брод

Ещё заходят в город кабаны,
легко вскрывая мусорные баки.
Я, блудный сын воюющей страны,
смотрю в глаза испуганной собаки,
которая дрожит, но не бежит,
куда бежать, дороги перекрыты.
И я давно живу, как вечный жид,
не выучивший в юности иврита.
Вот вечность... С этим хуже - не дано,
седьмой десяток, это, всё же, осень.
Опять сентябрь глядит в моё окно,
и он хоть любопытен, да не грозен.
Он чувствует, что времени в обрез,
а там - зима, метели, снегопады.
Сезон, что Лазарь - умер и воскрес,
хлебнув дождей спасительного яда.
Он жив ещё, но заново умрёт
до следующих вечных воскресений.
Не знаю брода... Где он, этот брод,
который приведёт к поре весенней?
Собака спит, кабаний клык остёр,
смотрю на них сквозь муть стеклопакета,
война, евангелический простор,
над городом взрывается ракета
и только тучи рваные висят,
а мне б весны, заката в цвет граната.
Весной приносят свиньи поросят,
и у собак рождаются щенята.