Имеет ли Россия право на Русь

Привет, боец исторического фронта! Крепим ряды, держим порох сухим, доблесть не теряем. Ибо история бесконечна, и потому инвестиции в прошлое столь же прибыльны, как в бурение нефти: находишь удачное место и качаешь, качаешь, качаешь... Но иногда бывают попытки отжать чужую делянку, поскольку иногда там бывает самое вкусное. Так вот и у России с Русью и "Руськой землей". Они вкусные, а если посмотреть на карту, "качать" из них может в основном Украина. А это обидно. Империя есть, а история короткая. Опять хохлам лишнего свезло.

Теперь уточнимся, откуда у любезных соседей претензии, - кроме и так очевидных для здравомыслящего криминолога.

Несомненно и очевидно, что роднят Древнюю Русь и будущее Московское государство династические связи. Осевшие на северо-востоке, или, как тогда говорили, "в Залесье" (за Брянскими лесами, отделявшими северо-восток государства от Киева), младшие Мономаховичи (от Юрия Долгорукого) были по всем параметрам Рюриковичи и могли вполне на что-то претендовать в общесемейных выяснениях отношений на остатках бывшей империи. Но лишь до 1598 года, когда их род прервался. Романовы сами по себе к древнерусскому наследию имели очень сомнительное отношение. У многих из литовско-русской аристократии было среди Рюриковичей гораздо больше корней, чем у Романовых, поскольку роднились не только с младшими Мономаховичами, но и со старшими. А к старшим относятся, напомним, волынские Мономаховичи, самым известным из которых является Данило Романович, король Руси XIII века.

Еще один вопрос: имело ли само государственное образование, сформированное на основе некоторых северо-восточных княжеств с центром сначала во Владимире-на-Клязьме, а через некоторое время - в Москве (и вообще на территории современной Центральной России), право претендовать на все древнерусское наследие? Ведь в самой Древней Северной Руси эти территории Русью не считались. Например, в 1213-м летописец говорил об одном из князей, отправившемся в командировку в Киев: "Он же иде из Москвы в Русь". Вообще северорусские летописи считают Русью юг этого большого государства, т.е. будущую Украину, а не свою "малую" родину.


Но мы можем, наверное, поговорить об этногосударственном наследии - сохранившемся в лихолетья монгольского ига восточнославянском государственном образовании. (Можно лишь подозревать, что Русь после культурной ассимиляции варягов стала неким восточнославянским государством, хотя была, по сути, такой же пестрой средневековой империей, как Германская или наследие внука Карла Великого Лотаря, включавшее разом Лотарингию и Италию).

Разговоры об "этнической принадлежности" раннесредневековой и средневековой государственности - дань автора дурным условностям этого "спора о наследстве". Русь была политическим образованием, полиэтничным по своему составу, порождением властной элиты, а не народным, этническим или "национальным". До Нового времени правящая элита по всей Европе считала себя отдельной космополитической нацией, отличающейся от подданных по происхождению (иначе - почему это они правят?). Рюриковичи невозможны без "призвания варягов", для них это основание законности их власти в земле, где царил беспорядок. Совпадения династических и государственных интересов были достаточно случайны. Вряд ли интересы Испании и Австрии всегда совпадали потому, что и там и там правили Габсбурги.


Но для Центральной России и земель вблизи Москвы существует проблема их славянскости, поскольку мы не знаем в Волго-Окском междуречье летописных славянских племен; поблизости были кривичи (они еще долго не могли потом определиться между своими московскими и литовскими симпатиями, о чем уже упоминалось) и вятичи в верховьях Оки. Основным же населением в тех краях были финно-угорские племена (летописные меря - предки мордвы), а древние городские центры, такие как Ростов и Суздаль, изначально были не славянскими, а финно-угорскими. Конечно, младшие Мономаховичи, с некоторой обидой получившие в наследство эти далекие и бедные края, построили там свои форпосты, названные по городам-аналогам с южной родины (но с приставкой "Залесский"), привели с собой какое-то количество челяди и дружины, способствовали миграции туда населения из центра государства (вспомним южнорусские названия вокруг Москвы) - но это, собственно, и все. Строили города, а во Владимире - аналог киевских Золотых ворот. Это был важный статусный момент в самоопределении от Киева. Но со славянами все равно были проблемы. Как пишется в "Словаре Брокгауза и Эфрона" (продукт царский, а не бандеровский): "В начале российской истории, в Х столетии, мы видим, что еще вся область позднейшей Ростово-Суздальской земли, колыбели великорусского государства, была заселена финскими племенами". Развивает эту мысль "Советская историческая энциклопедия": "Колонизация этого края, которая началась в конце Х века, привела к обрусению мери и формированию тут впоследствии великорусской народности".

Замечу: я не вижу ничего обидного в наличии финно-угорских предков у будущих москвичей. Правда, надо признать, лучше всего живут сейчас те западные финские народы, которые сумели избежать ассимиляции славянами (а именно - финны и эстонцы). Финно-угорскими являются такие названия, как Суздаль, Москва, Рязань, Кострома, Пенза, Вычегда, Вятка, Вологда, Онега, Кама, Холмогоры, Тамбов и многие другие. Повторимся: полно и славянских названий, дублирующих названия южнорусских городов - от Владимира до Переяславля, но это - города, а не деревни, реки, озера и проч. составляющие каркас местности и территории. Не буду перечислять сотни названий рек и озер - это еще в 1871-м сделал граф Уваров, исследуя наследие мерянских племен. Кроме того, в Волго-Окском междуречье были неизвестны и многие общеслаславянские языческие праздники и обычаи. Видимо, у местных были иные традиции.


Известный русский историк-государственник ХІХ в. Константин Кавелин писал об этом так: "Обрусение финнов составляет интимную, внутреннюю историю российского народа, которая до сих пор остается как-то в тени, почти забыта; однако, именно в ней и лежит ключ ко всему ходу российской истории".

Кавелина к русофобам явно не отнесешь. Славян-земледельцев юга, столетиями живущих на украинских почвах и в украинском климате, вряд ли что-то могло заставить массово энергично мигрировать на север - в холод, болота и бедные земли. Поэтому поминаемые часто версии о массовом бегстве населения из Среднего Поднепровья на север от половцев или от татар - необоснованы. Что мешало уйти от набегов крымских татар украинцам в XVI веке? Ведь эти набеги случались не реже, чем половецкие. Или жителям Северо-Восточной Руси от татарского трехсотлетнего ига - дальше на север, в Сибирь, в тундру? Проще приспособиться к обстоятельствам, чем срываться на неизвестные места.

Мнение российского советского историка В. А. Кучкина (1984): "Земли Верхнего Поволжья и Волго-Окского междуречья, с течением времени ставшие географическим ядром русской государственности, а также центром формирования русской народности, были заселены славянами в сравнительно позднее время. Работы археологов выявили три основных направления славянской колонизации этой территории: с северо-запада по рекам Мсте, Мологе, Волге и далее по правым притокам Волги и левым притокам Клязьмы шла колонизационная волна новгородских словен, ославянившейся веси и, возможно, чуди; с запада, с верховьев рек Днепра и Волги, сюда двигались смоленские кривичи; со стороны юго-запада и юга по Оке и далее вверх по ее левым притокам расселялись вятичи. Начало проникновения словен в междуречье рек Волги и Оки приходится на рубеж IX и X вв. Примерно в то же время началась и кривичская колонизация этого региона. Вятичи появились здесь несколько позднее - в конце X-начале XI вв".

Как замечает современный гимназический учебник по истории Эстонии, "северные русские являются нашими [эстонцев] братьями по крови, забывшими о своих корнях, поскольку они являются потомками исчезнувших финно-угорских племен".

И еще о формах отношений Южной Руси и Северо-Восточной (того же В. А. Кучкина): "Иными словами, верховными собственниками северо-восточных земель были южнорусские князья. Последнее выражалось также в праве южнорусских князей на получение дани и суд населения Ростовской области, как это прекрасно иллюстрирует летописный рассказ о пребывании Яна Вышатича на Белоозере. Право на дань осуществлялось, по-видимому, различно. С одной стороны, князья "Русской земли" отдавали подвластные им территории в кормление представителям южнорусской знати (пример с тем же Вышатичам), с другой - дань с таких территорий поступала непосредственно на Юг. Строительство южнорусскими князьями на Северо-Востоке городов и церквей показывает, что от этих князей исходило и наложение соответствующих повинностей на местное население. Сказанное заставляет признать прекарный (*Прекарий - условное земельное держание, которое крупный земельный собственник передавал в пользование другому лицу в обмен на исполнение определенных повинностей) характер княжений в Ростовской земле сыновей Владимира Святославича, Всеволода Ярославича и Владимира Всеволодовича. Высшая власть принадлежала отцам, княжившим в Киеве, Чернигове, Переяславле. Факт поездок в конце 90-х годов XI в. и начале XII в. в Ростовскую землю Владимира Мономаха, думается, к сидевшему там Вячеславу, - проявление такой власти.

Со смертью Владимира Мономаха прекратилась зависимость Ростовской земли от Южной Руси. Юрий Долгорукий стал суверенным князем. Он - первый самостоятельный князь Ростово-Суздальской "волости". Политическая независимость последней, ее существование как отдельного государственного целого нашли выражение в фиксации и укреплении ее границ с соседними русскими княжествами".



То есть, когда род Рюриковичей разросся, то нашелся хозяин и на "Северо-Восточную Русь", и с этого момента возникает некий местный "суверенитет". И нет здесь места для "общерусского единства": есть новое государство, которое, прямо скажем, не было обязано переживать за судьбу "Южной Руси" или Киева. Но российская и советская историческая наука, исходя из последующей истории и обоснования расширения Московского государства, всегда оставляла за Северо-Востоком право на все наследство. Хотя чем Северо-Восток в этом плане лучше Юго-Запада, Запада или Севера? В будущие (Новгорода тогда еще не было) Новгородские земли варяги и "Русь" пришли раньше, чем в Киев. Пусть бы уж Новгород "собирал".

Москва, как считается, - слово финское ("медведица"), но можно уточнить, что исторически ниже (т. е. древнее) финского слоя географических названий идет балтский слой, а если обращаться к балтам, то Москва в переводе - "мокрая". Для реки - название вполне естественное. Уточним также, что на середину ХІІ в., когда Юрий Долгорукий типа "основал Москву" (это если принимать во внимание пышные московские юбилеи, а если быть точнее - то тогда было лишь первое упоминание о "Москве", а не рассказ о том, что кто-то чего-то "основал" или "заложил"). На то время была известна (как уже существующая) лишь деревня Кучкино (собственность боярина Кучки), стоящая на месте будущего Кремля на реке Москве. И в 1147-м Юрий Долгорукий, если опираться на историю из "Повести о зачале царственного града Москвы", подтверждаемую другими источниками, убил этого самого боярина Кучку, поскольку хотел завладеть (и завладел) его женой, а Кучкину дочку отдал ведущему столь же активную половую жизнь своему сыну Андрею (будущему Боголюбскому, канонизированному Русской православной церковью). То есть в 1147-м Долгорукий не только ничего не основал, но и убил основателя (или потомка основателей) Москвы, если считать Кучкино будущим городом Москвой, что вполне справедливо. Если так, то Москва явно старше своих юбилейных 850 лет, да и археология это подтверждает. А Кучкино она перестала быть потому, что "основателю" Юрию, видимо, не хотелось бережно сохранять в названии укрепленного потом его людьми поселения имя убитого Кучки.


Просто очень хотелось считать основателем Москвы именно Рюриковича и Мономаховича (иначе шапка-то известная откуда? Не все же знают, что до изготовления в Средней Азии "Шапки Мономаха" нужно было подождать еще 200 лет). Если же считать основателем Москвы боярина Кучку, то могла смущать и его национальность, ведь "Кучка" может быть не просто славянской "кучкой", а вполне солидным для боярина из местных жителей мордовским словом "сокол" ("кучкее").

Так что будущий взлет Москвы может вполне соответствовать песне "взвейтесь соколы орлами".

Все это совсем не мои открытия, но если меня осудят за русофобию, то скажу, что слово "Киев" тоже не тянет на доказуемую славянскость. Чем хуже не от легендарного Кия, а, например, от финского "крутой берег"? Хотя есть варианты и других "национальностей". Есть и у нас в Украине старый финский слой названий. Хотя вопрос этот очень старый и очень дискуссионный. Поэтому оставим идеи о необычайной чистоте "славянской расы".
Еще одним важным занятием Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского и их многочисленных потомков было окрестить упрямых в своем язычестве местных жителей, организовать церковные структуры. Поэтому аборигенов, т. е. простой народ, называли здесь не "селяне" (жители села), как на юге, где в городах и вокруг них жил один народ, а "крестьяне", т. е. христиане. На христианизацию потрачены были энергичные усилия с середины ХІІ в. Через сто лет пришли монголы, при которых обращение в веру Христову продолжилось - монголы не были противниками православия, пока через сто лет не приняли ислам, но и потом не притесняли местную церковь. Что успели местные жители "поймать" и усвоить в тех новоколонизированных краях из древнерусского наследия за древнерусский период - понять сложно. Как утверждает Василий Ключевский, до середины ХІІ века какая-либо регулярная связь Киева с Залесьем отсутствовала, и мы знаем, что эта территория до того была не отдельным уделом, а далекой периферией Черниговской и Переяславльской земель. Понятно, что вряд ли эта "связь" могла окрепнуть после середины ХІІІ в.

Зато эти потомки младших Мономаховичей там неплохо прижились, "обросли бытом" и уже без особого энтузиазма смотрели на борьбу за далекий киевский стол. Долгорукому это еще было интересно, но его страсть к Киеву обернулась для него отравлением и смертью в стольном граде. Украинские авторы последние 100 лет считают моментом появления "русских" или "великороссов" как отдельного национального образования 1169-й, когда войска Андрея Боголюбского жестоко разграбили Киев. Описания летописца весьма печальны: это и сжигание, и разграбление церквей (православных, кстати!), и угон в рабство населения, убийство женщин и детей - короче, кощунство на кощунстве, поведение иноземных захватчиков, а не своих людей. Боголюбский, правда, канонизирован Русской православной церковью (осталось подождать скорой канонизации Ивана Грозного).

Однако если приобщиться к фактам, не было тогда в Киеве самого Боголюбского. Была тут небольшая дружина его брата, а Киев громила коалиция южнорусских князей, половцы, венгры, поляки, литовцы и даже чехи. То есть можем сказать, что активное участие в этом всем принимали свои же "украинцы". Черниговские князья мало чего оставили в Киеве и в 1236 г., за четыре года до Батыя. Это свидетельство в пользу того, что главным врагом Киева был не Владимир-на-Клязьме, а соседний Чернигов. Это же были просто разные государства. Интенсивнее всего и чаще воюют друг с другом именно соседи. И не были разбросаны по городам и весям Рюриковичи ни русскими, ни украинцами. Они - властители земель, и роль их в истории заключается в том, сколь успешны они были в этой роли, сколь крепкое государство создали, как жилось народу под их властью. Если мы выберем критерий именно властный (сейчас бы сказали: политический режим), то идеалом деспотизма стал бы Северо-Восток, а "демократии" - Новгород и городские олигархии Галича, Киева и вечевых городов. Этот подход, заметим, весьма успешно отражен в российском школьном учебнике Игоря Данилевского.

Впрочем, вернемся к Боголюбскому. Известный российский историк Василий Ключевский считал Андрея Боголюбского "великороссом, который впервые вышел на историческую арену". Что можно сказать о Боголюбском наверняка, так это то, что он первый нашел способ, как не связывать юридическое "старейшинство" на Руси с непосредственным обладанием Киевом. Проще поставить марионетку в Киеве, а самому держать свой Владимир-на-Клязьме. В этом смысле он действительно - первый "великоросс". Хотя либерал Ключевский имел в виду, скорее всего, не этническую характеристику, а все тот же властный критерий: деспотизм, свойственный будущему Московскому государству, основанному на захваченных Рюриковичами финских землях.

     Кирилл Галушко