Магистрат лепит снеговика - Amor Patriae

***
"— Чем объяснить внезапное смятение
и лиц растерянность? И то, что улицы
и площади внезапно обезлюдели,
что населенье по домам попряталось?

— Тем, что смеркается уже, а варвары
не прибыли, и что с границы вестники
сообщают: больше нет на свете варваров.

— Но как нам быть, как жить теперь без варваров?
Они казались нам подобьем выхода."

Константинос Кавафис, «В ожидании варваров»
Перевод Геннадия Шмакова под редакцией Иосифа Бродского.

***
"Но не в последний раз горит Коринф!"

Иван Аксенов, «Коринфяне»

1.
Наблюдая за тем, как тополь, признанный идиотом,
пух свой вонзает в тень от угла в квартире,
ненароком задумаешься: "А чего он
отказывается от терапии?" –
Как большой солдат, что столкнулся с ветром
и несётся теперь по углам подчина,
или мягкий звук, опережающий километр –
значит, музыка, это скорость мира.
Этот ритм считать можно в пульсе шара –
в агонии пуха стать корнем дара.

2.
Оглядев окружающих под микроскопом сложным,
я заметил, как горизонт замыкается сантиметром
на их лицах, выражая в рожах
периметр, сократившийся до объекта
на карте, нашивки, флажка и знака,
поперечной длины, помещающейся на марке.
Это значит, теперь бумага –
лишь то, что лежит в радиусе самой бумаги;
так мы предали означаемость, после кратность
жизни и смерти, переходя на краткость.

3.
И тут на сцену с оркестром, словно герой античный,
забирается тополь, взявший в осаду морок.
Договор с перспективой! с опричниной! Нет, с причиной –
и теперь он обязан сжечь весь город
вместе с собой по-честному, без обмана.
Ветер сделает так, чтобы в грядущем знаки
говорили о человеке, – как хотела того бумага, –
говорили как о чистом листе бумаги.
Я же, готовый в первых рядах загнуться,
рассуждаю о пухе, как о сорняке искусства.

---
Для постскриптума, но больше для текста тени,
допишу две строки перед тем, как ударит молот:
"Если мы хотим перемен и хоть каких-нибудь изменений,
нужно сыскать того, кто подожжет наш город".

Немель, 26/06/23
Площадь Маркса