горел зарей!
Запахло горными цветами,
Пшеничной сдобой с курагой.
Раздался рык цепей чугунных,
Ушел полуночный злодей.
Принцесса никнет, словно птица,
К решетке черных лебедей.
Не выбраться, не дать с кем вести,
Что гибнет девичья душа!
А в это время в королевстве
Уже идет во всю война!
Как с пира юная принцесса
Исчезла на глазах у всех,
Король едва очам поверил,
А уж с известием гонец:
– О, мой король! Плохие вести!
Соседи сбрендили, они
Напали на твои владенья
Без объявления войны!!
   Король от горя слег в постель,
Рыдает горько королева!
А королевич – на коне,
Собрал отважные полки,
Чтоб покарать врагов Отчизны!
Спасти любимую сестру,
Вернуть в родимые приделы!

2

Как сокол бьет худую птицу,
Не оставляя ей надежд,
Так королевич изловчился,
В силки взял вражеский разъезд.
Стоят пред ним, понурив очи,
Пять воинов без лошадей,
Готовы в бездну провалиться,
Томясь под взглядом, полным гнева,
И ожидая острый меч.
– Скажите, витязи лихие,
Что привело вас делать зло,
Тем, кто, согласно договору,
Мир с вами соблюдал давно? –
Спросил их статный королевич,
Стараясь гнев свой утишить,
С желаньем тут же вероломных
Без промедления казнить!
– О, милосердный победитель! –
Сказали пленные, воткнув
В пыль придорожную колена,
Челом забившись в колею. –
Нам приказал наш князь светлейший!
Идти войною на тебя!
Мы были против, но не смели
Его не выполнить приказ!
Теперь мы пленники твои,
Достойны казни, подлецы!
– А где сейчас ваш князь храбрейший,
Что пил с отцом моим вино
На прошлой ярмарке в Саргеши,
Вкушая с нами хлеб и соль?!
– В пол переходе от тебя,
Готовит лагерь и обоз,
Часть войска с ним, а часть еще
Селенья вдоль границы.. жгет.
Прости, помилуй, пощади!
Мы не губили и не жгли!!

Без промедленья, сжав в кулак
Отборную стальную рать,
Подобно сизому орлу,
Влетает принц в шатры врага!
Бой закипел, бегут к коням
И мечутся в шатрах враги!
Горел над лагерем закат,
Чернели ели-корабли,
Угрюмо глядя, как крушит
Принц войско наглых подлецов.
Щербился меч, лязгал топор,
Валялись шлемы у шатров.
Еще местами раздавался
Звон стали, ржанье лошадей,
А к королевичу подводят
Грозу доверчивых людей!
Рычал с досады князь плененный,
Рыдал горючею слезой.
По-волчьи смотрит, исподлобья,
И королевича клянет:
– Ты победил! Юнец сопливый!
Скорей рубите мне башку!
Не то, с душой своей погибшей,
Я вам сейчас наговорю!!
   Над князем рыцарь меч занес,
Лишь ждет от принца разрешенья
Казнить подлейшего злодея,
Отъявленного подлеца!
– Нет, подожди, вложи меч в ножны!
Успеем мы его казнить! –
Промолвил принц, смотря бесстрашно
В глаза, исполнены тоски. –
Меня ты выслушай, гордец!
Ведь нам был другом твой отец!
И ты к нам ездил на пирушки,
А на турнирах побеждал
Храбрейших мужей королевства!
Тебя отец мой уважал!
А ныне мой отец – в постели!
Он при смерти лежит, больной!
Сестра похищена, средь пира!
Нам неизвестною вражиной,
И ты пришел на нас грозой!!
– Я не хотел идти войной, –
Со стоном тихим молвит князь, –
Все понимал, но вышло так..
Я не могу про то сказать!
– Ты мне не можешь рассказать?
Свою мне подлость объяснить?!
Ты – на руках меня держал!
И я тебя всегда считал,
После отца, челом своим!
Нет, я своим глазам не верю!
Я – много выпил на пиру!!
Сестра моя в светелке дремлет!
Отец – за шахматной доской!
И ты – не шел на нас ордой!!
И с этим словом королевич
Слезает с жесткого седла:
– Всех отпустить! Пускай вернуться
С позором в край свой без коня!
   Князь, стоя на коленах, руки
Сложил и шепотом сказал:
– Ну, хорошо, ты был мне сыном!
И, ради моего отца,
Я расскажу тебе о горе,
Меня сгубившем лютом горе,
О боли страшной, без конца..

– С тех пор, как умерла жена,
Мне свет стал пуст, и в тягость пир!
Ты должен помнить её взгляд,
Улыбку – струйчатый сапфир!
Я стал подолгу пропадать
В глухих местах, стал много пить,
Сорвался в мерзости блуда!
Мне в тягость стала сама жизнь!
Но вот, осеннею порой,
Меня знакомит мой купец
С приплывшим ловким торгашом,
Ростовщиком из дальних мест.
Привез заморского вина,
Мне сбрую в яхонтах поднес,
Я разрешил ему у нас
Давать с процентом людям в долг.
Нарушил я завет отца,
Их в нашу землю не пускать!
Кто людям в долг с лихвой дает,
Он хуже вора, во сто крат!!
Но не послушался друзей,
Прогнал из города я их,
Попутал сильно меня враг,
Прижился хитрый ростовщик!
Он дочку юную привез,
Её тебе не описать!
Я красоту её сравню
С звездою утренней, в очах
Лучится дивный свет луны,
А кожа – самый лучший шелк!
Когда смеется – будто в мир
Лазурью веет из ручьев!
Женился я на ней, хотел
Тебя с отцом позвать на пир,
Но хитрый, подлый ростовщик
Меня, глупца, отговорил!
Он мне твердил, что вы давно
Хотите княжеством владеть!
Что глаз завистлив, и нельзя
Жену мою вам лицезреть!
С тех пор я раб моей любви,
Я на руках её ношу!
Когда б велела мне сейчас
Убить тебя, то я – убью!!
Прибыли родственники их,
Заморские ростовщики,
Потом приплыли их друзья,
Открыли лавки лучших вин,
Индийских трав, диковин чудных!
Мы стали покупать домой,
Зачахли рыцарство и сборы!
Пиры, турниры и охоты!
Дворец построил для неё,
И окружил жену величьем,
Осыпал золотым дождем!
А на меня друзья смотрели,
И то же делали для жен!
Мы стали денег брать взаймы,
Платить процент ростовщикам,
Налог на землю я поднял,
И много крови пил крестьян,
Но надо было мне уважить
Жену прекрасную свою!
Одеть в шелка, парчу с мехами!
Увить достойно жемчугами!
Все! положить к её стопам!!
Когда б я мог со всей вселенной
Сокровища собрать, чтобы
Её порадовать отменно!!
Улыбку милой заслужить!
А вы – давно плетете сети!
Хотите княжеством владеть!
Решил я разом этот узел
Мечом, как молнией, рассечь!
Но вы испортили мне дело!
Напали подло со спины!
И что теперь, вот ты скажи мне,
Я буду милой говорить!
Отец её не даст уж денег!!
Она откажет мне в любви!!
Погибнет все! Любовь погибнет!!
И как тогда я буду жить?!

Взревел несчастный князь, в безумье
Он выдрал клок своих волос,
Едва на землю повалили
Его семь рыцарей, крутили
Медвежьи руки что есть сил.
Но вдруг князь обмер, и затих..
– Он умер, – рыцари поднялись, –
Он точно умер, господин!
Не дай нам Бог такие путы!
Не дай нам Бог такой “любви”!
Уж лучше умереть в бою!
В надежном, дружеском строю!!

Принц не промолвил ни словечка.
Отдав коня своим пажам,
Смыл пот с лица водой из шлема,
Вгляделся в розовый закат.
“Как бы хотелось, чтоб все это
Исчезло, будто не было!
Чтоб князь, как раньше, к нам приехал,
Меня поднял бы на седло!
А я смеялся бы, мальчишка,
Просил дать меч повоевать
С густой травой в безлюдном поле,
Сшибая головы репьям!” –
Он думал, дергая шатер
С поблекшим княжеским гербом.
– В телегу положите князя,
Покройте боевым плащом,
Наутро отвезите в город,
К могилам прадедов его.
А вы, вояки удалые,
Пришедшие сюда сжигать
Деревни наши, что молчите?!
В безумии был мертвый князь,
Но вы-то видели все это,
И шли с мечом сюда вполне
В рассудке, здравии и силе!
Иль вас всех золотом затмило,
И в помешательстве вы все?!
   Молчали пленники младые,
Катились слезы по щекам,
Погибла честь, погибла сила
Не в мускулах и чеканах,
А в благородстве предков их,
Что договор как честь блюли!
– Кто может показать мне дом,
Где старый ростовщик живет?! –
Возвысил голос принц, они
Невольно сжались, отошли.
– В своем уме ли вы, бойцы?!!
Какое волшебство на вас
Навел сей пакостный делец!
Всё! вы свободны, вон пошли!
Идите прочь все по домам!!
Под юбки к женам в жемчугах!
– Я покажу тебе тот дом, –
Сказал один из них, – но знай,
Он, как паук, сидит внутри,
Расставив сети по краям!
Будь осторожен, и возьми
Поболее своих людей,
В большой беде мы, господин!
Мы стали пешками в игре,
Исход которой – не совру –
Не ведом нашему уму..
– Не лгите, рыцари, себе!
Когда ты сердце отворил
Для истукана в серебре,
И поклоняешься ему,
Ты – будешь пешкой на доске!
Душою напитаешь тьму!
И виноват – не ростовщик,
А тот, кто в склеп его спешит!
Как пес ручной, скуля под дверь,
Прося объедков из щелей!

…………………………………..

Луна взошла! налившись снегом,
Белела девичьим лицом
В прудах и озере глубоком,
На речке в зыби голубой.
Отряд из всадников отборных
Летит на свежих скакунах,
Брянчат кольчужные рубахи,
Луна струится по шлемам!
Отстал от них в бессильи ворон,
Сорока дремлет на ветвях,
Мелькают камни верстовые,
Тревожно спящие дома.
Порой мигнет во тьме прохладной
Пастуший тёплый огонек,
И снова лунный свет бледнеет
На лентах спутанных дорог.
Горят, блуждая в стаях, звезды,
Роятся пчелами в дубах,
Из дальней чащи донесется
Рев волка, гаснет на лугах.
Летят бойцы с горячем сердцем,
Холодной, твердою рукой.
Ведет их верный королевич,
И так надежно душу греет
Под бронью, к сердцу прикепевший,
Сестрою вышитый платок!

3

Дымится мгла сквозь лунный луч,
Решетка блещется в окне,
Принцесса ёжится в углу,
Обняв колена, на ковре
Пред ней всё так же хрусталем
Мерцает тонкий черный стол,
Завален яствами, но вдруг
Напитки углями сверкнут!
Горят светильники вокруг,
Огнем вылизывая тьму.
Не холодно и не тепло,
На сердце – страшная тоска!
Но сердце лечится росой:
Надежда! Вера! и Любовь!
Принцесса вспоминает дом,
Уютный и цветущий сад!
“Даст Бог – пройдет моя беда,
Зло покарается добром!
Я верю, чувствую – спешит!
Ко мне мой храбрый брат верхом!
Будь осторожен, береги
Себя в превратностях судьбы!
Пусть лучше, чтоб погибла – я!
А ты – останешься в живых!!
Нет! Не пытайся, милый брат!
Меня спасти, утешь отца!
И маму нашу сбереги!!
Ведь ты – наследник Короля!”

Раздался стон цепей чугунных,
Принцесса с ужасом глядит
Как дверь тяжелая бесшумно
Исчезла в недрах пустоты.
В лучи негреющего света
Вошел вдруг рыцарь молодой,
Прекрасный юноша, одетый
В кафтан с рубиновой звездой.
Он поклонился пленной деве,
Рукой коснувшися ковров,
Присел напротив, сдвинув груды
Подушек, тканей и ларцов.
Горит румянец молодецкий
На свежих мраморных щеках,
В глазах больших сияет тихо
Над морем ясным синева.
– Не бойся, я тебя не трону! –
Сказал принцессе чародей, –
Ты думала, что я – ужасный
Старик из пропасти, злодей,
Тебя похитил в этот замок,
Чтоб погубить твою красу!
А я – всего лишь нищий странник,
Влюблен в земную красоту!
Ты знай, что тот старик жестокий,
Кого ты видела вчера,
То наказанье мне от неба,
Проказа, что грызет меня!

Ты думаешь, что я ужасный,
И полный мерзости злодей!
Нет, хуже! Навсегда я связан
Проклятьем этих серых дней!
Меня, кто так любил петь песни
И славить небо, пить росу!
Приговорили в эту пропасть,
В тоске здесь чахнуть, я умру
В сей бездне, что зовется – адом,
Проказой для моей души!
Когда б ты знала, как мне плохо,
Меня простила от души!
   Принцесса встала и внимала
Речам ужасного лжеца,
То сердце негой расширялось,
То съежится, едва дыша..
“Как он прекрасен в сей печали!
Так искренне мне говорит!
А вдруг! Помочь ему сумею!
Его избавить от беды!”
Так думала принцесса, глядя
В его глубокие глаза,
И только сердце вдруг сжималось,
Сквозь красоту вдруг показалось
Дыханье смерти от лица..
– Но кто ты, рыцарь незнакомый? –
Она промолвила, бодрясь, –
И если ты – тот старец страшный,
Зачем принес меня сюда?
Едва ли я помочь сумею,
Тебя избавить от тоски!
Пожалуйста! молю! о узник!
Меня отсюда отпусти!!
Остались дома брат и мама,
Отец, болеющий старик!
И если ты меня погубишь,
Он не сумеет пережить!

Он слушал, голову повесив
На грудь с мерцающей звездой,
Потом взглянул в глаза принцессе,
Объятый смертною тоской:
– Я отпущу тебя, принцесса,
Насильно не могу держать!
Я лишь хотел полюбоваться
Невинностью прекрасных глаз!
Похожа ты на лань весною,
Приникла к чистому ручью,
А я – стою, покрытый язвой
На дальнем, темном берегу.
– Но кто ты, и за что томишься
В сей бездне, жуткой пустоте? –
Присела на ковер принцесса,
Очами тая в синеве. –
Мне, правда, очень тебя жалко!
Когда б могла тебе помочь!
Но я обычная принцесса,
Таких как я, наверно, сто!
– Нет! Нет! – воскликнул юноша, алея, –
Таких как ты я не встречал!
Ты так кротка, добра, красива!
Ты чище горного ручья!
Кто я? За что я здесь томлюся?
Тебе охотно расскажу!
Нарушил я чинов порядок,
Прогневал гордого судью!
За то, что я желал жить вольно,
Согласно кодексу стихий!
Меня низвергли в эту бездну!
Чтоб песней вольной не гневил
Холеное благое небо,
И мне оставлена в удел
Земля терновая на веки,
Чтоб песен больше я не пел!
Но я – пою назло стихиям!
Я – царь поэтов, менестрель!
Подвластны мне все живописцы,
Умы ученых, королей!
Я вдохновляю все таланты!
Моею честною рукой
Творит художник итальянский
Прекрасный образ золотой,
Что греет душу, наполняет
Сердца таких как ты мечтой,
Приятной негой, когда в храме
Ты смотришь на чело святой!
А мне награда – оплеванье!
А мне награда – черный смех!
Меня поносят те, кто мною
Творят для дней грядущих цвет!
Я им не мщу! Нет, я ведь мог бы
С ума сводить моих птенцов!
Но я их тоже понимаю,
Ах! Как я братьев понимаю!!
Не ведают они, чудные!
Тяжелых, сумрачных оков!
Ко мне ты можешь обратиться,
Когда захочешь сочинять
Поэму ли, картину, звуки,
Лишь стоит образ воспринять
Летящего навстречу буре!
Не сломленного храбреца!
С челом, поднятым храбро к небу!
С челом, исполненным огня!

Она вкушала с наслажденьем
Его порывистую речь,
Не понимала, и тянулась
Обнять его, к себе привлечь,
Утешить чтоб его метанья,
Поцеловать его в уста,
И только сердце вдруг щемило,
Сквозь синеву в очах сквозила
У собеседника змея!
“Не понимаю я все это,
Я, кажется, его люблю,
Он так печален и беспечен,
Он здесь один, но почему
Так холодно, когда он смотрит,
И жемчуг алых уст – мертвит,
Он так прекрасен, бесподобно!
Но красота его – язвит!!”
– Послушай, – вдруг промолвил рыцарь,
Взглянув в её глаза, – иди,
Вот дверь – за нею, видишь, розы,
Они ведут в твои сады,
Пойдешь тропою мимо пашен,
И виноградников любви,
И через миг ты – уже дома,
В кругу возлюбленной семьи!
   Он повернулся, не вставая,
Махнул рукою в пустоту,
И озарился зал с коврами
Небесной далью поутру!
Она поднялась, поглядела
На сад с тропиной вдоль ручья,
А он сидел, обняв колена,
На угол в пустоту смотря.
Застыла на щеке погасшей
Слеза с нефритовой тоской.
Она шагнула к тропке, встала,
Так захотелось ей домой
Взять рыцаря с собою, может
Оттает сердце, схлынет лед,
И он, любовию согретый,
Вернется в свой родимый дом!
– Нет, это выше сил моих, –
Сказал он тихо ей вдогон. –
Я не могу уйти отсюда
В края, где любят, верят, ждут,
Я остаюсь один навечно,
Я вечно юн, и вечно – труп.
Иди, иди же вон, принцесса!
Скорей отсюда уходи!
Меня оставь, я изгнан с неба!
Я – умираю от тоски!
“А может мне – остаться с ним!
Пожертвовать собой – в любви!” –
Она подумала, смотря
Как он, сгорая, не горит..
“Вот, я сейчас к нему пойду,
За плечи нежно обниму!
Я так мечтала о семье!!
А вдруг – я суждена тебе?!”

Принцесса, робко сделав шаг,
Опять о холод обожглась,
Ей показалось вдруг, что в нем
Гнездится свернутый дракон!
“А брат, о брат любимый мой?!
С ума сойдет, умрет отец!
Нет! Надо мне идти домой!
Я не хочу быть в пустоте!!”
– Прости! Прости меня, прощай!
Тебя мне, правда, очень жаль!!
Но я должна уйти в свой дом!
К отцу и брату! В город мой!
   Она рванулась на тропину,
Под сень густых тигровых роз,
Но вдруг уперлася ладонью
В глухую стену, словно лед!
Принцесса тут же обернулась,
От ужаса едва жива.
Он поднимается, согнувшись,
Бугрится змеями спина.
Ударил посох – раскатилось
По сводам эхо мертвецов.
Как будто в бездне возопило
Бессчётно множество голов.
Опять пред ней старик высокий
С холодным сумрачным лицом,
Рукой сжимает череп-посох,
Глядит болотной пустотой.
– Ты меня слушала, принцесса,
А потому – уже моя! –
Скрипел старик, осклабясь страшно, –
Когда б ты чистая была,
То не послушала бы речи
Медовой, льстивой от меня,
А уши бы заткнула просто,
И сразу дома бы была!
Ха-ха-ха-ха!!
   Она зажмурилась, обдало
Лицо могильной чернотой,
Зажала уши, чтоб не слышать
Как бьется мерзкое стекло!
– Прости меня, Господь Спаситель,
Я так надменна и горда!
Собою часто любовалась!
И нагло зрела на Тебя,
Как смотрят на лицо земное
За пышным, с винами, столом,
Я горе это заслужила!
Прощай навечно, милый дом!!
– Итак, – торжествовал губитель, –
Я рад, что всё ты поняла!
Тебе никто здесь не поможет!
Здесь всюду, всюду – только я!
Согласна ли, по доброй воле,
Стать мне женою навсегда?
Запомни, все, что видишь ныне
Твоею будет на века!
Ты сможешь огненной кометой
Лететь в полуночи, смотря
Как я гублю судьбишки юных,
Вселяя похоть в их сердца!
Мы будем напоять мечтами
Из недр этой пустоты
Художников и музыкантов,
Ты будешь музой их судьбы!
Ну, ты согласна, обещаю!
Тебя, конечно, миловать
Я буду молодым, не старым!
Тебе понравиться, жена!
– Я не жена тебе, противный!
Я знаю кто ты! Никогда
Не буду я шагать с обрыва,
Я виновата! Я – грешна!
Но обручить меня с тобою
Никто не может, без меня,
А я плюю тебе на морду!
И дую, мерзкий, на тебя!
– Недурно сказано, девчонка,
Мне нравится огонь в очах!
Хороший выбор я устроил,
Вот, время видишь, на часах? –
И он поставил на осколки
Хрустальных блюд свои часы:
– Струится время, потихоньку,
А ты подумай, рассуди!
По истечении песочка
В сих замечательных часах,
Приду я за тобою, птичка,
Как кот за голубем впотьмах.
И если ты мне не ответишь
На ласки нежные мои,
То испытаешь столько боли,
Как все казненные земли!
Размысли, не шути со мною,
Ты, видно, думаешь, спасут!
Нет выхода из клетки пташке,
Когда ту клетку кинут в пруд!
А если бы ты, чаровница,
Тогда.. коснулася меня,
То все, сейчас уже б моею
Законной спутницей была!
Я оплошал! Обычно лучше
Я речи сладкие творю!
Как царь актеров, провалился,
Не оценила ты игру!!
   Раздался стон цепей из бездны,
Уходит сумрачный старик,
А ей казалось, что прям в сердце
Вонзили страшные часы..

4

Едва заря во мгле туманной
Украсила дворцов верхи,
К столице умершего князя
Примчались рыцари в пыли.
В ворота воин постучался,
Сказал, главу свою задрав:
– Откройте! Именем господским!
Нам князь велел скакать сюда!
И возвестить вас о победе!
Мы разгромили всех врагов!
Сейчас князь осадил столицу,
О мире просит сам король!
А сын его, их королевич,
Попал на битве в плен, и мы,
Веленье князя исполняя,
Его сюда приволокли!
   Рычат тяжелые ворота,
Галдят отряды на стенах,
Желают все увидеть принца
С веревкой в скрученных локтях!
Под взгляды ротозеев в касках,
Провозят принца на коне,
Сидит он, словно лебедь, связан
В богатом, бархатном седле.
Его привез высокий витязь,
Известный в княжестве своем
Отвагой, мужеством, уменьем
Вести бойцов в кровавый бой!

Летели каски над башками,
Стучали копья о камень,
– Мы – победили! Князю слава!
Пленим мы всех его людей!!
   Отряд из всадников, стянувшись,
Поехал к площади в туман,
За спинами с угрюмом гулом
Ворота затворяют пасть.
Укутавшись в плащи, смотрели
Бойцы в пустые закутки,
Закрыты ставни, толсты двери
Во след молчали как враги.
– Вон, впереди, дворец владыки, –
Негромко витязь объяснил, –
А ростовщик живет левее,
В гранитном замке у горы.
Меня он знает, ведь, бывало,
Я на пиры брал у него
Монеты звонкие, с процентом,
И до сих пор за мною долг!
– Мы тебе спишем все долги, –
Шепнул ему на ухо принц, –
Теперь же молча нас веди,
Болтун, добычу не спугни!
   Туман раздался, перед ними
Темнеет скользкая стена,
Дворы вокруг глядят им в спины
Зубцами кольев по верхам.
– Здесь все – его владенья тоже,
Родня живет, друзья, они
К себе домой нас не пускают,
И мы не ходим тут одни..

Откашлявшись в кулак, подъехал
Один из всадников к вратам,
Мгновение глядел на скрепы,
Схватил кольцо в носу у льва.
А кони гнули шеи, мялись,
Попятились, фырча, назад.
Сердились всадники, стегнули
Бока суровым скакунам.
Притихли кони, в тишине
Раздался медный долгий стон,
В воротах форточка открылась,
Бледнело узкое лицо.
– Кто вы такие, что вам надо? –
Раздался голос с хрипотцой.
– Мы – слуги доблестного князя!
Скажи хозяину – король
Вот-вот столицу сдаст, разбитый
В кровавой битве за рекой!
Пленен был нами королевич,
И, по приказу, мы сюда
Его живого притащили,
Всадить хозяину в подвал!
– А что, в дворце подвала нету?! –
Скривилось бледное лицо, –
Хозяин спит! Прийдите позже,
Воспользуйтесь пока тюрьмой!
   И тут же форточка закрылась
С насмешкой дерзкой, словно лед
Разбили о стену мальчишки,
Спугнув лохматых воробьев.

Оторопели люди принца,
Глядят на витязя, а тот
Отвел глаза от принца в угол,
Вдохнул тумана слабый ток.
На миг разлилося молчанье,
Принц чувствовал спиной, зрачки
Из всех углов вокруг стреляли,
Сжимала форточка виски!
К воротам вдруг подъехал рыцарь,
Как вмазал в форточку кулак,
Прогнулась форточка, а воин
Возвысил голос свой в туман:
– Мы мчались, исполняя волю
Владыки, он нам приказал
В столицу княжества скорее!
Доставить принца только к вам!
Загнали двадцать мы коней!
От князя привезли дары!
Княгине, и её отцу!
А ну хозяина зови!!
Не то взломаем мы ворота,
Тебе, отпетое хамье!
Я лично шею изломаю
Вот этой вот моей рукой!
Или для вас уж воля князя –
Плевок на обувь бедняка?!
Смотри! Вот – принц, вот витязь славный!
И знамя нашего полка!
– А форточку зачем ломать?! –
Вновь обелелося лицо, –
Я не глухой, мне мой хозяин
Велел до третьих петухов
Не беспокоить их, ворота
Не отпирать, и буду я.. аа..
– Вот так вот, бледная поганка! –
И рыцарь руку вынимает
Из рамы форточки, смеясь.
– Иль ты сейчас же нам откроешь,
Идешь хозяина будить,
Иль я обратно еду к князю,
О вашем бунте сообщить!

Все слышали – с той стороны
Шлепок о землю, и шаги
Затихли в тишине чугунной.
Опять туман сгущаться стал,
Он обнимал коней и плечи,
Баюкал, ластился к рукам,
В его размытых очертаньях
То лица плыли, то башки
Чудовищ, плавающих в море,
И птиц нездешней широты..
– Ну! Открывай! – так крикнул рыцарь,
Что конь под принцем задрожал,
И вновь раскатисто и тучно
Стон медный реет к небесам.
Казалось, вечность длилось это –
Молчанье кованых ворот,
Бойцы стянулись в круг для боя,
Ладонь ложится на клинок.
Но вдруг тяжелые ворота
Бесшумно близятся к бойцам,
Приоткрывая недра замка,
Откидывая в бок туман.
Ворота отворяли стражи
В два полных шага высотой,
Одетые в плащи глухие
До черных кожаных сапог.
Их главы покрывал глубокий,
Подобный ночи, капюшон,
А в лапах холодно белели
Серпы секир как колесо.
– Наш властелин вас примет, гости, –
Сказал трубою капюшон. –
Но внутрь примет он лишь принца
И витязя с одним ларцом.
С коней сойдите пред вратами,
Таков порядок здесь у нас,
Я ВАМ напомню, что согласно
Той грамоте, что дал нам князь,
Двор моего владыки вечно
Принадлежит только ему,
Таков закон и воля князя!
Мы подчиняемся ему!
А остальные могут ехать
В великокняжеский дворец!
Там отдохнуть, и сдать в конюшню
Своих измученных коней!
– Да, надо выполнить веленье
Вот этой стражи у ворот, –
Промолвил витязь, распрямившись, –
Таков у нас теперь закон.
Но, я, как тысячник у князя
Не буду к вам нести дары,
Мне честь моя не позволяет
Нести с монетой сундуки!
Пусть друг мой, этот рыцарь славный,
Кто к вам в ворота постучал,
Несет дары, а остальные
Вовне нас будут ожидать!
– Вот этот рыцарь славный, он? –
Трубит как буря капюшон.
И лапу с пальцем поднимает
На рыцаря с гнедым конем.
А рыцарь смотрит исподлобья
На стражника, что высотой
Его с конем чуть превосходит,
Кулак уткнув в кольчужный бок.
– Да, этот воин лично мой,
Ему я доверяю всё!
   Два капюшона зашептались
На непонятном языке,
Корявым пальцем поводили
В тягучей, мертвой тишине.
– Ну, хорошо, пусть будет трое,
Сходите тут же вы с коней!
Я пленника веду за локоть,
Дары несите нам во след.
   Принц сполз с седла, стараясь видеть
Под капюшоном их глаза,
Толкнул его тихонько витязь,
За локоть взял страж-великан.
Несет ларец, полный сокровищ,
В кольчуге рыцарь молодой,
И вновь ворота затворились
Пред конной рыцарской толпой.

Был замок выстроен добротно
Из толстых тесаных камней,
Двор обнимал хвостом дракона
Ряд парных тесных галерей
Увитых жирными плющами,
С гнездом неведомых цветов,
Что темно-красными огнями
Висели вдоль резных колонн.
Тяжелой поступью ступает
Страж великан, дрожит земля,
Горит пылающими льдами
Секира у его плеча.
Принц наблюдает переходы,
Запоминает этажи,
Понуро витязь идет следом,
Смотря себе на сапоги;
Несет ларец, полный сокровищ,
Отважный рыцарь молодой,
Угрюмый взгляд чудовищ чуя
Упрямой статною спиной.
Бренчит кольчуга звоном чистым,
Пружиной сжался в ножнах меч,
И только мелко-равнодушно
Плывет над плитами ларец.
Они вошли по галереям
В объятья башни концевой,
Тёк в узких окнах, по ступеням,
Коптящий факельный огонь.
Вдруг оказались они в зале
С граненым сводом, посреди
Стоял дубовый низкий столик,
А перед ним лежал старик.
Увидя вшедших в эту залу,
Он сразу встал, как колобок
Скатился в ноги к великану,
Всмотрелся пленнику в лицо,
Махнул лоснящейся ладошкой
И великаны отошли
В стенные сводчатые ниши,
Скрестив секиры у двери.
– Я вас приветствую, отец, –
Склонился витязь, тронув пол, –
Вот, пленника мы привезли,
Он – королевич удалой,
В бою мы взяли храбреца,
И князь послал его сюда!
А вместе с ним прислал – дары,
В ларце из северной коры.
– Приветствую тебя, герой!
Ларец поставь ко мне на стол! –
Шипел под нос старик себе,
Серея куцей бородой.
– Я сожалею очень! ты
Попал ко мне как гость сюда,
Тебе не сделают плохого,
Ты – королевич, я – твой раб!
Все это – недоразуменье!
Всегда я чтил кровь королей!
И я – глубоко преклоняюсь
Пред взором царственных очей!
   Старик при этом шепелявил,
Вкруг черной шапки у него
Блестела плешь с оттенком жара,
Тянулся трубочкою рот.
– Садитесь, гости дорогие,
Вот, на подушки, а для Вас
Я, королевич, приготовил
Персидский в золоте диван!

“Нельзя нам медлить, все! Пора!” –
Подумал принц, кивнув слегка.
“Нас трое, стражников – четыре,
Да во дворе еще слуга”.
Горячий рыцарь молодой,
Оставив на столе ларец,
Вплотную к принцу подошел,
Схватил за узел на локте.
– Ложитесь, положи его! –
Махал ладошкою старик, –
Да, надо б руки развязать,
Но ты хоть узел ослаби!
   Принц изготовился к броску,
“Живым брать надо старика,
Еще – чуть-чуть, и грянет бой!
Иду к тебе, моя сестра!!”
Принц вдруг почувствовал толчок,
Его пихнули на диван.
А рыцарь, кошкой наклонившись,
Достал из тайника кинжал.
– Ну, вот и все, мой друг! Теперь
Мы выпьем сладкого вина! –
Присел в подушки ростовщик,
Приняв у рыцаря кинжал.
Принц заскрипел зубами, очи
Застлала едкая вода,
Из этой мглы в него смотрели
Два злых до жалости зрачка.
– Что, ты не ждал такой судьбины,
Мой славный! честный господин!? –
Смеялся подлый, наклонившись,
Уткнув в колени кулаки.
– Зубами так скрежещет, право!
Орехов нет у Вас, отец?!
Вот, поколоть мы можем славно!
С дороги наконец поесть!
   Принц поднял голову, всмотревшись
В глаза предателя, сказал:
– Ответь, за что ты меня предал,
Мы жили как одна семья!
Я всем делился с вами, братья!
В бою шел с вами в первый ряд!
Так что тебе не доставало?
На что меня ты променял?!
Что я имел перед тобою,
Чего ты, глупый, не имал?!
Оружие, кольчуги, сбруя,
Конь, что тебе я подарил!
И..
– Все! ну, заткнись, проклятый барин!
Природнейший мой господин!!
А помнишь, как меня ты выбил
С седла под возгласы толпы!
Тебе все лучшее – по чину!
А мы – лишь фоном для тебя!
А помнишь, как в бою последнем
Я подрубил столб у шатра,
Посек трех воинов у князя,
И что, в награду мне – кивок,
Да взгляд насмешливый, с бровями!
Ухх ненавижу, дай ты срок,
Мы всё положим королевство
Под новый, явленный закон!
– Какой?..
– Такой, что нынче правят в мире!
Лишь выгода, и серебро!
Я долго ждал, что ты ответишь
На службу честную мою!
А получал в награду – сбрую,
Да я её и так куплю!!
Теперь открыли мне дорогу
Их золотые, я – богат!
И за один день заработал,
Что мне не снилось никогда!!
   Он тряс смеющегося принца
За ворот, и плевал в лицо,
Молчали стражники у двери,
А витязь молча пил вино.
Старик, поставив на стол локоть,
И уперев башку в ладонь,
Смотрел на страсти и терзанья,
Сронив слезинку в черный стол.
– А! Ты смеешься, негодяй!
Я – целовал твою сестру!
Еще немного бы, и – все,
Племянник был бы храбрецу!!
   Принц задрожал в руках злодея,
Зажмурив страшные глаза,
Хлопок, и лопнула веревка,
Кольчуга лязгнула, рука
Вонзила меч под грудь злодею,
Висит на острие спина!
А витязь грудью широченной
Закрыл, как щит, ростовщика!
Глядит потухшими очами
Предатель в кровь свою, кипит
Пол от бегущих исполинов,
Вжал в плечи голову старик!
Меч выдернул из раны принц,
Но позади встаёт гора,
И принца сносит на ковер
Удар тупого кулака.
Он провалился в темноту,
А сверху, как комар, пищит:
– Забгызган кровию диван!
Куда смотрели, п-подлецы!!

5

Смотрел, в руках держа бутылку,
Печальный витязь, как несут
К дверям едва живого принца,
И труп в кольчуге волокут.
Старик трясется над диваном,
Стирая кровь большим платком,
Как потерявший след борзая,
Визжа в кургузый мокрый нос:
– Ну все! пропал диван, подарок
Султана, я вам не прощу!
Теперь пол дня я потеряю,
Чтоб камни выдрать, снять парчу!
   Спиной сутулой повернувшись
К хозяину ростовщику,
Закинул витязь жадным залпом
Бутылку днищем к потолку.
И, облизав как будто в крови,
Уста, он вышел в тесный ход,
Прошел близ страшных капюшонов
С секирой полуколесом.
Навстречу взору шли оконца,
Смотрел вараном толстый плющ,
И эхо странное двавли
Шаги под своды в пустоту.
Еще гремит остервенело
Сраженье у немых ворот.
Внутрь долетают ржанье, вопли,
Стрела шальная бьет в цветок.
Упал сиреневый, как вечер,
Венец на грудь холодных плит.
Под сапогом с тяжелой шпорой
Он слабо хрустнул, и затих.

Но вот окончились терзанья,
Томленье сердца в суете,
Пред витязем блестит листами
Из серебра с алмазом дверь!
Служанка в алом балахоне
Склонилась низко, уронив
На плиты чистые, до боли,
Змею блестящую косы.
– Я госпоже о Вас скажу, –
Шепнула девица ему.
Пока она, изчезнув в щели
И снова дверь закрыв, звала,
Он жадно прислонился к листьям
Быком горящего чела,
Водил ладонями по стеблям,
Витым искусным черешкам,
Закрыв глаза, шептал о чем-то,
До боли губы изжевав.
Вот, наконец, дверь распахнулась
Крылом жарптицы, на него
Пахнуло тонким ароматом
Живых и пышных алых роз.
Служанка вышла, чуть коснувшись
Его громоздкого плеча,
Он на колени пал, целуя
Ковры у туфли-лепестка.
Почувствовав, как его гладят
По мокрым вихрам, он поднял
Чело горящее в ладошки
И тихим голосом сказал:
– Чуть не погиб в горячей сече
У княжеских больших шатров!
А принц порвал вдруг наши путы,
И перебежчика мечом
Пронзил, сквозь толстую кольчугу!
Такое редко я видал!
Я заслонил отца – собою!
Едва уняли храбреца!
Но вот, теперь..

Ладошка на уста легла,
И, в звонкой пряной тишине,
Услышал витязь чудеса:
Её ласкающую трель:
– Ты много выпил, мой герой!
Опять едва стоишь, боец!
Ты нужен трезвым мне сейчас!
Разволновался мой отец!
Мне грустно без тебя, любимый!
Как надоел мне страшный князь!!
Вот он убит, как мы хотели!
Теперь я буду вся твоя!
Тебя отец на трон посадит!
Я – выйду замуж за тебя!
Наследника отцу подарим!
Пойдем войной на короля,
Не той, с конями и доспехом,
Мы нанесем ему удар
Отцовским способом! С улыбкой
И чаркой сладкого вина!
Скажи, мужчина мой отважный,
Ты счастлив? ты теперь со мной!
Вот мои губы, очи, плечи, –
Вела она его ладонь, –
Я вся сгораю от пожара
Весенней, чувственной страды!
Я вся – вино, и вся – поверь мне –
Тигрица, полная любви!
   Он слушал речи, улетая
Кричащим сердцем в небеса
С оттенком винного пожара
И шлейфом крови в облаках.