Таланту Толстого. Багратион. Отечество отдаём!

     7-го августа князь Багратион, предвидя будущее,
в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге написал следующее:
      «Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем – каждое слово -
и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое своё слово.)
    Я думаю, что министр* уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска.
Больно, грустно и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили.
Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал;
но ничто его не согласило. Крепость всё же бросили!
   Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда,
и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска никогда.
Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда!
   Я удержал с 15 тысячами и бил их более 35-ти часов;
но он не хотел остаться и 14-ти часов.
   Это стыдно, и пятно армии нашей, коего быть не должно;
а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно.
Ежели он доносит, что потеря велика, - неправда;
может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Вот это - правда!
Но хотя бы и десять, как быть, - война, уносящую в бою жизнь не одну!
Но зато неприятель потерял бездну...
    Что стоило ещё оставаться два дни? Хватило бы двух дней!
По крайней мере они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей.
   Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно и мы можем неприятеля скоро привести в Москву...
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться.
Боже сохрани! Потеряем Москву!
После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений — мириться:
вы поставите всю Россию против себя и всякий из нас за стыд поставит носить мундир,
Ккаждый будет его стыдиться!
 Ежели уже так пошло — надо драться,
пока Россия может и пока люди стоят на ногах... надо сражаться!
    Надо командовать одному, а не двум,  будто у каждого - по своему ведомству.
Ваш министр*, может, хороший, по министерству;
 но генерал он  не то что плохой,
он дрянной!
  И ему отдали судьбу всего нашего Отечества...
Я, право, с ума схожу от досады: простите мне, что дерзко пишу.
Но судьба Отечества!
    Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем,
кто советует заключить мир и отдать командование армией министру насовсем.
Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение против ненавистного гостя.
Ибо министр самым мастерским образом ведёт в столицу за собою гостя.
    Скажите ради Бога, что наша Россия - мать наша - скажет, что так страшимся
и за то что такое доброе и усердное Отечество  отдаём сволочам
и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление по всем мелочам.
   Чего трусить и кого бояться?
Я не виноват, что министр* нерешим, трус, бестолков, медлителен, чтобы в боях драться, 
и все имеет худые качества, похожие на смерть.
Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть...»
_____
*   Заслуги на посту генерал-губернатора Финляндии позволили Барклаю подняться ещё выше. С 20 января (1 февраля) 1810 года по 24 августа (5 сентября) 1812 года он занимает пост военного министра.
 С 31 марта (12 апреля) 1812 года Барклай де Толли командовал 1-й Западной армией, размещённой на границе Российской империи в Литве. Под натиском превосходящих сил Наполеона отступал, проводя арьергардные бои под Витебском и в Смоленске.
22 июля (3 августа) под Смоленском соединился со 2-й Западной армией П. И. Багратиона, который добровольно подчинился ему, но скоро стал открыто обвинять Барклая в неспособности руководить войсками.  Поместное дворянство было не в восторге от его «тактики выжженной земли», которую он использовал в оборонительной войне с армией Наполеона.
   После боев за Смоленск соединенные русские армии продолжили отход в направлении на Москву. Непопулярная ни в армии, ни в российском обществе отступательная стратегия М.Б. Барклая де Толли, оставление врагу значительной территории вынудили императора Александра I учредить должность главнокомандующего всеми русскими армиями и 8 (20) августа назначить на неё 66-летнего генерала от инфантерии М.И. Голенищева-Кутузова.
   17 (29) августа 1812 года в командование всеми войсками вступил М. И. Кутузов. 
** Флигель-адъютант Вольцоген -  после отъезда Александра I из 1-й Западной армии остался в должности дежурного штаб-офицера при Барклае.