На планете людей где-то утро, а где-то вечер, тихо падают спелые яблоки на траву, рыжий шелест песка повторяет людские речи, птица молча уходит в рассветную синеву.
Летчик в город домой возвращается, ставит чайник, и рисует в блокноте огрызком карандаша море синих ромашек, а выше - закат и чайки, облаками укутанный солнечный рыжий шар.
А потом, в темноте, когда ветер колышет шторы, засыпают окошки уставших за день домов, из блокнота на цыпочках тихо сбегает море, прячет в синих ромашках пещеры ночных дворов,
Поднимается выше и выше, чтоб людям сниться, чтоб морщинки разгладить и смыть неблагие сны, чтоб осесть рыжей пылью пушистою на ресницах...
Лётчик спит, ему море из синих ромашек снится и лиловая чайка на белом крыле волны.
На планете людей...
© Copyright: Шинхис, 2023
Свидетельство о публикации №123090300421
Свидетельство о публикации №123090300421
Рецензии
:) я не знаю почему, но отозвалась так:
Я рою окопы неспешно на штык с небольшим,
по пояс, по грудь, в полный рост. Отбирая курганы
у прошлого, что бесконечно должно мне калым
за землю, невесту и мать. Свежевскрытые раны
суглинком что кровь нынче чётко видны с высоты
рыжея на солнце, но все устремления ниже.
Когда-то смотрел я на звёзды, а ныне мечты
лишь пузо набить, после сдохнуть поближе к Парижу.
У внука богов быстротечная жизнь и судьба
лишь дымка, мираж, отголосок далёкого грома
и то, что я ем побеждает, визжащий кабан
был вписан в сценарий, обтёрт, в притязаниях сломлен.
Но где-то внутри ожидают волшебный пинок
чуть тёплые угли, подарок из рук Прометея,
семью позвонками хрустеть к небесам, стоном: смог!
А дальше не страшно, хотя-бы и в лапы Церцеи...
Баль Сергей 04.09.2023 09:19 Заявить о нарушении
Я рою окопы неспешно на штык с небольшим,
по пояс, по грудь, в полный рост. Отбирая курганы
у прошлого, что бесконечно должно мне калым
за землю, невесту и мать. Свежевскрытые раны
суглинком что кровь нынче чётко видны с высоты
рыжея на солнце, но все устремления ниже.
Когда-то смотрел я на звёзды, а ныне мечты
лишь пузо набить, после сдохнуть поближе к Парижу.
У внука богов быстротечная жизнь и судьба
лишь дымка, мираж, отголосок далёкого грома
и то, что я ем побеждает, визжащий кабан
был вписан в сценарий, обтёрт, в притязаниях сломлен.
Но где-то внутри ожидают волшебный пинок
чуть тёплые угли, подарок из рук Прометея,
семью позвонками хрустеть к небесам, стоном: смог!
А дальше не страшно, хотя-бы и в лапы Церцеи...
Баль Сергей 04.09.2023 09:19 Заявить о нарушении
И время - опрокинутая чаша. День завтрашний - смотри! - уже вчерашний. Вон кружит снег над опустевшей пашней, а здесь - лишь пашут.
Историк терпеливо роет землю: уходят вглубь, к корням, слова и даты, сквозь глину споро прорастает семя грядущей правды.
И так же споро истину хоронят - растут курганы вверх, и вниз - траншеи. По пояс мы, по грудь, уже по шею, и вот - не помнят.
Плывут в Аид забытые знамена, на танки в вечный бой идут гусары, к земле летит Гастелло. Помнить.
Помнить! - мелком на стенах Курского вокзала, на глиняных растресканных таблицах. О, как горели глиняные книги! А ров всё глубже - имена и лица, и снова лица, или может лики? За Краем, брат, мы все равновелики.
И падает горящий цепеллин на стены не разрушенного Согда, и в школу с ранцем скачет Божий сын - читать про разномастные народы, учить на память даты, имена, кто был, кем был, и почему родился, зачем растет китайская стена, запомнить лица -
Тех, встреченных когда-то на пути: кто враг, кто друг, кто проклянёт, кто проклят. И муха над тетрадкою летит, и снег и пепел смешаны в ладони.
И мир летит в игольное ушко. Летит "Восток", спешит вечерний город, и бог идет по улицам пешком домой из школы.
Шинхис 19.09.2023 17:12 Заявить о нарушении
Историк терпеливо роет землю: уходят вглубь, к корням, слова и даты, сквозь глину споро прорастает семя грядущей правды.
И так же споро истину хоронят - растут курганы вверх, и вниз - траншеи. По пояс мы, по грудь, уже по шею, и вот - не помнят.
Плывут в Аид забытые знамена, на танки в вечный бой идут гусары, к земле летит Гастелло. Помнить.
Помнить! - мелком на стенах Курского вокзала, на глиняных растресканных таблицах. О, как горели глиняные книги! А ров всё глубже - имена и лица, и снова лица, или может лики? За Краем, брат, мы все равновелики.
И падает горящий цепеллин на стены не разрушенного Согда, и в школу с ранцем скачет Божий сын - читать про разномастные народы, учить на память даты, имена, кто был, кем был, и почему родился, зачем растет китайская стена, запомнить лица -
Тех, встреченных когда-то на пути: кто враг, кто друг, кто проклянёт, кто проклят. И муха над тетрадкою летит, и снег и пепел смешаны в ладони.
И мир летит в игольное ушко. Летит "Восток", спешит вечерний город, и бог идет по улицам пешком домой из школы.
Шинхис 19.09.2023 17:12 Заявить о нарушении