Новое платье короля

Гол,
как сокОл…

– Проще сказать, как нагой король,
что одет в чарующие обманы.
Что ж, бывает у грезы
                такая роль:
выдавать за явь горячо желанное.
Несбыточное.
Но для него – так он мнил – добытое!

– Призрачна ткань – потому прозрачна.
Явь и срам она не прикроет.
Двух пошляков назначено
сказке недоброй иметь в героях!

…Два лжеца.
Два глумящихся подлеца,
обольстившие простодушного,
красотой его сказочной обманувшие…

Засветились ярко перед мирянами:
вдосталь успеха хапнули!
– Явь извратили в срам они
препохабный.

Два торговца пленительными иллюзиями…
Кто бы тут не случился лузером?
– точно уж не простушка – я.
Отвести глаза мне –
дело простое самое.
(Я и сама себе ворожея:
без устали
заговариваю рассудок свой
разными голосами.
И травлю сама же себя надеждой,
как любовным зельем, отравой тешась…)

А король…
              – Что король?
разве плохо ум занимать игрой
в метаморфозы облика…
– Кто-то
примеряет праведный ореол.
– А кому-то примерить пришла охота
панка безумный, крутой хохол.
– Кто-то
облачиться в облако невесомое
грезит…
          – Наивной одной персоне
обещали два проходимца,
соблазнив гостинцем
взрослое дитятко…
Чтоб злорадно подлянкой потом гордиться.

Что ж: король форсил своим чудным платьем…
– В человеке не все ли должно быть ладно?
И в конце то концов, лучше платья, чем латы!
– И особенно для правителя.
Жаль, если вам это удивительно.

Королю
миру хотелось сказать: "Люблю!
ты чудесен…
Но и я ведь тебе под стать.
Быть пятном на покрове твоем не честно!
Наше общее дело  – творить благодать.
И спасибо портным, что кроят наряд
из тумана, расшитого черными розами…
и живые к ним в гости летят стрекозы.
Ничего, если лунным лучом он помят:
королю по-пустому не стоит быть грозным".
Не красота ли
                миры и народы спасает?
– И босая,
простоволосая.
– И в фате, бриллиантами затканной,
как предрассветными росами.
– В Сандрильоны хрустальных туфельках.
– В аккуратной на юбке ее заплатке.
– В ворохе,
в шорохе,
в мороке грез, несказанно спутанных.
– Красота не должна в Божьем мире иссякнуть!
...Миф о себе у нас есть у всякого.

…Светлый образ у нас у каждого:
личная, нам дорогая кажимость.

– Честный малец, сказавший:
а ведь король-то – лох!
и заставший врасплох
человека,
его себячувствие изувечив…
– И народ, победу свою справлявший
над мечтателем: сонм неряшливых,
признающих практичность, а не изящество…
– Даже и те, что не голодранцы, не нищебродки:
удальцы и красотки,
щеголявшие, как в дорогой упаковке,
в шикарных шмотках,
– вы, что были так рады
надсадить луженое свое горло,
проорав: ты олух!
ты чмо!   
           ты голый!
тому злосчастному, кто поверил:
чудо в юдоли земной – возможно!
…В наше время безбожное
что ни чудо – увы, афера.

Но покуда
              на том параде
не заклеймил
его мир
громогласно,
голый мнил:
и наряд, и он сам – прекрасны…
В самообман свой златой укутан,
счастлив он был – взаправду.
Был он и впрямь – король!
…А вот голь – и в наряде блестящем голь.

Не сокОл, а сОкол:
он умел воспарить над миром.
Истребляют таких жестоко:
грезовидцам не стоит лезть в триумвиры.
– Не покусились бы
на родное, уютное наше уродство.
На насквозь, безвыходно серый мозг,
что фантому вверить судьбу не в силах…
И прикинуть хоть на глазок,
хоть всего на один разок
ослепительное сумасбродство…
– как хитон на самом себе…
На такой рутинной своей судьбе.