Напоследок
И оттого тоска бездождья,
И хватка горечи бульдожья,
И старый призрак бездорожья,
Нога, ступившая в межу.
Уже граница двух миров
Так осязаема, что кожу
Сквозяк "оттудашный" кукожит,
А здешний мало что тревожит
И не шевелит рукавов.
И напоследок я живу
Всё дальше от минуты этой,
Нырнув за воздухом и светом
Туда, где тлеют сигаретой
И тяжко тянут бечеву
Признанья мёртвые поэты,
Где призрак юности больной
Стоит с закушенной губой,
Из раны вычищая гной,
Как чистят рыбу на газету.
Я там, в чешуйках-жемчугах,
В очистках преданного чувства,
Я - воспалённый лимфоузел
Любви святого безрассудства,
Я гарь в сожжённых городах.
Я пыль обрушенных мостов,
Гранит проспектов и надгробий,
Противоречий и подобий,
В разбившемся калейдоскопе
Стекло, шерстинка из ковров,
Першинка в горлышке бутылки,
Щепа небеленных печей,
Растопка для твоих ночей,
Из вены брызнувший ручей
И седина в твоём затылке.
Мне всё равно, я кто и и чем
Осталась в осени сгоревшей,
Пусть хоть листвою перепревшей.
Я там твою узнала нежность.
И там останусь насовсем.
Мне кажется, я ухожу...
Свидетельство о публикации №123090503205