Провинциальный детектив ч. 3. 12

XXXIV.
Весь в бурой спёкшейся кровИ,
От лезвия до рукояти.
(Удача в руки мчит! Лови!)
А на заправленной кровати,
Под пледом спрятана винтовка...
Как видно, подвела сноровка,
Коль, все улики побросав,
Винтовку даже не достав,
Он убежал стремглав, скрываясь;
Деянье злое совершив;
И нынче пятерых убив;
Отмщенья, верно, опасаясь?!
Но, кто здесь жил? Но, кто же он?
(Ах, ущипните, вдруг всё сон!?)


XXXV.
Дворецкий, он же мажордом,
Сказал спокойно, без сомнений,
Всё молча оглядев кругом:
Мол, повод есть для подозрений.
В сей спальне тихой и простой,
Жил их слуга-мастеровой,
Все механизмы в доме знавший;
Не раз их прежде починявший -
Борис Макарович Лукин.
Работал он у них недавно.
Трудился он отменно, справно.
Жил, сколько помнят все, один.
Он о семье не говорил.
Наверно, веский повод был?!


XXXVI.
Ведя свидетелей опросы,
Засуетились "опера":
Задав Владимиру вопросы,
Решили отпустить. Пора,
Теперь и прочих пригласить,
Чтоб их пристрастно опросить.
По Лукину и вновь убитым,
Отправили запрос. Раскрытым,
Почти считали это дело,
А, чтобы вывод был готов,
Всего лишь нескольких штрихов,
Им не хватало. Впрочем, смело,
Они уже предполагали,
Что связь событий разгадали.