Вызов

               
Подходящая маршрутка всё не являлась. Между тем, Лера стояла на солнцепёке уже минут двадцать, и летний полдень тяжело прогревал макушку, пробиваясь сквозь волосы.  Смотреть навстречу приходящему транспорту было нестерпимо. А тут ещё эта коробка с пирожными  (Лера ехала к подруге)!
 Автомобиль притормозил довольно резко, сдал назад и припарковался прямо перед ней.  Приоткрылась пассажирская дверь,  из автомобильного чрева послышалось:
 – Запрыгивай, подвезу!
Ничего себе, предложение!  За кого её приняли?  Платье, конечно, приметное, броское: бледно-оливковое, с   экзотическими цветами орхидеи по подолу.  Но длина – приличная, чуть выше колена. Оголены лишь смуглые руки и шея. Летние открытые босоножки – сплошные ремешки, удобные,  без намёка на шпильку. Словом,  ничего вызывающего и непристойного.
Тем не менее, ответила:
 – Спасибо! Предпочитаю общественный транспорт, –  и вздёрнула подбородок, не глядя в салон.
 – Да садись, в самом деле!
 –  С чего Вы взяли, что нам по пути? – взбрыкнула она ещё раз.
 – Да садись же, я не могу тут долго стоять, – уже настойчиво, и по-прежнему, не отъезжая.
Вот привязался! Немногочисленный народ на остановке с интересом прислушивался, ожидая развязки. Однако что-то в этой фразе заставило усомниться в случайности предложения. И оттого ли, что ей не хотелось доставлять удовольствия зевакам, то ли оттого, что кто-то свыше порой словно подталкивает нас к неожиданным решениям, Лера шагнула прямиком в распахнутую дверь.
 – Ну, наконец-то! – проговорил водитель, нажав на газ. – Пристегнись.
И пока она, щёлкнув ремнём, лихорадочно думала, что бы умное ему сейчас выпалить, он спросил:
 – Ты что, не узнаёшь меня?
Она, взглянув таки  на молодого человека, неуверенно пожала плечами. Ситуация стандартная: у Леры – отвратительная зрительная память, усугубленная ежедневным мозаичным мельтешением незнакомых людей. Издержки профессии. Порой это создавало ужасную неловкость. Похоже – снова влипла.
 – Мы вместе были в поездке. Адриатика, помнишь? Ты была в странной компании: три девочки-малышки и парень-баскетболист под два метра. Вчетвером вы смотрелись уморительно.
Ну да: Ира с Димой – супружеская пара, с которой они с приятельницей сошлись сразу, в первый день поездки, и держались кучно все двадцать дней путешествия. Группа на самом деле была большая, но  их славный маленький коллектив  мало общался с остальными. Стало несколько спокойнее, но отнюдь не легче. Она его совершенно не помнила, хотя со времени поездки прошло не так уж много времени.
 – У меня плохая зрительная память – уклончиво повторила Лера свой внутренний довод вслух, всё ещё не решив, на «ты» или на «Вы». Прикинула возраст: примерно ровесники, пожалуй.
 – Ну, тогда знакомимся по новой: Константин.
 – Лера.
 – Я помню, – усмехнулся он. – Куда направляешься?
Она назвала улицу.
 – Почти по пути. Живёшь там?
 – Нет, в гости.
Долетели быстро, езды то всего – десять минут.
 – Номер телефона оставишь? – спросил Костя, когда она собралась выходить.
Странно, что она тогда, в поездке его не запомнила.
 – А что тогда поскромничал?
 – К тебе было не подступиться: девочки, Дима-каланча... Да и местные вокруг вас увивались. Уверен, ты тогда успела закрутить с кем-нибудь роман.
Лера мысленно улыбнулась.
 – И зачем тебе такая легкомысленная?
 – Вдруг я ошибаюсь.
 – Вдруг ошибаешься.
 – Так дашь телефон?
 – Визитка устроит?
  – Вполне!
Прочёл. Посмотрел на Леру с новым интересом.
 – Ты надолго сюда? Может, забрать тебя? Я сегодня абсолютно свободен.
 – Спасибо. Не стоит.
 – А вдруг телефон свой  потеряешь? Или я – визитку.
 – Тьфу на тебя (это по поводу телефона)!  Я – фаталистка. Пока!


 – Ну, наконец-то! – впуская её в квартиру, словно эхо, повторила за Костей Ленка, в принципе очень спокойная, даже несколько флегматичная подруга. – Что так долго?
 – Привет! – традиционный чмок в щёку.
 – Привет! – ответный.
 – Держи, – подала коробку с пирожными. – Они уже расплавились, наверное. Поставь в холодильник.
 – С ума сошла!  А фигура?
 – Пару раз отожмёшься от пола.
 – Вот дурёха! Кофе варим?
 – Варим.
 – Проходи на кухню.
Чёрная Ленкина кошка Нуар млела на подоконнике, растёкшись жидкостью под солнышком. Лера осторожно потрогала её мягкую, безжизненно свисающую лапу –  Нуарка  и усом не повела. Вот как надо ко всему относиться!  А не дёргаться нервной таксой по любому поводу, как она сама.  И Лера удобно строилась на диване, копируя Ленкину кошку. Ленка достала турку, открыла банку с кофе. Пахнул, распространяясь по комнате, аромат:  началось священнодейство.
 – Так чего долго-то?
 – А! Подвёз тут один.
 – Вы по кольцевой, что ли?
 – Нет, – улыбнулась Лера. – Номер мой записывал.
 – Он что – малограмотный?
 – А знаешь, – проговорила вдруг Лера задумчиво, соображая, – я даже не знаю, чем он занимается.
 – Молодец! Потом сюрприз будет, – повторила Ленка избитую фразу из юмористической миниатюры.
 – Ну, да.
Не торопясь, выпили кофе, съели по Лериной пироженке.
 – Лен, а давай к озеру. А то в квартире – мрак. Одной кошке твоей всё по фиг.
Пока Ленка перебирала свои маечки-топы, Лера заглянула в лежащую на диване книгу:
 – Что читаешь?
И сама себе ответила:
 – Бульварное чтиво. Дурновкусие, мадам.
 – Ну, уж извините, – спокойно отозвалась флегматик Ленка.
Лера предпочитала Ленку другим за её немногословность, уравновешенность, спокойствие – за всё то, чем Бог не наделил её саму, порывистую и эмоциональную. При всём этом Лера любила уединение, тишину (то, что не дёргало её эмоции), быстро утомлялась в любой компании. Самым оптимальным коллективом для неё было трио, а ещё лучше – тет-а тет, глаза в глаза.  Она любила разговоры не шумные, интеллектуальные, со смыслом, когда тебя слушают, тебе отвечают, терпеть не могла пошлые шутки, подколки, пьяные хоровые песнопения за столом.  Поэтому давно избегала всевозможные собрания и не желала тратить на них своё драгоценное время: томик стихов или хорошая книга, желательно, классика, неспешная прогулка  – лучший вариант досуга.
Они отправились в городской лесопарк с продолговатым озером, образованным небольшой речушкой, именуемым в народе озером. Окружённое высоким еловым и сосновым, почти реликтовым лесом, оно и впрямь походило на озеро, описанное в одном из её любимых романов.
 – Озеро Большой Выпи, –  задумчиво проговорила Лера, глядя во мрачные, чёрные воды, в глубине которых отражались стройные стволы и густая крона.
 – Что? – не поняла Ленка.
 – Читайте классику, мадам: Драйзер.  «Американская трагедия». В таком вот озере Клайд Гриффитс утопил свою поднадоевшую возлюбленную Роберту Олден.
 – Да ну тебя, Лер!
Но настроение Леры было сегодня странно тягучее, какое-то раздумчиво-неспокойное, словно она вступала в некий новый этап своей жизни, не решив ещё, готова ли. 
 – Так что за он –  тот, что подвозил тебя? – словно угадав Лерины мысли, поинтересовалась Ленка.
 – Да так, случайный знакомый, – ответила Лера уклончиво, хотя в другой раз в  подобной ситуации не умолчала бы подробности.


Минула ровно неделя. Костя не объявлялся, и Лера стала потихоньку забывать о мимолётной встрече. Но в субботу, когда она, неторопливо позавтракав, прилегла на любимом диванчике с томиком Джейн Остен, намереваясь перечитать «Гордость и предубеждение», в чопорный мирок английской провинции восемнадцатого века ворвался эмоциональный голос скрипки –  рингтон мобильного  оповестил о бесцеремонном  вмешательстве современности в её иллюзорный мир. Лера взглянула на телефон: номер не знакомый.
 – Привет, – прозвучал на том конце Костя. – Не разбудил, надеюсь?
 – Не разбудил, – отозвалась она без энтузиазма.
 – Чем занята?
 – Читаю.
Не поинтересовался, что читает, приступил сходу:
 – Слушай, вставай-ка с дивана, доставай кроссовки, что-нибудь спортивное и будь готова.
 – К чему?
 – Приглашаю на природу. Мы с друзьями едем на шашлыки. Хочу тебя познакомить. Попьём красного вина. Подышишь свежим воздухом. Собирайся и адрес называй уж наконец: куда заезжать.
 – Спасибо. Нет.
 – Почему нет?
 – Не люблю шашлыки, не люблю запах дыма, укусы комаров, анекдоты и вообще: если  ты – буйный экстраверт, то это не про меня. Я – исключительно скучный интроверт.
 – С чего ты взяла, что я – экстраверт? Пообщаться в кои-то веки с друзьями – это дефект личности?
 – Нет, не дефект. Но мне жаль тратить выходной на людей, с которыми меня ничто не связывает.
 – Предпочитаешь киснуть дома?
 – Мне есть чем себя занять.
 – Ну да, ясно: чайник,  телевизор, – проговорил он иронично.
 – Не угадал! Кофе и томик стихов, – ответила с вызовом.
 –  Простите, что вломился слоном в Ваш храм! – на этот раз с вызовом и он. – Приятных выходных!
 – Взаимно, привет друзьям! – и отключилась.
С чего она так завелась? – С того и завелась! Она понятия не имеет, кто он такой, тем более – кто его друзья, и должна тратить свой выходной Бог знает на что? Тоже мне – массовик-затейник! Читать расхотелось. Да, явно не мистер Дарси!  Зато она – Элизабет Беннет!  И Элизабет Беннет никогда не потрусила бы на природу с первым попавшимся мужчиной.  Вскоре, однако, мисс Элиза была отложена на полку, Лера нервно присела перед зеркалом, нанесла макияж самым тщательным образом, выбрала безупречный (хай-класса) наряд для прогулки по городу  и отправилась в тихий сквер в центре. Прогулка не успокоила. Она уже почти каялась. Нет! Она не жалела, что отказалась ехать на природу с незнакомой компанией. Но не слишком ли резка была? А, впрочем, он тоже хорош: вставай, беги, лети по первому зову! Для начала мог бы пригласить в кафе. Просто погулять, на худой конец, послушать друг друга, посмотреть в глаза. Разве так начинают отношения?
Чем дольше думала об этом, тем хуже становилось. В итоге желанное успокоение так и не пришло, лишь голова разболелась. Поздравляю с отличной субботой!
Воскресенье не отличалось от субботы, прошло в том же духе. Костя больше не объявлялся. И Ленке звонить не стала, и не нужен ей никто!  Скорее бы завтра! Понедельник: она привычно отправится на работу, погрузится в мельтешение  и забудет, наконец,  испорченные выходные.
Легла специально пораньше, чтобы выспаться. Однако едва задремала, словно кто толкнул: проснулась от безумного сердечного стука. Дышать тяжко, внезапно окатило пОтом так, что рубашка мгновенно  взмокла. И главное, как стучит сердце! Что это с ней?
Встала на ватные ноги, в глазах потемнело, едва не упала. Тихо дошла до кухни, кое-как вставила руку в манжету тонометра (купила недавно). Пульс – 110 ударов! От паники в глазах ещё темнее стало, и биение сердца, кажется, ещё участилось.
Дрожащими руками взяла телефон и набрала 103.
 – Алло.
– Примите вызов.
 – Что случилось?
 – Очень сильная тахикардия. И воздуха не хватает.
 – Сколько, возраст, адрес…
 С трудом назвала.
 – Ждите. Примите корвалол. Накапайте столовую ложку вместе с пустырником, если есть, спокойно лягте и ожидайте.
Накапала. Распахнув окно, легла. Казалось, сердце сквозь грудную клетку выскочит. Оно билось в горле, в висках. Да что же это! Успеют ли приехать? Страх сковал Леру. Страх смерти. Пока лежала, не заметила, как дышать становится легче, и сердце, вроде, уже не в горле, не в висках. Да. Определённо легче.
Наконец, раздался звонок. Приехали.
Она встала, прошла к двери, отворила: целая бригада в синем, и среди них, в той же униформе, зачем-то … Костя.
 – Какой ужас! Бледное страшилище в ночнушке под халатом, без всякого макияжа, и, должно быть, на голове хаос! И это вот всё –  она перед Константином! Момент его торжества.  Подсознательно мелькнуло: «Наверное, мне действительно лучше, раз это меня волнует».
 – Вы вызывали? – спросил Костя официально.
 – Да, но мне уже, кажется, лучше. Мне сказали по телефону принять корвалол. Я приняла. Мне лучше.
 – Посмотрим, – и  все трое ввалились с чемоданами  в её квартирку.
 – Ложитесь, – велел Костя, и она поняла, что он тут главный.
Легла, стыдливо сунув босые загорелые ноги с белыми полосками от ремешков босоножек под краешек одеяла. Константин  взял её влажную кисть, прослушивая  пульс, замер. Очевидно, остался удовлетворённым, не усмотрев угрозы жизни. Затем оглянулся на девушку:
 – Делаем кардиограмму.
Та деловито раскрыла переносной аппарат, установив на стул рядом с её диваном. Лера глаз поднять не смела, чувствуя, как Костя  её сканирует.
 – Освободите ноги-руки и грудную клетку, – сказала девушка.
 – Лучше бы я умерла, не дождавшись их,  – подумала Лера. – И ведь я даже не в пижаме!  Дурацкая ночнушка! Хоть плачь.
Подняла ночнушку до шеи. Белая полоска трусиков, вот и всё. Венера Милосская. Афродита.
Костя стоял тут же, с явным удовольствием изучая свою давешнюю строптивицу.   Хоть бы отвернулся, гад! Девушка пристегнула руки-ноги  холодными штуками, натыкала присосок на грудь.
 – Задержите дыхание.
Зажужжал аппарат. Девушка подала Косте бумажную ленту. Пока он смотрел, Лера торопливо потянула вниз проклятую ночнушку.
 – Так. Кардиограмма без особенностей. Синусовый ритм. Давайте измеряем Вам давление-пульс. – И сам нагло пристроился  на край её диванчика, натягивая на её руку манжету тонометра. Пока тонометр фиксировал, что она жива-здорова, Костя  иронически поглядывал на неё. Она отвернула голову к стене, но взгляд его чувствовала кожей.
– Ну, что же. Давление низковато. А пульс практически норма.
Лера перевела дыхание, надеясь, что осмотр завершён, и они, наконец, свялят. Как-бы не так! Иезуит Костя продолжил пытку:
 – Давайте, я Вас ещё послушаю.
Она села и вновь задрала трижды клятую ночнушку. Трусики  новь игриво забелели на загорелом теле. 
– Выброшу сегодня же (про ночнушку)! Отныне спать только в пижамах! – буравило мозг.
А Константин с явным удовольствием, очень внимательно выслушал  её сердечные ритмы, тыча прохладным фонендоскопом со всех сторон и пытаясь поставить диагноз пациентке путём внимательнейшего визуального осмотра.
 – Подышите глубоко.
 – Паразит! – думала Лера. – Ну и чёрт с тобой! Пялься!
Наконец, он вдоволь насладился своим торжеством и спросил:
–  Случалось подобное раньше?
 – Чтобы так явно – нет. Впервые.
 – Возможно, это – гормональный сбой. Сейчас тоны спокойные. Надо бы проверить щитовидку. Дайте-ка, гляну, – и приятно коснулся шеи, отчего по коже побежали мураши. – Глотните. – Визуально ничего особенного.
 – Сама знаю, что визуально ничего особенного, – парировала про себя Лера это двусмысленное замечание. – Ты и сам не очень!
Он стал заносить записи в свои талмуды, параллельно давая рекомендации:
 – Обратитесь к терапевту. Сдадите анализы на гормоны. И к кардиологу возьмите направление: думаю, Вам следует сутки походить с «Холтером». Знаете, что это?
 – Знаю.
 – Отлично. Для госпитализации оснований нет. Отдыхайте больше. Не болейте. Да! – добавил, глядя в глаза,   –  и  консультация гинеколога будет не лишней, – вбил он последний победный гвоздь.
Когда медицинский табор, наконец, вымелся за дверь, в квартире установилась звенящая тишина.


Сморённая корвалолом,  в состоянии  психологического спада после бурного психологического подъёма, даже будучи  сильно впечатлённой  экстренной встречей с Константином,  Лера уснула довольно скоро. Будильник привычно разбудил в семь - пятнадцать.
Пять минут под душем, быстрый завтрак, долгий макияж, укладка волос. Готово.
Теперь гардероб: белая блузка с запахом, завязки сзади на талии игривым бантом – крылышки стрекозы. Чёрная юбка-карандаш. Да. Пойдёт. На каждом рукаве – аж по три пуговицы на широких манжетах. Застегнула, как всегда, с трудом. Не успела ещё запахнуть блузку, как раздался звонок в дверь. Начало девятого, между прочим! А она ещё  и без юбки, как назло. Попыталась стянуть блузку, чтобы набросить халатик. Чёртовы пуговицы, целых шесть, она их с таким трудом застегнула! Подошла к двери.
 – Кто там?
 – Это Ваш лечащий доктор, –  бодро проговорили за дверью голосом Кости.
Вот же напасть! – Блузкины пуговицы! И, похоже, это судьба - вечное  неглиже перед ним.  Щёлкнула замком, чуть-чуть приоткрыла дверь и, проговорив «проходи, я сейчас», хотела нырнуть в ванную за халатиком.  Доктор оказался проворнее и успел ухватить её за кисть.
 – Не двигайтесь резко, больная! Вам вредно.
И Лера, как была  в белой блузке нараспашку, оказалась в объятиях доктора.
 – Ты как? – спросил он, слегка отстранившись после долгого-долгого поцелуя и внимательно оглядывая её. – Сменился со смены, решил удостовериться лично. Вижу, сегодня лучше! Даже румянчик на щёчках.
 – Ну, ты и циник! Я ведь и правда вчера чуть не отъехала.
 – Вывод один: надо чаще бывать со мной на природе, – констатировал Константин.
 – Аминь, – отозвалась Лера, но больше ничего не успела добавить, ибо целовался доктор отменно.

27.08.2023