Хождение по мукам

Как-то я иду из синагоги,
Словно ангел после именин.
Оглянулся, вижу на пороге
Дядя Изя, бывший армянин.

Он, узнав от бабушки, в коляске,
Что судьба еврея нелегка,
Поменял еврейский на армянский,
Паспорт за бутылку коньяка.

Шли года, свобода, словно фея,
Изменила жизнь с недавних пор,
Что, поверьте, увидав еврея,
Поднимали головной убор!

Но, однажды, в сновиденье жутком,
Не желая шляпу поднимать,
Вспомнил он, назло грядущим шуткам,
Что еврей он, как отец и мать.

Но не дремлет жлоб в средневековье,
Своему  отечеству слуга,
Опознал таможенник во Львове
В дяде Изе вечного врага.

Вымогая  деньги за поблажку,
Чтоб не рыться в штопаном белье
И искать  священную рубашку,
Что была на Муромце Илье.

Находясь в далёкой загранице,
Не найдя бесплатный шоколад,
Задавал, как родственник в больнице,
Он вопрос себе «Кто виноват?».

Но, приехав по еврейской по визе,
А себе мы, всё-таки, не лжём:
Русским быть хотелось дяде Изе
Ну, хотя бы здесь, за рубежом!
 
И такое, всё-таки, бывает,
Грустным оказался этот стих.
Русским дядю Изю называют,
Так как он  немецкий не постиг!