Иосиф Бродский. Натюрморт. Рус. Бел

Вещи и люди нас
окружают. И те,
и эти терзают глаз.
Лучше жить в темноте.

Я сижу на скамье
в парке, глядя вослед
проходящей семье.
Мне опротивел свет.

Это январь. Зима
Согласно календарю.
Когда опротивеет тьма.
тогда я заговорю.

2

Пора. Я готов начать.
Неважно, с чего. Открыть
рот. Я могу молчать.
Но лучше мне говорить.

О чем? О днях. о ночах.
Или же — ничего.
Или же о вещах.
О вещах, а не о

людях. Они умрут.
Все. Я тоже умру.
Это бесплодный труд.
Как писать на ветру.

3

Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.

Внешность их не по мне.
Лицами их привит
к жизни какой-то не-
покидаемый вид.

Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
неизвестно кому.

4

Вещи приятней. В них
нет ни зла, ни добра
внешне. А если вник
в них — и внутри нутра.

Внутри у предметов — пыль.
Прах. Древоточец-жук.
Стенки. Сухой мотыль.
Неудобно для рук.

Пыль. И включенный свет
только пыль озарит.
Даже если предмет
герметично закрыт.

5

Старый буфет извне
так же, как изнутри,
напоминает мне
Нотр-Дам де Пари.

В недрах буфета тьма.
Швабра, епитрахиль
пыль не сотрут. Сама
вещь, как правило, пыль

не тщится перебороть,
не напрягает бровь.
Ибо пыль — это плоть
времени; плоть и кровь.

6

Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня,

поднося, хоть дышу,
эеркало мне ко рту,-
как я переношу
небытие на свету.

Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лед.
Венозная синева
мрамором отдает.

7

Преподнося сюрприз
суммой своих углов
вещь выпадает из
миропорядка слов.

Вещь не стоит. И не
движется. Это — бред.
Вещь есть пространство, вне
коего вещи нет.

Вещь можно грохнуть, сжечь,
распотрошить, сломать.
Бросить. При этом вещь
не крикнет: «****а мать!»

8

Дерево. Тень. Земля
под деревом для корней.
Корявые вензеля.
Глина. Гряда камней.

Корни. Их переплет.
Камень, чей личный груз
освобождает от
данной системы уз.

Он неподвижен. Ни
сдвинуть, ни унести.
Тень. Человек в тени,
словно рыба в сети.

9

Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.

Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
«Смерть придет, у нее
будут твои глаза».

10

Мать говорит Христу:
— Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?

Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть, мертв или жив?

Он говорит в ответ:
— Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, я твой.


***

Нацюрморт1

Рэчы і людзі нас
атачаюць. І тыя,
і гэтыя раздзіраюць вока.
Лепш жыць у цемры.

Я сяджу на лаве
ў парку, гледзячы ўслед
праходзілай сям'і.
Мне абрыдзела святло.

Гэта студзень. Зіма
Паводле календара.
Калі апрыкрае цемра.
тады я загавару.

2

Пара. Я гатовы пачаць.
Усё роўна, з чаго. Адкрыць
рот. Я магу маўчаць.
Але лепш мне казаць.

Пра што? Пра дні. пра ночы.
Ці ж — нічога.
Ці ж пра рэчы.
Пра рэчы, а не пра

людзей. Яны памруць.
Усё. Я таксама памру.
Гэта бясплодная праца.
Як пісаць на ветры.

3

Кроў мая халодная.
Холад яе люцей
рэкі, якая прамерзла да дна.
Я не кахаю людзей.

Знешнасць іх не па мне.
Тварамі іх прышчэплены
да жыцця нейкай не-
пакінуты выгляд.

Штосьці ў іх тварах ёсць,
што адваротна розуму.
Што выяўляе ліслівасць
невядома каму.

4

Рэчы прыемней. У іх
няма ні злы, ні дабра
вонкава. А калі ўглыбіўся
ў іх — і ўсярэдзіне нутра.

Усярэдзіне ў прадметаў — пыл.
Прах. Шашаль-жук.
Сценкі. Сухі матыль.
Нязручна для рук.

Пыл. І ўключанае святло
толькі пыл асвяціць.
Нават калі прадмет
герметычна зачынены.

5

Стары буфет звонку
гэтак жа, як знутры,
нагадвае мне
Нотр-Дам дэ Заклад.

У нетрах буфета цемра.
Швабра, епітрахіль
пыл не сатруць. Сама
рэч, як правіла, пыл

не намагаецца перадужаць,
не напружвае брыво.
Бо пыл — гэта цела
часу; цела і кроў.

6

Апошні час я
сплю сярод белая дня.
Мабыць, смерць мая
выпрабоўвае мяне,

падносячы, хоць дыхаю,
люстэрка мне да рота,-
як я пераношу
нябыт на святла.

Я нерухомы. Два
сцёгны халодныя, як лёд.
Вянозная сінь
мармурам аддае.

7

Падаючы неспадзеўка
сумай сваіх кутоў
рэч выпадае са
светаладу слоў.

Рэч не варта. І не
рухаецца. Гэта — трызненне.
Рэч ёсць прастора, па-за
якім рэчы няма.

Рэч можна грукнуць, спаліць,
растрыбушыць, зламаць.
Кінуць. Пры гэтым рэч
не крыкне: «****а маці!»

8

Дрэва. Цень. Зямля
пад дрэвам для каранёў.
Каравыя вензелі.
Гліна. Града камянёў.

Карані. Іх вокладка.
Камень, чый асабісты груз
вызваляе ад
дадзенай сістэмы сувязі.

Ён нерухомы. Ні
ссунуць, ні панесці.
Цень. Чалавек у цені,
нібы рыба ў сеткі.

9

Рэч. Карычневы колер
рэчы. Чый контур сцёрты.
Змярканне. Больш няма
нічога. Нацюрморт.

Смерць прыйдзе і знойдзе
цела, чыя роўнядзь візіт
смерці, сапраўды прыход
жанчыны, адаб'е.

Гэта абсурд, хлусня:
чэрап, шкілет, каса.
«Смерць прыйдзе, у яе
будуць твае вочы».

10

Маці кажа Хрысту:
— Ты мой сын ці мой
Бог? Ты прыбіты да крыжа.
Як я пайду дахаты?

Як ступлю на парог,
не зразумеўшы, не вырашыўшы:
ты мой сын ці Бог?
Гэта значыць, мёртвы ці жывы?

Ён кажа ў адказ:
— Мёртвы ці жывы,
розніцы, жено, не.
Сын ці Бог, я твой.

    Перевёл Максим Троянович