Каллиопа

Муза музой, без упрёков вроде –
Ничего, увидя, неспрося,
А всегда, когда ко мне приходит –
Страшно замусоленная вся.

Сразу мысль приходит на мгновенье:
«Сколько она видела стихий?!»
Только от такого вдохновенья
И совсем не пишутся стихи.

От одного вида – чаще дышишь,
А от её взгляда – холодит…
Разве тут хорошее напишешь,
Если до утра она храпит?

«Кого только муза не любила! –
Пробу негде ставить!» – мне твердят.
Знаю, что с Есениным дружила,
 С Пушкиным жила; не выходя.

С молодыми часто пропадает,
К старикам успеет заглянуть…
У кого лишь только не бывает,
А ко мне – приходит отдохнуть.

Может с ней, (кого-то там, не знаю),
Творческие радуют грехи,
Но ко мне приходит – никакая!
Ну, какие могут быть стихи?!

Иногда, вся в алостях рассветов
Прибежит под утро в неглиже*
И слетают рифмы тех поэтов,
Что её замызгали уже.

Значит, с кем-то пела и плясала,
А со мной, опять – как фурия*.
Если б ты, придя ко мне, писала!
Пьяным так храпеть, могу и я!

Будто она долго шла по трассе
От французских классиков пешком,
Часто приезжает на Пегасе
Трезвая, с «ненашим» коньяком.

Тяпнет рюмку, кутаясь в халате
И шепнёт, усталая, в тиши:
«Я чуть отдохну в твоей кровати,
А ты пока, что-нибудь, пиши…»

И Пегас, замученный и потный,
От кого-то, тоже забежит –
Весь в репьях, не в меру беззаботный,
Стёртые подковы до копыт.

Где он, этот мерин, только не был!
В чьей-то славе был на высоте.
Перекормленный духовным хлебом –
Спит в привычной позе – в хомуте.

Я терплю: то дама ночью мучит,
То Пегас по морде бьёт хвостом…
Школа десять лет, как жить, нас учит,
Ну, а жизнь, нас вышколит* потом.

На хрен мне такое вдохновенье!
Не до песен мне, не до стихов!
Дай, Господь, немножечко терпенья,
Подождать до третьих петухов.

В угол из угла хожу по дому,
Весь запас терпения иссяк….
Пусть идёт к кому-нибудь другому,
Забирает начатый коньяк.

Ты же – Маяковского убила,
Пушкину поэм народила.
Что у вас с Есениным там было –
До петли, беднягу, довела.

И ко мне примериваться стала,
Замечаю, сколько лет подряд.
Мазала зелёнкой лоб, бывало,
То на шею бросит жадный взгляд.