Надежда Кремнева

НАДЕЖДА КРЕМНЕВА
(род. в 1949 г.)

Ах, как мама меня баловала,
всё на блюдечке мне подавала,
Берегла от воды и огня,
чтоб росла белоручкою я.

До зари моя мама вставала,
чистой скатертью стол накрывала,
протирала салфеткой стекло,
чтобы было мне в мире светло.

А в саду посадила черешню,
из досок смастерила скворечню,
чтоб весёлая птичья родня
доброте обучала меня.

Я росла и горда и упряма,
но о том не печалилась мама,
знала мама, каких я кровей –
крепок стебель из жёстких корней.

…Утро белое и голубое
унесла моя мама с собою.
Но как прежде звенят снегири,
поднимая меня до зари.

В стирках руки мои огрубели,
плечи сгорбились у колыбели,
но как прежде сияет окно,
чтобы не было в мире темно.

Оттого-то и я не горюю
и своих белоручек балую,
ничего для себя не таю.
Я-то знаю, чей долг отдаю.

ДЕТСТВО

А танки не остановили
движенье звёзд. Небесный свод
сиял, и ласточки чертили
свой нескончаемый полёт.
Зимой – простудные метели,
весною яблони цвели,
ручьи пасхальные звенели,
а мамы плакали и пели
о тех, кого не сберегли.
Свеча разбрасывала тени…
Но не сбывались наши сны,
где мы взбирались на колени
к отцам, вернувшимся с войны.
Сирены надрывали душу,
но, их перекрывая вой,
нам пели мамы про Катюшу
и про решительный наш бой
и, скинув ватники, плясали,
и вновь к станкам горячим шли…
Не только нас – весь мир спасали,
Не только нас – весь мир спасли.

***

Тесовые ворота.
Некрашеный забор.
Горох на пыльной грядке.
В распадке – лебеда.
Угрюмый взгляд старухи,
не видящей в упор.
Пёс на цепи
и в кадке
свинцовая вода.
Ломоть чужого хлеба –
казачья слобода.

Но мне роднее неба
не будет никогда.