Кляксы на дивных пейзажных картинах

Кляксы на дивных пейзажных картинах,
кляксы на чувствах, поступках, речах,
кляксы в сознаниях – в их сердцевинах,
россыпь из них же во многих церквях.
Квакнули где-то в медийном пространстве –
смотришь, чернильное в звуке пятно,
вкралось местами оно в мессианство
сквозь интернетную сетку-окно.

Вроде бы внешне оно симпатично –
чуден насыщенный цвет – фиолет,
но как микроб проникает цинично,
в каждую щель; мельтешение, балет.
Топчет своими клешнями в пуантах
то, что прекрасно, священно, светло,
и задвигает в подвалы таланты,
в общем, беснуется властно, как зло.

Всё перекрасить надеется в чёрный
зло – у чернил есть трагический цвет,
словно захватчик жестокий упорный
быстро отменит веселье и свет.
Мрак – верный друг преступлений, разврата,
не разглядеть чистоты, доброты,
сразу раздолье для тех, кто из ада,
и для токсичной любой сволоты.

Белая лебедь танцует на сцене –
следом врывается ведьмы страшней
чёрный, он в гневе, весь словно бы в пене
мрачной чернильной – из царства теней.
Белую чудную Тень накрывает
и поглощает её целиком;
к счастью герой её смело спасает
и возвращает надежду; вдвоём
будут сражаться отныне с тенями,
с тварями странными– бездны детьми,
с ум растерявшими злыми парнями,
чтоб возвратился утраченный мир.

Жизнь бы отмыть, удалить напрочь кляксы,
чтоб засверкали по-новому дни,
так надоел искажений цвет, ваксы,
яркие пусть возвратятся огни.
Много сражений кровавых ужасных
выиграть нужно, чтоб стало светло.
Жаль, что так много потерь безвозвратных.
Смотрят на Землю сквозь неба стекло…