Бог

Из смертных всех живущих на земле
Кто не помыслил о добре и зле?
Кто не желал узнать истоки их начал?
И я, как все, понять это мечтал.

На знанье те наложена печать,
Лишь их сокрывший, может ее снять,
Он тьму и свет решился обвенчать
И Сам во тьме способен  воссиять.

Не отворить мне этой тайны дверь,
Надежна скрыта истина Твоя,
Но я молю ценой любых потерь
Ее открыть ни капли не тая.

Сбрось хоть на миг завесы пелену,
Яви Себя забытому творенью.
Доколь нам быть у разума в плену
И следовать покорному смиренью

Вокруг вселенная, не знающая края,
Как океан огромный и без дна.
Рождаются миры и умирают,
Но вечен Ты, не ведающий сна.

А нам Ты уготовил лишь забвенье
И, погибая все, не помним, кто мы есть.
Жизнь человека для Тебя одно мгновенье,
Рожденье сына твоего – благая весть.

И я, как все, желаю лишь спасенья
Но медлишь Ты уже две тыщи лет.
Ведь это же какое-то мученье:
Средь темноты искать угасший свет.

Взывать к Тебе теперь уж стало модно,
Все просят хлеба, грязь не смыв с души,
И поминают всуе имя так свободно,
Желая зло очередное совершить.

Да, срок не малый и понять несложно:
Мы все пока Тобой не прощены.
И рай закрыт для нас еще возможно
Не смыт и грех Адамовой жены.

Ты создал ангелов небесных
Таких нетленных, как и Сам,
Детей приблудных, неизвестных
Приблизил Ты зачем к устам?

Тем вызвал зависть совершенных
И злоба их настигла нас,
И человек несовершенный
Рожден Тобой не в добрый час.

С тех пор вражда идет за право:
Кто будет первым пред тобой?
Обещана кому та слава?
Окончиться когда тот бой?

Вдохнул Ты в смертное творенье
Живую искру – часть Себя,
Но мы не проявили рвенья,
Лишь стали дальше  от Тебя.

Но кто добавил в нас заразу,
Что суть Твоя затемнена.
Она пустила метастазы
И вот теперь душа больна.

Приди потоком очищенья
Миссией новым и дождем,
Заветом вечным и прощеньем,
Которого так долго ждем.

Поговори с больным как доктор,
Плесни на раны Свой бальзам,
Ведь этот мир Тобою соткан,
Скажи, что делать тут всем нам.

Уже не раз Твои пророки
Приносят весть нам от Тебя.
Столетий новых идут сроки
На годы жизнь нашу дробя.

Но всех посланников камнями
Встречал Твой избранный народ ,
Тем самым дар сей умаляли
Лишь веря в свой законов свод.

В последний раз толпа встречала
Вновь испеченного царя.
Осанна в вышних чернь кричала
И ветви пальм ему даря.

Ты нас, спасая в жертву сына
Отдал на ярость той толпы,
И помнит мир еще доныне
К кресту прибитые стопы.

Свою вину не искупили,
А кровь Иисуса зря текла,
Свободу мы тогда убили,
А крест стал темою реклам.

 Вот так все выглядит сегодня
 Открыто тьма идет во банк,
 А на кону любовь Господня
Лекарство от душевных ран.

Ты можешь за мое неверье
Меня, конечно, порицать
Фома ведь тоже с недоверьем
Тебя стал в сыне отрицать.

Все время ты со мною рядом
Твое дыханье за спиной,
Не верю я святым обрядам
И ритуалы путь не мой.

Моя молитва строки эти,
Я с ними ввысь лечу с мольбой,
С великой жаждой об ответе,
Услышать только голос Твой.

Среди бушующего мира,
В котором тьма накрыла свет,
Творенье выбрало кумиром
Порока власть и звон монет.

И жизнь, как страшная рутина,
Как будто день, но света нет.
В ярме телесном, как скотина
Мы прозябаем сотни лет.

Я как Иов ропщу в сомненье:
Ответь мне также как ему.
Иссякло узника терпенье,
Спустись на миг в мою тюрьму!

Освободи Свое созданье,
Как долог этот тяжкий плен,
Иль вечно наше наказанье
И нам уже не встать с колен?

Грешим и каемся стократно
И так проходят жизни дни,
Ты забери нас всех обратно,
Мы тут остались без родни.

Как сиротливо в этом мире
Душа, заблудшая в пустыне,
Мольбу к Тебе доверил лире,
Через нее молюсь отныне.

Не раз до неба достучаться
Пытался безнадежно я,
Во снах могу с Тобой встречаться,
Но лишь проснусь, и нет Тебя.

Я по земле иду как странник
В стремленье вечной чистоты.
Я Рая, падшего изгнанник,
Его нездешней красоты.

Потомки Евы и Адама,
Как изменились мы с тех пор,
А не случилась бы та драма,
Меж нами не был этот спор.

И Люцифера власть над нами
Не отдана была б Тобой,
И не владел бы глад желаний
Над тем, кто связан так с душой.

Как видно нет греха страшнее,
Чем зависть лютая в душе.
Гордыня по сравненью с нею
Для зла забытое клише.

И даже ангел пал в прельщенье,
Затмила  разум мысль одна.
Взирал с досадным восхищеньем
На тех двоих, лишивших сна.

Для них открыты двери Рая
Их поселил там сам Господь,
Наполнив их почти до края
Своею сутью, словно кость.

Для ангела явилось совершенство
Бессмертие зачем, коль смертный
Владеет большим, чем блаженство
И сохранит то даже мертвый.

Людей безродных сделал выше
Чистейших ангелов небесных,
И Люцифер был тем унижен
Ему на небе стало тесно.

Томимый ревностною злобой,
Он от престола удалился.
И план созрел в уме особый
И своего таки добился.

Над духом Божьим в человеке он не властен
Но к телу доступ все ж имел прямой
Ведь та субстанция была земли лишь частью
И поселил он в нас желаний рой.

Кто устоит против таких соблазнов
И вот уже про путь свой позабыли,
И к телу дух взывал совсем напрасно
И страсти вскоре душу погубили.

В плену у них влачим существованье,
А ведь могли бы властвовать над ними,
И в этом рабстве наше наказанье,
До той поры, пока мы дух не примем.

Ты помнишь древо среди Рая?
Добра и зла еще не знали.
За съевший плод нас так караешь,
Или за то, что мы познали?

А может все решил Ты раньше
И древо то не зря росло?
Его мог спрятать и подальше
Иль запретить, чтоб плод несло.

В саду деревьев  ведь немало
И яблок тоже было вдоволь.
За их съеденье нам попало?
Для наказанья слабый довод.

И та библейская доктрина
Как руководство для рабов:
В Тебе признать лишь господина,
А не любовь к отцу сынов.

У нас украли Твой подарок
И даже память про него
Виной прикрыли в книге старой
Лишив наследья Твоего.

Со временем мы позабыли,
Кто наш отец и чьи сыны,
Из праха созданы, из пыли
И для труда лишь рождены.

Ведь из земли то, что родится
В нее со временем уйдет,
И смертный снова обратиться
В тот прах и вновь не оживет.

Такую нам судьбу предали.
Кто летописцы те, скажи?
Что нас из грязи воссоздали
И в ней велели вечно жить.

Одной цепи должны быть звенья,
Но, не познав себя, лишь спим,
Но Ты все знал до сотворенья
И даже то, что будет с ним.

Конечно, кто хотел, не сдался
И жить не стал на самом дне,
Ведь просветленья путь остался,
Но сколько гибнет в западне.

И нет уж более Сократов
Платонов, орфиков, мистерий,
Затмил свет знаний блеск каратов
И мир накрыл мрак суеверий.

Толпа как раньше жаждет зрелищ
И хлеб насущный каждый день,
А Ты по-прежнему в нас веришь
И ждешь духовных перемен.

Не может просто так родитель
Отринуть от себя дитя,
Твоя любовь для нас обитель,
Где безопасность обретя

В спасенье верит каждый житель
И ждет, неспешно крест творя,
Когда придет с небес спаситель,
Как после тьмы спешит заря.

Как видишь, мы не перестали
Надеяться и верить в чудо,
За сотни лет так спать устали,
Неужто сон наш беспробуден?

Пророков ныне больше нет,
А те, что есть, довольно лживы
Мы, Твой нарушили завет,
Как странно, что еще мы живы.

Что нас не смыл очередной потоп
И Ты хранишь пока свое терпенье,
И страшен миг, когда Ты скажешь стоп,
Не дай нам Бог такого откровенья.

Но все идет к тому, как будто рок,
Иль может быть предназначенье?
Тогда какой в созданье нашем прок,
Иль неудачей стало то творенье?

По образу, подобью Твоему сотворены,
Но так все далеки от совершенства
Законам, что нам дал, так часто не верны,
Желаем лишь земного благоденства.

Как был бы рад Твой оппонент тому
Он спит и видит наше отреченье,
Какой удар нанес бы Самому,
Как утвердилось бы больное мненье.

И я прошу Тебя не дать Господь ему
Над нами власть, хоть на мгновенье,
Дай право жить творенью Своему,
И выполнить свое предназначенье.

В последний раз пошли нам суть Твою
Открой глаза для вещего прозренья,
Виновны мы, но все ж Тебя молю:
Смени на милость гнев презренья!

Мы только лишь подобие Твое,
Но суть Твоя в нас спит поныне,
Как изменить нам наше бытие,
Чтоб стали мы с Тобой едины.

Как возыметь над этим телом власть
Освободить Твой дух из той темницы,
Нам осознать, что мы лишь только часть,
Того, с кем нам дано в итоге слиться.

Да, знаю я, Ты указал  стези,
Ведущие к бессмертному порогу,
Но тем, кто так погряз в грязи
Так трудно отыскать к нему дорогу.

Они бредут по жизни как слепцы,
Последний поводырь распят глупцами,
А ныне в пропасть их ведут лжецы,
Которых я назвал бы падлецами.

Ведь их отец давно уже князь тьмы,
Подписан кровью подлый договор,
Они здесь надзиратели тюрьмы,
Над душами вершат свой приговор.

И нам самим не выбраться на волю.
Без помощи сбежавших, обречен побег,
Они лишь, только, облегчат нам долю
И переправят на заветный брег.

Ты говорил, что подаешь нам знаки
Через природу и иных людей
И что понять все это, может всякий
И их читать в теченье жизни всей.

Когда-то через куст горящий
Услышал голос Твой и Моисей
И каждый у Тебя просящий
Дождется от тебя вестей.

Ты знаешь Сам, кому и что ответить
И хоть над всеми солнце светит,
Услышат те, кого решил отметить,
Иной же знаки эти не заметит.

Но ныне даже если б проявился
Во всем величье прямо в мир шагнул,
Никто бы пред тобой не преклонился,
Твой дух среди людей давно уснул.

Для них не знаки ва;жны, а предметы
В их бытие царит материя – не дух.
В их темноте давно уже нет света
И власть вещей смертельный их недуг.

А тех, кто жаждет истины немного,
И суд по-прежнему вершит толпа,
Как сына твоего погонят от порога,
Не кров дадут, а место у столпа.

Потом воздвигнут алтари повсюду
И будут гимны петь и поминать Тебя,
И всю вину возложат на Иуду,
Твоею кровью смыв позор с себя.

Они как раньше верят только в чудо
Ждут превращения воды в вино
И путь спасения, что предлагал им Будда
Не выбирает разум их больной.

Тем более хочу Тебя понять:
Разочарован Ты и нас уже оставил?
И этот мир опять уничтожать
Решишь, коль мы живем без правил.

Пред тем как сгинули Гоморра и Содом
Просил за них ветхозаветный патриарх,
Грехом отмечен был там каждый дом,
Перед Всевышним люди потеряли страх.

Но не нашлось невинных пред Тобою
И Авраам не смог им всем помочь,
Спасен лишь Лот был из огня с семьею,
Бежал с земли той, не оглядываясь, прочь.

И снова я спрошу Тебя, как Авраам;
"Неужто всех Ты истребишь, и даже правых,
Отправив с грешниками прямо к праотцам.
Не пожалеешь в гневе лучших самых?

Иль будет суд и семена от плевел
Очистишь Ты перед приходом в мир,
И соберешь все то, что Сам посеял,
Одев своих в багрянец и порфир?"

Понять я замыслов Твоих не в силах,
Но вижу, как грядет  всему конец.
Быть может, к нам проявишь милость,
Явившись в мир, как любящий отец.

И в этот раз откроются все двери
И Бога пустят люди на земной порог
И в царствие Его, как и в Него поверят,
Цари ж земные скинут власть у Его ног.

И первый ангел вновь вернется к свету,
И долгий спор свершится, наконец.
Вражда глубокая пройдет и канет в лету,
И соберет детей своих небес творец.

И фразу не закончил, как пришел ответ,
И голос свыше молвил в назиданье:
"Ты кто такой, чтоб мне давать совет
Всего лишь тень Моя, Мое созданье.

Ведь Я Иову все сказал, сомнений нет,
Чего же хочешь ты, ответь Мне в оправданье,
Я ль виноват, что потерял ты веру в свет
И путь твой бесконечное страданье?

Ты говоришь, что жалок человек
И не достоин быть моим твореньем,
Что только хуже он из века в век
И заражаешь дух своим сомненьем.

Что значит для Меня столетий бег,
Секунда лишь в хронометре вселенной
И тают годы как весенний снег,
И только дух один всегда нетленный.

Дитя рожденное свой первый шаг
Не делает в одно мгновенье,
И совершенство тоже точно так
Не обретается в момент рожденья.

Тысячелетия лишь малый  срок,
Чтобы понять свое предназначенье
И выучить духовный свой урок,
Преодолев телесные влеченья.

Но ты нетерпелив, как всякий из людей,
Хотя Я над тобой и приоткрыл завесу
И даровал тебе поток своих идей,
Чтобы добавить строкам этим весу.

Неси для душ уснувших свет,
Их разбуди забытые стремленья,
Им передай утерянный завет
И в этом все твое предназначенье.

Скажу на эшафот тебе взойти,
И примешь смерть, как очищенье,
Но прежде чем от мира отойти,
Прольешься в нем словами откровенья".

"Что жизнь моя, я весь перед Тобой
И умереть готов Тебе во славу,
Но я в разладе часто сам с собой,
Душа ж подобна хрупкому анклаву,

Что окружен тлетворною средой,
И проникает к ней из тела яд желаний.
Его не смыть обычною водой,
Страдает дух от этих прикасаний.

Не разорвать до срока эту связь
И только смерть одна освобожденье,
Зачем же Ты позволил эту власть
Над сущностью еще со дня рожденья".

И снова молвил глас с небес:
"Неугомонен ты, но я тебе отвечу,
Ты, как и все желаешь лишь чудес
И возлагаешь крест свой мне на плечи.

Где нет труда, там нет и совершенства,
Какой мне смысл рождать лишь идеал?
И был бы акт Мой верхом лицедейства,
Когда б творить Я сам себя бы стал?

Я дал обитель вам, что вы назвали Раем,
Вдохнул Свой дух в безжизненное тело,
И человек Мной не был изгоняем
За то, что просто съел он яблок спелых.

Заведомо лишил его я жизни сытой,
Отправив в мир, в пучину бытия.
С душою незапятнанной, открытой,
А там у каждого, своя была стезя.

Кто выбирал уют и благоденство
По жизни райской вечная тоска,
Желал для тела пира и блаженства
И для души лишь пищи не искал.

А кто-то вечно жаждал совершенства
И чистоту души на злато не менял,
Вот над такими часто беру шефство
И через них не раз я мир менял.

Об этих говорят, что ходят подо мною
И ты, определись же, наконец:
С кем связан ты веревкою одною
И кто тебе, в конце концов, отец.

Речь не идет о здравом пессимизме,
Конечно же, ценю, что ты не льстец,
Меня ты подвергаешь остракизму
Достойный, но не вежливый певец.

Не веришь, как Фома чужому мненью,
И словно Петр не отрекаешься любя,
Но Я не рад слепому поклоненью,
Мне не нужны поклоны от тебя».

«Да, я согласен, нет во мне терпенья,
Да будет воля надо мной Твоя,
И в день любой, и каждое мгновенье
В Твоих руках была б судьба моя.

Развеял Ты в душе моей сомненья
И вера в свет, как никогда крепка,
Как жаль, что нет во мне смиренья,
Но рад, что терпишь Ты меня пока.

Как трудно быть Тебя достойным
И оправдать суметь доверие Твое,
Не прогневить поступком непристойным,
В Тебе лишь видеть отражение свое.

Как долго мне еще к Тебе стремиться
Работы над собою непочатый край,
Но не могу, на полпути остановится,
Ведь, как мираж манит желанный рай.

И сколько еще тел сменить придется,
Пока к истоку возвратится вновь душа.
Неспешно нить кармическая ткется
Из тех поступков, что когда-то совершал.

Как жаль, что все имеет свой конец.
Мне было счастьем говорить с Тобою,
Когда б еще мне отвечал Творец,
Доволен я подобною судьбою.

И подошла к концу наша беседа,
Но не могу ее так просто прекратить,
Признать, что все пройдет бесследно
И оборвется тонкой связи  нить.

И я прошу мне дать лишь вдохновенье,
Чтоб разговор с Тобою никогда не иссякал,
Чтоб диалог имел наш продолженье:
Мои стихи Ты, как молитвы принимал.

Ты их единственный и праведный судья
И к Твоему они возносится чертогу,
Из страстных слов течет мольба моя,
Сквозь этот мир, пробив себе дорогу.

Когда-нибудь окончатся  мытарства
И в дом родной вернется блудный сын,
Ему откроешь Ты ворота царства
И станет он тогда с Тобой един.