Из поэмы Поэты-5 26

Экспрессия в них нарастает
до кульминации в конце.
От этого, нет, не страдает
ни стих, ни фраза, что в венце
стремленья высказать сомненье
в хитросплетениях и в пенье
в заоблачных глухих местах
на трёх ли, четырёх листах,
исписанных в тетради общей
с пометкой фирменности слов,
с премудростью осенних сов.
Поэт, не жалуясь, не ропщет,
он знает цену тишины
во время шмона и войны.

Но парцелляция приводит
к непарному деленью фраз
и превращается стих в оду.
Из оды выкипит эрзац.
Из раздвоения свернувшись
и в классику опять вернувшись,
он пишет сдержанностью чувств,
переиначивая грусть.
Вскрывает тайну слова тайной,
входя в историю страны.
Приёмы честные ясны.
Этимологией бескрайней
он проникает в суть проблем
с необходимостью эмблем.

Какие странные тропинки
по лесу вьются за рекой.
Я повторяю без запинки
строку свободно за строкой,
где чувства светлые в ней льются.
И даже на войне смеются.
И веселится партизан –
войны суровой ветеран.
Отвоевал, не посадили,
медали, орден заслужил
и голову он не сложил.
Хотя по-разному судили,
он жить на Свете не устал,
но календарь свой пролистал.

Суровые стихи солдата
нас призывают в мире жить.
Мы пред Поэтом виноваты –
стараемся порвать вновь нить
живущих в мире счастья,
мы их ввергаем всех в напасти.
Проклятья слышатся его…
…мы опускаемся на дно
в кровавом океане злобы
и разрушаем хрупкий Мир,
устраивая смертный пир
безнравственно-нижайшей пробы.
Поэт о мире лишь мечтал –
в его стихах я прочитал.

Учитесь лаконичности, Поэты,
как делает то Николай
Рыленков, обходя запреты,
как Маяковский не базлай.
Любовь всегда на первом месте,
а с нею Совесть с Честью вместе
и уважение ко всем
учителям суровых тем,
к предтечам нашего успеха.
Не удержался и портрет
вождя изобразил Поэт.
Не вызвал кроме в нас он смеха –
предстал в один момент совком,
ему по нраву совнарком.