Девочка-собачка

Девочка-собачка.
Страшная история из будней Перестройки.

Здравствуйте, мои дорогие. Давно собиралась поделиться с вами этой жуткой историей. Но всё опасалась, что наш доблестный Дзен меня заблокирует в очередной раз. Теперь – за шок-контент…
Но, носить это всё в себе у меня просто нет мочи…
Нет, здесь не будет мистики… Хотя я бы предпочла, если бы это было пусть и страшной, но – сказкой…
С началом Приснопамятной Перестройки у нас в городе стала выходить еженедельная газета «Добрый вечер» - типичный образчик «Желтой прессы», которая публиковала сплетни местные и не очень, смаковала едва не откровенную п о р н у х у  и  ч е р н у х у.
Разумеется, реальность всех освещаемых событий тогда не проверялась. Чем страшнее и  более шокирующе был контент – тем лучше. Оно и понятно: народ только вырвался из-за «Железного занавеса», всюду царило повальное опьянение вседозволенностью…
Но это – так… Присказка, так сказать… Введение вас в курс дела, чтобы было понятно откуда я взяла этот ужастик.
Итак…
На дворе – начало 90-х прошлого столетия. Небольшой областной городок Центральной России. Спальный район. Все выживали, кто как мог. Кому повезло, и их предприятия не закрылись, работали за современные подобия «трудодней» молодой Страны Советов. Радовались, если за работу платили хотя бы бартером и «натурой». Нет, я не о той «натуре», о которой вы подумали.
Продуктами, изделиями, выпускающимися на этих предприятиях… Реализацию оных счастливые получатели брали уже целиком на себя.
Главные герои этого рассказа жили в кирпичной одноподъездной девятиэтажке – «башне»,
Семья Говоровых, состоящая из отца – Григория Матвеевича, мамы Анны Евгеньевны и их очаровательной пятилетней дочурки Олеси. За малостью лет отчества она покуда не заслужила. И все её звали просто по имени.
Родители в связи с озвученными выше переменами в стране, оказались без работы. Отец, у которого всегда были «золотые руки», стал подыскивать шабашки в окрестных посёлках и дачных товариществах. В основном – за продукты. Особенно он был благодарен, если пожилые селяне расплачивались за его услуги молочными продуктами – дочурка их очень любила.
Благо, что старенькая «Копейка» была ещё на ходу, словно отзываясь на бережный уход за ней своего хозяина.
Анна была в основном на хозяйстве с дочкой. Изредка верная подруга подбрасывала ей работу  - или что-нибудь связать, или сшить. Женщина не уступала своему супругу в ловкости рук – в хорошем смысле этого слова…
Жили Говоровы на третьем этаже. Но лифтом они пользовались редко: молодость… Да и не помешает лишний раз подняться – спуститься по лестницам в качестве физзарядки.
Прямо над ними проживала чета медиков. Аристарх Феоклитович и Эмма Константиновна. Приехали они сюда всего пару лет назад из Северной Пальмиры. Оставили там свою трёхкомнатную «сталинку» своему единственному сыну, а сами приобрели дешевенькую «двушку» в провинции на честно заработанное.
Поговаривали, что оба трудились в Медицинской академии в званиях профессоров. И до начала разрухи в Союзе успели и финансовую «подушку» подкопить, и по миру поездить. В качестве ребёнка имели они собачку. Совсем небольшую. Мопсиху Машеньку. В которой души не чаяли… Одевали как человеческого ребёнка, тетешкали, целовали и миловали её…
К собаченции этой ровно относились все жители дома. Женщины умилялись, дети восхищались до писка, а мужчины благосклонно улыбались этой меховой тушке… Наша семья тоже не была исключением…
Но… беда имеет обыкновение происходить внезапно… Даже у самого близкого человека, да что там – даже за самого себя-то не всегда можно поручиться, как ты отреагируешь на тот или иной раздражитель, как ты себя поведёшь в той или иной ситуации. Что уж тут говорить за собаку?
Был поздний вечер, сменивший душный августовский день.  Эмма Константиновна решила в этот раз вывести Машеньку на прогулку чуть позже обычного. Так приятно было окунуться в вечернюю прохладу двора…
Машку никогда не водили на поводке: псина была не кусучая, из разряда «залижет до смерти». Тем более, что все жители дома её хорошо знали, как и она их… И всё было хорошо до этого злосчастного вечера…
Дамы уже повернули к дому, когда перед самой мордой мопсихи с громким мявом пронесся незнакомый облезлый кот. По всей видимости – подвальный. Зачем он бежал с такой прытью, от кого – так и осталось неизвестным… Но всегда послушная Машка рванула за нарушителем её границ…
В это время к дому подъезжал на своей машине Жора. Мужчина порядком устал: весь день провел на жаре, помогая приятелю на шабашке – крыли крышу у свата последнего… Труды не пропали втуне: всё, что наметили, выполнили, за что благодарные селяне расплатились весьма щедро. Теперь как минимум, дней на 10 семья будет обеспечена картошкой, помидорами и такими нежными, ещё не переросшими кабачками.
Григорий спешил припарковаться поближе к подъезду, чтобы не пришлось далеко переносить груз из багажника. Решил, что в гараж ехать не стоит. И не заметил, что увлекшаяся котом Машка метнулась прямо под колёса…
Глупое животное успело лишь взвизгнуть напоследок… От этого звука водитель резко затормозил и подпрыгнул в своём кресле… Он искренне надеялся, что Машка просто испугалась, что она жива и невредима… Но, увы, сказке не суждено было свершиться…
Жора одновременно с Эммой Константиновной склонились у левого переднего колеса… Эмма, рассыпая проклятья в сторону нерадивого убийцы, взяла на руки труп своей любимицы и понесла её домой…
Георгий бессильно опустил руки, не в состоянии вообще ничего делать… На шум вышла на балкон Анна, которая быстро спустилась к мужу. Она так спешила, что не заметила, что следом за ней из квартиры вышла и дочка… Вышла… но до родителей не дошла…
Анна с Георгием спешили перетащить мешки и коробки с продуктами домой, чтобы наконец-то всеми усесться за стол на махонькой кухонке и насладится скромным, но вкусным ужином, приготовленным мамой и женой...
Но вот последнее ведро, доверху наполненное помидорами величиной с бычье сердце, уже дома. Входную дверь Жора закрыл на все замки. Проверил, дёрнув на себя за надёжную ручку…
- Жорик, Олеся, скорее за стол!! Такая вкуснятина нас сегодня ожидает!
- Жора, где там дочь? Может, тебя послушает? Совсем перестала есть!
- Анют… А она меня сегодня почему-то и не встретила… Что, дочка приболела?
- С чего ты взял? Носилась сегодня как мартышка в Сухумском обезьяннике…
- Тогда почему я её не вижу и не слышу? Она что, уже устала и легла спать?
- Я её ещё не купала.
- Неужели решила книжку почитать?
- Это которую? Её не заставишь ничего в руки взять, даже комиксы не признаёт!
- Всё равно пойду гляну в спальню… Не могла же она пропасть, на самом-то деле!
Но и в спальне девочки не оказалось…
Взволнованные родители, позабыв про усталость и голод, уже в полный голос стали звать Олесю. Сначала – высунув головы в форточку из спальни, выходящей в заросший кустами двор, с балкона, смотрящего как раз на то место, где так нелепо погибла Машка этим вечером…
После вдвоем вышли во двор, обошли дом и весь квартал, не переставая звать Олесю. Ответом им были редкие взлаивания чужих собак и ночная тишина… Вернувшись домой с опущенными руками и мокрыми от слёз глазами, сразу же позвонили в милицию. Но там сказали, что заявления о пропаже граждан принимаются лишь через трое суток… И посоветовали лечь спать. Мол, утро вечера мудренее – вернётся девочка. Вот нагуляется, чего-нибудь напугается и  - вернётся. Заодно и проголодается – хмыкнул не в меру смешливый дежурный опер…
Но какой может быть сон, если пропала единственная дочка? Пятилетняя девочка? Поздним вечером? Как можно после этого спать?

В это самое время, Эмма Константиновна, рыдая на  весь дом, несла на руках окровавленное тельце Машки. Услышав причитания супруги ещё далеко от лифта, Аристарх Феоклитович открыл дверь квартиры и метнулся со всех своих подагрических ног навстречу жене.
Увиденное едва не довело профессора медицины до сердечного приступа: мопсиха была для пожилых супругов сейчас всем: и детьми, и внуками. Всю свою любовь, в которой не нуждались их кровные наследники, они отдали этой четверолапой животине… Казалось, что она понимала каждое их слово… Просто вот говорить не умела… Природа почему-то была так к ней несправедлива… А сейчас… А сейчас они лишились её!! Как им дальше жить? Как?
Аристарх, не соображая толком, что он делает, толкнув жену с трупом собаки в мягкое уютное кресло в зале, всунув ноги в тапки, не снимая своего длинного банного халата, метнулся сначала к лифту, а затем – во двор.
Если бы кто-нибудь у него спросил, что он собирается делать – он бы толком и не ответил… Набить морду этому Жорику? Проколоть, а может – прогрызть от всепожирающей ярости и безысходной злобы все четыре колеса на его ржавой посудине?
Он и сам не давал себе отчета. Но тут на его глаза попала щуплая детская фигурка, копошащаяся в ближайших к машине кустах. Олеся, выбежавшая за мамой из дома, увидела близ кустов рыжего подвального котёнка, которого местная ребятня подкармливала, чем могла. Поэтому зверёк не испугался девочки. Она заигралась и не заметила, что родители уже закрыли машину и ушли домой. Она не успела уйти вместе с ними…
«Девчонка… на двух ногах… с двумя руками… Тупая дочка этого убийцы нашей Машеньки – Жорика! Ну…коли он забрал у нас псинку… То заберём же мы себе дивчинку!» - довольно хмыкнул себе под нос бывший эскулап.
- Девочка! Ты почему так поздно гуляешь одна?
Олеся не однажды видела бабу Эмму с дедом Стархом – как для краткости называли профессора местные ребятишки. Поэтому она не испугалась мужчины, не попыталась от него убежать…
- Я с мамой выбежала папу встречать. Но вот – увидела котейку. Дедушка, посмотрите, какой он милый! Как солнышко, правда?
- Правда-правда… - обдумывая, как ему лучше увести Олесю к себе домой, чтобы она не заподозрила ничего раньше времени и не подняла крик, - растеряно ответил дед.
- А мама с папой не хотят брать его домой… Говорят, что он – блохастый и с лишаями… И что он нас сожрёт… Ведь не сожрёт же, правда?
- Да нет же, конечно…
- Значит, я могу его взять, да? И сказать маме и папе, что дедушка Старх  сказал, что Рыжик нас не сожрёт?
- Можешь – можешь… Тебя же, по-моему, Олеся зовут?
- Да, дедушка, Олеся.
- Ты сможешь взять к себе своего Рыжика, но – завтра. А сегодня – уже поздно… Пойдём лучше к нам домой в гости!
- Но ведь уже поздно, дедушка! Меня мама и папа будут искать…
- А я им позвоню по телефону из дома. И скажу, что я решил показать тебе нашу кошечку!
- У вас же собачка, дедуля! – рассмеялась заливистым смехом кроха, - Вы что, перепутали?
- Нет, Олесечка, я не перепутал. Это Машка – собачка… а Сонечка – кошечка. Беленькая. И пушистая.
- А почему я ни разу её не видела? – недоверчиво спросила Олеся, которую настырный сосед уже вёл за руку в недра подъезда.
- Так она же – домашняя. А домашние кошки – не домашние собаки. Они по улицам не разгуливают.
- А-а-а-а… Вон оно что…
-  Ну что, хочешь посмотреть на нашу Сонюшку? – уже стоя в кабинке лифта и нажимая свой номер этажа, как бы промежду прочим, уточнил бывший медик у девочки.
- Да-да, хочу!
Уже будучи в лифте, девочка не пересеклась со своими родителями, которые не стали дожидаться его возвращения, а бегом выбежали во двор, выкрикивая её имя…
- Эммочка, солнышко моё, я привёл к нам Олесеньку, встречай!
- Зачем ты… - уже хотела было разразиться гневной тирадой в адрес супруга только помывшая руки от крови своей любимицы Эмма, но наткнулась взглядом на прищуренные глаза мужа и приложенный им к губам палец.
- Ой-ой, девочка!! Дедуля сейчас позвонит твоим папе и маме…
- Дедушка сказал, что у вас живёт очень красивая кошечка по Имени Соня – беленькая и пушистая. Это так?
- Да-да, милая… это так… Дед, закрой дверь на балкон, а то Соня выпрыгнет с балкона! – крикнула Эмма, услышав голоса родителей девочки, надеявшихся её найти.
Но Аристарх не успел вовремя закрыть балкон, и Олеся услышала крик своей мамы:
- Дедушка, бабушка, я не хочу смотреть на вашу кошку! – меня мама и папа ищут!! Отпустите меня домой! Я знаю, где я живу!! Отпустите меня домой, пожалуйста!!
- Эмма, быстро маску с хлороформом!! И иди готовь операционный стол в кабинете! Быстрее!
Девочка попыталась добраться до двери, ведущей на балкон, но не успела: загадочная и никогда не нравившаяся ей баба Эмма подошла к ней сзади и натянула ей резиновую маску с чем-то дурно пахнувшим… Через пару вздохов Олеся уже уснула…
Лучше бы малышка не просыпалась в этом мире… Потому что, очнувшись на собачьей подстилке в ванной комнате, освещённой лишь  матовой лампочкой под потолком, она не смогла пошевелить ни ножками ниже колен, ни ручками ниже локтей…
Их просто-напросто не было!! Конечности заканчивались аккуратными профессионально сформированными культями… Но и закричать, позвать на помощь родителей маленькая страдалица тоже не могла – язык в её  маленьком ротике отсутствовал напрочь…
Изувеченную девочку не выпускали никуда из её темницы, принося ей туда и невкусную еду, и заставляя вскарабкиваться в наполненный песком кошачий туалет. Вместо Олеси дитя стало называться теперь Соней.
Но одного не предусмотрели врачи-изуверы. Лишив девочку языка, они не смогли сделать её глупее, чем она была. А она, хотя и не любила читать книжки, но с упоением смотрела множество страшилок, уже идущих тогда по телевидению…
Малышка поняла, что надо подать знак своим безутешным родителям… Так как убежать она не могла, залезть на подоконник – тоже, даже громко позвать их – не было в её силах… Значит, надо как-то издать другой звук, на который бы обратили внимание соседи…
Находясь в ванной комнате, она заметила на стене «змеевик» - полотенцесушитель. Она видела подобный и у в своей квартире… И цепкая детская память подсказала маленькой узнице кадр из какого-то мультфильма, в котором главный герой стучал по батарее, чтобы привлечь внимание своей девочки-соседки…
Осталось придумать чем постучать по трубе змеевика… Её и до того тоненькие ручки были наполовину обрезаны… Своими культями она бы не смогла извлечь при ударах по трубе сильного звука…
А тут в очередной раз в ванную комнату вошла одна из её мучителей – бабка Эмма с поводком погибшей Машки в руках:
- Сонька! А ну иди ко мне! Гулять пойдём! По ковру в зале!! Я сказала – ко мне!
Олеся попыталась забиться от страшной своей мучительницы под ванну, но ей этого не удалось. Выволочив за светлые кудряшки девочку в квартиру, уже сходящая с ума баба напялила на калеку шлейку и потащила её в большую комнату, по пути избивая концом поводка и приговаривая:
- Иди на культях!! На культяпках своих шагай, дармоедка!
Но шагать на культях девочке было чрезвычайно больно. Ранки ещё не совсем зажили и сочились кровью, оставляя следы на пастельном ковре…
- Ах ты негодяйка!! Испачкала мне весь ковёр!! Не можешь хорошо себя вести в квартире – отправляйся снова в свою ванную комнату!
И бабка, даже не сняв с девочки поводок, пинком отправила её в ставшую уже привычной той тюрьму.
Немного придя в себя от боли после полученного пинка в живот, Олеся увидела под ванной большой кусок пемзы. Большой и лёгкий камень, при помощи которого старики содержали в порядке свои пятки, оказался именно тем, что надо, чтобы им можно было постучать по трубе.
Кое-как усевшись на попу, захватив пемзу обеими промеж своих культяпочек, девочка начала стучать ею по трубе… Она стучала до тех пор, пока не устала… Едва услышав, что к её темнице кто-то  подходил – а слух у Олеси был отличным, она прекращала стучать и прятала камень под ванну. Отдохнув, она снова начинала свою работу.
Наконец, её отец, зайдя принять душ, услышал странные стуки по трубе… Так, как он в молодости служил в морских войсках радистом, то одновременно с обучением обычной грамоте, он знакомил дочку и с Азбукой Морзе… Она не успела запомнить все буквы в этой азбуке, но слово СОС она выбивала отлично.
И вот сейчас… сейчас безутешный отец услышал этот позывной с просьбой прийти на помощь!! Он не мог ошибиться! Осталось совсем немногое: найти квартиру, из которой его кто-то звал!
Кто – понять было проще всего: никто кроме Олеси в их доме не пропадал. Откуда… Он попросил жену выйти на улицу и посмотреть у кого из их соседей по стояку горит хоть малый свет в окнах.
Таких квартир оказалось три: у медиков, на девятом и на первом этажах. Начали обход с первого. Там жили мать-одиночка с двумя сыновьями-погодками, которые частенько играли во дворе вместе с Олесей. Дверь открыла сама мать. Прошла вместе с Григорием в ванну. Никого там, разумеется, не оказалось…
Почему-то мужчина решил вначале навестить соседа с девятого этажа. Там жил молодой парень, у которого как раз была вечеринка, на которую он пригласил своих армейских друзей. Морзянку не отбивали и там.
Тогда отец, потерявший своего единственного ребёнка, чтобы соседи не сочли его сумасшедшим от горя, позвал ребят к себе в ванную комнату. Как раз Олеся снова трудилась над посланием призыва о помощи.
Всё услышав своими ушами, молодые люди сами предложили сразу же вызвать наряд милиции, чтобы похитители не смогли ускользнуть из квартиры.
Когда наряд прибыл, все отправились к двери медиков. На вопрос о том, кому они понадобились в столь поздний час, ответил молодой именинник:
- Аристарх Феоклитович, это я – Матвей с девятого этажа! Простите, что так поздно к вам стучусь. Вы не могли бы мне помочь по хирургии? Всего один вопрос, а то у меня завтра зачёт, а я никак не могу найти ответ на один каверзный вопрос…
- Ну так задавай свой вопрос! – недовольно ответил Аристарх, который старался на людях выглядеть и вести себя подобно настоящему аристократу.
- Вы дверь приоткройте, пожалуйста – мне Вам надо рисунок показать…
Еда щелкнула последняя защёлка, как старший наряда милиции рванул ручку двери на себя и распахнул дверь, не давая при этом выйти через неё хозяевам квартиры…
- Что вам надо, как вы смеете…  - попыталась разыграть из себя возмущённую произволом властей добропорядочную даму Эмма, но тут Матвей увидел отворяющуюся дверь из ванны – её в спешке, услышав стук, забыли закрыть на шпингалет… И Олесю… Точнее – то, что осталось от несчастного ребёнка!
- Олеся!
Мать и отец, услышав возглас парня, повернули свои головы в ту сторону, куда смотрел Матвей… От увиденного Анне стало плохо и она медленно сползла по стене на пол… Отец же бросился к своей кровиночке, схватил на руки обрубок своего счастья и принялся покрывать Олесю поцелуями…
Улучшив минуту, когда всё внимание присутствующих было занято Олесей и её папой, садисты-врачи прошмыгнули в зал. Когда через пару минут туда ворвался наряд милиции, то перед видевшими практически всё мужиками предстала следующая картина:
Супруги стояли на коленях друг против друга и, оголив свои животы, единовременно уже делали друг другу харакири… Орудия самураев им подарили за заслуги в медицине на одной из медконфиренций, проходящей в Токио…
Спасать садистов никто и не попытался…

Елена Липецкая.
25.08.23.