ч. 1. Байки о писателях

                ч. 1. Байки о писателях
                (Хохмы пишущей братии)

               
                ч. 1
      
        — Что-то Васю давно не видно?
        — А он сел за книги.
        — Поступать куда-то собрался?
        — Да нет, библиотеку обчистил…
   
        — Что вы в последний раз читали?
        — Инструкцию к лекарствам. Удобный шрифт. Всё ясно и просто. Узнал много нового, прочёл на одном дыхании.
Не то, чтобы держит сюжет, но интрига сохраняется до конца.

        Вызывает удивление, когда бродишь по безлюдному книжному магазину: там много книг на тему, как стать успешным, преуспевающим, богатым, и пара скучающих продавщиц, наверняка получающих не больше 10-15 тысяч. Они что,
читать не умеют, что ли?

        Поймал Герасим Каштанку -- и ну ее топить! А она кричит: "Ты что, придурок! Ты же Тургенева с Чеховым перепутал!"
Но Герасим, увы, был глухонемой и не слышал бедную собачку...

        — Кем работаете? – спрашивает врач.
        — Я писатель, -- отвечает пациент.
        Врач, буркнув “угу”, записывает в карту хронических заболеваний: «страдает от алкоголизма и одиночества,
отягощён манией величия и постоянным безденежьем, сильно неряшлив: давно не моет голову и не протирает очки; неравнодушен к женскому полу, воплощает свои мечты в строчках».

        Современные дети читают книги только от порки до порки.

        Загоревшуюся библиотеку не могли потушить неделю, потому что люди постоянно возвращали книги.

        И говорит Пушкин Арине Родионовне:
        -- Няня, принеси-ка мне водочки.
        -- Так ведь выпили ж всю вчера.
        -- Опять ты мне будешь сказки рассказывать!

        Каштанка в библиотеке:
        — Дайте мне книжку «20 тысяч лье под водой».
        — Ее вчера Му-Му взяла почитать.

         Русская литература состоит из страданий. Страдает или персонаж, или автор, или читатель.
         — А если все трое — то это произведение обязательно попадает в школьную хрестоматию.

         Каждый автор, чтобы не истощать музу, обязан давать ей непродолжительный отпуск, а сам на это время, чтобы не писать всякой хрени, должен уходить или в запой, или в загул.

         Приминая прошлогоднюю пожухлую траву, усыпанную истлевшими листьями берёзы и клёна, испугав безмятежно спавшего колючего ёжика, который тут же скрылся в придорожных кустах чертополоха, упругой походкой, как на шарнирах, поправляя на ходу старую выцветшую ситцевую белую рубаху в горошек и вытирая вспотевший изрезанный морщинами лоб,
с ехидной улыбочкой к железной калитке, слегка покашливая в кулак, подошёл высокий худощавый в жёлтой соломенной шляпе известный всей округе въедливый скандальный старикашка почтальон Печкин.               
(если я буду так писать, то из рейтингов мне не выбраться)


         — Папа, а кто такой Мамин-Сибиряк?
         — Спроси у мамы, сынок. У неё столько было сибиряков, что я уже запутался.

         Критиковать — значит объяснять автору, что он делает не так, и как бы это сделал сам критик, если бы умел.

         Отец из-за тюремной решётки своему сыну.
         -- Не расстраивайся сынуля. –- Через полгода я уже выйду на свободу.
         -- Счастливый ты папка, -- отвечает отпрыск, -- а вот мне ещё семь лет сидеть…  за партой.

         Раньше писатели рождались, сейчас они плодятся…

         Встретились два писателя.
         -- Говорят ты уже месяц пишешь новый роман? – спрашивает один из них.
         -- Да, сегодня наконец-то пронумеровал все страницы, -- отвечает другой.

         В Питере "парадная", в Москве — "подъезд", а у Некрасова — "Размышления у парадного подъезда".  Почему так?
Да очень просто. Некрасову остро нужны были деньги, и он решил продавать книги в обеих столицах.

         Братья Гримм стали сказочниками поневоле.  Уж слишком часто они заявлялись под утро к своим женам, да ещё и подшофе.

         В ответ на упрёки в бесконфликтности, писатель заявил, что всегда искал в жизни большое, светлое, чистое.
        -- Идите и помойте слона, -- посоветовал ему критик.

         Хотелось бы призвать наших авторов детективных романов. Читайте Агату Кристи! Еще и еще раз! Читайте Конан-Дойля, Честертона, Стругацких... Вообще, как можно больше читайте. Тогда у вас не будет оставаться времени на всякую хренотень…

         Автор детективов, по примеру своих персонажей, не оставил никаких следов в литературе.

         Новым двухтомным романом закончилась попытка Дарьи Донцовой расписать новую ручку.

         Этот писатель настолько талантлив, что его будут читать и через сто лет, но не раньше.

         — Вы акула пера?
         — Нет, дятел клавиатуры!

         — Прикинь, постирал флешку вместе с джинсами в машинке, а на ней почти все мои рассказы! Какая трагедия!
Думал придется заново всё писать. А флеха высохла и заработала, всё читается. Как говорится, рукописи не горят!
         — Это хорошие рукописи не горят, а твои не тонут.

         — Я бухаю как Есенин, матерюсь как Пушкин, изменяю жене как Толстой.
         — А застрелиться как Маяковский не пробовали?
         
================================================               
               
         http://proza.ru/2023/08/21/107