Колобок

Часть 1.
Ранее утро. Часа четыре,
Надо б вставать да корову доить,
Проветрить очко немного в сортире,
На суп петуха еще зарубить.

Но вот незадача: петух давно съеден
Коровы сей двор отродясь не видал,
Был с бабкою дед офигительно беден,
Сортир… Дня четыре назад посещал.

Желудок весь сжался, скукожился больно,
В надежде на пищу, собрался в комок!
Дед заорал на бабку: «Довольно!
Иди и состряпай мне колобок!»

- Что это за нафиг? -  промолвила бабка.
Такого я блюда не знаю вовек…
- Смотрю-ка я жизнь тебе кажется гладкой?!
И вдарил её головой об сусек.

Рецепт моментально влетел рикошетом
От места того, что зовется сусек,
Она по нему, своим же скелетом,
Легко поскребла. Ей помог в этом дед.

Остатки муки отряхнула с подола,
С ободранной рожи, немного с локтей,
Взяла чуть говна у соседского вола,
И тесто месить взялась поскорей.

Оно прилипало к рукам, хрен отклеишь,
Оно разъедало старушечью плоть!
Но бабка лепила, хотелось ей верить,
Что блюдо получится! Поможет Господь!

Слепила она не то, чтоб буханку,
Скорее похожее что-то на мяч,
А дело-то, помните, шло спозаранку,
Ей в печке еще огонь разжигать.

Раздула огонь, запихнула что было,
Пошла отдохнуть, пердя в потолок,
Дед телек смотрел, своенравный чудила,
А в печке румянился круглый комок.

Прошло два часа, а может и больше,
(Бабка уснула и долго спала),
Бока колобка закалялись всё толще,
Не тесто, а прям из кевлара броня.

Сорвавшись с полатей, сонная бабка,
На улицу вынесла чудо-стряпню,
На солнышке выглядело всё очень сладко,
Но бабка-то знала – сварила ***ню.

Ну, пусть постоит, поразмякнет, быть может
Потом его нужно поставить на стол.
Что скажет дедок? Сей вопрос её гложет,
Смотрел в это время дедуля футбол.

Раздался из хаты вдруг крик: «Наконец-то!!!
Вот так надо бить! Он на то и футбол!
О, бабка, гляди! Щас разбега от сенцев,
Я покажу, как забили там гол!»

И он разбежался на дряблых «ходулях»,
Со всей мочи пнул что-то круглое в бок!!!
Скупую слезу смахнула бабуля
И крикнула вслед: «Ну, прощай, Колобок!!!»
Он улетел, скрылся где-то за лесом,
Возможно, там даже никто не ступал,
Дед рухнул на землю всем своим весом,
Об пряник сей гадский, он ногу сломал.

Часть 2.
Как будто ядро разрывало пространство,
Свист Юнкерса – легкая трель соловья.
Поднял заяц морду. Что это за гадство?
Какая-то в небе летит хренота.

Он еле успел отскочить, увернуться,
Как в месте, где был, жопа с носом сидит,
Мозгами косой мог легко повернуться,
А «жопа» вдобавок ему говорит:

«Не бойся косой, я не мяч, не пердельник,
Я честно состряпанный из теста комок.
Какой сейчас день? Че молчишь? Понедельник?
Ну, вот! В понедельник рожден Колобок!»

Меня выпекали аж в доменной печи,
Держали, томили четыре часа!
Слышь, заяц! …»
У зайца пропали способности к речи
В мозгу помутнело и крыш потекла.

- Куда ты, зайчище? Не-до-го-во-рили!
Чуть заикаясь, кричал Колобок,
Но уши косого за ветками скрылись,
Мозгом он поехал. Труса кусок.

;
- Ну, ладно беги! В зад тебе хрен попутный,
В твоем помешательстве, тоже ведь, толк!
Мы поняли, что персонаж ты тут мутный,
Ты…
Из леса выходит рассерженный волк.

- Я что-то не понял! Кто зайца обидел?
Ко мне, к санитару, он в страхе бежал!
Впервые таким косоглазого видел!
Мне кажется ум свой он здесь потерял!

Ты, жопа с ушами, лучи отразивший,
Теплого солнца, в деревьях красы!
Наверно, кругляш, получаешься лишним –
Сейчас от меня ты получишь ***ды.

- Я только родился, неведомо здесь мне,
Друзей, не друзей, сексуальных мечты,
Пусть заяц умчался. Мне побоку это,
Но, волк, ты возможно, сам словишь ***ды.

Я тут приземлился, не выбрав маршрута,
Заточку свою убери от греха,
Хоть добрый сейчас лишь чуть-чуть, полминуты,
Но серых твоих я начищу бока.

Давай, иди нахрен. Я двину налево,
Сам по себе, я куда-то пойду,
Волк понял, что лучше сорваться меж делом,
Чем в землю зарывшись, упасть под плиту.

;
Вот чист горизонт, колобок покатился,
Забыты и заяц, и волк и дедок,
Быть может, сюжет ему только приснился?
- Ну, здравствуй, плохой ренегат-колобок!

Ах, если б умел он пердеть, то б усрался,
Но прорези жопы ему не дано.
Вот так, из-под тыла подло подкрался,
Михайло Потапыч. Медведя мурло.

- Я шел по тропинке, из клуба лесного,
Где в боулинг с лосем на деньги играл,
Не знал я про зайца, про волка хмельного,
Но понял, что их ты легко н@*б*л.

Ты что тут - крутяк? Или, может быть, круче?
Ты манна небесная сверху, как дар?
Но, что-то, с тебя говницом прет вонюче,
Ты очень похож на боулинг-шар.

- Я может и шар. Круглый, твердый как камень,
И сам по себе по тропинке качу!
Но только скажу по секрету, меж нами,
Я бошку твою об себя размозжу!

Да, мишка большой, да мишка огромный,
Порвать может каждого лапой одной,
Но этот был, круглый, довольно, нескромный,
И кто его знает, кто он такой?

Короче, медведь, пернуть не испугался,
И, как сыкло, по тропинке бежал,
Понятно, конечно, он обосрался,
Но шкур от медведя,
В лесничьей  сторожке,
На стенке прибитой,
Гвоздями большими,
Иль на полу,
У камина красиво
Никто, до сих пор, не отменял.

Часть 3.
Но вот подошли мы к финалу рассказа,
Закончится чем? Каждый знает на раз,
Пришла к колобку из леса… зараза!
Лиса. Очень рыжая, стерва, окрас.

И эротичный ему глас пускает,
«какой ты хороший и круглы бока!
На корке твоей прям солнце играет,
Тебя целовала б без памяти я!

Дай поцелую тебя, мой хороший,
Тебя, мой красивый! Давай! Не балуй!»
- Целуешь бесплатно? Нет у меня грошей.
Ах, что? На халяву? Конечно, целуй!

Лиса распахнула свой рыжий еб@*ь*ик,
Острые зубы вонзились в бока!
И челюсть рассыпалась у этой нахальной,
Недооценила она колобка.

Он же в печи закалялся трехкратно,
Бок его крепок, как танка броня!
Было лисе совсем неприятно,
Когда зубы, по ветру, ушли в никуда.

Вот колобок, сровни духу наш русскому,
В принципе, сделан из теста, говна,
Но если захочется гнидЕ нерусскому,
Нас проглотить,
То придет им ***да.