***

Я знал твою душу до кончиков пальцев,
Я знал тебя всю до предела внутри.
Я был в твоём теле, и был иностранцем
Для той, что так жадно ждала у перил.

Под натиском чар твоих снегом я таял,
Я так полюбил, что пришлось умереть,
Выдерживал ад, что казался мне раем.
А истинный рай мне создать не суметь.

Я долго метал эти мысли в коробке,
Но тщетность - продукт моих вечных мерил.
И встретил я ту, что стеснённой походкой
Вышла из дома, присев у перил.

Глаза её были как звёздочек сгусток.
От боли, от счастья, а может от слёз.
А я проиграл, в моих - было пусто.
Впервые воспринял я это всерьез.

В миг она смолкла, и след её видный
Стал исчезать на глазах день за днём.
Мне стало не больно, не стало обидно.
Но что-то вдруг ёкнуло в сердце моём.

Она так казалась мне чем-то обычным,
Я был нерушим в безразличьи моём.
Тень её рядом казалась привычной,
Такой будто я её выжег огнём.

К моей обожаемой снова прильнул я.
И понял, что сникло, исчезло, прошло.
И стал представлять как на этих двух стульях
Я сяду, а вдруг. И меня пробрало.

И тотчас признался себе, что был слеп я,
Но было все тщетно, бессовестно, зря.
Златыми казались мои мне отрепья,
И скучной казалась твоя мне заря.

А след твой остыл, и вскоре с надеждой,
Я начал работать над тем, чтоб забыть
Твою, не снятую мною, одежду,
Твою особую чудную прыть.