Стерпится - слюбится

***
Карусели праздничных нарядов: белые платья, закрученные косы, наглаженные брюки. Пятница. Тринадцатое. Город живёт свадьбой. Жених, прекрасен, как все конфеты. Процессией едут к дому невесты.

- Люблю за чужой счёт поесть, - заметил Гена, управляющий бара, в котором трудилась брачующаяся, единственный, кто пришёл в смокинге, приталив себя камербандом.

Ну что вы, Геннадий, - аппелировала мать жениха. - Вам всё одно! Лишь бы поесть!

Подъехали к дому невесты. Лимузин хлопнул колесом в лужу, забрызгивая прохожих. Свитой вышли во двор. Серые кошки забежали в подвал. Геннадий жмёт на клаксон. Соседи рассыпались в окнах.

- Вон те два окна слева!

Да нет же! Вон те три справа!

Собравшиеся уставились в окна серой хрущёвки. Взглядом искали единственные, в свете которых кружится невеста. Поиск превратился в увлекательную забаву.

Вон там она брюнетка кружится! Смотрите, какая шея длинная! Наша порода! - воскликнул отец жениха Тяпкина.

Она шатенка и шея короткая, - среагировал брат жениха.

Свита под окнами крутила головами в поисках будущей жены.

Нет! У них угловая квартира! Вон её окно! И два сбоку!

В экране тусклого света замаячил белый силуэт невесты.

Вот же она! Причёска пышная стоит!

Толпа изумилась, затем жадно выдохнула пары воздуха в ноябрьское небо. Гена протяжно надавил на клаксон. В навистном окне произошли какие-то движения.

Квартира. На кухне площадью два на два кружит невеста. Она нервничает, ведь у нее это впервые. Ёрзает перед зеркалом, выбирая лучшее украшение.

Ну и денёк выбрали для регистрации, - акулой кружила мать, убежденный христианин Мария. - Сегодня пир для всего мракобесия!

- Мама, да бросьте вы! Двадцать первый век на дворе! Не верим мы в эти суеверия!

Мать туго стянула платье поясом. Обняла дочь. Слеза скользнула по щеке.

Вышли во двор. Листва кружит над поседевшими клумбами. Посыпались капли дождя. Сливы носов торчат из-под зонта.

- Привет, любимая! - жених, как гриб на тоненькой ножке, укрывается красным зонтом.

Под руки ведут невесту. Щёки румяны, платье подметает тротуар, робкой улыбкой лежит сомнение в уголках губ.

- Здравствуй, милый! - ластится она, символ невинности и чистоты.

Двери лимузина услужливо распахнулись. Сели в салон. Гена за рулем.

Ну-с, куда изволите? - лукаво блеснули глаза шофёра.

В управление записи актов гражданского состояния.

Куда, куда? - поперхнулся Геннадий. - В ЗАГС то есть?

По салону прокатился громкий смех брата жениха.

Двинулись в сторону дворца бракосочетания. Гена неумело объезжал ухабы, пассажиры тряслись. Дождь стоял стеной. Небо чернело.

- Надеюсь, это единственная преграда на пути к нашему счастью! - жених рукавом протёр запотевшее стекло автомобиля.

- Люби мою дочь, как себя! - выдала мать невесты.

- Об этом можете не тревожиться, матушка!

Мчались по столице, яркими вспышками спешила листва за окном. Кривая дуга встречных улыбок лежала на асфальте. Скрежетом сигналят проходящие мимо составы. Собаки лают им вслед.

Объехали лужу, стая голубей вспорхнула в небеса. Раздался резкий хлопок. Лимузин дёрнулся в сторону, молодожены качнулись в такт автомобилю, который несколько метров петлял, затем утвердился в центре колеи.

- Все живы? - гаркнул Гена.

- Да, - спохватились помятые молодожены.

Можно и поаккуратнее, - заметила мать.

Похоже, завязли мы здесь! - Гена крутящими движениями намасливал густые усы.   

Гена несколько раз интенсивно нажал на педаль акселератора, подёргал коробку передач - мотор ревел, машина тихонько тронулась к широким дверям бракосочетания.

Главный зал. На кассете звучит Мендельсон. Жених возле распорядителя, свидетели сбоку и слегка навеселе. Гена раскосо посматривал на вздымающийся бюст бухгалтера, которая поставила "пятерку" на недавнее фото с судаком.

Входит невеста. С букетом ромашек в руках.

Осторожно, порожек, - ведёт свою гордость отец и глава семейства Королёвых.

Хорошая девочка, просто прелесть! - сглотнул слюну брат мужа, у которого романтические интриги остались позади.

- А ведь из такого благородного рода девочка! - заметила бабушка. - Была Королёвой, а станет, прости Господи, Тряпкиной!

Распорядитель взял слово.

- Согласны ли вы? - обратилась она к довольному мужу.

- Да, - без запинки отреагировал тот.

- Согласны ли вы?

Взор упал на робкую невесту. Раскат грома прокатился по небу. Озоновое облако наполнило комнату. Раскрытая форточка стучала в такт ветру.

- Ну что ты, родная, что ты?! - трясся жених, - скажи только "да".

- Да… -  выдавили пухлые губки невесты.

- Прошу молодых скрепить клятвы поцелуями! - воскликнул распорядитель.

Брачующиеся расцеловались. Свидетели зафиксировали акт передачи колец. Мать торжествовала. Бабушка печалилась. Брат мужа недоумевал.

- Наконец-то выдали, - махнув слезу, ответила мать.

Теперь я готова стать Тряпкиной и начать новую жизнь, полную глажки белья и мытья полов. А жить мы будем с мамой!

- Нет большей части для меня, чем разделить туалет с убежденным христианином!

- Объявляю вас мужем и женой!

Звучно хлопнуло шампанское, содержимое бутылки пеной скользнуло на асфальт. Зашуршала фольга. Достали курицу.

Птица прямо с нашей фермы, - агитировала пышка со стороны жениха. - Очень удалась!

Новоиспеченный муж под руки схватил невесту.

Осталось скрепить наш брак замком на мосту!

- Я всегда мечтала фотографию на фоне городской ратуши!

Свидетели налегали на градус. Ноябрь напомнил прохладой ветров. К главной городской площади тянулись составы брачующихся.

Ёшкин кот! - воскликнул Гена, - сколько свадеб!

Другой день не могли выбрать! - настаивала мать.

Мама, опять ты о своём! - парировала невеста. - Главное, чтобы все любили друг друга!

Прошло два часа. Ноги не слушались, молодые улыбались из последних сил. Фотограф дирижировал процессом съёмки. Дождь служил декорацией.

Рядом сновали уставшие пары влюблённых. Вороны на ветвях срывались на крик. Гости напивались в усмерть.

Мне казалась её кожа более гладкой, - заметил Гена в сторону невесты.

- Всё это фильтры в сети! - заметила распорядитель свадьбы.

А жених казался мне выше! - заметила бухгалтер с пышным бюстом.

Последнее фото и замок на мосту повешены. Гости фотографировали друг с другом. Публика потянулась в автобус.

Ресторан. Гости мухами кружат возле закусок. В пятнадцать часов подали молодых. Невеста устала, муж нервничает. Гости захлопали, свидетели «навеселе». Тамада краснощёк и ждёт донатов. Молодые расположились во главе стола.

- Улыбайся, дорогая, улыбайся! - муж сдавил ей руку, рот распахнулся машинально.

Геннадий потягивает из фляжки настой, проверенный временем и бюджетным вариантом.

- Но сегодня можно гульнуть! - заметил он и отхлебнул элексир из фляжки. - Вот ведь какая красавица! Прямо не узнать не свадьбе!

А муж, говорят, бывалый, не первая она у него! - подхватила женщины в платье в горох и с химией голове. - Оприходовал секретаршу пять лет назад. Затем загулял с талантливой бортпроводницей, на которой сейчас женится.

- Как бортпроводницей? - изумился Геннадий. - Это свадьба Елены и Олега? - изумился Геннадий?

Нет! Здесь Аксинья и Евгений!

Что за чертовщина! Я не на эту свадьбу сдавал!

Гена хлопнул кулаком по столу и резко встал.

Стоп! - заметил Гена что-то не то. - Я не на эту свадьбу сдавал! Не та это официантка! Вы посмотрите! Нос у нее какой-то длинный и кривой! Как совесть политика!

Мария Степановна вскочила и заткнула рот Гены страстным поцелуем.

Ах, до чего сладко! - восхитился тот.

Геннадий, ну к чему эти крики! Не мешайте молодым веселиться! Неужели вы хотите расстроить свадьбу? Может быть, познакомимся поближе?

Приподняв платье из ситца, обнаружилась четвёрка ликёра.

- Местный производитель. Очень рекомендую! Говорят, влияет на взаимопонимание.

Ну что же… Не по уму это всё как-то! Я всё-таки скажу всем!

В следующий миг Мария губами впилась в Геннадия, пышным бюстом прижав его к стенке. Гена продолжал упорствовать.

Какая в конце концов разница - те ли это молодые, или другие?!

Гена задумался. Махнув полтишок из своей фляги, он приблизил круглое тельце в направлении Марии Степановны. Сели за столик, усыпанный крошками хлеба.

- Нет, вы не подумайте, любовный инструмент у меня настроен на си-мажор!

- Ну так и сыграйте-ка нам партитуру!

Если так подумать, - начал Гена, - зачем мне счастью мешать! Лучше выпьем за молодых!

Гости закружились в ритме танца. Жена считала репосты. Свидетели никого не опознали. Гена спал на кушетке, прикрытый своим камербандом. Мария Петровна испарилась в неизвестном направлении.

Андрюша, я должна тебе признаться, - вдруг сообщила невеста. - я не Аксинья, я Аполлинария!

И когда ты мне собиралась об этом сказать?!

- Как-то к слову не пришлось! Все так веселятся!

Мы после с этим разберёмся! - сказал Евгений! - Мне тоже нужно тебе кое что сказать!