Георгий Булатов

ГЕОРГИЙ БУЛАТОВ
(1947 – 2001)

Поэзия нынче не в моде.
Но знаю — не наша вина,
что в ошеломлённом народе
другие твердят имена.
 
Нет более тяжкого груза —
до горьких предсмертных седин
с коварно отвергнутой Музой
якшаться один на один.
 
И всё же я верю, что снова
в счастливый неведомый год
востребует певчее слово
поверивший в Бога народ.
 
Поэзия вышла из моды.
И не сокрушаясь о том,
я сумрачный воздух свободы
ловлю перекошенным ртом.

* * *

Разгул фарисейства.
Цензура лютует,
корявые строчки мои не "литует".
Подаренной ручкой орудуя ловко,
как будто в руке не перо, а литовка,
срезает чиновник "опасные" строки:
и в этой намёки,
и в этой намёки.
И так — не типично,
и так — не бывает.
Чиновник привычно стихи убивает.
Он завтра за рвение и за сноровку
получит бесплатную в Ялту путёвку,
посмотрит на волны с высокого мола:
и в этой — крамола,
и в этой — крамола.
За месяц он печень маленько подлечит
и в будущем много стихов искалечит.
 
* * *

Человек, затужил я, дай закурить... 
                А. Юдахин

Ночь. Бессонница. Дай закурить,человек,
Не кричи, не пугайся меня по привычке.
Что случилось? Да просто закончился век.
В нём остались мои сигареты и спички.
Я его оттрубил от звонка до звонка,
может, мне до бессмертия — четверть квартала,
может, мне, человек, твоего огонька
для прозренья души целый век не хватало...
Снова совесть  и честь рассыпаются в прах,
и хотя возвращаться — плохая примета,
я в мой век возвращаюсь, в потёмки и страх,
что меня возвышали до званья поэта.
Я чужой для эпохи рвачей-торгашей,
новорусских невежд, новоявленных хамов...
Да, мы храмы взрывали, но гнали взашей
торгашей из немногих невзорванных храмов.
Мы — судимы. Поэтому будем судить
по законам — суровым, проверенным веком...
Ночь. Бессонница. Дай, человек, закурить.
Не  кричи.Не шарахайся... Будь человеком!