BIG Фрагмент 17, Сулит Им Гореть, Ступень 15

A. A. A. "Цветущая Во Мгле" [Роман, Версия 16+]

["Wish Them To Burn", Shenandoah 1864, Ladderstep #15, Orchestral And Choir Version "When Johnny Comes Marching Home", Orchestral Version "The Battle Hymn Of The Republic", Choir Version "Tenting On The Old Camp Ground"]
Сальники, разлезшиеся хмарью прокипающей до воя паровым свистком зазоров бригадирских вразнотык истопников, гложа выплетавшийся огнистыми щелями на бортах унионистский поезд исподволь диверсий, в охранении зуавов-никербокеров обтрёпанными фесками, товарный поршневой локомотив, наперво оравой у южан отбитый сплошь, засим кнаружи полустанка овладевшей череде конфедератов покорённый безотлучно, разрыхляет кочегаров бороньбою гомон топки, чтобы сызнова кряхтеть вагонных щеп стенаньем подле дерзновений верховых кановианцев, эшелоном продирается уступчато с ореховыми кителями ведший перестрелку добровольческий отряд гор Аппалачских, обороной помавая туже западновиргинцам долговласого майора Эридана, вынимавшего при ольстре снаряжённый дробью полукарабин, обок лейтенанту Бернардену в подчиненье оставляя кавалерию, призвав капрала Тэйборса у взводной толчеи ко штурму рельсовой колонны, назидательно суля за ослушанье прочих враз гильотинировать, сличающий извивы тальм гусарских волонтёров конной гвардии, вкривь треплющейся кисти до наверший капюшонов обок лая винтовых многозарядных ружей подле штабелей платформы железнодорожного состава за команды регулярников драгунских, трубный рёв Аполлодора-Сципиона, отстранив поводья Зебулона, исподволь взбирается к перилам, настигая хвостовой складской вагон, между кошенильно-золочёным листопадом сизых туч, от подбородного шнура вдоль офицерской шляпы Харди, у вожжённого созвездья по глазнице бойко встряхивая плети смолянистые, Табунщик Эридан теснит подсумки барабанов снаряжённых при кобурах, упиравшихся в литой железный панцирь за двубортным сюртуком походным, шпоры верховых сапог на густо запылённых отворотах дожимая с парапета, расслоившись контратакой через вспышки, торопя Восьмёрку Сэведж образца шестидесятого, вне литерных билетов издирающий ворс палевой надёвки ополченцев мимо натиска всплошную некалёных длинноствольных Спиллер-Бурров, вышибает залпом прежнего лудильщика да шорника, взводящий Кольт Драгун, кислый вязкий смрад пороховой среди багажного развала прогоняя, надвигавшийся майор-кановианец при своих кавалеристах отличает впереди нашивки унтер-офицера полковых южновиргинцев, сошкой локтя примостившего французский револьверный карабин у пистолетной рукояти, испещряя с бранденбургами на тёмно-буром кителе заплаты голубые, Эридан ведёт чеканных сослуживцев полувзводом эскадрона в мельтешенье креозотных линий шпал, дребезг ширя возле поездных решёток сцепки, до лесных шатров становища, над купами томившего бивачные костёрные столпы, хрупко увядающей войной стараясь крепче надышаться меж визитов, циркуляров и уставов к тыловым бунтам, кипплауф дульнозарядный растирая, спорой рекогносцировкой отстрелявший супротивника, ютит венгерский узел, потонувший вглубь лосиных краг, истёрханным салоном привечая гарнизонно чернокожих пару рекрутов со шляпами гнилого марселета, наводящих вразнобой перкуссионные винтовки у обмаранного джута домодельных сюртуков, пламенно кляня унионистское мясничество, Драгун Аполлодора-Сципиона выползает о раствор, конфедератскою оброненною вскользь пороховницей учиняя камуфлет, отбросив прежних звероловов, где капрал с однополчанами спускают гарью Трентеры, проходкою рудничной вырезавшие армейский эшелон, под свирист ветра, занимающийся рыком вдоль обрывов телеграфных при кострище, донося наполеонов канонаду отстранённого роптанья, окаймляющую розно изувеченные брустверы всхолмлённых чащ, за тлевшие пакгаузы у вывернутых трубами чугунными прирельсовых лачуг напротив гаубичных щербин, геттисбергцев недруга встречая сквозь товарные платформы, из борения подряд гражданской гвардии зуавов, от жакеток расписных впритык орудовавших рьяно войсковыми тесаками, вередя кавалерийский гул отряда, нагоняющий колёсные станины батареей при чехлах, трое митральеров разволакивают Биллингхёрста-Рекьюа картечницу, гирляндою стволов на четверть сотни, мимо планки удержав огнепроводный тряский шнур, залпом рассекающий вагон, избороздив кановианских регулярников за воющий к натуге паровой локомотив, моментом тягового дышла о колёсные тележки букс, взвихряя прокалившиеся клапанные вентили, подспудно всякий раз кляня муштровку, не дозволившую к зевам пригибаться, ограждаясь мимо скарба, заменивший барабан под разогретую чадящую Восьмёрку Сэведж Норт, листвой дубовою майорских контрпогон Табунщик ловит с малой шанцевой киркою волонтёра на пробивший гетру выстрел, до топориков бродивших самбо из конфедератского полка, хлястик пелеринный врозь осечки револьверной отпоров свинцом, орехов серых, прочно вытурённых от позиции, трамбует митральер-зуав картечной батареей, загубившей наобум двух лошадей под опрокинутыми глине ухналей кавалеристами, узрев меж неприятеля ковровую шинель бородача в измятом стёртом боливаре, о задорную ухмылку второпях опустошавшего трофейную колёсную винтовку партий Кокрана, держащий китель Тэйборса у ящичных порогов, Эридан при дробовом однопатронном ружьице кормящий геттисбергцев спины, через шомпол забивает к дулу порох, наколовши капсюль пригоршнею, рвётся сквозь вагон служивых, мучимых кровавой лихорадкой, по сколоченным нестройной цепью койкам дощаным вперёд завес из мешковины, да поносом, опрокинутым среди венозной жижи у горшков и растекавшихся бадеек, об удары шпор за конницкою поступью, костыльный интендант, наметив лязгом шестиствольный Аллен-Тёрбер, стуком рубит панцирь наискось, шатнув Аполлодора-Сципиона, встык ответствующего, давя оправленный латунью Кольт Драгун, маранной перчаткой офицерскою люфт пороха зажав к стрельбе навскидку, эшелонной чехардой минуя вскрытые былого укрепления редуты, корча дебрями землянки уклонистов и селян в благоуханье, воскурявшем щуплый тук лохматых рекрутов Отчизны, перебитых за родной босяцкий дол меж оборванцев чужеземных, при властительстве Свободы зарываемых, покуда разудало машет удом войсковой конгломерат работорговцев с фабрикантами, ровняющий прибыток мимо проторей, дробя шевроны старшего сержанта на двубортном сюртуке, гаркнувшим кипплауфом долговласого майора в шляпе Харди, Эридан кавалерийский револьвер тяжеловесный зачехляет, издержав огнеприпасы, взвесью поезда сощурившись о тучи дегтевые сквозь литую паровозную трубу, сизокапюшонные гусары добровольческих полков у носовой площадки боем карабинов обрамляют барабанный телескопный став расщелин дымогарного котла, через проносящийся орешник бронзой крон из охры грабовых уступов седловин, за узкогорло полыхнувшую маслёнку неврасцеп грозя винтовкой по бригаде кочегаров, бородач конфедератский меж заплечною сумою, вынимавший две бескапсюльные бомбы Хэйнса, словно книппелями в звенья скованные, туго начинённые среди горнорабочих штреков порохом, бросает колыханью зева топки о шуровочную дверцу, при Табунщике, ударным шквалом подле эскадронных сослуживцев обвалившемся с прицепа дровяного, посреди локомотива, издираемого будкой машиниста обок рамы экипажной, в сиплом рёве жаротрубного нагрева за просаженный рессорный балансир, зольник подломив колосниковою решёткою, до изгари клубя сажесдуватель чада шарфового, скорчив пламена тяжёлой гривою состава, на разрыве кожухом, глухо изникает паровой скоростемер вослед манометра у сколов поршневого штока, мчащейся громадою накатом в зыби рельсовых путей, медью окропляя лавролистные дубы под колькотаром шерсти хиккори до ниссы верещанья мимо слякотных предгорий, на командах эскадрону фронтом к сече, ритурнель Аполлодора-Сципиона возле гривы отражается холмисто, темляком гуляя шпаги боевой за отсверк ножен лакировки, наставляющий своих кавалеристов, оный ревностный клеврет Американского Мюрата, вразнотык заблаговременно скормивший луизетте мародёров пятерых, чертится железом обелисковым, сверяя донесения разведчицкие между вестовых депеш, обычая виргинского брезгливость перед янки голытьбою величавостью степенною давя орденоносно, подле ротных егерей у ополченцев, на контузиях доселе изувеченных корчующейся Битвою В Глуши, Зебулон караковый, грызущий трензель всхрапами, от пояса широкого вплетённой канителью багреца кистей за пряжкою Табунщика, среди штаб-офицеров бормотания призвавши лейтенанта Бернардена, стременами верховые сапоги лампасных брючин пережав, мимо верениц полковник Шоллендер насмешкой, утаённой сквозь усы, дивится всякий раз окрест громоподобному звучанию мальчишеского лика Эридана, косогором поднимаясь о гренадок навесные залпы, исподволь угасшей джентльменскою войною, бороня предполья конных батарей у поволоки, гладкоствольные двенадцатифунтовки бронзой гама до шако артиллеристов, заморённые изгвазданные лошади над шанцевым рытьём, сквозь ядер тучи земляные, обтекая ложементов дефензивы в перекатах дальнобойной хмарью лейнеров о дымные столбы, вровень скрипа ящиков зарядных распрягаемые взмыленные холки жеребцов кнаружи ломаной рокады, волонтёрскими басонами увитые цирюльники, жестянщики, суконщики, гранильщики, с четвёркой цуговой запряжки обок арторудия, где стёртая перчатка теребит кавалерийское штандарта древко перед шаловечества оплёвками грабьармий, не могущими упомнить штиль воззванья прокламаций, непрестанно ибо занятыми читкой между строк, морган войсковой Аполлодора-Сципиона устремляется погонщицкою сталью шенкелей для авангарда построением в каре, тушуя дальний стрёкот линий супротивника отвне перкуссионных Джослин цепкости охотников гористых седловин вкривь Шенандоа, застилающих промозглой дымкой палево-маренные осенние леса, подле регулярников майор-кановианец долбит Спенсером рычажные каскады над патронною заплечною коробкой, врозь проваренных красильной шелухою тёмно-бурых сюртуков подряд французских серых кепи, у отмашек арторудий фейерверкеров, что Вандерберга залповым колоссом иль же Дальгрена бравировать горазды бы, корячась неврасцеп за чернокожею обслугою среди наполеонов, расчехлённых о колёсные станки вдоль шестипушечной бугристо-палисадной батареи, канонирский шнур продёрнув через капсюльную трубку над станинною откаткой, где плантаторами обер-офицеры вперегиб отличья знаки развихрённой бородой таят из ворота меж рыхлого карабканья застрельщицких ружейных телескопов, о набеги кавалерии по ротным флигельманам, отличавшимся в боях за Борегаровы усы, мутно привечая кармазинной ветвью шарфов поясных обмётки дырчатой босяцкую рекрутчину из отроков, увечных оборванцев да табачно-закопчённых сухопарых вожаков бонапартистского разбора под налобники цилиндров, Эридан, седельным ольстром вызволяющий кипплауф, стращает мглою дробовой к однополчанам ветеранов Чаттануги сквозь апрош, казнозарядных Шарпс бумажные патроны досылающих о гнёзда, назади инфантерийских линий Спрингфилдов бамбара, докромсавших перебои конной цепью, разрубая вширь колонну северян, под лобовой атакой мрущих гончаров, путейцев, каталей, дубильщиков да рубщиков, изрытых каронадами редана при сержанте обвисавшем через колья у эскарпов глины рва, насыпью вдоль бруствера крошат унионистские хребты дульнозарядные винтовки с лентой Мэйнарда, от скважистых в нагрудном позументе куафёров и фонарщиков меж взвода добровольческого, ниже тюковых преград окопами, среди гарцовки чад из гужевой харистократии, лабазники, табачники, дворяне-парижане, австрияки развозные, порученцы, назначенцы поперёд чинов трофейных, рассылавших орудийным фуражом остатки груд кровавой рвоты чернородья, копотливо начиняющий Смит-Вессон переломной кверху рамой в неименье барабанов запасных, суконной шапкою томится пропотелой над курчавою главой вольноотпущенник согбенный от замшелых валунов, павших лейтенантов оползающий сквозь горклый чужедальний рёв у трещин подреберья решетом вослед картечи, супротив мулата-егеря пристрелочным огнём ровняя туже револьверную Кольт Рут меж дылей выбитых командного состава, Эридан, к поводьям рвения каракового Зебулона трубчатой пружинною обоймой начинив приклад о Спенсера качающий затвор, подле гладкостенных тыловых колумбиад ведёт фланкирующие полукольцом отряды западновиргинцев, контрманёвром инфантерии южанской, обтекавшей батальон, вне ожиданий к арьергарду войска Шеридана, прежний мыловар с наплечной скаткой одеяла размыкает переломный вправо ствол у карабина Джеймса Ли, теряясь глыбою, меж ядер посечённою о скол известняка, за суетой каменотёсов и берейторов окутанный при скачке над безгласными телами, до пальбы капрала, тщившегося метиться в брыкания рысачьи издираемой уздою, оглушённый под разрыв огнеприпасами, вжирающими знамя полковое через рекрутов заплаты парусиновых штанин да мокасины перелатанные обок с деревянными башмачными подошвами чеканности снабженческой недюжинной отваги запродажных гадин, исподволь деляжество наладивших средь клича боевого у траншей могильных, зевы накалившихся чугунных пушек, хрипло водворяемых станиной за откаткою, ровняются по всадникам, берущим укрепленья высоту, гвардии гражданской шляпы войлочные мимо рядовых конфедератов пропускает щель винтовочною рамкою до ричмондцев, изважничавшихся штабной повадкою, держась при шестифунтовом орудии наводчика, пробив густой матерчатый картуз, от арсенала заготовленный, изрубленными наискось латунных дебрей мулами возов, шаркая прогалиной сквозь рощи тесных выбоин коры, унионистского майора эскадронные отряды позади шеренги вздваивают, обок прокалённой кочерги за устье пушечное в клочья пылевой глухой завесы между осыпи ядра, лязганьем обвала каронады с горной кручи, задавившей четверых кавалеристов, ограждавших знаменосца батальонного, на рык Аполлодора-Сципиона, озверело торопившего расколотый поротно строй каштанами увалов до расселин каменистых, наравне копытных троп, скрещённых в сече, изрыгаемой навскидку вспышкой Спенсера чинит разрыв сумы патронной, клейко выпускавший добровольцу свивы петельных кишок, всадники гурьбою, оттеснив передовые части недоброжелателя, сквозь эхо дробового доппельфлинта понуждают замолкать Лич-Ридждон вровень со ржавеющим Перином о французский самовзвод, егерской погудкой наколов пистон у Мэйнарда запального отверстия брандтрубки, где лачуг рабы вчерашние, привычкою отосланные наскоро сражаться за минувший распорядок, искалеченно дерзают побросаться от хлыста на батареи канонирские, резьбой к чехлу наспинному защёлкнув перегретый карабин, Табунщик давит револьверные кобуры на подскобном взводе Сэведж Норт, узнав Гиперборейца ополчения драгунским офицером посреди конфедератов, Орион в махристом кителе ореховом глубокого запаха без глумленья салютует мимо вайны берсальерской до фазанового тёмного плюмажа у кокарды Эридану, тормоша приклад застёгнутый бесспицевого Пэттинджилла близостью луки стрелковым полукарабином, желваки Аполлодора-Сципиона бродят яростью, изменником себя почуяв обок верховых кановианцев, разъясненья не имея шанса дать, майор с поклоном шляпы Харди нарочито водевильно пополам кренится, сдёрнув трензель моргана каракового, шпагой наказав держать отряду конный строй, свиристом ветвей о контрпогоны, за копытами растресканный валежник увядавшего бурьяна, винтовые ружья, мимо штыковой атаки вздыбленные, целясь упреждением из ломаных рядов стрелковой цепи вдоль чащобы, листопадною волною крон, свежующий черты у подбородного ремня высоким кепи, отличивший на мерцанье по разрыву барабана изувеченное мясо пятерни однополчанина, снаружи кровью бедренной прошитая манерка заполняется до блеска портупеи, смерив кентер лямкой чести, перетёршейся карманами, что профиль замусоленной Свободы во фригийском колпаке аверса, меж ударов панцирных вдоль стана, к черногривой шали Зебулона гнёт рычаг-прибойник на Драгуне, снаряжённом в пять камор, тени верховых, сокрытых зарослями, носятся Табунщицкою смёткою из щёлканья замка перкуссионного, взгрев унтер-офицерское отколотое поле шляпы Бернсайда прорубом усобаков, зыбью крапин мимо гарды вороша темляк эфеса кистевой, издали майор-унионист в походном кобальтово-сизом сюртуке броженье ловит шапки войлочной на самбо, испечённую картофелину медленно жующего за пазухою джутового кителя, макая о проран кобыльей туши, отстранённостью плетясь окрест батальной гекатомбы, Миссурийской Зубочисткою истрёпанный бочар, палых лошадей немотность охровыми склонами дубрав, Тэйборс, канонадой запаливший рысака, влачит кривое, мародёра переструганное дамское седло, глухо изливая подточильями корягою пропоротое брюхо на скаку, вразрез штыков подпругой к рёбрам иссечённый гунтер конника роняет, забиваемого сталью револьверной подле выбывших от строя на зазубрины вдоль шпаги Эридана, Бернарден, взамен гнедого квортерхорса, изъязвлённого чугунною картечью, оседлавший непородную кобылу, вслед южанского тавра о круп, вигильно стережёт вплотную месива обводы старшим сыном Балтазара, Орион, ломавший сверху черепа кановианцев, мимо снятого приклада булавою рукояти вскинув Пэттинджилл, отводит кавалерию, на гул казнозарядной пушки Уинтворта одиннадцатифунтовой, заправленной настильного огня литой шрапнелью обок выбитых сержантов артрасчётами, до крошева Улиссова каверн при средостенье вровень трэдегарской рухляди промена старосветских арсеналов, эскадроны под командованьем Шоллендера наново ристалищной проходкой долгоствольной бороздят южан стрелковые окопы возле брустверов орудий переплавкою от жней-сноповязалок, молотилок паровых и гужевой оснастки плугов поршневых, гарью над усопшими люнета окаймив ретраншементы оборонные, встречающие маршевое из Александрии пополненье скорняками, углекопами да швейниками врозь боёв за склады провиантские, осадой укрепленья через подступы ко станции в орешниках табачных гущ лесов, между косогора огранившийся майор-кановианец верховым сдвигает узкое подзорное стекло впритык шинели пелеринной, ординарца с порученьем отсылая, щурит вязкие овражистые тропы часовыми охранения при стойбище, мотнув складною зрительной трубой о верещание кизиловым подростом вслед обрывчатого ветра, бередившего маренных крон платановые глыбы, до шатрового кочевья мешковиною завесы по кибиткам и фургонам, для обозных войсковых шпалер марающихся конников из Шарлоттсвилла наскоро отладивши казармы врозь бревенчатых острогов подле штоленной, затопленной челом пещеры, Зебулона шкуру обтрепавши, долговласый Эридан карманный компас отпирает, взором смерив обок пасмурные клочья листопада через оттиск полумглы, рьяно небреженье к делу сызмальства каравший, оный доблестный спесивец, выжигающий подряд инакомыслие тугими шомполами с гильотиною при недоброжелательских лазутчиках, теряется бивачными кострами шпал за выдернутой грудой костылей на переплавку от бочонков для кузнечных мастеров среди расползшейся войны гражданской сквозь четвёртый год, нутром изъеденным поспешествуя ныне разграбленью тех краёв, где он взращён, окрест прислужничая славному торгашеству, не смогший и помещицкое чванство защищать от морового табуна паскудных янки, не обмысливши, кому честь отдаётся, погружаясь каприолью да пезадой сквозь бои на обоюдоблаголепии мерзавцев двух сторон, пыжиться всё дабы церемонно генералом при кавкорпусе, расшаркиваясь между перебежчиками из конфедератов, за блокадой ощетиненных рогатками стрелкового полка, сняв потник у тёртого вальтрапа, чешет холку жеребцу, мнимоумершего хромого лицедея созерцая выступление на ящиках по тридцать две с прибытком ровных дюжины галет, ролью Калеб Форрестер, обряженный в драгунский эполетно-серебёный доломан из антрацитного сукна, Аполлодору-Сципиону вне затей напоминает сплошь увитые тесьмою новобранческих зуавов кистевые фески, подле арабесковых жакеток и шальваров пропотелых мимо гетр, сделавшихся глиной оскотинившихся стаек мародёрских, непородного ворья да пристяжных блудовщиков среди колей тележных через буераки, поручением для ротного сержанта-квартирмейстера является у лагеря заезжий Найтсмит Ловердэйл к амурностям с дочуркой маркитанта, в лопоухости пригожей, ибо суть и швец, и жнец, и на дамье игрец, фланёрски козырявший барабанной Лефоше среди нечёсаного сброда, изнурённого осадным парком обок волоченья марш-бросков да поскакушек, рыхлой связкою делящийся огарков сальных меж землёю, крепко гостевавшей под ногтями, за фурштатные обозы углядевши звероловов прежних шляпы меховою оторочкою хвостов, гулко путешествующий с малым чадом Кинкейдом задора неуёмного, для ротных мастеров рожденья Виттовою Пляской отбивающим виргинский рил к поспешеству драгуна маскарадного, впрок Форрестером споро наречённого у топота ольховых швов подмёток, буколически носящим гарнизонное чудаческое прозвище Валет Копыт, солдаты подчинения Табунщика заботно раскорячиваются над барахольною картечницею Эйгера, таскающейся между батальонов осень третью впопыхах, корпусно дерзавшие исправить назади кофейной мельницы отвод боепитания со штабельной укладкою вослед гильзоприёмника, терзая митральезу под шлицами, баснословно оценённую в груз ящика винтовок, отчего майор наказывает впредь артиллеристам ополчения тянуть её особо устрашеньем неприятельских отрядов и ворочать рукояткой, дабы траты оправдать, хвороста вязанкам подбивая удалые прокламации вербовщицкие к юношеству, треском у столичных циркуляров Лесоруба, в пепелище от блокгаузов ощупывая сорго из мешков за чёрной патокой бочоночной до ямса насыпного через лари, подле нарочного, занятого стухлою копчёною индейкою среди рудодробильни опустелой вспять ободранных оленей над кострами, бороня часовни, залитые светом, и дороги, кровью залитые к ним, дебрей горельеф Аполлодора-Сципиона, озираясь вдоль каминных труб надгробных о сожжённые усадьбы, под крестьянские размолотые хижины вагонки, у призыва добровольческих налётов к поездам, окрест развешанных военного дозора кавалерией, меж тех, кто предан знамени иль предан трибуналу, копошенье у табачного кисета денщика чадит карболовым раствором обработанной пилы с щипцами вровень кипячёной груды ветоши на корпию, беззвучно шпаги фухтель полируя к наострённым спускам через оселок, давит маркитантский торг за Шарпсы гильз латунных пятернёй, напротив Тэйборса, бравирующего эмалью Старра войскового прошлогодним образцом, гуляя щёткою одёжной возле пол сюртучных, дробью о команды при гортанном жёстком гласе, вовсе к юному обличью не идущем, подпогонно Эридан за надлежащим зрит вигильно меж разброда тылового, правя лагерным ристалищем для рекрутов, служивых из муштры повзводно строящий в каре, точно берсальеров саратогских, чалой лошадью брыкнутых, разъярявшийся иной где лейтенант-полковник встрёпку учиняет лейтенантам да полковникам расшитые перчаточки лобзает, а сержант-майор, да что сержант-майор, обок наставления военных комиссаров, споро млевших, будто дева косорожая, пред обер-офицерскою басонною кишкою обшлагов, ко трибуналу начинённый кондуит стремит разбойничавший морок дезертиров и предателей с разборной полевою гильотиной обвенчать, возимой бережно Табунщицким фурштата обелиском, для смутьянов, коих честь глухой разорванный замок ружья, теснивших в проседающей виктории завёрткой хэвилендовский ворованный сервиз, Аполлодора-Сципиона кавалерии виргинцев лапы трут ремни скамьёй вдоль осуждённого при выемке дощечной от пазов, коробя рвением участливым Сансона к Пеллетье меж водевиля Гревской Площади, где скошенное лезвие увесисто довлеет вперегиб из направляющих под юркой бечевою на защёлке, пополнявшейся корзиною грызущихся голов механизированной казни парижанской о рычажный луизетты спуск вдогон шатров становища, кибиток да фургонов полковых, брустверно корчуя запустелые селенья через вязкие овражистые тропы, разорённой мглой табачные плантации креня, сычи меж дуплами отколе даже в уханье зуавов кличут стаей каплунов, дымчатые всадники тушуются помывкою за стиркою исподнего над руслом каменистого ручья, пустив чепрачную кобылу о грунтующийся конный водопой, до петель кожаного ранца над лоханью отворачивая липкий щелочной обмылок, чертятся рубцом однополчане у прицельной щели егерской гнилой изнанки, мимо лошадей, среди протоки шедших вброд, краги лейтенанта Бернардена, обметавшие печёную добавку за кофейник пропотелый вровень мисок от привала, караульный обок вахтенных при лагере, бахвалящийся тем, как намуштрованные лапы каролинской белки около цепочки споро носятся по ямкам барабана револьверного, царапая канавки наравне кавалерийского ствола, у гладкостенных медных пушек до единственной в полку казнозарядной винтовой, над коей банниками трудится обслуга смуглокожая, прилежно выскребая изгарь чоковую, шомполом пытая егерей-мулатов недоброжелателя по вылазке туманной сквозь леса, отзвуки снабженческих набегов задымлённых городишек, вдоль частей нерегулярных, пригождаются где плотники, ружейники, каретники, седельщики, берейторы, точильщики да смазчики, басонные шнуры горниста, вздорящего с ветхою старухой за цесарку неощипанную, издали пестрением галунных рёбер клайдсдэйлов, тянувших вой колёсного станка, перед ординарцем чинно движется майор-кановианец на караковом гривастом жеребце, среди шрапнелью искорёженных мостов, граня расколотой водонапорной башней чащи оттиски ютившихся бродяг, ширя квартирьеров эскадрона хлопотанье вслед лачуг, младое кислое вино из демиджона сквозь дубовые стаканчики, промозглой сизой хмарью кроя скальные утёсы подле дебрей кошенильно-золочёных, меж кирпичными форпостами внутри коттеджей олдерменов, склизко ретирады за бурьяном вередя, отколе пакостно вне стана лицезреть александрийцев гарнизон унионистскою обслугой, штыковой подсвечник теплится у лавочного торга, где приказчик, бесоногостью вертлявою обвешивать наученный припасами, толчёт походных вшей, исподволь виргинцам строевым, четвёртый год переплавлявшим духовые утюги вкривь сковород постельных гущей на винтовочный затвор, покуда утлыми лубками о рукавные шевроны прытко шьют конфедераты парусиной, умыкнутой с поля брани между скаткою палаток северян, в лузге ореха фронтовые кителя, резным опойком щеголять не грезя дольше у колодок подбашмачных, Эридану рассылая пуще выпестованных за скотоложством егерей, впрок удостаиваемых отрадной чести повышения к повешенью, артельно разумея, что, покуда дремлют конники, их тень мертва, но лёгкие пылят, однако стоит нацеплять лишь верховых по сучьям, тени пробуждаются, а лёгкие пылятся, открепляющий ружейный телескоп у метки выбитых гонцов, лесной застрельщик, в стародавней шляпе клерикус взамен французских маршей уставного кепи, грозами изжёванного, валится к дубине револьвера Сэведж Норт Аполлодора-Сципиона, от прогалины кизилом напрямик таща за шарфа поясного обветшалое драньё гильотинировать из дебрей подлеца, тороча моргану вразрез луки сумою перемётною, облапливает ствольный отсверк зрительной трубы, кладя припасом вровень с клеткою почтовых сизарей каймы узорчатого полога, мусоля донесенье изнутри непромокаемой бумагою у цевки, за кругами поднимавшееся вспархиванье к тучам зыби птицы вестовой, сродно доппельфлинтов охранением служивых вёрткий Шермана указ неволит пленных камуфлетами бродить по торной грязи меж колей да пропадать столбами взрывов, их же шанцевой солдатчиной прилежно учинённых, мулы да тяжеловозы, запряжённые к орудиям сквозь глинистые рытвины, упёршийся в балясины разграбленного наскоро именья, выколачивавший трубку подполковник инфантерии, заштопанной ладонью снаряжавший барабан отмеркой пороха, каморам утрамбовывая пули о прибойник револьверный, из манёвров эскадроном Эридана, воротясь летучей хворью обок павших да увечных волонтёров назади привойсковых работ, скребницей вычищая квортерхорса шкуру, Тэйборса реляции победно-тыловые назначенчев, годных только за воспетою отвагой бойко шастать при регалиях умётом колоннадным, у засечки охромевший гунтер бочками просоленной конины из вагонов поспешает на бивак передовой, скребясь о жёлуди печёные гарниром для пайка, знобких эшелонов между рельсовою тряской догнивавшие табачные тюки южанских фабрик, позади редемаркации черченья путевого, духотой землянки прелые лесных нонкомбатантов, посечённой тьмой дубрав штабных палаток да отхожих мест, разрытых обок заступами, Шоллендер у карты изветшалой от столешницы фигурных пуансонов гулко вздорит с офицером инженерных войск, метельчато кой чваниться горазд, что не изволивший столицу брать разгромом Борегар вослед потоптанных частей унионистов при Манассасе за отчий дол, где волоком балконные перильца наравне ограды ратуш да чугунно-площадные полководцы батарейные двенадцатого года с постаментов обрушаются в плавильные цеха для восьмифунтовых орудий гладкостенных, незазорно кои выдрами издохшими пробанивать, опутанный бахромчатой дерюгой мешковин, походный сельский коновал, щипцами тянущий картечины из лядвей, заливает под сосновый вар культи с галлоном браги мимо воя сослуживцев на звучавший горн сквозь бурую патину, возглавляющий отряд кановианцев эскадронных, облик юного майора при шинели бранденбургах на сюртук, от портупеи расчехляет винтовой многозарядный Спенсер, в бешенство клубящегося топота, изрезавшего дыбом грозовое колыханье перед облачной колонною, железом и огнём встречая таборного вагенбурга залпы, дроболитною картечью обок ядер наглядевши мародёров домодельный войсковой рибадекин затей кузнечных мастерских виргинцев, подле Интендантом величаемый грабьармии вожак даёт наказ бродяжьей гуще самочинцев меж обозным гуляй-городом, взгревая стародавние чугунные двенадцатифунтовки обертоном дефензивы кругового укрепления орудий и канав стрелковых гнёзд, натиск дробовой Ле Ма при десятипатронном барабане волонтёрского драгуна через вспыхнувший ко длани Спиллер-Бурр, высившийся профиль дёгтевласого Табунщика за шляпой Харди вскользь опустошает мимо скачки дальнобойный карабин, линуя сковывавший действия отряда ураган, шквалистого ветра парусиной взбеленённые шатры торопят ломкостью истлевшего бурьяна взвод мятежников, сумой храня фитильные гренадки для майорских регулярников, бумажные патроны насыпные заготавливавших к бункеру для Эйгера строптивой митральезы, норовившей исплеваться перегревом до замены ствольной, об артиллеристов зажигательные ядра по кибиткам возле джутовых морщин, вихря лейтмотив у громового рёва бури окропляет батареей треугольной перекованный узор вдоль маскаронных фальконетов на колёсную станину полудюжиной, водя богопомазанное племя тучевым столпом, где кружатся поверья, да горит Фома-Близнец, дёргая ускоренные спуски через Трентер лейтенанта Бернардена, отличавшего пестренье мародёрским вожаком, из плац-парадных долговязо-строевых шальной солдатчины ревнителей за накрепко рассевшимся от быта полкового чурбаком, среди накидки пелеринной из лоскутных одеял да при уланском шлеме краденом с обвислой гущей перьев, у оленьим сальцем вздыбленных усов меж подбородного, чешуйчатого в отсверках, латунного ремня, Зебулон караковый ярится меж лосиных краг перчаточных с расшивкою на лязганье Восьмёркой Сэведж Норт врозь гуляй-города палаточным становищем, буянов супротивника отстреливая через маркий ворс наплечной скатки по ковровым доломанам обок нищенства рекрутчины, надсадным кашлем дроби от ржавелого кремнёвого мушкета близ осечек у разбавленного пороха со шлаком, наводящий до мосластых першеронов лебединый боковой курок о вспышки револьвером Керра, западновиргинец эскадронный Эридана издирается галгалом Адоная сквозь обломки, уносящийся под схлопнувшийся вагенбург на хриплый гомон вслед рибадекина стылой залповой поковки в горку, метя запылённый Кольт Драгун, унионист-кановианец разбирает вязью через круговерть огня уланский шлем за кочета плюмажем Интенданта, на мерцавшую резьбой винтовку Генри с тороватостью фигурного тисненья о латунь приклада, шаркая вдоль панциря рычажною скобой перезарядки обок моргана гривастого, ружья боепитание подствольной трубкой давит отсвет гильзы меж курка, среди подсумка разорвавшихся гренадок за тележные ободья сквозь надломанный кипплауф, тёртую игральную колоду сбросив, Тэйборс вестового подгоняет наравне однополчан вблизи рудничного казарменного лагеря, окликнувши майора, Эридан, от квартирмейстера с подсчётом озабоченный приёмкою возов солдатских обмундированья к фронтовой развёрстке штатной, прознаёт вчерне о том, как фуражирские обозы сослуживцев изготавливаются чинить погромы вдоль угодий розоварен прежних Корда, назади не воротившихся лазутчиков, а после затерявшегося южною дубравой взвода конного, изморщившийся, будто между виговской присяги, собирающий отряды эскадронные, майор-кановианец поясной шарф окантовки багрецом вдоль стана девичьего вяжет через шпаги лакированные ножны, облачившийся в парадный войсковой сюртук двубортный с эполетами бахромчатыми, двинувшись кокардою заломленного поля, шляпы Харди опереньем дегтевым, вровень кошенили необъятных сикоморов до плантаторской усадьбы, частоколом укреплений за всхолмлённые куртины парка, мимо Поренута многоглавого сквозь грабовые кущи листопадной охры, тенью великана Гериона пьедестального линуя запустелый шелест розовых садов, целью Бернарден из подчинения майорского бесспицевый сверяет револьвер Перин, когда, с переговорщицким визитом прибывающий, Табунщик войсковые Шарпсы западновиргинцев отстраняет, разобрав капканно зодческие вычуры фасада батарейною картечницею Биллингхёрста-Рекьюа вослед казнозарядного орудья нарезного сборки Уинтворта, драбантами креолы посреди вольнонаёмных слуг у Мэйнарда армейских дальнобойных карабинов, управитель Марселен Шамбор, из медного витья плющом балконных аркатур переломивший вправо ствол на тёртой ковке Джеймса Ли, ровняет гильзу вдоль пистона, ожидая Мироварника верхом, юношеский лик Аполлодора-Сципиона чередой пороховых созвездья крапин, застывающий базальтовою маской, чинно следует аллеей королевских пальм баронского именья, на конверсии ремесленной отлаженного копотью лесных цехов для ружей в неисправности, к отливке пуль трофейные станки заботно справив между цоканья чертёжников, плавильнями да кузницами обок розоварных и табачных складов над белодеревщицкой доводкою приклада врозь чинёных карабинов, расщеплённый и ржавелый хлам везя с полей сражений Балтазаровой обслуге в шум гулявшего напилка мимо стружки пылевой, торгом орудийным пробавлявшейся за обе стороны негласно, весь баронский сад каретно-конных флигелей разлатых двор теснит под нужды строевые, не нашедши взвода знаков, Эридан перчаткой жмёт эфес кнаружи темляка, Зебулон с тавром унионистским через отсверк шпор, игравших вдоль стремян, его уводит обок рытвин палисадом кольев, слыша хруст ракушечной дресвою у копыт, Рэмбрандта Ван Горна своркой вымески ротвейлерно-мастифовые подле ризалитовых колонн сопровождают языками обвисавшими явленье достославное владетеля Пенумбры, оседлавшего тень кливлендца муругого, степенностью дворянской Мироварник во французском высоченном колпаке драгун двенадцатого года со шлыка свисавшей кистью привечает регулярные войска Аполлодора-Сципиона, взявший, точно караульный, на плечо винтовку Уиттьера, затейливо украшенную подле револьверного замка о восьмигранной глади ствол, выманив прислужника графин шато-марго с трёхсвечной бронзою шандала да бокалами узорности подноса, октороны гардекорами впрок держат охраненье у колёсных барабанов ружей Кокрана среди однополчан майорских, наново их милость Балтазар, чесавший космы папильоточные врозь драгун торчащей фуражирки, запродажных уговоров по винтовкам не приемлющий сквозь торг унионистской ассигнацией, латунью прытко ставящий в оплаты моветон конфедератские билеты ободранцев генерала Ли, к расчёту признаёт лишь серебро, жестом благочестия намерений всучив Аполлодору-Сципиону дара жилистой парюрой Гарпалику вровень трёх рабынь, извилисто неволимых сновать от бойких розог по-собачьи в кандалах, бренча цепями обок всадников, Табунщик, оглядевший струпья уст, рубцы и ссадины до персей мимо шеи, вскользь прощупывает язвы очервивевшие хлыстиком на впадинах лодыжек и запястий терцеронки, при шандале взявший комья воска, медленно замазав язычки по колокольчикам отводов у железного ошейника нагой прислуги, дёрнув шрамом вожжи за собою, щуря румбами компасного картуша побережья стародавний дощаной маяк с аргандовым светильником, отвесно подожжённый самочинцами, блокадою минующая судно на брандвахте перед гаванью сквозь шторм, тянется пробоиною мидельной на помпах, уводимая вкривь галсами, колёсная, захваченная прежде, шхуна-бриг унионистского дозора, начинённая при трюмах неуказанным товаром старосветским, такелажники, у вант махая, ниже до штурвального, всхолмлённые леса глодают взором, издирая буруны, лейнеры осиплых зевов по сторожевому пироскафу, неказистому, однако же в боях заливных действенному, точно броненосцы паровые, оглашают перекатов отмель через артиллерии станины канонерских лодок с угольными топками, отколе, набивавшие кибитки гнётом для тяжеловозов, Королей Лопат смутьяны в прорезиненных крылатках споро трудятся за пологом, бросая шхуну-бриг потребе флотских пушкарей, где идол-ночь вершит закон молебнов шалых нараспев, Джейкоба-Джулая темнокожие сподручники из бури отдаляются поживою орудий меж чехлами вкось бочоночного пороха, на ящиках винтовочных, теряя комендоров у фрегата северян от верфей Госпорта, среди переправлявшихся солдат из гичек вровень с поршневыми плоскодонками о лунные гремевшие валы, Найтсмита и Кинкейда, при лагере армейцев у расщелин затесавшихся, вой горном призывает окаймлённо до равнения майора Эридана, возглавляющего цепь кавалерийскою шеренгой полувзвода, уговором наставления раздав не замечать по кручам отсверков зерцал из шифра Морзе, сквозь уступы карбонатные, отколь ерошат метки звероловы встык ружейных телескопов, сивый прежний каторжанин да надсмотрщик именья, при ухмылке меж рубцом, в широкополой чёрной шляпе над шинелью барибалового меха с револьверною винтовкой Лефоше, всадникам любезно пособляет не остаться продырявленными, трапперские хижины разломанные взором смерив об известняковые пещеры, где отверженкой балов, простоволосою вдовица расчищает плиты горным обиталищем, плутая ей же связанной метлою, братьев Ловердэйл встречая, Эридан швыряет свёрток леденцов из вара паточного, драку развязав меж Близнецелого, разбойничавшего за самочинцами вдоль холок дилижансов и каретных экипажей, назади господ зарытых о скалистые чащобы парой сросшихся могильщиков, Патрокла ржавый полукарабин до шестиствольных пистолетов Аллен-Тёрбер возле Сойера, держа однополчан Аполлодора-Сципиона вне батальных изъяснений, мимо утвари за ветошью оленье напластованное мясо для коптильни у бочонков про запас, Виттовою Пляской огольца на гулкий смех припадков, сызнова гримасничая обок визитёров перекрюченными лапками, Валет Копыт снуёт под своды каменные тряскою ольховых башмачков, яростные корчи шестилетнего мальчонки, урезоненные о..ием, вминая, Алассандра, подправлявшая сурьмлённый взор на маске, зарумянивает узкие ланиты, обровнявшая уста, надев прелестный юный лик от сухощаво-загрубелых дланей, Кинкейда страдавшего падучей хворью, стягивает накрепко, меняя платье шкуры антилопы вилорога сквозь австрийские наряды экипажных леди, в дамском токе бархата с вуалью кружевною при тулье высокой, оттиском сутажа у венгерки пелеринной между сброда осуждённых конокрадов, принимая над ампирною тахтой жакоб майора кавалерии, узнавшего резьбой черты телячьего пергамента вслед глиняной личины, покрывающей увечья, без прелюдий церемонных воротивши Королеве Гарпалику, в строевом ушитом обмундированье да гусарской капюшонной тальме с выбитого прежде ополченца, сослуживцы эскадронные задумчивостью трубочного сапа наблюдают врозь орешника за тем, как чернокожие невольники с бродяжьим людом крепостью сколачивают башни из вагонки да разобранных лачуг, исподволь меж зарослей вздымая дружно балочные остовы сосновые от мачтового леса, перед наскоро опалубленным низом, разъяснявшие солдатскому призору, что возводят дощаною парой мельницы, оглядкою за ставенные узкие оконца вдоль столпов лесных, Табунщик с облачённою парадно Королевою Червей, забвенью преданной, учтиво под манеры старосветские вальсирует верхом на лошадях, держа привычкой, расслоённою среди войны гражданской баррикад, вдовицы колкие персты, чада орудийного завесой вровень поступи контуженной, шатавший волонтёрским древком ветхий пропылённый стяг тринадцати колоний, измождённо Калеб Форрестер сквозь грим Ларрея щупает витое серебренье эполет у антрацита доломанного сукна внакидку, розно бередя летучий мор незахороненных останков, подле смрада конской гнили, пепелище озирая, где могильщицкие взводы по траншеям валят рекрутов буртами, до в Библейский лист пластованных шеренг, мнимоумерший лицедей коробит знамя полковое размахрённой гарью, между барабанов ретирады незарытых, перекличкой отзывавшихся канав.