FUTU Фрагмент 11, Глава 10, Чур-Чура

A. A. A. "О Мишатах Для Мишат" [Сказки, Приключения 6+]

Глава Десятая.
Gy – Вот ещё заладил, – уводя зверька от прежних суматох под разросшийся чертополох.
Jn – Надобно вслед пихватить у мешка госткой бисе, вволю сыу наедимся.
Gy – Куда бы, де, скажут, покража, обильно засим отрядят...
Jn – Подзатыльников, – выдохнул Янси, тем поворотивший ежа ко глубокой да ржавой кастрюле вверх дном, у сассафраса они привязали цепочкой поводья, на железной ручке, громко захрустевшие опилками от ладных башмаков сквозь мощёный вниз трутовиками подкоп, – доколь уж в темень, попивыкнуть бы чуток.
Натоптав башмаки, малышата вовсю потирали глаза, чтоб испуганно вдруг завизжать по кастрюле, оказавшиеся меж виргинским филином с болотною совой, окрест недвижно кои вперились друг в друга темнотой комков, по шалости запамятованных огольцами Ван Брандта, пока Слаки зябко прижмурился рожками, Янси и Гилли наверх всполошённо таращились мимо огромных голов с перьевыми ушами возле медной пыли хищных глаз, как вдруг из-под крыла густого филина сердито донеслось ворчанье швов, поперёк боковых завитков бормотавшей к подпушке совы.
Rb – Ну, бросай голосить, пустобрехи...
Sv – Вразнотык негоже шастать под кастрюлей...
Rb – Шустро лезьте за подчасиной.
Сбитые с толку, ландскнехты уже разбрелись вокруг опилок между старых чучел птиц, влезая через перьевые ямки ровно под крылом, Янси так и раззявил рот средь обжитого виргинского филина, завидевши крысиный череп тенью от буковых плюсок раскрытыми пастями у ссохшихся вязанок сорняков, по железному креслу со спинкой зажимом, тугим, что вроде поднятой руки.
Rb – Порезвей, коль не хочешь врасплох обратиться здесь жёлудем.
Споро ландскнехт припустил за картонную лесенку, где разводил пар кудеснической мешанины откормленный вширь чернокнижник с плащом из торчащих кореньев, буйно что-то прилепётывая.
Rb – Простолюдин? Толкуй отсель без самохвальства путно, ежели ведун тем повелел держать ответ сию минуту.
Jn – Чу-чуа, зовусь как Янси, буду одом из деевни гибоубов.
Rb – Тайно по коловращению судеб немедля сделаешься нарочным, – возле сушёных маслят, что подпорками, тучный ведун набросал сквозь коробочку из-под игральных костей можжевеловой хвои, сим приправив ей кленовый сок, шумно чихнувший вдобавок, – от юбок макушкой взлетит по углам, как Сильвии не обмараться бы там, – черпнул над жижею, всучивший малышонку преколючую семянку от чертополоха со снадобьем, – нечего мне столбенеть, ну-ка, брешью снеси сверх кадушку замшелой сове.
Так ландскнехт с перепугу промчался наружу, обмотавшийся вмиг наискось у старой паутины между чучел под кастрюлей, где ему навстречу выскочил такой же запыхавшийся сплошь Гилли, что тащил в ручонках полную семянку и для филина, забравшись под совою, Янси нёс перед собой кадушку мимо стебельков тысячелистника, червовых и трефовых карт по стенам, до кресла атласной сидушкой вместе с гребнем кверху зубьями, упорно мимо коего гадалка уж мешала гущу, едко приговаривая, в пору как ландскнехт от перебранки вылил жижу из семянки.
Rb – Чу-чуа, вот меня пееветень сюда отядил...
Sv – Довольно будет растабарывать, – вещунья припугнула малышонка от накидки взмахом крыльев мотылька, да наломавшая паучьих лапок вровень мешанины, – под варкой Роберу совсем просмердеть, за сим не отмыться ему и на треть, – швырнув тычинки с черноглазой Сьюзан, влёт гадалка стукнула второй кадушкой Янси, – уважь ту, которая востро сулит обойти чуть все поклёпы да булыжники спиной, а потому, заправь-ка снадобье вприкуску чернокнижнику...
Так малышата совсем с ног сбивались, таская окрест чародеям семянки из чана за чан, дабы те прибавляли сквозь жижу опилки, угольки, грибные юбки, горсти крыльев стрекозы, толчёный красный воронец и зверобой, клочки волос, чтоб густо сдобрить их ворчливыми присловьями, до пор, когда уж вонь из мешанины стала вовсе нестерпимой, отчего, сказать, вещуньи с ведунами супротив гама перебрались между птичьих голов, отворившие вбок слуховые оконца у чучельных глаз, где принялись вдвойне браниться, огулом швыряясь друг в друга крошёной смолой и понося во все наречья поверх, из виргинского филина вздором к болотной сове.
Rb – Про так об этак...
Sv – Чтоб тебя расперетак-то...
Розно между прекословья суеты вдруг малышата перепуганно опамятовались, назади побросав запашистые снадобья сорных кадушек, дабы им не воротиться ненароком желудями, на удвоившемся гуле заспешили в свой черёд из-под кастрюли.
У тропинки косарей с тем ландскнехты вперёд осадили ежа на подъезде к чугунной колонке, всплошную которой поилась из лужицы рядом четвёрка мышей, впряжённых конскою скребницей бороны, а Янси с Гилли враз прижали шапки к темечкам, заслышав над собой жужжанье, только щёки вздёрнулись, поодаль разобрали пролетающих шмелей, вразнобой нитяными вязанками стеблей, которые зычно скользили поверх над застрехами, до ветряка со флюгаркой рудбекии.
Мелькая подле изгородей колким остролистом вровень бауэри, широко стерегущие сверчки подняли шум от чужестранцев, уж когда наголодавшийся зверёк погнал их мордочкой, дерзая изловить сим прыгунов среди узды, под кутерьму так объявилось ведь немало шмелеводов, громко встреченных мишатинками в пенстемонных чепчиках.
Bu – Толкуйте, отчего же суматоха, голоштанники?
Jn – Впямь, отчего, ёж не комлен, овно сыщется у вас чего ежового?
Bu – Дело не станет за тем, – крепко утихомирившие скакуна, вмиг шмелеводы подкатили им возок с грибною кашей, малышатам окрест приносили тяжёлые мёдом дубовые плюски да пергу вторым напёрстком из бочонков, так, что наперво ландскнехты слова молвить не могли вдогон уписываемых сластей, неспешно озираясь по угодьям через бауэри, у изразцовых домиков, полных от сорной травы для шмелей, напротив сельской ребятни листочков-шапок, заигравшихся гурьбою в "кинь-ка боб", среди лоскутных мухоловок из варенья, натянутых между грибов, босоногих крестьян, возвратившихся обок садовой колонки задорными песенками... шмелеводы в глухом восковом снаряжении расспрашивали сплошь до малышат наперебой, отколь у них бы затесался ёж.
Те, знамо, принялись молоть о том, как одолели мишеедовых разбойников, изрядно накуражившиеся вкруг самохвальства и перги, сим заверяя поселян, они народ благонадёжный, как попались вещунам подле чучельных сов, да, что соринки, уносились прочь, не разобрав тропинки.
Gy – Перевертень, весь кореньями, бубнил оттоле про... каловращение судеб, к нему вторая, чур-чура, всё грозилась обжёлудить нас в назиданье, – мимо шапки Гилли скоренько отпотчеванный Слаки показал из рожек чёртика.
Bu – Вы, сталось, бесопослушники?
Jn – Бесоослушники мы, так ещё накидали сухою смолой та-а-ам, и угались заклятьями возь, чу-чуа.
Уразумевшие немало, поселяне рассказали им тотчас о чернокнижнике Робере с гадалкою Сильвией, что наспех обучили их шмелей кидаться камушками, дабы засим обложить вокруг поборами крестьян, знать, в обмен на сохранность макушек, Янси было к тем пожаловался, дескать, занемог от чародейства, как тут из грибного домушки к ним вышел кряжистый собой, весёлый местный костоправ со здоровеннейшим гвоздём, вид которого ставил вмиг на ноги, прочь малышонком, визжа, улепётывавшим до ежа...
Развесив обок перемётную суму, зверьком ландскнехты потянули за собой возок шмелей, споро двинувшись мимо чугунной колонки обратно ко ржавой кастрюле, где, выпрягши следом поклажу, её запустили сквозь чучела филина вместе с совой под крыло, отсель уже ни вещуны ни чернокнижники вдогонку не казали носа даже в дымоходы провинции близ шмелеводов.