Отрочество. Рассказ

Наконец, мы переехали в новую отдельную трёхкомнатную хрущёвскую распашонку - с двумя маленькими изолированными и большой  проходной комнатами. Квартира находилась на станции Кунцево Белорусской железной дороги. По левую сторону нашей улицы (Можайское шоссе) росли, как грибы, пятиэтажные новостройки, а по правую располагался частный сектор. Нам нравилось с подружками там гулять в тёплую погоду. Дворы небольших  деревянных домов, засаженные разнообразными, благоухающими цветами, напоминали мне красивые палисадники у барака, в котором я родилась.
С переездом многое изменилось в моей жизни.  В школу мне теперь приходилось ездить на автобусе.
Часто, по пути я встречала одноклассниц Люду или Наташу, которые жили в доме у дороги. Однажды, по вине Наташи, мы опоздали на первый урок. Вот как это случилось: увидев чёрную кошку, перебежавшую тротуар у нас перед «носом», подружка отказалась идти дальше.
На моё предложение, что я пройду первой, а она - за мной, тоже последовал отказ почти со слезами на глазах. Времени было в обрез, и мы ринулись вперёд, но обогнуть ближайший дом нам помешало строительное ограждение, за которым шли ремонтные работы…
За проезд в автобусе я, не видя контролёров, никогда не платила, а на накопленные деньги покупала в кулинарии пирожное. Нет, не себе, - маме. Мне всегда хотелось её чем-то порадовать, и она всякий раз спрашивала: «А сама ты полакомилась?». Я была вынуждена врать: «Да, конечно!». Хотя сама так не любила врунов!    
В то время начали повсеместно открываться кулинарии. Одна из них находилась на первом этаже нашего дома. До сих пор помню мясные котлеты неповторимого вкуса за 6 копеек – даже в холодном виде они были вкусными.
Жизнь в стране была сложной. В 62-63 годах случился продовольственный кризис, который повлёк за собой ограничение продажи хлеба. Свежо в памяти, как отстаивала очереди за ним. Много позже я узнала, что хлебный кризис повлекла неверная практика освоения целинных и залежных земель - большая их часть засеивалась кукурузой.  Мука тогда из продажи исчезла, а в чёрный хлеб подмешивали кукурузную или гороховую муку. До середины девяностых годов зерно закупали в США и Канаде. Промышленных товаров не хватало, особенно одежды. На 60–е годы пришёлся и бум книгоиздания. Новинки раскупались моментально. 
Но в переезде на новое место жительства было для меня и хорошее – мне выделили отдельную комнату! В ней стояла односпальная кровать, рядом бельевая тумбочка, а у окна поместился небольшой письменный столик с двумя выдвижными ящичками и стулом к нему. В углу, за дверью, был прикреплён крючок для вешалки с формой. И всё! Но как я любила свой отдельный, скромный домашний уголок! В нём можно было уединиться, подумать о своём девичьем, почитать. И я была счастлива!
 
А первая беда уже спешила на порог нашего дома.
Моего среднего брата Бог «поцеловал в макушку», дав ему дар художника: он с раннего детства рисовал, лепил, а со школьного возраста успешно занимался в кружке авиамоделирования. Его заветной мечтой было стать лётчиком и бороздить, манящие его, просторы неба. Но мечте не суждено было осуществиться. В третьем классе он получил серьёзную травму головы от упавшей на него крышки от бачка унитаза, закреплённого высоко на стене. Брат чудом остался жив, но его стали мучить головные боли и приступы эпилепсии. Медики были бессильны помочь. И только женщина, лечившая нетрадиционными методами, смогла избавить ребёнка от страданий. Когда пришло время постановки брата на воинский учёт, мама представила документы о детской травме. В итоге, её сын был признан непригодным к службе в армии в мирное время. А за год до этого мой старший брат после годового несения службы в пехотных войсках был комиссован с пороком сердца. Разве могла мама предугадать, какие последствия повлечёт за собой её материнское беспокойство за здоровье среднего сына? Так брат утратил многолетнюю мечту, но не винил в том маму. В душе паренька жила обида на отца, который его, стеснительного мальчишку, не удосужился привезти в художественное училище, а устроил на своё предприятие учеником столяра. Брат стал столяром- краснодеревщиком высшего разряда  - это было неудивительно при его художественных способностях. Но потихоньку: после первой зарплаты, после получения очередного разряда и прочих поводов он пристрастился к спиртному. Как-то, в один из поздних вечеров, я услышала тихий плач мамы. Моему взору открылась печальная картина: брат сидел перед мамой на коленях и, пытаясь её успокоить, давал обещание, что не будет пить. Но он его не сдержит: рано женится по большой любви, а привычка выпивать, переросшая в болезнь, разрушит брак. Жена, сделав аборт, с ним разведётся. Он же, однолюб, уставший от порока, страдающий от того, что бессилен от него избавиться, погибнет в возрасте пятидесяти лет. Мамы не станет раньше. Господь, видимо, сжалится над ней, забрав её до этой трагедии. Совсем молоденькой она познала боль потери полугодовалого сынишки.
Немного позже трагически уйдут друг за другом, с разницей в полтора месяца и два других её сына, страдавшие тем же пороком. Боль потери моих троих братьев достанется мне. Позже я задавала себе вопросы: «Зачем такая тяжкая доля была дана им? Зачем - мне?». Мы никогда не видели отца пьяным. Он, прошедший войну, мог позволить себе изредка в гостях выпить, но не более того. Какой счастливой и красивой парой были мои родители – статная, с изумительным янтарным цветом глаз, с вьющимися волосами мама и синеглазый, чёрноволосый отец. Они всю жизнь ходили за ручку, и многие прохожие с удивлением провожали их взглядом. А все мои братья до армии не знали даже вкуса пива.            
Порой меня посещает мысль, что если бы в то время я была воцерковлённой, я бы привела в храм среднего брата - он мог бы заняться росписью храмов или иконописью. Возможно, это стало  бы его спасением. 
Но я пока не знала, что меня ждёт впереди – впервые видела  плачущую маму и ощущала страшную боль  в душе оттого, что ничем не могла ей помочь.
Вскоре я напишу своё первое стихотворение:

«Я, наверное, постарела,
Потому, что устала жить –
Проводить с огневой тоскою
День и ночь и опять грустить.

Я, наверное, постарела,
Стало не о чем мне мечтать –
Будто всё сбылось, что хотелось,
Лишь осталось мне – вспоминать».

Не везло мне и в дружбе: ни с одной из двух своих подружек я не сроднилась. Свою боль мне удавалось скрывать благодаря чувству юмора, унаследованному от мамы: в душе были слёзы, а на лице улыбка.
А ещё из хорошего в этот период жизни я запомнила - это выход на экраны страны фильма «Гусарская баллада». В один из будних дней, прогуляв последние уроки, мы с классом отправились в наш местный кинотеатр «Бородино». От просмотра все были в неописуемом восторге! Но через пару дней состоялся разбор нашего «полёта» на классном собрании в присутствии родителей, которые были возмущены нашим неприглядным поступком и взывали к нашей совести. Но всё было напрасно - мы ни о чём не сожалели.
  После летних каникул я вступлю в новый период своей жизни.
Мои подружки после окончания восьмого класса поступят в техникумы, а я продолжу учёбу в девятом классе.
Я пока не знаю, что меня ждёт там, за новым поворотом судьбы.